Рядом шёл Фенрир. Его тяжёлые шаги размеренным гулом падали на плиты пола. Я решила спросить у него.
- Что это? Под троном… госпожи, - прошептала я.
Я пока не решалась даже в своей голове назвать хозяйку Гримгоста своей бабушкой. Может, потом, когда смогу познакомиться поближе и подружиться. По крайней мере, я надеялась, что мы подружимся. Сердце ждало от встречи с единственной родственницей чего-то особенного. В конце концов, сбывается моя давняя мечта – я наконец-то обрету родную кровь!
Ферир бросил на меня взгляд, в котором читалось «начина-а-ается!»
Я знала, что он сердится. Ведь просил не болтать. Но я ничего не могла с собой поделать – нервы. Я сходила с ума от волнения, а зал был такой гигантский, что до королевского трона было ещё идти и идти.
Всё-таки он сжалился и снизошёл до ответа.
- Это трофеи. Мы взяли их по праву победителей в войне.
Снова эта война! Воспоминания о ней везде. Видимо, и правда это событие было очень важным в истории Гримгоста. Но что-то в том тоне, каким процедил свой ответ Фенрир, меня насторожило.
- Вас это не радует?
Он произнёс сурово, разомкнув плотно сжатые губы:
- Даже поверженный враг заслуживает уважения. Я предлагал предать их погребению. Но она захотела топтать ногами. Чтоб каждый день видеть подтверждение своего величия.
Я даже сбилась с шага на мгновение. От шока.
– Так это что же… тоже тела врагов?
Фенрир скупо кивнул. Его прищуренный взгляд разглядывал основание трона. Я не видела в нём ненависти к врагу. Только уважение. И… негодование.
По-настоящему сильный воин умеет уважать чужую силу. И не станет самоутверждаться за счёт противника, который больше не может ответить. Я поняла, что ему глубоко противно то, как поступила королева.
- Да. И здесь – останки йотунов. Асы веками противостояли горным великанам. Пока в конце концов это не вылилось в кровопролитную войну. Мы вышли из неё победителями, но ужасной ценой. Ты и правда ничего об этом не слышала?
Я смутилась.
- В Долине, где я жила, не говорят о том, что происходит за пределами Долины. Там это просто никого не интересует.
По мере приближения к трону очертания обломков каменных фигур вырисовывались всё отчётливее, пусть и были искажены хрустальными гранями ледяного панциря.
Я поёжилась.
- Какими же они были огромными…
Я вдруг вспомнила трещины и выломанные глыбы в стенах города, где мы побывали с Бьёрном.
- Так это йотуны пытались разрушить Каупанг?.. – робко спросила я.
- Мы не позволили. А теперь – тише! – одёрнул меня Фенрир. – И ты помнишь, что я говорил?
Конечно, я помнила. Ни слова лишнего. И что бы он не сказал, я со всем соглашаюсь. А главное, молчу о Бьёрне.
Господи, как же это всё тяжело! У меня уже поджилки трясутся. А это я ещё и словом не перекинулась с королевой. Но Фенриру виднее – он лучше меня знает здешние порядки. А значит, я должна довериться и отыграть эту роль, как бы трудно не было.
Выжить в этом месте, любой ценой.
Потому что у меня есть цель. Я хочу однажды вернуться к любимому мужчине.
А значит, обязана справиться.
Я уверенно кивнула. Хмурая складка меж бровей Фенрира разгладилась. И он мне подмигнул.
Наконец, бесконечные ряды придворных закончились.
Стража с копьями в руках, застывшая у подножия трона в остроконечных шлемах и ослепительно-ярких доспехах из белого металла, расступилась. Пропуская меня к той, что возвышалась над людским морем на недосягаемой высоте.
Смолкли все разговоры, наступила торжественная тишина.
Моё сердце колотилось так, что я боялась, выпрыгнет из груди. Неужели я наконец-то обрету настоящую семью?
Мне хотелось воскликнуть «Бабушка!» и побежать к ней, но увидев надменное лицо королевы, я подавила в себе порыв.
- Дитя моё, подойди!
Бросаю неуверенный взгляд на Фенрира. Он кивает.
Медленно поднимаюсь по ступеням. Почему-то в этот момент больше всего боюсь поскользнуться и позорно полететь вниз. Никто мне не подсказывает, как правильно, но и не останавливает – и я останавливаюсь сама, не дойдя три шага до вершины. Три ступеньки до трона. Меня почему-то охватывает робость, и ноги дальше не идут.
Опускаюсь на одно колено, склоняю голову.
У королевы такая бледная кожа, будто она никогда в жизни не видела солнечного света. Седые волосы, косами уложенные у висков, белы как снег на древних горных вершинах Гримгоста. Корона острыми лучами стремится ввысь, ослепляет россыпью бриллиантов такой величины, что я даже не представляла, что такие бывают. Боюсь представить, какой тяжести этот венец из белого золота, но тощая шея королевы держит этот символ власти горделиво и легко.
Светло-голубые выцветшие глаза смотрят на удивление остро, внимательно разглядывают мою коленопреклонённую фигуру. Королева не торопится начинать разговор. Глубокие морщины бороздят её лицо, но даже сейчас видно, что в молодости она была потрясающе красива.
А потом костлявая рука, унизанная прозрачными перстнями, искрящимися, как лунный свет, тянется ко мне.
