— Маскировка! — воскликнул Хайд. — Мне начинает это нравиться!
Фин выглядел бессильным.
— Я дал вам все возможные намеки, а вы все еще не понимаете? Дэнби не вскрывает свои письма — почему? Ему неинтересно море, окрасившееся в красный цвет, — почему? По той же причине он держал часы без стекла и преждевременно ушел из охранного агентства:
Фрэнк Дэнби был частично или полностью слепым.
— Минуту, — сказал Мартин после небольшой паузы. — Все мы видели как он разглядывал море в подзорную трубу.
— Если мне не изменяет память, адмирала лорда Нельсона однажды видели с подзорной трубой у слепого глаза, — ответил Фин. — Естественно, ничего разглядеть он не мог. Инцидент с подзорной трубой должен был нам подсказать, не будь у нас ничего другого.
— Что вы имеете в виду? — спросила Бренда.
— Попробуйте при случае воспользоваться подзорной трубой в солнцезащитных очках. Или даже в простых очках. Вы ничего не увидите, если не приблизите инструмент непосредственно к самому глазу. Все равно смотреть было не на что — нам показали спектакль.
Когда такой гордый, неумолимый, физически крепкий человек, как Дэнби, слепнет, что вы хотите, чтобы он сделал? Купил жестяную кружку и аккордеон? Или забился в щель и зализывал раны? Слепота объясняет каждую черту его необъяснимого поведения. Его грубость, его затворничество, его невскрытую почту — он даже мебель в доме держал поближе к стенам.
Да, слепота объясняет все, и это самые простые объяснения. Более того, это объясняет своеобразную невидимость Грина.
Я уже говорил, что Мартин и мистер Латимер были «на пути к входной двери» в момент совершения убийства. На самом деле, один из них уже вошел в дом и вонзил хлебный нож в горло Дэнби.
— Одну минуту, — сказал Латимер. — Я хочу...
— Признаться? Это было бы очень кстати.
Позже мнения всех сошлись в одном: миссис Латимер немного взбунтовалась, засветив молочником в голову Фина. Остальное было совсем непонятно: действительно ли она метила в него кипящим чайником? Кто держал ее: Портман или старший инспектор Гейлорд? И кто подхватил падающую в обморок миссис Портман, потому что ей грозило шлепнуться лицом в пирог с джемом? И кто помешал Хайду размозжить голову Латимера бутылкой шампанского? Не Шейла, поскольку она пыталась остановить Мию, энергично топтавшуюся на тарелке с кремовыми булочками. И не Бренда, потому что она с криком бросилась в объятия отца.
Однако точно известно, кто прекратил переполох, накрыв всех скатертью для пикника, кто поспешил потом к воздушному шару и сбросил причальный трос — Мартин Хьюз.
Глава восемнадцатая
Первое, что сказал Гейлорд, когда его голова высунулась из ткани, было:
— Фин, я считаю вас полностью ответственным. — Он вытер густые сливки с уха, порылся в кармане и достал миниатюрную рацию. Затем началась непонятная череда полицейских сообщений:
— Босанова — я Румба... Босанова — я Румба. Свяжитесь с Кекуок, Бегуэн и Болеро. Польке, Канкану и Хоки-коки занять свои позиции и приготовиться... Мы ищем желто-красный шар. Да не шарф, а шар — воздушный шар... Каку Жюля Верна. Откуда я знаю, какой у него номер? Я даже не знаю, есть ли у них номера... Правильно, да... Лучше позвони Полонезу и Шотландке, пусть поднимают вертолет, только ласково...
— Румба, время вашего сообщения 15.14... — ответила рация.
Танцевальные названия в инструкциях совсем не сочетались с возможным захватом летательного аппарата, на котором сбежал Мартин Хьюз. Ветер постепенно смещался, относя красно-желтый объект обратно к Фитч-Хаусу. В одного из верхних окон дома появилось приветливое бородатое лицо в бурнусе.
— Это шейх, — сказал Портман. Он снял шляпу и помахал ей, затем указал на воздушный шар.
Шейх исчез из окна. Через минуту он появился снова, прицеливаясь в небо из длинной арабской винтовки.
— Он не сделает этого! — сказал Гейлорд.
Шейх уже сделал. Когда эскорт полицейских машин (вероятно, Чарльстон и Фанданго) мчался вверх по подъездной дорожке к Фитч-Хаусу, воздушный шар начал медленно спускаться им навстречу.
— Я не хотел быть вовлеченным и не хотел, чтобы Мартин тоже был вовлечен, — объяснил Латимер. — Это все было таким кошмаром!
— Поэтому вы лгали, — сказал Фин.
— Я лгал наполовину. Я сказал, что думал, что мы с Мартином вместе вошли в дом Дэнби, но не был уверен.
— Я рад, что вы признались, я знал, что вы признаетесь. Теперь посмотрим, смогу ли я восстановить то, что произошло на самом деле. Шейла слышала шаги убийцы. Они не были медленными, шлепающими шагами человека, туфли которого развязаны и наполовину сваливаются. Другими словами, они не были вашими шагами.
— Это верно. —Латимер сидел, прижимая к груди женщин своей жизни, по одной на каждую руку. — Произошло следующее: как только мы добрались до ступенек, одна из моих туфель свалилась. Я сел, чтобы вытряхнуть камешки, когда Мартин вошел внутрь. Он был там всего несколько секунд. Я... Я просто не мог поверить...
