Небо высоко над головой было белым-белым, без следа солнечного золота.
Черный камень скал, такой же пронзительно-чёрный, каким бывает беззвёздное небо. Такой же, как в моём амулете. Мы вышли за пределы земель асов теперь. Эти горы сильно отличались. И не только по цвету – я не могла объяснить, чем.
Здесь… мне дышалось легче.
А потом к чёрному стали добавляться прожилки какого-то странного полупрозрачного камня. Насыщенного фиолетового оттенка. С мерцающими искрами в глубине.
- Такого же цвета, как твои глаза, - задумчиво проговорил Бьёрн.
Моё сердце забилось ещё быстрее.
Тут и там на чёрных каменных склонах прямо из скал вырастали крохотные островки цветов. Непонятно как тут очутившихся.
Горные фиалки.
Йолли.
На языке йотунов такой цветок называется «Йолли».
Начала кружиться голова.
***
Тихий плеск ледяных струй.
Священный источник горных великанов открылся за поворотом. Вода била прямо из скал и уходила в каменный круг под ними. А чёрный камень отвесного склона был весь пронизан корнями гигантского дерева, которое тянуло засохшие корявые ветви к потемневшему небу.
Источник. Отобранный асами у йотунов. Тот, ради которого велась кровопролитная война.
Из тени у корней дерева медленно выступила ещё одна скрюченная тень. Всклокоченная старуха, в чёрных с проседью волосах которой были вплетены вороньи перья. Она была одета в грязное рубище. И почему-то босиком.
Глянула на меня, острым взглядом пронзив до самого сердца.
И принялась торопливо ковылять к нам, опираясь на клюку из грубо выломанной ветви священного дерева йотунов.
Кажется, то был ясень. Я… помнила его зелёным.
- Давно вас жду, - раздался недовольный скрипучий голос. - Почему так долго? Я почувствовала её присутствие, как только она ступила на землю Гримгоста. Иди сюда скорее, девочка! Хочу посмотреть на тебя поближе.
Я посмотрела на Бьёрна в поисках поддержки, тот, помедлив, кивнул.
Я спрыгнула со спины Клыка. Мой амулет остался у мужа.
Наверное, мне нечего бояться?
Вёльва заткнула мою бабку нетерпеливым взмахом руки, когда та попыталась что-то сказать. Схватила меня крепко за руку, делая больно. И повела к источнику. Велела напиться из него.
Я колебалась недолго, глядя в своё колеблющееся отражение. Вёльва в зеркальной глади почему-то не отражалась. А потом опустила в источник ладонь. И, роняя хрустальные брызги, поднесла к губам.
Закрыла глаза…
Как же кружится голова.
Я знаю вкус этой воды. Ледяная вода, от которой сводит зубы. Лесная свежесть и аромат нежных лепестков горной фиалки.
Я уже пила из этого источника когда-то…
Из источника Мимира.
Всё быстрее и быстрее кружится небо над головой.
«Вот, Йолли, это тебе. Попей. Сразу выздоровеешь»
«А можно я маме тоже дам?»
«Маме твоей нельзя. Прости, малышка. В этой воде слишком много нашей магии. Это её убьёт»
Он называл меня Йолли.
Это мама дала мне имя «Фиолин». Ей больше нравилось, как этот цветок называется на языке нашего народа.
Я вытерла ресницы и открыла глаза.
Вёльва смотрела исподлобья недобрым сверлящим взглядом чёрных глаз. Странно, что асы терпят у себя так не похожую на них колдунью. Но видимо, она и правда многое может.
Прорицательница потянулась ко мне и положила руку на голову. Я вздрогнула и подавила желание отступить.
- Ну что? Есть в ней магия? – нетерпеливо спросила королева. Она из своего паланкина не торопилась выходить. Предпочитала быть в безопасном отдалении. Хотя бедные слуги уже устали тянуть её в гору, и на их покрасневших лицах было мучение.
- Да эта девочка так переполнена магией, что у меня пальцы стали дрожать, как только я почувствовала её приближение, - проскрипела колдунья.
И обхватила мою голову обеими ладонями, будто капканом.
- Она сама не даёт своей магии выйти наружу. Блокирует. У этой девочки потрясающий самоконтроль. Из неё получится величайшая колдунья, какую знал народ асов! – в голосе старухи зазвенели ноты нетерпения. – Отдай мне её в ученицы, Асура!
- Посмотрим, - проронила королева.
- Моя жена сегодня покидает Гримгост, - вмешался Бьёрн невозмутимым голосом. - У нас свадебное путешествие, а мы ещё не все места посмотрели, какие хотели.
Как бы невзначай он подошёл ближе и встал за моей спиной.
Вёльва заскрипела зубами и бросила на него злой взгляд, но не ответила.
- Давай, девочка, хватит сдерживаться! Не закрывайся от меня, не закрывайся! Чтоб меня йотун потоптал, никогда не встречала человека, который бы меня не пускал себе в голову так долго… ай! Больно, прекрати! Ещё и дерётся.
- Я не специально, простите! – ошарашенно прошептала я. Как это интересно я могла её ударить, если ни рукой, ни ногой не шевелила?
- Плохие воспоминания. Чувствую их. Ты была маленьким ребёнком, когда случилось что-то очень плохое. Смерть… кого-то очень дорогого тебе. Ты не хотела о ней вспоминать. И решила забыть. Сама себе стёрла память. Но перестаралась. Вместе с ней забыла и о магии. Если прекратишь заниматься глупостями и пустишь меня себе в голову, я помогу вспомнить.
