— Какой в этом смысл? — спросил Мартин.
— Смысл — подтолкнуть вашу тетю к тому, чтобы она сама, шаг за шагом, пришла к своей смерти. Вы знали, что она поступит именно так, как поступила: возьмет этот казавшийся перспективным след и пойдет по нему, куда бы он ни привел.
Сначала он привел в Доусон, Суссекс. Теперь, когда я думаю об этой поездке, я вспоминаю три момента: мисс Фараон организовала ее. Она пригласила всех Разгадчиков. И она предложила нам разуться и прогуляться босиком. Если оглянуться назад, причина очевидна: она привезла с собой этот гипсовый слепок следа, чтобы приложить его к подошвам всех туфель. Полагаю, он лежал в корзине, вокруг которой она все время суетилась.
Портман щелкнул пальцами.
— Ну конечно! Когда все мы были на пляже, и Латимер уже вошел в воду, она попросила Мартина сбегать за чем-то... а потом сказала, что не надо. Такое вполне могло быть.
Фин кивнул.
— Пляж был слишком людным. Она хотела провести свое маленькое расследование тайком, пока ее жертва не избавилась от инкриминирующих туфель.
Но потом произошло еще одно убийство, и секретность стала невозможной. И вот что, Мартин, я считаю по-настоящему чудовищным. У вас были причины убить Стоукса и свою тетю, отвратительные, но все же причины. Но вы убили Дэнби хладнокровно, просто потому что — я даже не знаю, как это назвать — потому что хотели, чтобы все выглядело как система. Проткнули его так же, как проткнули желтую страницу — без чувств и сожаления.
Мартин расплакался.
— Хладнокровно? Ты, хладнокровный ублюдок, сидишь здесь и говоришь...
— Говорю правду! — Судорога гнева исказила мягкие черта лица Фина. — Вы можете плакать, но я хочу, чтобы ваши слезы были искренними.
Хайд понял, что самое время задать вопрос.
— О какой «системе» вы говорите, Фин? Мне не совсем понятно.
Фин глубоко вздохнул.
— Ну, мы все наблюдали, как цветовые ключи выстроились в систему — каждый ключ указывал на кого-то из Семерки Разгадчиков. Мартин увидел шанс использовать тот же принцип для убийств. Серия, понимаете? После А и В мы ждали С... и С стала мисс Фараон.
— Но он чертовски рисковал, не так ли?
— Больше, чем он думал. Он не мог знать, что Шейла и Миа всё слышали. Если бы дом был пуст, мы бы никогда не узнали, кто и когда убил Дэнби. Это была азартная игра, и он банально проиграл. Но не раньше убийства С.
— Он не мог убить Доротею в одиночку, — сказал Портман. — Никто не мог. А что насчет этого сообщника... этого «таинственного незнакомца», которого видели выходящим из дома?
— Да, сообщник, самый верный, самый преданный, исполненный глубочайшего доверия. Я имею в виду, конечно, мисс Доротею Фараон.
Фин вынул бумагу, которую он нашел в столе мисс Фараон, и пустил ее по кругу.
— Когда мисс Фараон писала это, она думала, что разрабатывает стратегию собственных расследований. На самом деле, она разрабатывала план собственного убийства. Вначале обратите внимание на особые ссылки после каждого имени: пляж, встреча с кем-то в «я. р.», — теперь мы знаем, что это японский ресторан, — и, наконец, сауна. Обратите внимание на общее во всех этих пунктах. Все это места, где снимают обувь.
Я говорил вам, что она была одержима этим следом. Она любыми средствами хотела раздобыть обувь ее коллег Разгадчиков. Даже заголовок для своего плана придумала подходящий «поСЛЕДки», шутливо обыграв заметки по следу.
Сложнее всего, на первый взгляд, с «последком» Леонарда Латимера. Цитирую: «Идея «Эдома» (ПС 59 10), использовать записку для М., алисина дверь».
— Записку для М.? Это, должно быть, та самая задачка для Мартина, которую никто из нас не мог решить, — сказал Латимер. — Но остального я не понимаю.
— Поймете. Так или иначе, какой смысл в этой записке? Мисс Фараон могла позвонить Мартину или передать записку в другой раз. Зачем она просит Шейлу проделать такой длинный путь, чтобы отвезти ее?
— Ответ на самом деле прост. Шейла не столько везла записку, сколько пассажира.
— Что? — спросил Портман. — Как это понимать?
Фин повернулся к Шейле.
— Вспомните, когда вы в последний раз видели мисс Фараон, она вдруг попросила, чтобы вы сделали ей какао и оставили его у двери в спальню?
— Да, она готовилась лечь...
— По-видимому. Но мы говорим сейчас не о взбалмошной старушенции. Мы говорим о мастере головоломок, сыщике-любителе. У нее не было намерения отправляться в постель с выдуманной головной болью так же, как и пить какао. У нее было свидание с Джервейсом Хайдом в японском ресторане. Правильно, мистер Хайд?
— Да. Она предупредила, что может немного опоздать.
— Потому что хотела кое-куда заехать. Шейла в последний раз вы видели ее в ночной рубашке, но под рубашкой у нее были надеты брюки и крахмальная сорочка от ее старого костюма.
Хайд прыснул от смеха, но быстро подавил его.
— Да, это в ее духе. Пыталась шокировать меня, потому что утверждала, что я непрошибаемый. Но вы упомянули, что это был ее старый костюм? Со времен Разгадчиков?
