- Тогда где простыня со следами? По древним законам Долины должно быть подтверждение! А мы тут древние законы чтим!
Бабы в толпе согласно закивали головами, глядя на меня завистливо.
Я вдруг поняла, что все они пялятся на моего мужа! Ужасно захотелось спрятать его. Или прикрыть хоть. Только моё сокровище! Смотрят тут всякие…
Бьёрн рявкнул так, что я чуть не подпрыгнула:
– А по законам моего народа простыню после первой брачной ночи сжигают! А пепел сыпят на порог завистникам. Дальше что?
Первый охотник, насупившись, буровил его тяжёлым взглядом исподлобья и не отступал.
- Без подтверждений никто не поверит. А вдруг невеста не девочкой была?
Не верят. Я поняла в этот момент отчётливо. Они мне никто не верят. Должно быть, Ципион про меня гадостей напел. Господи, а что, если он наврал, что это я с ним уже покувыркаться успела?.. А что… если Бьёрн поверит тоже?..
Мой муж медленно обернулся и посмотрел на меня. Вот так, стоя на разных ступеньках, мы были почти вровень. И я могла заглянуть ему в глаза. И молить без слов. Верь мне! Верь мне! Хотя бы в этом. Пожалуйста…
Он вдруг улыбнулся до странности тёплой улыбкой. Взял меня за подбородок и приподнял лицо. Я утонула в яркой синеве.
- Ещё какой девочкой. Стыдливой, трепетной, пугливой…
Ну вот.
А я ведь старалась не плакать.
- …Так что одного раза мне, пожалуй, не хватило. Пойдём, малышка? – вздёрнул бровь с чёртиками в глазах. И я поняла, что плевать мне теперь тоже на всё, что будут говорить нам в спину. Я больше не вижу ничего вокруг. Только своё отражение в синеве.
Он сделал шаг, поднялся на мою ступеньку. Взял меня за талию, чтобы увлечь с собой.
Но за нашими спинами один стервятник всё никак не мог успокоиться, что добыча уходит из рук.
- Так не пойдёт! Это нарушает традиции нашего племени! – выкрикнул Ципион.
Ох. Самоубийца.
Бьёрн прижал мою голову к груди и бросил через плечо небрежно:
- А ты, собака, я смотрю, хочешь отобрать у меня жену? Ну, попробуй!
И в этот момент сверху раздалось такое низкое, раскатистое рычание, от которого даже у меня заледенела кровь в жилах. Мне под ноги на крыльцо упали обрывки старого мха, каким конопатилась изба. Я запрокинула голову.
Медленно расправляя лапы и выгибая спину, огромный дикий кот показался на крыше. Кажется, спал там – или караулил, наблюдал за ситуацией.
Все отшатнулись, кто-то взвизгнул.
Скрипнула и с грохотом сорвалась вниз досочка.
Ну вот, плакала моя крыша.
Под тяжестью зверя избушка грозила развалиться совсем. Но грациозный хищник не шевелился, только с молчаливой сдержанностью озирался по сторонам. Как будто выбирал, с которого боку начать завтрак.
Мертвенно-бледные лица моих односельчан без слов говорили, что никто не хочет этим завтраком становиться. Поэтому никто не решался бежать первым, чтоб не провоцировать хищника.
- А-у-р-р-р-р… - Клык широко зевнул, и кто-то из толпы свалился в обморок на руки соседей.
Бьёрн развернулся к ним, не выпуская меня из объятий, и предельно спокойно и сдержанно заявил:
- На этом, дамы и господа, представление окончено! Ступайте по домам. Чтобы через пять минут духу вашего тут не было. Мы с женой устали, будем отдыхать. И напоследок скажу…
Прижал меня крепче – и заговорил тише, мне в глаза, как будто только мне одной:
- Я благодарен жителям вашей деревни. За гостеприимство. Пусть и весьма своеобразное. И не думал, что найду тут такой бриллиант. Спасибо, что подарили самое большое свое сокровище. – он украдкой погладил меня по спине. – Такая красивая, нежная, сладкая девочка… честная и порядочная. Жена мечты – для любого мужчины.
