Я уже совсем потеряла нить беседы. Да о чём они вообще? Что за мания на пустом месте устраивать ссору?!
Фенрир примирительным жестом поднял обе ладони.
- Да хорошо, хорошо! Пошутить уж нельзя. Должно же быть у меня хоть какое-то развлечение в награду за хлопоты. Валите уже! Сил больше нет смотреть на это безобразие. Можете ни о чём не переживать до утра.
- Другое дело, - проворчит Бьёрн.
- А меня не просветите? – возмутилась я. - О чём речь вообще?!
Но тут ойкнула и умолкла.
Когда Бьёрн вместо объяснений вдруг подхватил меня на руки.
- С радостью просвещу, сердце моё! В подробностях и как следует. Как только скроемся от чужих слишком наглых глаз. Пойдём!
- К-куда это?
Чертята в синем взгляде не просто появились, вынырнув из тёмного омута зрачка. А принялись меня увлечённо осматривать, как будто решали, с какого боку приняться, чтобы окончательно взять в плен.
Бьёрн бодро потащил меня по лестнице наверх.
- Как это, куда? Консумировать.
Глава 30
Глава 30
Та-а-к.
Так.
Если я думала до этого, что переживаю, то серьёзно ошиблась. Настоящие переживания начались теперь! Обрушились на мою голову нежданно, как летний ливень. Заставили притихнуть и молча уткнуться мужу в грудь лицом. Спрятаться там, как пугливому зверьку, получилось, а вот перестать переживать – как-то не особо.
Тем более, что Бьёрн не помогал.
Нёс меня по лестнице молча и сосредоточенно.
А у меня уже сердечко выпрыгивало из груди. Так и помереть недолго от разрыва сердца, даже не добравшись до спальни!
Ледяные стены отражали размеренное мужское дыхание и частое сопение – моё. Неторопливые шаги по ступеням бесконечной лестницы. Но когда-то она всё же закончится!! Страх вновь хлестнул по натянутым нервам. Я скомкала в пальцах чёрную ткань под щекой и глубже уткнулась в спасительное убежище.
- Эй. Ты там живая? Всё в порядке? – обеспокоенно поинтересовался Бьёрн.
Я кивнула.
Он помолчал.
- Трясёшься вся, как заячий хвост. Мне вернуться?
Я покачала головой. Напряжённые руки, бережно державшие меня, чуть-чуть расслабились. В голосе послышались ворчливые нотки.
- Глупышка! - Беглый поцелуй мне в макушку. -Сколько можно повторять – нечего тебе меня бояться! Не съем я тебя. Так, разве что чуть-чуть пообкусываю.
Мой нервный смешок загасила спасительная ткань. Хорошая куртка у него! Многофункциональная. Так что, пожалуй, я с ней сроднилась. И не представляю, как заставлю себя вылезать из неё на белый свет. Вот казалось бы – сколько раз мой муж принимался меня «приручать», и вполне успешно… а стоило подумать о том, что вот сейчас на самом деле всё начнётся всерьёз, «то самое», и паника снова захлёстывает так, что хочется спрятаться.
Он большой и сильный, и не боится ничего на свете. И знает всё, что будет дальше.
А я… мне страшно. И наверное, больше всего страшит неизвестность. Потому что рук родных его, и поцелуев сумасшедших… этого я больше не боюсь. А вот всё остальное… Представления о том, как всё должно происходить между мужем и женой у меня, конечно, имеются, но весьма смутные. И ещё – в первый раз же вроде бы должно быть больно? А боль я с детства переношу очень плохо. Даже маленькая заноза меня заставляла реветь навзрыд.
А тут будет не заноза. И что-то мне подсказывает по габаритам моего мужа, и тому, что успела прочувствовать в купальне – отнюдь не маленькая.
Ох, мамочки родные…
Я сглотнула комок в горле и ещё плотней прижалась к груди мужа, ища в нём опору и пытаясь напитаться его спокойствием и уверенностью. Получалось с трудом. А вернее, совсем не получалось.
Бьёрн больше ничего не говорил. Наверное, давал мне время успокоиться. Но моя паника наедине с собой только разрасталась до каких-то невообразимых пределов.
Вокруг посветлело.
Кажется, расступился проход во внутренние покои. Мы на месте. Под самой крышей башни Асвиндов.
А значит, ещё ближе к постели.
Муж осторожно поставил меня на ноги, всё также в сосредоточенном молчании. Думаю, со стороны выглядело – как котёнка от себя отцеплял, который коготками держится и жалко мяучит, чтоб вернули туда, где было не страшно. На грудь своего хозяина.
Я обругала себя мысленно. Давай, Фиолин! Соберись, тряпка! Ты не бездомный котёнок, а жена солидного человека! Без пяти мянут… ой, тьфу, то есть минут женщина!
Закрыв глаза, я набрала воздуху в грудь и приготовилась к тому, что сейчас что-то начнётся…
Но Бьёрн убрал руки и сделал шаг в сторону.
- Погляди-ка! Нам тут кое-что оставили радушные хозяева.
Я приоткрыла один глаз, а потом распахнула оба.
В приемном покое прежних обитателей этого этажа, на небольшом столике нас ждал внушительного вида серебряный поднос, накрытый крышкой. Из-под неё пробивались упоительные ароматы.
- Фрейя! Она, больше некому, - с восторгом заявила я. Мой желудок, который уже и забыл, когда его чем-то вкусным баловали, тоже объявил во всеуслышание свой восторг.