— Что я убил совершенно незнакомого человека? — спросил Мартин. — Это не так.— В компании Гейлорда и двух констеблей он возвращался к месту пикника. Четверка неуклюже присела в отдалении от остальных.
— Я ничего не сделал, — подчеркнул Мартин. — И мне не обязательно оставаться здесь.
— Вы угнали воздушный шар, — сказал Гейлорд. — Я предъявил вам обвинение, и вы останетесь там, куда я вас посадил. Я не хочу пропустить остаток лекции мистера Фина из-за вас, так что сидите спокойно.
Бренда вытерла слезы.
— Простите меня, мистер Фин, я просто не могу в это поверить. То, что Мартин запаниковал, еще не значит, что он ваш убийца.
— Меня немного озадачивает, — сказал Портман. — Мартин не воздухоплаватель, как мы только что видели. Чуть не врезался в дом. Как вы собираетесь доказать, что он убил старого Стоукса?
Фин помотал головой.
— Только не воздушным шаром. Мисс Латимер навела меня на мысль, когда рассказывала о поездке во Францию. «Мы никогда не распаковывали лодку», — сказала она. Может, речь шла о надувной резиновой лодке? Купленной в армейском запаснике?
— Да, — кивнула Бренда. — Откуда вы узнали?
— Я догадался. Эти авиационные спасательные надувные шлюпки из резервов идеальны в работе — небольшие, достаточно легко проходят через окно и быстро надуваются до полной кондиции. И часто они приходят с дополнительным оборудованием — например, с красной сигнальной краской. Для вас, Мартин, это очень характерно — не выбрасывать ничего, что может пригодиться впоследствии.
— Фин, вы сумасшедший. Я должен был убить Дэнби, человека, которого я совершенно не знал. Я должен был убить Стоукса, которого я никогда не встречал! Полагаю, в следующий раз я буду работать на Грина, этого красного шпиона, разделывателя котов или кем он там должен быть?
— Нет, вы не работали на Грина, вы и есть Грин. И, знаете, вы уже во второй раз , что кота разделали. До этого вы говорили, что... — Фин сверился со своим блокнотом, — что вы не верите, что один и тот же человек «разделал кота, затем каким-то образом убил Стоукса» и так далее. Странно. Потому что только два живых человека знают, как нашел смерть кот Стоукса. Я, потому что я нашел его труп. И Гоин.
— Абсурд! Тетя Доротея знала, и все остальные тоже.
— Нет, Стоукс сказал ей только, что кот был убит. Она, естественно, подумала о яде, и это именно то, что она сказала другим. Я никогда не рассказывал никому из вас, как умер кот на самом деле.
— Вы, должно быть ошибаетесь, — сказал Мартин спокойно. — В любом случае я вряд ли могу быть привлечен к суду за случайно выбранную фразу или даже за владение резиновой шлюпкой. Придумайте что-нибудь получше, Фин.
— Отлично, тогда я начну с самого начала. Ваша строительная фирма специализируется на преобразовании старых особняков в многоквартирные дома. Не удивительно, что вы встретили несколько домовладельцев, желающих избавиться от своих защищенных арендаторов и готовых заплатить каждому, кто сможет их выселить. Вы взялись за эту работу.
— Но он занимался благотворительностью, — попыталась возразить Бренда, — навещал стариков!
— Как лучше всего найти новых клиентов, вернее, новых жертв? Каждый новый защищенный арендатор, которого он находил, был потенциальным вознаграждением от благодарного домовладельца. — Он повернулся к Мартину. — К Стоуксу вы пришли, уже изрядно набив руку в этом деле: пользоваться только вымышленным именем, брать только наличными, чтобы полиция ни в чем вас не заподозрила, если кто-то пожалуется.
А потом разорвалась бомба. Стоукс не только знал вашу тетю Доротею, он вот-вот должен был встретиться с ней. Он уже пожаловался ей по телефону, рассказав о домогательствах Грина. Если бы он пошел на встречу, все бы выплыло наружу.
— Мы уже проходили это. Я не собирался быть на воссоединении, говорю вам! Как он мог меня там увидеть?
— Ему не нужно было видеть вас лично. Достаточно взглянуть на те милые фотографии, которыми мисс Фараон уставила свой камин. Десятки фотографий Мартина. Она очень гордилась вами. Она хотела похвастаться своим преуспевающим племянником перед старыми друзьями. И каков был бы результат?
В лучшем случае вас бы исключили из завещания, в худшем — посадили бы в тюрьму. Зачем рисковать, когда можно легко убить Стоукса и сделать так, чтобы все выглядело, будто он умер своей смертью?
Только это не совсем сработало. Мисс Фараон заподозрила неладное и наняла меня. Вы сразу поняли, что лучший способ защитить свое наследство — заявить на него права. И с тех пор вы положили все свои силы на то, чтобы ваша тетя Доротея умерла.
— Чудовищно, — сказал Мартин. — Вы и вправду полагаете, что я убил больного пенсионера, слепого мужчину, а потом женщину, которая вырастила меня как собственного ребенка?
— Согласен, чудовищно, но я знаю, что сделали это именно вы. Первое, что вам нужно было сделать, это организовать небольшие инциденты с цветовыми ключами, чтобы отвлечь внимание от фамилии Грин. И когда вы украли фиалки из сада вашей тети, вы оставили заметный ложный след. Любой мог достать где-нибудь старый башмак и сделать то же самое.