- От твоих фиалок у нее глаза стали совсем фиолетовые, - ворчит мама. – Неужели нельзя что-то придумать?
- Есть один способ… я могу попробовать научить её питаться так, как это делаем мы, йотуны. Магией гор, магией камня. Напрямую. Она маленькая ещё, может получиться.
- Пробуй! – с воодушевлением заявляет мама.
Я стою, вцепившись ей в юбку, и заинтересованно жду, что решат взрослые. Кажется, мне сегодня достанется что-то вкусное. Не терпится попробовать.
- Магия асов и наша… я не знаю, что получится в результате, - с сомнением тянет Мимир. – Слишком ядрёная смесь.
- Пробуй! Мы так не хотим уходить от тебя, дорогой друг. Впервые моё истерзанное сердце обрело здесь покой. Я хотела бы остаться в этих горах навсегда.
***
Выныриваю из воспоминаний, как из глубокого омута.
Слезы на щеках холодит горный ветер.
Но я чувствую странный покой на сердце.
Я увидела маму.
Я увидела Мимира.
Я словно встретилась с моими самыми дорогими людьми. Больше я их никогда не забуду. Они и правда останутся со мной.
Как будто две половинки моего сердца соединились. Теперь я чувствую покой и удивительную цельность. И больше никогда не позволю себе забыть. Я была маленькой испуганной девочкой когда-то. Теперь всё изменилось.
Мои воспоминания – это моя сила.
Даже такие.
Особенно такие.
Открыв глаза, смотрю на горы. Мои родные горы. Как же я по вам скучала… здесь я родилась, когда моя мама сбежала от Асуры. Она поняла, что старуха только ждёт родов, чтобы отобрать у неё меня и воспитать как собственную дочь, которой ей не дали небеса. Не просто так, наверное, не дали. Но моя мама скорее бы умерла, чем меня отдала. И тогда она сделала то, чего никто не ожидал от беременной женщины, и ушла под покровом ночи. В единственное место, где её не стали бы искать.
Горы йотунов.
Где её и нашёл Мимир.
Самый добрый, самый чудесный друг, который открывал мне тайны этих гор и заботился как о дочери, даже когда мамы не стало. Который сумел полюбить ребёнка своих врагов, как собственного. И пошёл против всего своего племени, когда они попытались меня убить.
Я никогда тебя не забуду.
Как и твой самый драгоценный дар мне.
Поднимаю свои ладони к лицу и смотрю на них. А потом на горы. Теперь я чувствую эти чёрные скалы, как продолжение собственного тела. Как уходят корни гор на невообразимую глубину. Как спят на их спинах усталые птицы. Как ветер целует их, а солнце дарит приветственный поцелуй.
И горы отвечают мне, как давнему другу.
Тихим рокотом, что эхом отражается в ущелье. Где-то сыпятся мелкие камушки. Под нашими ногами вздрагивает земля.
Вёльва отшатывается. На её лице ужас.
- Ну так что, как там с магией? Получилось? – снова встревает моя бабка.
Никогда её не прощу. За то, что сделала с моей мамой. Это не горы её убили. Её убила она.
Дрожь под ногами становится сильнее.
Обеспокоенный Бьёрн берёт меня за руку и заглядывает в глаза. Я улыбаюсь. Всё хорошо, мой милый.
Теперь всё будет хорошо.
А Вёльва вдруг вскидывает руку и выставляет в мою сторону свой костлявый иссохший палец, заканчивающийся острым длинным когтем. И принимается верещать:
- Это чудовище! Мерзость! В ней магия… магия йотунов! Она вся пропитана магией йотунов! Убейте её, убейте её скорее!
Глава 34
Глава 34
От крика Вёльвы вздрагиваю, и будто пробуждаюсь ото сна. Всё кажется слегка смазанным и ненастоящим. Я смотрю на всё отстранённо, будто через стекло окна. Мне всё ещё кажется, что настоящий мир – там, где я была только что.
Где осталась мама. И Мимир.
Слышу скрежещущий голос моей бабки.
- Так вот оно что… надо было догадаться! Моя родная кровь ни за что бы не скатилась до такого поведения, как у этой девки. А видно йотуны придумали, как отправить к нам своего лазутчика. Стража! Выполнять. Убейте эту куклу с лицом моего сына. Видеть её больше не хочу.
Дрожь земли под моими ногами останавливается.
Я растерянно смотрю на Асуру. Сколько бы я ни закрывала своё сердце. Слышать от родного человека такое… ужасно больно.
И я ещё только собираюсь что-то сказать или сделать.
Но Бьёрн быстрее.
Серебряная молния выхваченного из ножен меча.
Её отблески ещё горят в воздухе, а он уже растворился.
И судя по траекториям, в которых отлетают прочь стражники королевы, несётся прямиком к паланкину Асуры. Маги-охранители, которыми она на этот раз запаслась в избытке, немедленно закрывают её стеклянным куполом защиты, вместе с паланкином и держащими его слугами. На лицах которых застыл поистине суеверный ужас.
Моё сердце замирает.
Я не вижу своего мужа, но не могу не следить за руслом, по которому этот могучий бурливый поток обрушивается на плотные ряды стражей королевы. Правда, как я замечаю, ратники преграждают ему путь без особого энтузиазма. Да и Бьёрн явно старается их ранить, но не убивать. Расшвыривает со своего пути и методично движется к королеве. Которая начинает уже истошно визжать, отдавая торопливые приказания.
