— Как вы узнали?
— Дедукция. Вы упомянули, что у него был сердечный приступ, однако отчет патологоанатома еще не готов, поэтому единственное, на чем основано ваше доказательство, это предположение полицейского врача, подкрепленное чем-то более существенным — бутылочкой лекарства.
Очевидно, не правда ли? И меня беспокоит, что эту очевидность мог разглядеть возможный убийца. По словам Стоукса кто-то недавно проник в его дом. Грабителю, скажем, попадается на глаза бутылка с сердечными каплями, и это подает ему мысль о способе убийства.
Гейлорд снова попытался улыбнуться:
— Вы полагаете, что это один из тех странных и неопределимых ядов, которыми изобилуют детективные истории?
— Нет, никаких шприцов с воздухом, и на том спасибо. Я имел в виду, что легко убить пациента со слабым сердцем и сделать так, чтобы его смерть выглядела естественной. Например, сильно напугать. Убийца проникает в дом и...
— Остановитесь прямо здесь. Вчера вечером никто не заходил в дом. Мы тщательно осмотрели его, и я не прочь проинформировать вас, что он был герметически заперт.
Парадную дверь и дверь черного хода мы обнаружили запертыми на ключ и поставленными на цепочку. Все окна забиты десятипенсовыми костылями. Коридоры посыпаны тальком, чтобы выявить следы. На ступеньках лестницы натянуты струны. Старый параноик превратил свой дом в крепость, не оставив ни единого шанса на проникновение.
— А вы брали в расчет то маленькое вентиляционное отверстие? Оно была открыто.
Гейлорд покачал головой.
— Четыре на пять дюймов? Голова не пролезет.
— Однако вы могли бы просунуть руку. Дотянуться рукой с подушкой и задушить.
— Забудьте. Вам бы понадобилась рука длиной восемь футов. И даже тогда Стоукс мог бы вывернуться и спокойно выйти из комнаты.
Фин на мгновение задумался.
— Полагаю, вы правы. И все же... Как мне кажется, там происходила своего рода борьба. Со стен осыпалось много сухой краски, а ногти Стоукса были сломаны и в крови.
— Тому есть простое объяснение. У старика случился приступ. Он недолго боролся и в предсмертной агонии царапал стены. В этом нет ничего необычного. Несомненно, патологоанатом обнаружит кусочки старой краски у него под ногтями. Еще вопросы?
— Время смерти? — спросил Фин.
— Не позднее двух часов ночи, насколько мы можем судить. Почему вы спрашиваете? Вы вдруг вспомнили, что слышали крик о помощи?
— Нет, крика я не слышал. И не думаю, что услышал бы его, поскольку туалет находится в задней части дома, а я был спереди. Но именно это навело меня на мысль об удушье. — Он достал большую лупу и начал разглядывать пылинки, танцующие в потоке солнечного света. — Что он вообще делал в туалете в это время?
— Верите, нет, но мы знаем ответ даже на это. Кроме проблем с сердцем у него было что-то еще с мочевым пузырем. Я поговорил с его врачом, и он сказал мне, что вставать два- три раза за ночь для него было нормой. Особенно, когда он нервничал и плохо спал.
Фин вздохнул.
— Пожалуй, что так. Хм... Полагаю, вы не нашли никого, кто был бы заинтересован в его смерти?
— Нет. Из живых родственников у него никого не осталось, да и денег тоже не было. Соседи его почти не знали. Касаясь вашего международного коммунистического заговора, какова вероятность, что шпионы будут охотиться на одинокого пенсионера-параноика? Ни врагов, ни друзей во всем свете.
— Интересно... Могу я узнать, у кого он снимал дом?
Гейлорд испуганно воззрился на него.
— У кого он снимал дом? Фин, это ерунда, при чем здесь его домовладелец?
— Не знаю. Если бы он оказался человеком по фамилии Грин, по крайней мере, я мог бы продвинуться немного вперед.
— Это значит, что сейчас у вас ничего нет — ни малейшей улики, указывающей на убийство. Фин, будьте благоразумны и признайте поражение. Грин — больная фантазия старика, и вы знаете это. Или вы всерьез допускаете, что домовладелец мог убить своего жильца?
— Нет, но я допускаю, что он мог третировать его, пытаясь выжить. И, возможно, тактика давления зашла слишком далеко, не знаю... надо бы увидеться с домовладельцем.
Полицейский фыркнул.
— Вы выдохлись, Фин. Простите то, что я вам сейчас скажу, но и вся идея сыщика- любителя тоже изрядно выдохлась. Однако раз уж вам не терпится, держите соломинку. — Он открыл папку и пошуршал страницами. — Вот, владелец — The Dartleford Estate Agency. Офис в Кенсингтоне.
— Спасибо. — Фин встал и протянул руку.
Голос Гейлорда окрасился недвусмысленной иронией.
— О, не стоит благодарностей. Пустяки. И удачной охоты.
В голосе мисс Фараон звучала досада.
— Но наверняка полиция должна понимать, какое это невероятное совпадение.
— Похоже, они не намерены копать глубже. Вопрос в том, должен ли я?
— Конечно, мистер Фин. Надеюсь, вы не думаете, что это безнадежно?
