Глава 36
Глава 36
- По-моему, из всех твоих идей эта – самая безумная, - проговорил Бьёрн, мгновенно просыпаясь.
- Безумнее, чем выйти замуж за первого встречного? – улыбнулась я, глядя ему в глаза.
Он обречённо вздохнул и крепче сжал мою талию.
- А мне пора бы уже привыкнуть. Что с момента, как ты выбежала ко мне из метели, со мной постоянно будут происходить самые странные события. Думал, после наследной принцессы Гримгоста и ручной Псины меня уже ничего не удивит. Но ты постаралась. Уверена, что хорошей мыслью было оживить йотуна?
- Совершенно уверена, - прошептала я в полном восторге, уставившись на него сияющими глазами.
Он ещё раз вздохнул, ещё более обречённо.
- А я только обрадовался, что теперь мы с тобой наконец-то остались наедине. Что ж, ради того, чтобы увидеть столько счастья в твоих глазах, мне придётся потерпеть. Скорей бы уже вернуться домой! Надеюсь, хоть к нам ты его не потащишь.
«Надейся», - подумала я, но вслух так, конечно же, не сказала.
Я обернулась и, вцепившись в ладонь Бьёрна, как завороженная стала наблюдать за тем, как один за другим камни занимали своё место в гигантской фигуре высотой в два человеческих роста. Мне приходилось запрокинуть голову, чтобы разглядеть бугристое каменное лицо, которое начало обретать очертания.
- Что ж, - проворчал Бьёрн. – По крайней мере, теперь ясно, что за чертовщина творилась вокруг тебя. В Долине и потом. Почему рушились дома и болели звери.
- Почему? – удивилась я.
- До сих пор не понимаешь? Если я правильно оценил ситуацию, эта вот штука сейчас рождается из амулета, который ты всё это время таскала у себя на шее?
Я кивнула.
- Ну вот и сама посуди теперь. Раз какая-то часть твоего друга всё это время цеплялась за жизнь и не желала сдыхать – прекрасно понимаю подобную целеустремлённость, кстати – ей же надо было откуда-то брать энергию? На поддержание жизни. Тебя, к счастью, оно не стало «пить». Тянуло энергию из пространства.
Я задумалась. Не могла не признать его правоту.
- Представляю, как ему было сложно выживать в чужих странах. Обычно йотуны питаются магией своих гор. Только здесь рождается йормалин, фиолетовый минерал, жилы которого пересекают чёрную породу, мы их встречали без конца по пути, видел? И только здесь есть их Источник жизни. Кстати, прости, я потратила одну из двух наших бесценных фляг…
- Я уже догадался, - проворчал Бьёрн. – Что поделаешь! Было бы хуже, если бы оно стало пожирать наши запасы еды. Их у нас, кстати, очень мало. Скорее бы выбраться куда-то в более обитаемые места.
- Ничего, в крайнем случае, я тебя тоже научу цветочками местными питаться! – с энтузиазмом пообещала я.
- Где я так прогневил богов… - пробормотал Бьёрн, но получил тычок локтем в бок и умолк, куснув меня, правда, напоследок за ухо.
Я шикнула на него, когда руки мужа потянулись куда-то в непотребные места. В последнее время ему с трудом удавалось держать их при себе. Не то, чтоб я была сильно против… но.
Мимир уже почти пробудился.
От волнения у меня бешено колотилось сердце. Каким он проснётся? Вспомнит ли меня?
Когда процесс прекратился, горы перестали грохотать и наступила оглушительная тишина.
Бьёрн оттащил меня подальше на всякий случай. Клык настороженно принюхивался, припав к земле.
А потом величественная глыба чёрного камня пошевелилась. Расправила могучие руки, пошевелила пальцами… и великан распахнул глаза.
Ярко-фиолетовые, сверкающие кристаллами йормалина.
Мигнул несколько раз.
Склонился и посмотрел на барса у своих ног, который в обалдении пялился на него, прижав уши.
- О! Котик. Давненько я таких не встречал. Не бойся, крошечка! Кис-кис-кис!
Мимир протянул руку. Клык перестал топорщить шерсть и подозреваю, что обалдел ещё сильнее.
Мне кажется, его впервые в жизни кто-то назвал «крошечкой».
- О чём там говорит эта куча камней? – напряжённо спросил Бьёрн. – Клыка ещё не пора спасать? Не напомнишь, у йотунов в меню не было снежных барсов?
- Неа, - просияла я, обрадованная, что до сих пор понимаю йотунский.
Дальше мы оба наблюдали за феерической картиной. Каменный великан, с упоением почёсывающий за ухом гигантского кота. И кот, который вьётся вокруг его ног и трётся, как будто ему там валерьянкой помазано.
У Мимира всегда было доброе сердце. Это чувствовал любой, кто оказывался рядом. Особенно животные. Помню, как он приютил горного козлёнка, мать которого упала в ущелье и погибла. Мы вместе выхаживали его, а потом отпустили…
Я всхлипнула и не смогла больше терпеть. Вырвалась из рук Бьёрна и пошла вперёд.
Великан оторвался от своего занятия и выпрямился.
Медленно, медленно, шаг за шагом я возвращалась к своему прошлому. К самой счастливой части своего детства. К самому доброму, безобидному и сострадательному существу, какое я только знала в жизни.
- Матерь гор… Мне знакомы эти глаза!.. - потрясённо пробормотал себе под нос великан. И эхо отразило раскаты его низкого голоса.