— Она гордилась, — сказал Фин, — что все еще может пользоваться своим старым гардеробом. В общем, как только Шейла спустилась на кухню, мисс Фараон скинула ночную рубашку, надела пиджак и убрала свои женские волосы под единственную мужскую шляпу, которая у нее была. Это старая шляпа Мартина, которую он купил ей для работы в саду. Какого размера была эта шляпа, Мартин?
Мартин перестал кричать и рыдать и сейчас просто выглядел бледным, видимо, от страха.
— Какого размера? Никогда не замечал.
— О, вы всё очень точно замечали. Вы внимательнейшим образом отнеслись к этому исключительно маленькому размеру шляпы, как мы позже увидим. — Секунду Фин смотрел на Мартина в упор, затем продолжил: — Она оделась и выскользнула из дома с хозяйственным пакетом, в котором лежал ее драгоценный слепок. Она спряталась на заднем сидении машины, и Шейла спокойно отвезла ее в дом Латимеров.
Когда Шейла вошла внутрь, мисс Фараон обогнула дом и направилась к маленькой боковой дверце — отдельному входу для кота Латимеров. В ее записях она значилась как «алисина дверь». Там, в ночных тенях, мисс Фараон, со своим гипсовым слепком, принялась ждать.
Остальное зависело от ее «агента» в доме. Я уже говорил, что содержание записки, которую доставила Шейла, не имело значения. С таким же успехом можно было привезти чистый лист бумаги. Важен был сам факт появления Шейлы с запиской. Это сработало как сигнал.
Помощник мисс Фараон должен был извиниться, пройти коридором до кошачьей двери и...
— Подождите. — Портман повернулся к миссис Латимер. — Я все еще хочу знать, что миссис Латимер делала тогда в коридоре. Она вытерла кровь с этой клюшки? Была ли она замешана в этом деле или?..
— Она? — Миссис Латимер ощетинилась. — Вам не следует говорить обо мне так, будто меня здесь нет. Я расскажу вам, что я делала. Я увидела кровь на полу, и подумала, что это, должно быть, кот притащил дохлую птицу или еще кого-то. Я взяла мокрую тряпку и вытерла пятно, а потом случайно заметила, что дверь шкафа приоткрыта. Я испугалась — животное могло что угодно спрятать там. Поэтому открыла ее и посмотрела. И это все.
— Вы не трогали клюшки? — упавшим голосом спросил Портман.
— Я их даже не заметила. Я смотрела внизу, на полу среди обуви.
— Среди обуви. — Фин выдержал паузу для эффекта. — Я как раз собирался сказать, что задачей «агента» мисс Фараон было передать обувь мистера Латимера через кошачью дверь, чтобы она могла сравнить ее со слепком.
Но вышло все иначе. Помощник вынул не обувь, он вынул клюшку для гольфа. Он сказал что-то вроде: «У меня возникли некоторые проблемы. Можно попросить вас ненадолго заглянуть сюда?» Какой бы умной она ни была, мисс Фараон безоговорочно доверяла своему помощнику, поэтому она просунула голову в кошачью дверь. Он ударил ее клюшкой по голове, — нет ничего проще, он мог даже выбрать правильную позицию, ради бога, — и задушил ее ее же собственным галстуком-бабочкой. Через минуту-другую все было кончено. Клюшкой он протолкнул ее голову назад в кошачью дверь, затем вытер клюшку, убрал ее в шкаф и вернулся к триктраку.
Он допустил небольшие ошибки, но они не имели решающего значения. С его стороны было неосторожностью не заметить пятнышко крови на полу у кошачьей двери, но откуда ему было знать, что его так быстро обнаружит орлиный глаз миссис Латимер? По большому счету, это была очень профессиональная работа — как раз этого мы ждем от человека, у которого есть небольшой опыт.
Мартин сделал последнее слабое усилие.
— Вы закончили со своей маленькой шарадой? Потому что даже если допустить, что все сказанное вами — правда, вы не установили, что я— помощник.
В улыбке Фина не было ничего смешного.
— Не закончил. Вы продержались до одиннадцати, чтобы ваше алиби не вызывало сомнений, потом попрощались, подобрали снаружи тело и отвезли его в дом мисс Фараон, открыв дверь ее ключом. Вы отнесли тело наверх и переодели обратно в ночную рубашку. Запонка, которую она сорвала со своей сорочки и зажала мертвой хваткой... вы ничего не могли с этим поделать. Костюм и остальные вещи вы перевязали с гипсовым слепком и отправили в мусорный баку дома Хайда. И «шарада», как вы выразились, получила полное завершение.
И шарадой было именно это — тщательно прописанный, отрежиссированный спектакль, чтобы ввести в заблуждение доверчивых. При всем ее гениальном уме для игр в слова и решения логических головоломок мисс Фараон была наивна в реальном мире. Она искренне считала, что, имея в распоряжении только кусок гипса и надежного помощника, она может отправиться на поиски убийцы и найти его. А вы, убийца, помогали ей — шаг за шагом, только шаги были ложными.
Вы усомнились в двух вещах: в правильности моих объяснений и в моей способности доказать, что вы, Мартин Хьюз, являлись помощником-убийцей.
Объяснения правильные. Мы можем проверить это, попробовав объяснить факты как-нибудь по-другому. Можно ли как-нибудь еще объяснить «таинственного незнакомца»? Запонку с рубашки? Следы удушения на шее трупа, которые в точности повторяют контуры жесткого воротничка ее старого костюма? Можно ли как-нибудь по-другому, с точки зрения судебной медицины, объяснить тот факт, что тело перем