Берёт двумя пальцами за подбородок и властно приподнимает.
- Одно лицо. Матерь снегов, как же она похожа на Бальдра!
У неё оказался глубокий грудной голос, очень властный, с богатыми интонациями, который далеко разнёсся под сводами торжественного зала – мне кажется, его слышал сейчас каждый присутствующий, даже далеко у входа.
- Я тоже подумал об этом, когда впервые увидел её, – проговорил сдержанно Фенрир за моей спиной.
- Сомнений не может быть, она дочь моего сына. Это… невероятно!
Бальдр…
Я с нежностью повторила это имя про себя и бережно сложила в сундучок памяти.
Имя моего покойного отца. Теперь я его знаю.
Пожилой старичок-придворный, в серебристо-белой хламиде, выскочил откуда-то из-за трона и подобострастно склонился перед королевой. А потом уставился на меня, подслеповато щурясь. Его седая борода была заплетена в две толстые косы, свисающие до самого пола. Он ловко вытащил из мешочка у пояса кристалл синеватого льда странной огранки, похожий на большой драгоценный камень. Посмотрел на меня через него и воскликнул громко:
- И позвольте добавить – вылитая Вы в молодости, Ваше величество! Столь же утончённая красота, похожая на изысканный хрупкий цветок!
Старуха хмурит тонкие изломанные брови и приподнимает моё лицо выше. У неё холодные как лёд руки – мне становится неприятно, хочется отстраниться, но я терплю.
- Вот только цвет глаз… не понимаю! В Гримгосте никогда не рождались дети с подобным. У её мерзавки матери вообще были какие-то… тёмные, цвета грязи. Откуда этот странный фиалковый?.. Как думаешь, Хед?
От того, как она назвала мою мать, я вздрогнула, будто меня ударили.
Попыталась отстраниться, но старуха держала цепко.
Старичок пробормотал что-то себе под нос, шевеля губами.
- Это непременно какой-то знак! Такой цвет глаз не может быть просто так. Надо бы отвести её к прорицательнице!
Асура кивнула.
- Позже – непременно.
Мне стало не по себе. Я не чувствовала от неё ни капли родственного тепла! Она меня не обняла, не прижала к себе. Рассматривают, как племенную кобылу. И обсуждают так, будто меня здесь нет вообще. По спине побежал мороз.
Королева продолжила расспрашивать Фенрира, неотрывно щупая моё лицо цепким взглядом.
- Где её нашли?
- Всего лишь в одном дне пути от Гримгоста. Оказывается, всё это время вашу внучку прятали у вас под носом. В месте, которое люди по ту сторону Вечных гор называют «Долина Каррас».
- Как такое могло получиться? Я отправляла гонцов во все стороны. Ты лично исследовал каждую трещину в горах и каждую захудалую деревушку окрест…
- Думаю, отводящее глаза заклинание. Иначе объяснить не могу. Припоминаю, что в моих путешествиях нередко слышал название Долины Каррас. И каждый раз, как только собирался проверить её, что-то меня отвлекало. И после этого мысли к ней больше не возвращались. Вокруг Долины ещё и снежная защита была наложена, и по счастью, когда девочка её преодолела, волчья кровь во мне почувствовала это и потянулась к её крови. Полагаю, если бы она оставалась в Долине, мы бы её никогда сами не нашли. Что-то в том месте очень умело отводит глаза от всех, кто его ищет.
Снова вмешался старичок, которого называли Хедом. Заговорил своим неприятным дребезжащим голосом, склонившись к уху королевы:
- Когда неблагодарные ваны бежали из Гримгоста, они обокрали сокровищницу вашего отца, моя госпожа! Там вполне могли храниться древние артефакты с такой силой. По крайней мере, в летописях старых королей упоминаются кристаллы, наводящие морок и путающие мысли.
В глазах Асуры вспыхнул такой гнев, что они даже побелели. Я с удивлением увидела, что откуда-то с потолка пошёл снег – и снежинки кружились и падали только над нами. Я вздрогнула, когда первая упала мне на лицо, и подняла глаза – над троном Асуры высоко, под самым сводчатым потолком, клубились грозовые тучи, потрескивая молниями.
- Значит, вот оно как! – прогремела королева. - Ещё одну тайну прошлого мы наконец-то смогли разгадать с появлением девчонки. Так всё это время племя предателей пряталось от нас буквально на расстоянии вытянутой руки!.. Мы непременно покараем их за наглость! Но как могла туда попасть моя внучка?
- Её зовут Фиолин, - вмешался вдруг Фенрир ровным, ничего не выражающим голосом. – И полагаю, девочка устала и проголодалась, путь был долгим. Вы позволите увести её?.. Допрос можно продолжить и позже.
Асура бросила на него раздражённый взгляд.
Но отпустила, наконец-то, моё лицо. У меня уже болел подбородок, остались болезненные следы от жёстких пальцев.
- Имя не подходит наследнице Гримгоста, - брезгливо добавила Асура. – Её мать постаралась, не иначе! А я ведь объяснила ей, как следует назвать дитя, когда оно родится! Но она и тут предпочла плюнуть мне в лицо. Ничего, имя мы поменяем, это недолго. Есть немало величественных и достойных имён в истории нашей королевской династии. Я подумаю на досуге, какое лучше подойдёт.