Я постаралась расслабиться.
Закрыла глаза снова.
Я больше не маленькая девочка.
Я очень хочу вспомнить.
Вспомнить тебя, Мимир.
… Обрывки воспоминаний закружились вокруг, как падающий снег.
***
Вот я маленькая, сижу на плече каменного великана. Перед нами равнина, бесконечная снежная равнина. Мне грустно. Мы оставили позади единственный дом, который я знала. И могилу мамы. Мимир сказал, нам надо уходить. Он не позволит никому обидеть свою Йолли.
Тучи сгущаются над нашими головами. Хрустальный перезвон слышится из них.
- Проклятие… асы отправили охотников! Что им не сидится в своём Гримгосте… Держись крепче, малышка! Оторвёмся.
Мы не оторвались.
Слёзы по моим щекам. Я размазываю их кулачками, он убеждает не бояться. Ничего не бояться. Говорит, что защитит.
Заставляет слезть со своего плеча. Я цепляюсь в это тёплое каменное плечо, не хочу отпускать. Он осторожно отцепляет мои крохотные ручки своими большими твёрдыми ладонями, сажает в снег. Накрывает собой, своим могучим телом. И я слышу, как снежные пчёлы с остервенением вцепляются в него. Рвут на части моего друга. Но он не двигается и не сопротивляется. Потому что хочет защитить меня.
Его каменное сердце бьётся всё медленнее и медленнее.
Пока на замирает совсем.
И не падает мне в ладонь.
Я носила на себе его сердце всё это время – сердце моего погибшего каменного друга.
Как хорошо, что я приказала себе это забыть. Моё собственное давно бы разорвалось от боли.
…Дальше, глубже.
Я хочу посмотреть другие воспоминания.
***
- Позаботься о ней, Мимир!
- Как о собственной дочери, которой у меня никогда не было, Инанна. Ты же знаешь. Я волоску не дам упасть с головы нашей малышки.
Огромная чёрная каменная фигура склоняется над хрупкой, иссохшей, лежащей на земле. Осторожно закрывает глаза широкой ладонью. Мама долго болела и так и не смогла оправиться.
Она ушла от меня, и Мимир остался единственной живой душой на всём белом свете, кому я была дорога. Он заботился обо мне так, как не заботился бы родной отец. Больше всего на свете я любила это грубое страшное лицо, словно высеченное из чёрной скалы. Лицо, которое казалось мне самым добрым и самым красивым. Особенно, когда Мимир улыбался. Наверное, кого-то другого его улыбка заставила бы умереть от ужаса. Но я была так счастлива, когда мне удавалось его рассмешить.
***
- Ты приютил у себя ребёнка асов? Ты что, сошёл с ума?!
Целая толпа йотунов окружила Мимира. Они все такие большие и страшные! Он велел мне спрятаться в нашей пещере и не высовываться. Но я всё равно подглядываю.
- Асы – это чудовища! Они прогнали нас из собственного дома. Отобрали священную воду, и теперь мы медленно каменеем и превращаемся в мёртвые скалы. Они убивали нас одного за другим, нас почти не осталось уже! Загоняли нас, как диких зверей! А ты держишь одного из них у себя дома, как… как… домашнего питомца?!
- Она мне дочь, а не питомец. Я не отдам Йолли.
- Рано или поздно асы придут за ней. Девочку надо убить.
- Я не позволю!
Голос Мимира грохочет, как гром над чёрными скалами. Мне так страшно. Впервые мой друг стал таким грозным. Со мной он всегда такой добрый и заботливый…
- Ты поднимешь руку на соплеменника? Ради этой девчонки?
- Ну так идите прочь, и мне не придётся поднимать.
***
- Йолли! Йолли, крошечка, не плачь. Давай, собирайся быстрее.
- Они ушли? Они были страшные.
- Ушли. Но завтра вернутся с остальными. Пойдём! Я тебя унесу отсюда. Тебе пора возвращаться к людям.
- Я не хочу! Не хочу, не хочу, не хочу! Мимир, не отдавай меня! Я не хочу к людям, я их боюсь! Мама говорила о них только плохое!
- Но ты тоже человек, детка. Пора тебе возвращаться к своим. А я буду к тебе приходить в гости, обещаю!
По каменной щеке катится каменная слеза. Я знаю, что он тоже не хочет меня отпускать. Но так надо. Я еще совсем маленькая, но понимаю, что даже он не справится с целой кучей рассерженных йотунов, когда они вернутся завтра.
Всхлипывая и растирая слёзы по грязной щеке, забираюсь на заботливо подставленное плечо Мимира.
- Обещаешь, что будешь приходить ко мне в гости?
- Обещаю. Я всегда буду с тобой, моя Йолли.
***
Ещё.
Я хочу ещё воспоминание.
Нахожу такое – я была тогда совсем мала и поэтому оно коротенькое, смазанное.
…- Вам бы всё-таки вернуться к людям, Инанна!
- Нет! Даже не проси. Они отберут мою девочку. Я ни за что её не отдам!
- Но у нас тут совсем мало человеческой еды. Малышке не хватает. Ты и так почти всю свою отдаёшь, скоро совсем прозрачная станешь. Так нельзя. А девочке надо расти. Не могу ж я её одними цветами кормить?