- Ну да, Псина бы точно не додумался, - проворчал Бьёрн. Не сходя с места, он сложил руки на груди и с какой-то странной нежностью и пониманием следил за тем, как я торопливо кидаюсь к подносу. Потому что это же отсрочка! Пусть и небольшая.
Я сняла крышку. Там обнаружилось нарезанное крупными ломтями жареное мясо, клубни запечённого картофеля, ещё какие-то странного вида бледные овощи, названия которым я не знала, с запахом терпким и острым, сыр, зелень, свежий хлеб с крупными семечками, впечёнными в тесто, от одного вида и аромата которого я изошла слюной…
Кажется, ваны, убегая от своих господ, унесли многие привычные культуры и блюда с собою. Ничего слишком странного для себя, как боялась, я не заметила.
Запнулась при виде нескольких непривычного вида приборов, положенных сбоку от блюда, - похожих на маленькие серебряные вилы с тремя чуть изогнутыми зубцами и выпуклым узором из синих камушков в виде снежинки на ручке. У нас в Долине ели ложками, а вот как этим безобразием пользоваться… Мда-а уж! Хорошо, что пробелы в моём воспитании выяснились здесь, а не на каком-нибудь торжественном приёме у бабки. Вот бы асы были в шоке от такой принцессы! Надо будет на досуге расспросить Фрейю, что ли…
- У нас в Таарне, если в походе, вместо вилки пользуются руками, - посмеиваясь, проговорил муж. Я вздрогнула от того, как близко он подошёл. А я и не заметила. Тихий голос раздался над самым ухом.
На плечо мне легла темноволосая голова. По обе стороны от меня на стол – две крепкие ладони… я оказалась в клетке его тела, и замерла с куском хлеба в руках.
- Давай уже, ешь быстрее, что толку пожирать еду глазами, - продолжил подтрунивать надо мной муж.
- А… ты? – растерялась я. – Ты разве не голоден?
- Голоден, - выдохнул Бьёрн. – Ещё как голоден… Больше ни о чём думать не могу.
Уткнулся носом мне в шею и вдохнул запах. Медленно повёл выше.
Краюха хлеба выпала из моих ослабевших пальцев обратно на блюдо.
Массивное мужское тело прижалось сзади. И одновременно – горячий поцелуй куда-то мне под ухо, в завитки волос. Дрожь по моему телу. И теперь – вовсе не от страха.
- М-м-м… моя жена пахнет намного вкуснее, чем ужин. Какая может быть конкуренция…
Тяжёлые ладони ложатся мне на живот, прижимают ещё ближе, ещё тесней. Невольно откидываю голову ему на плечо и подставляю шею, когда губы возвращаются туда, где бешено бьётся жилка, и медленно, неспешно, начинают выцеловывать нежную кожу. С моих приоткрытых губ срывается тихий вздох.
- Хочу тебя, Фиолин. С ума схожу, как хочу! С первого мига, с первого взгляда. Когда ты выбежала ко мне из метели, с глазами перепуганными насмерть. Почти как сейчас. Я тогда подумал – убивать готов, только бы эта девочка никогда больше ничего не боялась.
- Ты и убил, - прошептала я. Вспоминая алые письмена крови на белом снежном холсте. Танец гнева и стали, который завершился смертью Ципиона.
Бьёрн охватил меня обеими руками и обнял так, что думала, раздавит.
- И убью снова, если понадобится. Моя ты! Ни отдам никому. Даже если скажешь, что сейчас слишком рано. Даже если решишь помучать меня ещё – всё равно. Плевать на старуху с её идиотскими планами. Когда и где ложится в постель – решать только нам. Слышишь меня, трусиха?
Волна благодарности и тепла омыла сердце и чуть-чуть утихомирила панику. Чуть-чуть – но этого было довольно, чтобы я решилась. Или может, то, как хорошо было стоять вот так, в сильном кольце рук. Или может, то, как горела кожа под тягуче-медленными поцелуями. Горела до сих пор. И требовала ещё.
Я робко положила холодные пальцы на его горячую ладонь поверх своего живота.
- Я тоже хочу… стать тебе, наконец, настоящей женой, - храбро заявила я дрожащим голосом.
Меня развернули резко и вжали поясницей в край стола.
Я задохнулась от того, сколько всего было в синем взгляде.
- Ты уже моя. Настоящая.
- Как давно? – тихо спросила я.
- Не знаю. Не помню. Мне кажется, всегда.
Твёрдая ладонь легла на мою щёку. Мозолистый палец медленно провёл по нижней губе, заставляя приоткрыться.
- Я не говорил ещё тебе. Думаю, даже если б ты не затеяла этих глупых игр с браслетами. Я всё равно бы тебя забрал. И рано или поздно сделал своей женой.
Моё глупое сердечко решило доказать мне, что вот до этого всё было ерунда. И теперь оно покажет мне, как можно вырываться из груди по-настоящему. Как будто одуревшая от счастья птица трепыхалась крыльями внутри, требуя выпустить на волю.
- Предупреждаю сразу – если заревёшь сейчас, я замолчу! – очень серьёзно предупредил Бьёрн. – Я и так с мыслями долго собирался, чтоб тебе это сказать. Я, знаешь ли, не очень по этой части.
- По какой? – улыбнулась я сквозь подступающие слёзы.
- Признаний и прочей чепухи, которую так любят девушки, - озабоченно проговорил муж, с опаской глядя на мои стремительно намокающие ресницы.