, его отпугнул мой хороший вкус?
— Ничего не двигали, не ломали?
— Нет, но грабитель оставил мне записку. Вот. — Хайд расстегнул карман и вытащил карточку. — Для меня это полная бессмыслица, хотя выглядит как химическая формула. Взгляните.
Фин взял карточку за края и осмотрел ее. Одна сторона была пустой, другая содержала рисунок:
— Выполнено обыкновенной шариковой ручкой, — заключил Фин. — И, боюсь, что это обычная регистрационная карточка 3x5. Полагаю, это также означает, что отпечатков пальцев нет. — Он вздохнул.
— Отпечатки пальцев? Господи, я не подумал. Я показывал это десяткам людей здесь, в ИПИ сегодня утром. — Хайд взял карточку и сунул обратно в карман. — Но что это значит? Вот в чем вопрос.
Фин не мог не воспользоваться благоприятным моментом. Сделав серьезное лицо, он сказал:
— Ах, значит ли это что-нибудь? Или, как говорят эстеты, это значит, что не все так просто.
— Очень странно. Но разве это не химическая формула?
— Думаю, да. Но если это действительно так, она вам о чем-то говорит?
Хайд на мгновение задумался.
— Теперь, с вашего позволения, детективом побуду я. Вы спросили, есть ли у меня домашние животные, потому что у других Разгадчиков они есть. Потом вы спросили, посещали ли меня незваные гости. Следовательно у других Разгадчиков они тоже побывали — правильно?
— Правильно.
— Тогда как вам Леонард Латимер? Он какой-то химик в мыловаренной компании. Мог он оставить такое?
Фин кивнул:
— И все же что это? Предупреждение? Напоминание?
— Не имею никакого представления. — Ироничная улыбка Хайда на мгновение исчезла, и он выглядел обеспокоенным. — Вы же не думаете, что Латимер убил старого Стоукса?
Фин закончил с записями.
— Не знаю, что и думать, — ответил он. — Но у меня складывается ощущение, что некоторые из Разгадчиков, если не все, что-то скрывают от меня. Один из вас точно знает что-то важное. Иначе... — Он надолго замолчал, уставившись в закрытый блокнот. Затем поднял глаза. — Иначе это будет розыгрышем.
— Что?
— Розыгрышем, и при том самого дурного свойства. Использовать случай со смертью майора Стоукса, чтобы озадачить клуб небольшой головоломкой.
Хайд рассмеялся.
— Ну, не смотрите так на меня! Я никогда в жизни не участвовал в так называемых розыгрышах. И никто другой, кроме покойного сэра Тони.
Внезапно он перестал смеяться, и глаза его расширились.
— Скажем, есть тайна и довольно с вас! Было что-то подозрительное вокруг смерти сэра Тони.
— Что именно?
— Что-то с идентификацией тела. Он попал под бомбежку или что-то в этом роде, поэтому, я полагаю, возникли трудности с идентификацией жертв. Я могу ошибаться сейчас, но в газетах тогда писали, что опознали не то тело. В конце концов, он не был мертв. Да, я уверен, что так оно и есть. Он вовсе не умер.
— Это открывает несколько возможностей, — сказал Фин. — Что, если он все еще жив, и жаждет мести?
— Это мне нравится. Это хорошо, только не мог он никому мстить, о ком я думаю, разве что Портману за женитьбу на его дочери. И кроме того, сэру Тони сейчас было бы под девяносто! Поздновато шалить.
Фин подумал о Старом Ходже, которому его возраст, а там были все девяносто, почему-то не мешал таскать тяжести из воды. Но вслух сказал:
— Да, вы правы. Абсурдная мысль. Зайдем с другой стороны, предположим, сэр Тони был первой жертвой, а Стоукс второй? В конце концов, эти маленькие «метки», которые, кажется, получили все, должны иметь какой-то смысл.
— Это мне тоже нравится. — Хайд отер усы. — Кто-то хочет уничтожить нас всех, как Десять Негритят. Вы не поклонник Агаты Кристи?
— Агаты Кристи? — спросил Фин. — Кто это?
— Цветы, мисс Фараон? — Фин приставил трубку к другому уху. — Когда это случилось?
— Вчера ночью. И был выбран определенный вид. Очень странно.
«Наверное, дети». Такую, кажется, характеристику, подумал Фин, дали они мелким неприятностям Стоукса.
— Мартин сказал, похоже на детские проделки. Но мы нашли большой четкий след взрослой ноги на мягкой земле. Ни Мартин, ни Шейла, ни я не могли оставить такой — так чей же он?
— Ну, попробуйте...
— Мы уже занимаемся. Мартин сейчас замешивает гипс. Никто не может похитить цветы из моего сада и уйти с ними безнаказанно.
— Знаете, возможно, это еще одно звено в цепи инцидентов. — Фин вкратце изложил ей, какие происшествия случились у других Разгадчиков: Портман пострадал от вандала, у Латимера и Хайда побывали грабители.
— У майора Стоукса тоже был свой грабитель?
— Этот был настоящий, все как полагается. Умышленно разбил его коллекцию коронационных чашек — доставал по одной из шкафа и бил. Что касается его домашнего кота...
— Об этом в другой раз, мистер Фин, я должна идти. Раствор не ждет, даже если вор стар, я имею в виду анаграмму.