Я счастливо улыбнулась сквозь слёзы.
- Это я, Мимир! Я просто… немного выросла.
- Йолли?.. Йолли…
Из фиолетовых глаз скатился кристалл, упал ему под ноги и раскололся в мельчайшую пыль.
Я кинулась обниматься.
Когда меня подбросило вверх и земля исчезла из-под ног, сзади раздалось ворчание Бьёрна:
- Эй, верзила! Не помни мне жену.
Мимир внимательно посмотрел мне в глаза. Он поднял меня на высоту своего гигантского роста, и теперь я снова, как в детстве, смотрела в эти бездонные колодцы, из которых на меня глядела сама Вечность.
- Жену? Кажется, я многое пропустил, малышка Йолли.
- Даже не представляешь, сколько! – рассмеялась я.
Глава 37
Глава 37
Эхо отражало тяжёлую поступь, стены ущелья подрагивали и стремительно уносились назад – путешествовать на плече йотуна, это быстро. Хотя и твердовато. С Бьёрном было теплее – а местами и горячо, и я вдруг отчаянно заскучала. Решила, что аккуратно скажу Мимиру, что планирую пересесть – но не сейчас. Нам так о многом надо было поговорить. Догнать много-много лет, что мы не виделись с моим другом.
Хотя муж со спины своего барса уже кидал ревнивые взгляды, и я восторгом предвкушения думала о том, что если в ближайшее время не слезу сама, пожалуй, меня с моего возвышения всё равно скоро стащат.
Но пока что я обозревала горы с самого высокого места – плеча горного великана. Видно было далеко.
И нигде не наблюдалось движения.
- Йолли, детка, ты уверена? – в который раз пробасил Мимир, поворачивая ко мне здоровенную голову. – Может, обратно? Я вас провожу.
Ему очень и очень не нравилась идея снова вести меня туда, откуда один раз я была изгнана. К целой куче рассерженных злых йотунов.
Я вздохнула. Как объяснить то, что объяснить у меня не очень-то получается?
- Меня ведёт вперёд какое-то смутное чутьё. Не знаю, почему, но я уверена, что дорога впереди не опасна.
Мимир глубоко задумался. А потом остановился.
- А ну-ка, погоди! Горы и впрямь говорят мне странное.
Он положил огромную лапищу на скалы и закрыл глаза.
- Чувствуешь тоже? – встрепенулась я.
Мои смутные предощущения стали облекаться в слова. Я наконец-то осознала, почему с такой уверенностью решила идти вперед.
- Там впереди йотуны? – напряжённо спросил Бьёрн, подъезжая на Клыке к нам вплотную.
- Да. – Подтвердил Мимир. А потом добавил обескураженно: - Но… они не двигаются. И будто спят. Кажется… почти стали частью гор.
Я кивнула. Притихшие горы давно говорили мне об этом. Я всё лучше училась слушать.
- Эти йотуны окаменели без силы своего священного источника. Они не смогут причинить нам вред.
Бьёрн в ответ на мои слова проворчал:
- И вот вроде бы я должен радоваться этому факту. Но почему, интересно, на душе неспокойно? Наверное, потому что в дело вступает моя неугомонная жёнушка.
***
Потухшие жилы йормалина почти сливались цветом с чёрными скалами.
Волны тумана медленно текли по ущелью, которое в этом месте расширялось. В центре росло скрюченное высохшее дерево.
Атмосфера уныния и запустения в этом месте окутывала такой плотной пеленой, что было трудно дышать. Мы притихли и внимательно оглядывались по сторонам.
И всё равно я не сразу заметила.
Бьёрн заставил спуститься вниз и крепко держал меня за руку. Казалось, ему спокойнее, когда я под рукой. Но вдруг он резко сжал мою ладонь, и мы остановились.
Теперь и я это увидела.
Мимир встал как вкопанный перед каменной стенной, у которой был странный рельеф. Только внимательно приглядевшись, я заметила очертания массивной недвижной фигуры, которая казалась плотью от плоти скалы.
Груда бесформенных валунов выпирала из горной породы на высоте человеческого роста. Как будто кто-то пытался выбраться изнутри на свободу, но не смог. Так и застыл немой скульптурой отчаяния, впиваясь каменными пальцами в отвесный склон.
Когда я беспокойно оглянулась, увидела новые и новые признаки того, что кучи камней, громоздящиеся тут и там, на самом деле совсем не просто камни. Они застыли… Памятниками самим себе. Погибшему королевству, забытым песням, ушедшему волшебству.
Это разрывало сердце.
Но больше всего – недвижное молчание Мимира.
Клык бродил туда-сюда как потерянный и тревожно принюхивался, прижав уши.
Я робко подняла глаза на мужа.
- Бьёрн…
Он обречённо вздохнул.
- Так и знал, что этим кончится. Ты уверена?
Я погладила его плечо.
- Абсолютно уверена. Я не могу позволить, чтобы мир обеднел. Кто и почему создал их в незапамятные времена? Или они сами собой появились на свет такими?
- Мы и сами не знаем, - тихо отозвался Мимир, по-прежнему глядя в одну точку.
- Мне кажется, что-то важное исчезнет из нашего мира, если магия покинет его. Если останется только в сказках и легендах. Если о йотунах будут рассказывать у костров как о страшилках для детей. Я не могу не думать вот о чём. Сегодня никто не заступится за йотунов. Завтра истребят барсов…