Усилить щит.
Сомкнуть ряды.
А следом…
- Фенрир! Мерзкая шавка, принеси уже хоть какую-то пользу! Я приказываю тебя! Кровью моих предков, сковавшей твою. Приказываю. Убить Фиолин!
Белый волк дёргается, как от удара.
И медленно поворачивает ко мне лицо, на котором написана мука. Волчий зрачок в человеческих глазах. Медленно удлиняющиеся клыки.
- Убить!!! – истошно вопит королева. Её приказ хлещет Фенрира, будто плеть. Каждый удар – одновременно будто мне по сердцу. Я чувствую его боль как свою. Как его разрывает изнутри, рвёт жилы, как вскипает кровь и ломает кости невыносимая боль. С которой он пытается сопротивляться отвратительному приказу. Несовместимому с его честью.
Низкое клокочущее рычание вырывается из горла того, что застыл где-то на полпути между человеком и зверем. Шерсть, вздыбленная на холке. Гигантские бугры мышц на плечах и передних лапах, в которые превратились руки.
С очередным приказом он дёргается в мою сторону снова… но остаётся на месте. Впиваются в землю когти на задних лапах, на которых он стоит, будто человек, всё ещё похожий на прежнего Фенрира очертаниями тела и сверхчеловеческим страданием во взгляде.
И тогда он подносит правую лапу к пасти… и впивается в неё клыками. Заглушая в собственной шерсти вой, полный боли.
Пытается перебить приказ Асуры физической мукой.
Медленно капают вниз тяжёлые бурые капли.
Фрейя смотрит прямо мне в лицо полными ужаса огромными голубыми глазами. Она стоит совсем рядом со мной. А Бьёрн далеко. И Клык, растерянный, припал к земле, ощетинившись сразу весь, прижимает уши и глядит на перевоплощение волка. Готовится защищать меня от зверя. Но не обращает внимания на девушку, которая сейчас, быть может, станет главной опасностью для меня.
Она сказала когда-то, что лучше убьёт меня, но не допустит, чтобы брату снова стало больно из-за такой, как я.
А теперь ему не просто больно. Он вот-вот отгрызёт себе лапу сам, словно зверь, который попал в капкан.
И я не уверена, что смогу что-то сделать против воительницы, которая уже демонстрировала мне свою мощь. Даже если б и хотела. Но я не хочу. Я не понимаю, как сражаться с той, которая уже стала мне подругой. Наверное, первой подругой в жизни.
Поэтому просто стою и молча смотрю ей в глаза.
Фрейя отводит взгляд первой. В этом растянутом как вечность моменте она принимает своё решение. И пока Бьёрн отвлекает на себя внимание охраны, вдруг стремительно бросается в открывшуюся брешь.
Время будто застыло.
Прыжок. Изящный взмах правой рукой. Фрейя отправляет тучу острых ледяных кинжалов в королеву. Теперь только я осознаю, как пожалела девушка Бьёрна и Клыка в ту их схватку, когда просто обездвижила своих противников, не причиняя им вреда.
Из тени у паланкина вдруг выступает старикашка-придворный маг. Он всё это время скромно следовал за кортежем королевы. А теперь улыбнулся и засучил рукава. Словно человек, которому дали, наконец, заняться любимым делом. Вскинул руки, и ледяные стрелы Фрейи обрушились вниз, как стая птиц, что внезапно налетела на стекло.
Фрейя ругается словами, которые неприлично знать девушкам из такой благородной семьи, как она. Приземляется, и не успев встать на ноги, выбрасывает обе ладони вперёд.
Ледяные копья. Их несколько. Но они умудряются прямо в полёте менять траекторию.
Придворный маг приподнимает иронично бровь.
Его пальцы напряженно подёргиваются, словно он играет на незримом музыкальном инструменте. Копья Фрейи застывают в воздухе. И это будто невидимое состязание двух потоков силы. Кто кого передавит.
Вой боли доносится из-за моей спины. Я отвернулась от Фенрира, пока смотрела на поединок Фреи, на этот завороживший меня танец льда и незримой мощи. Но Фрейя тоже услышала, я вижу, как вздрагивает её спина.
Не знаю, откуда у неё взялось столько сил. Ведь паланкин королевы охраняет целое сонмище магов. Но все мы становимся настоящими фуриями, когда защищаем любимых.
Несколько копий Фрейи прорывают заслон.
Крики, визг, паланкин королевы продырявлен в нескольких местах. Носильщики попадали с ног, вопли королевы... она жива.
Перекрывая всеобщий хаос, раздаётся истеричный приказ Асуры:
- Пчёлы!..
Откуда-то из-за спин её стражей взмывает ввысь гигантский рой. Это был засадный отряд магов, видимо. Такую мощь невозможно породить мгновенно. Сразу несколько заклинателей стараются, создавая смертоносную тучу.
Меня передёргивает от воспоминаний.
- Ах ты, гадюка старая! – ругается Фрейя. – Чтоб тебе захлебнуться когда-нибудь собственным ядом!
Одной рукой начинает колдовать новое ледяное копьё, а другой… создаёт гигантский щит изо льда вокруг своего брата, меня и Клыка. Где Бьёрн, она не знает – не то, уверена, загородила бы и его.
Забывая, разумеется, о собственной защите.