- Это что… мы вот так всю дорогу будем? Может… я лучше пешочком за вами?.. – робко проговорила я.
- Даже не надейся! – коварно улыбнулся муж. И свободной рукой крепко сжал поводья.
Чуть не взвизгнув, я машинально вцепилась в его запястье, лежащее у меня на животе, когда кот резко вскочил. Кажется, Клыку дополнительная ноша была ни по чём.
Ма-а-амочки! Высоко как…
Барс неторопливо размял огромные лапы, выпуская когти, похожие на сабли. Я невольно вжалась в Бьёрна. Вся конструкция ужасно качалась, и мне уже перестала казаться такой уж блестящей идея всего путешествия.
С тоской подумалось вдруг – а я ведь не спросила даже, на сколько дней оно вообще затевается…
- Ну что, теперь готова? – спросили над ухом. Я вздрогнула, как близко. Попыталась отодвинуться немного, чтоб хоть чуть-чуть расстояния между нами… рука прижала к твёрдой груди решительно и беспощадно, не пустила.
- Свалишься! – пообещал муж. А потом бесцеремонно сунул мне ладонь прямо под плащ и ухватил уже под ним. Ну, а это вообще разве обязательно?! Я сидела как на иголках, и правда бы, наверное, свалилась – останавливало только то, что падать было высоко. Пришлось смириться с настырной рукой. Надо просто, наверное, её как часть упряжи рассматривать, вот…
Из моих благих намерений ничего не вышло, когда большим пальцем Бьёрн прошёлся медленно по моему животу, поглаживая. Потому что порядочная упряжь себя так не ведёт!
Я решила как-нибудь отвлечься. И в последний раз окинула взглядом свой дом. Отсюда, с высоты, он показался совсем маленьким и каким-то погрустневшим.
Просто не верится.
Неужели, когда вернусь сюда в следующий раз, у меня будет ребёнок?..
Будет ребёнок. Но не будет мужа.
Сердце сжалось. Я приказала себе терпеть и не раскисать. Это и так будет подарок судьбы, если всё получится. Но трепыхаться перестала и прижалась к широкой мужской груди, которая закрывала меня от ветра.
Бьёрн спросил подозрительно, глядя на меня сверху:
- Ты чего притихла? Жалеешь?
Я покачала головой. Не могла произнести ни слова, горло сжал спазм.
И в этот момент… крыша домика медленно покосилась, и под моим ошарашенным взглядом он рухнул весь в столбе пыли.
А следом осыпалась мелкой трухой изгородь.
Я испуганно вскрикнула и выпрямилась. Кот вздыбил загривок и отскочил подальше, резко дёрнувшись. Но Бьёрн держал меня крепко, и только благодаря этому я не вывалилась из седла.
Мысли в панике метались у меня в голове.
То, что случилось сейчас… этого было уже слишком много, чтобы считать моё проклятие простым суеверием! Ладно, допустим, крышу мог повредить кот, когда спал… но почему она провалилась только сейчас? И почему остальная конструкция тоже? А… изгородь?
Бьёрн властно повернул к себе моё лицо, не дал отвести глаз. Посмотрел строго и проницательно.
- А скажи-ка, радость моя! Раз уж мы теперь женаты. Есть ещё какие-то вещи, которые я должен знать о своей жене?
Я испугалась ещё больше. Ужасно страшно было рассказывать. И я ответила ему умоляющим взглядом.
- Есть ещё одно… последнее, клянусь! Но можно… расскажу потом? Когда… будем подальше отсюда?
Он всматривался внимательно в моё лицо.
- Если это что-то опасное, я должен знать. Чтоб понимать, как тебя защитить.
У меня снова потеплело на сердце. Не бросит! Он меня не бросит. И проклятия никакого не испугается, я знаю.
Я потупилась и пообещала тихо:
- Обязательно расскажу. Как только соберусь с духом.
Бьёрн помедлил и кивнул.
- Хорошо. Я подожду. Но не слишком долго.
Потом, поколебавшись, добавил:
- Если у тебя какие-то проблемы магического характера, ты должна понимать. Что иногда такие вещи передаются по наследству детям.
Я совсем смутилась. Как-то об этом не подумала даже.
Дальше мы ехали в полном молчании, каждый в своих мыслях.
Кот уносился длинными прыжками всё дальше и дальше – и я порадовалась, что мой дом последний на краю деревни, не то быть бы мне снова главным источником сплетен и обсуждений.
Находиться на спине Клыка и вместе с ним то взмывать выше, то опускаться к земле, каждый раз ощущая пустоту в животе и кульбиты в области сердца, было ужасно непривычно. Но постепенно я поймала ритм и научилась лучше держать равновесие. Очень помогали советы опытного наездника – а ещё больше просто его присутствие за спиной и сильные руки, которые обнимали меня с двух сторон, придавали уверенности и спокойствия.
За пределами деревни мы тут же ворвались в метель. Бьёрн прижал моё лицо к своей груди, чтоб снег не бил. Он дал мне того зелья, и теперь по телу распространялось волнами тепло, крохотными колкими искрами прокатывалось до кончиков пальцев на ногах, вспыхивало огнями где-то в животе.
Правда, я не совсем была уверена, что последнее точно от зелья.
Выяснилось, что верхом – это всё-таки намного-намного быстрее. Я ужасно удивилась, когда, спустя несколько часов, пелена снега осталась позади – снег закончился резко, его стена всё так же бесновалась за нашими спинами, но не пересекала невидимую черту, которую кто-то словно провёл в воздухе.
