Я чувствовала себя так, будто волосы обрезала. Или какой-то части тела не хватало.
И в то же время… непривычная лёгкость во всём организме.
Мерная тряска Клыка меня убаюкала, и я уснула на плече у Бьёрна, который смотрел зорким взглядом на бескрайние снежные равнины впереди и напряжённо о чём-то размышлял.
***
Проснулась под вечер с ужасно тяжёлой головой, поняла, что с удовольствием проспала бы ещё сутки.
- Где мы? – спросила Бьёрна, зевнув.
- Скоро приедем туда, где можно будет переночевать, если я правильно оценил расстояние.
Я огляделась. Дневной свет постепенно угасал. Клык быстрой рысью передвигался по заледеневшему руслу какой-то реки. По правую и левую руку от нас поднимались плавно припорошенные снегом берега, тут и там из сугробов торчали голые ветви красного кустарника или свисали унылые сучья плакучих ив, на которых торчали остатки сухой листвы.
Вдруг я поняла, что скучаю без камня.
Как-то грустно стало.
- Можешь… отдать обратно?
Бьёрн вопросительно поднял бровь, и я пояснила:
- Мне самой ведь ни разу не причинил вреда мой камушек. Так какая разница, где именно он с нами едет. Отдашь?
Поколебавшись, Бьёрн вытащил его из седельной сумки и вложил в мою протянутую ладонь. Проворчал недовольно:
– Это твоё, как я могу не отдать? Но мне по-прежнему очень сильно не нравится вся эта ситуация.
***
Когда совсем стемнело, русло реки влилось в какую-то реку крупнее, куда Клык не пошёл. Быстрыми прыжками выбрался на крутой берег… и я с огромным удивлением увидела стоящее на берегу массивное двухэтажное здание под двускатной крышей, из окон которого лил яркий свет. Слышались весёлые голоса людей, доносились отзвуки музыки… из трубы вился дымок, тянуло невероятно вкусными запахами.
- Что это? - Волнуясь, спросила я.
Бьёрн улыбнулся.
- Ну наконец-то! Значит, я правильно сориентировался. Скоро сможем отдохнуть в человеческих условиях.
– Ты бывал уже тут? – спросила я, пока он спешивался и помогал слезть мне.
- Я – нет. Но дядя мой в молодости путешествовал в этих местах и начертил мне карту. Сказал, что здесь должна быть таверна на перекрестке путей. Рад, что он не ошибся.
Когда мы подошли ближе, я увидела вывеску, написанную на общем языке, на котором говорили и в Долине.
«Тощий поросёнок».
Вывеску сжимал в копытцах аккуратно выпиленный из суковатой доски улыбающийся свин с задорно поднятым пятачком, по упитанным бокам которого, правда, нельзя было сказать, чтоб он был таким уж тощим.
Бьёрн распряг Клыка и тихо отдал ему приказ поохотиться до утра.
Упряжь и поклажу отдал подбежавшему парнишке, который тут же куда-то её уволок, просияв от радости, когда получил монетку.
Через приоткрытую дверь на снег падал прямоугольник света. Голоса чужих людей, гомон и музыка стали громче. Я окончательно заробела.
Бьёрн обнял меня за плечи и подтолкнул вперёд.
***
Хозяин таверны, вопреки названию его заведения, тоже был очень даже упитанным. Он выбежал на порог нас встречать, отирая руки полотенцем. Цепким взглядом окинув с ног до головы Бьёрна и меня, раскланялся, расплываясь в улыбке.
- Приветствую, господин! Чего изволите вы и ваша… спутница?
Бьёрн бросил повелительно:
- Нам с женой ужин на двоих. Мяса побольше! И м-м-м-м… ванну, пожалуй. Да, ещё комнату на одну ночь. – Он кинул на меня такой взгляд искоса, от которого мурашки побежали сразу везде. - С большой и удобной кроватью.
Глава 13
Глава 13
Пока я смущалась и краснела, хитрые глазки трактирщика превратились в щёлочки. Мне кажется, он уже прикидывал, сколько сможет с нас стрясти. Я тоже невольно пыталась представить, и мне становилось жутко неудобно.
Хозяин угодливо проводил нас в уютный зал, освещённый свечами и огнём очага, над которым поджаривался здоровенный кусок мяса, источая те самые запахи, которые сводили с ума. Его крутил на вертеле юркий поварёнок лет десяти на вид.
В этот поздний час в заведении оказалось на удивление многолюдно – я насчитала человек десять. Некоторые мужчины были в одежде, какую принято носить в Долине, да ещё и с причёсками охотников, и я внутренне сжалась. Впрочем, они выглядели погружёнными в свою беседу, весело смеялись, ели и пили. По нам, конечно, скользнули любопытствующими взглядами – все в таверне обратили внимание на новых гостей – но тут же возобновили разговоры, и я немного расслабилась.
Нам указали на небольшой квадратный стол, сколоченный из прочных дубовых досок, в самом углу, где была уютная полутьма. Кажется, хозяин здесь привык разгадывать пожелания клиентов с полуслова.
- Располагайтесь! Мясо и закуски сейчас принесут. У нас сегодня отменное жаркое с грибами! – вдохновенно продолжал хозяин. - Для нас большая честь приветствовать гостей из Гримгоста!
- Я из Таарна, - поправил его Бьёрн. – Моя супруга из Долины Каррас.
Хозяин посмотрел на меня удивлённо, скользнув взглядом по моим волосам:
- А я полагал… впрочем, неважно! Прошу простить меня за мою оплошность. Никогда ещё не видел женщин Долины.