— Я не хочу бросать это дело, по крайней мере, до начала дознания. Если они найдут естественные причины, возможно, мы могли бы вернуться к рассмотрению еще раз. Просто сейчас я собираюсь встретиться с домовладельцем майора. Потом я хотел бы поговорить с членами вашего маленького клуба.
— Мне созвать встречу?
Он обдумал эту мысль.
— Пока рано. Я хотел бы подойти к каждому из них опосредованно. Меня тревожит еще одно совпадение: если смерть майора — убийство, это идеальное преступление, достойное любого члена клуба расследования убийств.
Наступила долгая пауза, во время которой линия жужжала и стрекотала. Где-то в системе произошло неправильное подключение, и призрачный голос выдал: «...стала выглядеть лучше с тех пор, как прибрала голову...»
— Одного из Семерки Разгадчиков? — спросила мисс Фараон. — Весь день я только и думаю об этом, начиная с самого утра, когда сидела в такси у газетного киоска в ожидании новостей, что вполне естественно. Я вспоминала, как все мы презирали беднягу. Что, если один из нас ненавидел его настолько сильно, что... В десять часов я поняла, что произошло нечто ужасное. И когда молодой полицейский подошел и сказал, что меня ждут в морге, — это было похоже на настоящий кошмар. О, мистер Фин, мы должны что-то сделать!
— Потому что он был вашим старым товарищем?
— Совсем нет. — В ее голосе был странный восторг. — Потому что это безумно увлекательная головоломка.
Агентство недвижимости «Dartleford» либо только что образовалось, либо произвело свежие косметические изменения. Офисное здание, затесавшись среди маленьких невзрачных магазинчиков, сияло, как бриллиант в куче пепла. Над широким витражом из синего стекла хромированные буквы высотой в четыре фута провозгласили его новое имя — «Dart Estate». Интерьер составляли толстые ковры, белые столы, телефоны абрикосового цвета и, конечно же, музыкальный проигрыватель. Персонал был молодым и вышколенным: симпатичная блондинка-администратор передала Фина флегматичному, хорошо одетому молодому человеку, мистеру Моку.
— Вас интересует один из наших объектов в Харлсдене, мистер Фин?
— Верно. Теннисон-авеню, дом № 44.
Получая очевидное удовольствие от профессиональных действий, молодой человек поднял абрикосовую трубку и вызвал стол в нескольких ярдах от себя.
— Мисс Форбс, пожалуйста, приготовьте для меня досье на 44-й номер по Теннисон- авеню.
Фин наблюдал, как та встала, подошла к большой крутящейся стойке регистрации и извлекла документ.
— Увы! — сказал мистер Мок, просматривая его. — Выявилась проблема. Кажется, у нас по этому адресу защищенный арендатор{30}. Так что мы не можем выставить объект на продажу.
— Жилец вчера умер, — внес ясность Фин. — Мне посчастливилось узнать об этом, и поэтому я решил поинтересоваться насчет продажи?
— В таком случае мы можем рассмотреть вопрос о продаже, мистер Фин. Хм, пожалуй, вам будет лучше обратиться к нашему мистеру Баньяну. Он более компетентный специалист в этой области.
После некоторых формальностей Фин поднялся на ступень выше (два телефона) и подошел к столу мистера Баньяна, который был не только старше по должности, но и развязнее.
— Кресло, мистер Фин. Должен заметить, что вы ранняя пташка. Насколько я понимаю, вы узнали, что старый мистер Стокер скончался, и направились прямо к нам, так? Очень правильное решение. С таким бумом на рынке недвижимости как сейчас нельзя торопиться.
— Кажется, его звали Стоукс.
— Стоукс, Стокер, какая разница. Важно то, что он уже вне нашей ответственности. Вы хоть представляете себе, сколько денег мы теряем на защищенных арендаторах? Это преступление, мистер Фин. Преступление. С наших плеч упал груз, не будем лукавить. — Баньян, должно быть, что-то заметил на лице Фина, поэтому тут же добавил: — Хотя, конечно, нехорошо так говорить об усопших. Надеюсь, не ваш родственник?
— Я никогда не встречал джентльмена. — Фин отвернулся от блеска золотых запонок мистера Баньяна. — Полагаю, что среди защищенных арендаторов попадаются довольно неприятные.
— Неприятные? Вы, должно быть, шутите. Это сплошные убытки. Мы просто повисли в воздухе — ни поднять арендную плату, ни выселить. — Мистер Баньян обратил внимание на папку. — Скажите, вас интересует только один объект?
— Я пока не решил.
— Хорошо. Прямо сейчас мы готовы предложить небольшой симпатичный пакет из восьми домов в районе Харлсдена, включая этот, скажем, за двести пятьдесят тысяч. Или, скажем, сорок за штуку. Разбейте, как вам нравится.
— Кажется, немного крутовато. В конце концов, я видел этот дом, и...
— Подождите, это еще не все. Мы планируем разделить каждый дом на две квартиры до завершения сделки. И вы получаете гарантированный годовой доход в двадцать тысяч. Как вам такое?
Фин сделал вид, что все обдумал, поторговался для важности и, наконец, вынес решение, что посоветуется со своим банкиром. Здесь, в этом офисе мощного «кручу-верчу», безусловно, просматривался неплохой мотив. Бриллиант трудно соотносился с рушащимся убожеством Теннисон-авеню, но один факт говорил сам за себя: смерть одинокого нищего старика могла принести «Dartleford» четверть миллиона фунтов.