Ну вот зачем он…
Мои глупые слёзы полились уже в три ручья.
Это слишком трогательно. Слишком... красиво.
Пусть даже всё неправда.
Пусть говорит это всё лишь для того, чтобы обмануть деревенских и скрыть, что я ему ненастоящая жена, и что никакой первой брачной ночи у нас на самом деле и не было.
Всё равно.
Я почему-то от этих его слов реву, и не могу остановиться
Мне даже в шутку никто никогда такого не говорил.
А потом Бьёрн хмыкнул и добавил с хищным оскалом:
- Так что мне искренне жаль тех неудачников, которые не успели её рассмотреть и оценить по достоинству. Ну да я несказанно рад, что так вышло.
Если бы взглядами можно было убивать, от Бьёрна сейчас бы ничего не осталось – так посмотрел на него Ципион. Но кажется, ему было хоть бы хны.
- Пойдём, сокровище! Мне тебя было мало прошлой ночью. Надо бы наверстать, - подмигнул Бьёрн. И не тратя больше лишних слов, затащил меня вслед за собой в избу. С грохотом захлопнул дверь перед носом возмущённой толпы.
Судя по звукам, Клык спрыгнул с крыши и улёгся на пороге, стеречь. И возмущения как-то разом стихли.
Люди стали медленно расходиться по домам, громко разговаривали, проходя мимо моих окон не стеснялись говорить всё, что думают о моём бесстыдстве и неприличном поведении чужака.
Они не знали, что в этот момент происходило с нами.
Не догадывались, как отыграв спектакль, Бьёрн снял маску грозного воина – и смотрел на меня с такой теплотой и нежностью, что у меня слёзы текли ещё сильней. А он терпеливо утешал и пережидал мою истерику. Как меня трясло от пережитого ужаса и стыда.
Как я уткнулась ему в грудь и ревела в него, как в подушку.
Как он прислонил меня осторожно к стеночке в тени, там, где не было видно из окон, и обнимал, и гладил большой и тёплой ладонью по голове.
- Ну всё, всё! Прекрати. Всё позади уже. Тебя никто больше не тронет. Обещаю.
Глава 10
Глава 10
Наплакавшись как следует, я затихаю в его руках, только слабо вздрагиваю иногда.
Опомнившись, понимаю, что прижимаюсь слишком сильно… вот только шевелиться совсем не хочется. Позволяю себе забыться еще ненадолго. Надо бы сначала прийти в себя – после такого выплеска эмоций меня ноги не очень хорошо держат, я будто слегка пьяная. Ну, или может, это от ощущения тугой горячей кожи под ладонями, твёрдых мышц, размеренного спокойного дыхания над моим ухом, терпкого мужского запаха, такого непривычного мне… в голове от всего этого совершеннейший туман.
Да, я всё понимаю. Я же не совсем ещё из ума выжила.
Он те слова толпе говорил, потому что добрый. Хотел защитить. И всё равно… это было так приятно…
Подумалось вдруг – какой счастливой будет та девушка, которую он выберет когда-нибудь своей настоящей женой.
Больно сжалось сердце от этой мысли. Но я поклялась себе, что не стану об этом забывать. Может быть тогда… я не умру от боли, когда всё закончится.
Это не моё счастье. Я не имею на него права. Я его украла.
Когда-нибудь придётся вернуть.
Всхлипнув, я спросила тихо:
- А что… у вас правда есть такой обычай, чтоб пепел сыпать на порог?..
Бьёрн приподнял моё лицо, осторожно убрал с него пальцами пряди мокрых волос. Бросил на меня ироничный взгляд:
- По мне можно сказать, что мой народ состоит из умственно отсталых? Естественно, я его выдумал.