Фин повесил трубку и помчался в «Лаборатории Линнеаса». Как только он ушел, зазвонил телефон.
Глава седьмая
Старший инспектор Гейлорд не отрывал взгляда от своего стола.
— Стул, Фин. Продолжаете тратить время полиции, не так ли? — Он открыл папку и начал читать, делая пометки. Фин сидел и молчал до тех пор, пока он не закончил.
— Я не думаю, что трачу время полиции, уже нет. Видите ли, Разгадчиков поразила... чума тайн.
Гейлорд посмотрел на него. Американец вырядился в костюм палевого цвета, надел желтые детские перчатки и гольфы поверх туфель из лакированной кожи. Туфли, как и галстук широкого кроя, хомбург{37} и трость, были фиолетовыми с оттенком коричневого.
— Фин, скажите мне только одну вещь. У кого, черт возьми, вы одеваетесь?
— Понравился костюм?
— Нет, я хочу арестовать ублюдка за мошенничество. Господи, вы выглядите как шафер на свадьбе сутенера.
Фин пожал плечами.
— Всякий раз, когда я собираюсь вам что-то сказать, вы лезете со своим грубым полицейским стёбом. Как говорят у нас в борделе —у меня есть информация.
— Подождите, мы сможем сэкономить массу времени, если я кое-что скажу первым. — Гейлорд закрыл папку и открыл другую. — У меня есть отчет о результатах вскрытия Эдгара Стоукса. Смерть наступила по естественным причинам: сердечный приступ. Смерть, вероятно, имела место между десятью часами вечера и двумя часами ночи. Я должен спросить вас, видели ли вы кого-нибудь входящим в дом в это время.
— Нет.
— В любом случае это несущественно. Что мы имеем? В общих чертах картина представляется следующей: старик пошел в туалет, у него прихватило сердце, он не смог подняться за лекарством и умер.
— Хорошо. Что с ногтями?
— Вся кровь под ними его собственная. Видимо, умирая, он царапал стены, сломал ногти, пошла кровь.
— А краска?
Гейлорд прочистил горло.
— Хм, под ногтями краски нет.
— Нет совсем?
— Нет. Фин, я не вижу необходимости придавать этому какое-то особенное значение, учитывая все остальное. Вы хотите на этом построить дело?
Сыщик стянул одну из своих перчаток и зажег сигарету.
— Инспектор, не правда ли, немного смахивает на собаку Холмса, которая не лаяла? Я имею в виду, крошечное помещение было полностью усыпано сухой, облупившейся краской. Похоже, старик в предсмертной агонии сбивал ее со стен, но как объяснить, что под ногтями не оказалось ни одной мало-мальской частицы? Как мне кажется, естественно спросить: кого или чего он царапал?
— Видимо, сам унитаз. — Гейлорд порылся в папке. — Нет, на унитазе крови не обнаружено. Но, послушайте, Фин, такое не редкость. У меня сотни необычных случаев, когда что-то не совсем понятно. Большинство из них ничем не заканчивается.
— Мне все еще не дает покоя письмо.
— Тогда вашему беспокойству пришел конец. — Гейлорд выудил из нижнего ящика своего стола конверт из плотной манильской бумаги. — Мальчики из министерства обороны переправили его нам с язвительными комментариями. Оставьте расписку, и он ваш. Только пообещайте, что не вернете его назад, хорошо?
— Спасибо. Но, безусловно, вы захотите вернуть его назад. В качестве доказательства в суде по делу об убийстве.
— Я очень сомневаюсь в этом, Фин. Серьезно — очень сомневаюсь. Вы что-то еще хотели сообщить мне, кроме этой ничего незначащей информации?
— Я нашел обезглавленного кота в его саду.
— Еще одно убийство? Есть какие-нибудь улики? Признаки борьбы? Или, может быть, у жертвы вышла ссора с другим котом на публике? — Сарказм Гейлорда оправдывал его фамилию, поскольку он в буквальном смысле начал показывать зубы{38}. — Или котяра собирался изменить завещание, исключив из него конкретное потомство?
Фин подождал, когда он закончит.
— Я проверил кота на наличие яда. Его там не было.
— А кто сказал, что он там был? Фин, порой мне кажется, что вы...
— Мисс Фараон сказала, что был. Кажется, майор сам сообщил ей об этом.
— Значит, она ослышалась. Спросите ее, не меня. Мне иногда приходится здесь работать.
— Я также взял на себя труд осмотреть разбитую посуду в коробке на кухне майора. До недавнего времени это была коллекция коронационных чашек.
— Значит, он убил своего кота и разбил чашки. Или еще кто-то.
— Кто-то, но не майор. Инспектор, никто не убивает своего питомца, а потом хоронит его, отмечая могилу. Никто не разбивает свою коллекцию, затем собирает осколки и хранит их. Во всех отношениях поведение майора полностью соответствовало его словам, когда он говорил, что его жестоко преследуют.
— Возвращаемся к мистеру Грину?
— И к Семерке Разгадчиков, боюсь, тоже. Вот послушайте. — Фин открыл свой блокнот и прочитал вслух:
«Вечер вторника, Стоукс умирает после того, как поделился информацией, что его преследует некто по фамилии Грин. Вечер среды, кто-то запускает апельсином в окно адвокатского офиса Портмана, одного из Разгадчиков. В ту же ночь неизвестный наследил в доме Латимера: вырвал лист из