Я уселась на стул с мягкой подушечкой, который выдвинул для меня Бьёрн, и вздохнула. Не удивительно. Мы думали, наши мужчины пропадают так долго на охоте. А оказывается, они путешествуют, забредают так далеко в поисках новостей, веселятся… пока женщины в Долине влачат рабскую жизнь. Почему-то сейчас, рядом с Бьёрном, когда удушающий воздух Долины остался позади, я особенно остро ощутила – чем отличается настоящая свобода.
С поклоном хозяин удалился.
Бьёрн уселся напротив меня, откинулся на спинке стула.
- Мда-а уж… - он задумчиво потёр подбородок. – Ты никак не среагировала на название «Гримгост». Никогда раньше не слышала?
Я покачала головой.
- Нет. А что это?
- Город. В горах, к северо-востоку отсюда. И я очень хотел бы знать, почему наш хозяин принял тебя за его жительницу.
Я понизила голос.
- Нам, случайно, не туда?
Бьёрн нахмурился.
- Нет. Более того – дядя, наставляя меня перед дорогой, настоятельно советовал этого места всячески избегать. Почему, не пояснил.
У меня мурашки пошли по коже, и я повела плечами.
На мою ладонь легла рука Бьёрна.
- Возможно, что-то удастся узнать, и не делая такой крюк. Расспрошу трактирщика при случае. – Он склонился ко мне ближе. Я совсем смутилась. Прикосновение его горячей руки и без того меня делало будто чуть-чуть пьяной. Да ещё разморило в тепле. Но когда его лицо было так близко, когда мой муж что-то начинал мне говорить вот так… мой взгляд невольно сползал на его губы, и я всю силу воли собирала в кулак, чтоб противостоять этой тяге. Не дай бог заметит.
- А пока что сделай мне одолжение, Фиолин. Накинь обратно капюшон! Жена-красавица, это я не предусмотрел. - От смущения я попыталась выдернуть руку, но он не пустил. Сжал мои тонкие пальчики сильнее. - На тебя пялятся буквально все. Особенно белобрысый громила в углу.
Я успела только уловить боковым зрением, что в дальнем от нас углу, напротив входа, и правда сидит кто-то массивный, в тёмном дорожном плаще, низко надвинутом на лицо, из-под которого сверкает острый светло-голубой взгляд. Напротив него, спиной к нам, сидел спутник, закутанный в такой же плащ. Судя по изяществу фигуры, мне показалось, что женщина. Больше ничего я рассмотреть не успела.
- Нет, не смотри туда! Я, знаешь ли, сегодня устал и не настроен кому-то бить морду и учить вежливости. Просто давай поскорее закончим ужин и поднимемся в спальню, - Бьёрн поднял мою руку и поцеловал тыльную сторону запястья. Где нежная кожа отозвалась таким острым, до щекотки, удовольствием, что я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Синий смеющийся взгляд внимательно отслеживал мою реакцию.
Я поспешно спряталась под капюшоном, надеясь, что горящие щёки станут не так заметны тоже.
- Любоваться на тебя – только моя прерогатива, - проворчал тихо хриплый баритон. А моя бедная рука так и осталась в плену. И освободилась только, когда нам принесли ужин.
Собственно, в этот момент я забыла вообще обо всём. Настолько это было вкусно.
А Бьёрн отложил вилку, так и не начав. Откинулся снова на спинке стула и просто смотрел, как ем я. Следил за мной, скрестив руки на груди и улыбаясь глазами. Начал догонять, только когда в моей тарелке почти ничего не осталось.
В общем, с ужином мы разобрались о-о-очень быстро.
Я порывалась убрать за собой со стола, но мне не дали. Бьёрн сразу взял меня за руку и повёл за собой прочь из зала. Справа виднелась полутёмная лестница с деревянными ступенями и витыми столбиками тёсаных перил, уводившая наверх.
Трактирщик поймал нас у подножия лестницы, подхватил на лету кинутую Бьёрном серебряную монетку, и взамен протянул ему на подносе ключ.
- Всё подготовлено в лучшем виде, господин! Коридор направо, последняя комната! Приятного отдыха в «Тощем поросёнке!». Надеюсь, вы останетесь у нас подольше!
- Мы спешим и уедем с раннего утра. У нас с женой медовый месяц, - проворчал Бьёрн и нетерпеливо потащил меня вверх по лестнице.
Я поняла, что ноженьки мои почему-то сделались совсем ватными и не очень-то идут.
А сердечко отстукивает что-то совсем уж невообразимое.
И наверное, если бы меня так крепко за руку не держали, я бы уже свалилась с этой чёртовой лестницы и переломала бы себе руки-ноги.
Коридор второго этажа был длинный, узкий, с низким потолком и полутёмный, хозяин явно не утруждался особо его освещением, в отличие от трапезной. Зато сюда поднимались все самые вкусные запахи. И я бы без сомнения ещё раз ими как следует насладилась, если бы мысли не метались в голове и с каждым шагом не слабели коленки.
- Так. Сейчас проверим, насколько сильно трактирщик хотел отработать свою плату…
Бьёрн толкнул дверь, и пропустил меня вперёд.
Я перешагнула порог и оторопела.
- Только не говори, что этого тоже никогда… чёрт! Я больше вообще ни о чём не спрашиваю, - пробормотал Бьёрн, глядя мне в лицо. – Но как тогда?..