Я улыбнулась сквозь слёзы.
Он посмотрел на меня с мукой в глазах:
- Ну вот, так-то лучше, а то…
Я воскликнула, спешно отодвигаясь:
- Прости, прости! Совсем забыла, ты же не выносишь женских слёз! Значит, тебе очень сильно не повезло. Потому что, если ты не знал, в жены тебе досталась жуткая плакса!
Кое-как попыталась вытереть слёзы кулаками.
Бьёрн почему-то не отшутился, а продолжил смотреть на меня, не моргая. А потом вдруг спросил, странно серьёзным голосом:
- Фиолин. У тебя много вещей здесь? Своих, собственных?
Совсем сбитая с толку, я ответила, что нет. Кое-что из одежды только…
- Так и думал. Собирай! Мы уходим отсюда немедленно.
- Как это?.. – не поняла я. – Но…
Бьёрн перебил:
- Я спешу. И у меня нет времени торчать тут. Ни минуты больше не хочу оставаться в подобном месте, которое вызывает у меня глубочайшее отвращение. Я в эту клоаку вообще-то случайно забрёл, у меня дела. Так что я сейчас же уезжаю. – Он скользнул взглядом по моему лицу. - Ты, как моя жена, разумеется, едешь со мной. Не беспокойся, я найду время и возможность выполнить свою часть сделки и по дороге.
Я вспыхнула и потупилась.
– А… как же мой дом? Хозяйство? Куры…
Он хмыкнул.
- Если я хоть что-то понимаю в жизни, то стоит нам уйти, как твои добросердечные соседи и курам быстро применение найдут, и хибару по бревнышку растащат. Так что не волнуйся, без присмотра ничего не останется.
Я совсем растерялась.
- Но… куда я в таком случае возвращаться буду?
Он посмотрел как-то странно.
- Разберёмся. Так, я не понял что-то! Ты со мной или нет?!
- С тобой! – я спохватилась. – Конечно, с тобой!
Стремглав несусь собирать вещи. Благо, там и собирать-то особо нечего. Старый зимний платок пригождается, начинаю кидать в него одежду, готовить узелок.
Бьёрн возвращается тоже в комнату и наблюдает довольно за моей суетой, пока я бегаю туда-сюда, хватаясь за голову, как бы чего не забыть.
Сам подхватывает с пола и неторопливо натягивает рубаху на голое тело.
Я искренне пытаюсь не пялиться. Получается с трудом. Взгляд то и дело соскальзывает не туда.
Сидя на полу возле сундука в углу, не удерживаюсь, и украдкой оглядываюсь через плечо. Любуюсь на широкую рельефную спину, по которой при каждом движении перекатываются литые мускулы. Хорошо, что он не лицом ко мне стоит и не видит. Не то со стыда провалилась бы.
Бьёрн обернулся, и я тут же сделала вид, что роюсь в сундуке. Щёки горели, как у преступника, застигнутого на месте преступления.
Он принялся ходить туда-сюда в ожидании, пока я закончу. Провёл пару раз пятерней по волосам, приглаживая. Вот как у мужчин так получается – два движения, и красавец?! Я стала мучительно припоминать, куда задевала гребень.
- Про завтрак у тебя спрашивать бесполезно, думаю. Вряд ли в твоём сарайчике есть чем поживиться. Припасов у наших любезных соседей так и не успел добыть, а теперь и спрашивать бесполезно, я думаю. Вряд ли они ко мне прониклись тёплыми чувствами после сегодняшнего, - усмехнулся муж. – Ну да ничего, какой-никакой запас на чёрный день у нас с Клыком есть, в крайнем случае отправлю его на охоту. А там видно будет. Главное, что я соеринтировался, где мы на карте. Твоя Долина чёртова на неё даже нанесена не была. Я теперь, правда, догадываюсь, почему.