- Эй, малышка! Вылезай. Посмотри.
Я подняла голову – и обомлела.
Над головой – яркое чистое небо. Ни единого облачка. Вокруг – бескрайняя равнина, чуть всхолмленный нетронутый снег искрится на солнце так, что глазам больно. А где-то далеко на юге горизонт прочертила кромка сизых гор.
- Это Таарн, - тихо проговорил Бьёрн. - Но туда мы пока не пойдём. Это только кажется, что горы близко. На самом деле до них много дней пути. Я не могу терять столько времени.
Меня ужасно смутило это его «пока». Я ещё раз оглянулась туда, откуда мы пришли… и поразилась, увидев тёмные тучи, низко нависшие над Долиной, клубясь и заворачиваясь в вихри. А над нами было лишь глубокое синее небо. Никогда ещё такого яркого не видела.
А может, это не я проклята, а Долина?.. Я тут же устыдилась таких мыслей.
- Как ты вообще к нам забрёл? – спросила вслух вместо этого.
Бьёрн усмехнулся.
- Решил сэкономить время и продолжить путь ночью. Вот и доэкономился. Попал в темноте в эту бурю, по дурости не заметил переход, а потом в метели и вовсе потерял всякое направление. Если бы ты меня не нашла тогда, так и блуждал бы бесконечно, наверное.
Я осмелилась поднять на него взгляд.
- Сочувствую. Тебе пришлось сделать такой крюк, а ты спешишь…
Бьёрн улыбнулся и обжёг взглядом.
- Ничего, я уже как-то и не слишком по этому поводу сокрушаюсь!
Он тронул поводья и пустил барса быстрее.
- Зато теперь ничто не мешает ускориться. Тем более, у меня такая приятная компания в путешествии появилась.
Поглаживание моего живота снова пустило какие-то странные мурашки по организму.
Чтобы скрыть смущение, я набралась смелости, и всё-таки спросила:
– А почему, кстати, спешишь?
Бьёрн смотрел вдаль загадочным взглядом.
- Скажем так… мне нужны ответы на кое-какие вопросы. Ищу человека, который может их дать.
Я вздохнула.
Ну, что поделаешь! Видимо, не настолько мне доверяет, чтоб открывать свои секреты. Мы и правда знакомы только два дня. Может, когда-нибудь я заслужу его доверие.
Кот бежал уверенной рысью вперёд. Мы долго молчали. Я рассеянно оглянулась на удаляющуюся тьму позади… которая как будто заслоняла от меня и надёжно отсекала все беды прошлого… и проговорила тихо:
- Спасибо.
Красиво очерченные губы так близко надо мной… улыбнулись. Бьёрн смотрел вперёд на дорогу всё так же невозмутимо.
- Что-что? Я не расслышал.
- Спасибо… за то, что помог! – набрав воздуху в грудь, сказала я громче.
Он отпустил поводья. Поднял правой рукой моё лицо за подбородок. Синие глаза взяли меня в плен и больше не отпускали.
- «Спасибо, Бьёрн»! Ты долго ещё будешь изо всех сил стараться не называть собственного мужа по имени?
Я смутилась и закусила губу.
- Спасибо… Бьёрн.
На дне его глаз вспыхнули огни. Я совершенно засмотрелась. Нет, всё-таки, в дневном свете глаза у него были… удивительные. Впервые видела их так близко и не впотьмах. Заблудилась совсем в этом пристальном синем взгляде.
- Делаешь успехи! – удовлетворённо проворчал Бьёрн, лаская моё лицо взглядом. - Так, глядишь, прогресс и ещё до чего-нибудь доберётся. Например, супружеский долг мне осмелишься отдать. Ты же не думаешь, сладкая, что я забыл про эту часть нашего с тобой уговора?
В смеющихся глазах, которые медленно опустились на мои губы, отразилось что-то такое… что я окончательно смутилась и поскорее спряталась у него на груди снова.
Он усмехнулся и поцеловал меня в макушку.
- Ну, прячься, прячься! Пока я ещё добрый.
И поудобнее устроил левую руку у меня на талии, правой снова придерживая поводья Клыка.
***
Спустя пару часов мой желудок громко напомнил, что я, вообще-то, больше суток ничего не ела.
- И чего молчим, что проголодалась? – проворчал Бьёрн и полез куда-то в притороченные к седлу сумки.
- Я ничего не хочу! – испугалась я. Не хватало ещё драгоценные припасы на меня переводить!
Мне в руку насильно сунули тёмно-бордовые узкие кусочки чего-то засушенного и одуряюще вкусно пахнущего.
- Это… что? – удивилась я, сглатывая слюни.
Бьёрн посмотрел как-то странно.
- Ты не знаешь, что это? Говядина.
Я потупилась в смущении.
- Никогда раньше не пробовала.
В его взгляде отразились непередаваемые эмоции.
- Ну что?.. – окончательно смутилась я. Вот стыдоба. Небось думает, что за нищенка к нему прицепилась. Но мы и курятину-то ели только по большим праздникам, когда какая-нибудь из наших курочек становилась слишком старой, чтобы нести яйца. До сих пор помню умопомрачительный вкус жёсткого и тёмного куриного мяса, которое мы растягивали на несколько дней, варили супы и каши на бульоне с небольшой порцией косточек.
- Да так… - проговорил Бьёрн глухо. - Каждое твоё новое откровение повергает меня в шок. Уже даже боюсь о чём-нибудь спрашивать. Чувствую, нам с тобой много чего навёрстывать придётся. Ешь давай!