— Дальше, прошу.
— Его шайка и он сам — они действовали на кого-то... кого-то важного. Я всегда была в тени, но знала много... И моя бедная девочка тоже.
— Она была на суде.
— Да, но я не хотела ее еще больше впутывать в это дело.
— Ее оправдали как невиновную?
— Ну, очень невиновной ее не назовешь! Она была чудесной актрисой', знала все до конца. Они все с ней обсуждали, все дела...
Она опять собиралась вздремнуть.
Самое страшное было то, Что инспектор Креб, это старое сморщенное яблоко, участвовал в деле Монтлея тридцать лет тому назад. Он был тогда в начале карьеры. И надулся от важности, когда я обратился к нему, за подробностями.
— Это теперь я глава отдела. Тогда я был щенком. И потом, нас предупредили: звонили из центра.
— Торренс?
— Нет, другой. Но он передал.
— Где были вы?
— Внизу, у машины. Все дело заняло пятнадцать минут.
— Выяснили, кто все-таки звонил?
— Откуда?! Кстати, помнишь, кто-то звонил и сказал, что может рассказать о Левите? Тут, на 50-й, нашли парня с простреленной черепушкой. Рядом на стене — телефон. Он работал барменом. Когда ему показывали фото Левита, сказал, что такого не знает. Но ясно, что врал. Зовут Клине, Томас Клине.
— Черт, и конца не видно.
Я вышел из конторы Пата и прямо на стене увидел плакат — улыбающийся Торренс, рука у горла, второй— машет в воздухе. И крупно: ПОБЕДИМ С СИМОМ!
Глава 9
Я звонил из будки на углу, чувствуя, как в меня входит страх. В трубке раздавались только долгие гудки.
Господи, вдруг я опоздал!
Но вот Джеральдина взяла трубку.
— Майк, как ты мог меня оставить!
— Потом. Бери Сью и быстро в. машину. Выметайтесь оттуда обе, живо! Торренс дома?
— Нет. Но через час вернется, у него встреча в Алтоне.
Я дал ей мой адрес и еще раз крикнул, чтобы она поняла мои слова получше:
— Никому не открывайте! Никому! Там есть охранник. Вы обе в, петле. Хватит с меня покойников, ясно?
Она поняла, что это серьезно. Я почувствовал, как ее охватывает страх, и положил трубку.
Потом набрал номер Велды.
— Как ты, милый?
— Спустись вниз и скажи охраннику, чтобы пропустил Джеральдину и Сью. Больше никого. Ключ пусть будет у него. Потом проследи подробно, что делал Торренс весь вчерашний день, позвони в его партию и все выясни. Очень подробно. Ему, возможно, вчера звонили. Постарайся узнать, кто и откуда. Если вчера вечером он выходил в уборную, запиши и это.
— Любишь меня?
— Нашла время!
— А?
— Конечно, дрянь ты этакая!
Она рассмеялась медленным, чувственным смехом, и я представил ее всю, все ее большое тело, длинные ноги... черт!
Я вернулся к Пату.
— Мы с тобой поймали убийцу.
Он оцепенел.
— Кто?
Я кивнул на плакат на улице.
— Сим идет в гору. Он попадет туда, куда всегда стремился. У него- только одно темное пятно — Сью. И чувство, что она может его выдать в любую минуту. Он дал денег Левиту, чтобы тот ее пришил. Инстинктивно она почувствовала опасность и удрала. Она не знала, что Левит идет за ней по следу. А Велда тоже скрывалась. Но он приходил только за крошкой. Он увидел меня и подумал, что Торренс нашел другого, пока он выжидал. И устроил стрельбу. Но когда он договаривался с Торренсом, его слышал бармен, тот, которого позже нашли с простреленной головой. Он увидел потом фото Левита у полицейских в руках и решил позвонить Торренсу в контору. Тот наверняка перетрусил: это ведь свидетель. Он встретился вчера с этим парнем, после его звонка, и это было последнее свидание в жизни бармена. Бедный Клине слишком быстро сопоставил плакат на стене, Левита и фото в полиции.
— Ты тоже быстро соображаешь, Майк!
— Последний мой покойник так не думал.
Когда мы вечером добрались до дома Торренса, нас встретила страшная, гнетущая тишина пустых комнат. Охранник сказал, что Джеральдина и Сью уехали несколько минут назад, а мистер Торренс дома.
Мы вошли в спальню хозяина.' Сим Торренс лежал поперек кровати с простреленной головой. Верный выстрел!
В спальне Сью под одеялом лежала огромная кукла, к которой она, наверное, прижималась на кровати во сне. Я наклонился.
Так и есть.
Дыра в кукольной груди, рваные края и .следы пороха на простыне. Он принял ее за хозяйку.
Опять бедная Лолита!
Когда это кончится и что это за человек?
Я огляделся вокруг и увидел большого плюшевого медведя. От удара ногой, когда его отшвырнули, из него вывалились опилки. Из дыры высовывался уголок конверта. Я сунул его в карман и вышел из спальни, решив просмотреть содержимое конверта потом. Репортеры уже осаждали дом. Вспышки магния, крики. Но тут уже нельзя было помочь.' Левит и Ручка не были частью одного целого. Но они оба приходили за одним — за крошкой.
Я сказал ей о смерти отчима, и она, забившись в угол кушетки, только кивнула.
— Это стыдно, но теперь я свободна. Я чувствую, что свободна.
Джеральдина повторяла только:
— Нет, нет, нет...
Потом крикнула:
— Но кто, кто это сделал?
— Не знаю.
— Одного из ведущих политиков страны!..
— Политиков всегда можно сместить.
Позвонила Велда.
— Два часа. Он был неизвестно где два часа, и никто ничего не знает.
— Чудесно.
Я выпроводил Джеральдину и Сью. Дал им адрес и деньги.
— Все потом.
Сейчас надо было кончать дело.
Я откинулся в кресле и достал конверт из кармана. Бумага слабо пахла духами, Казалось, автор собирал буквы вместе дрожащими руками. Виски.
«Мой муж Сим — мы называли его Змеей. Он хотел убить нас. Бойся его. Я была наркоманкой. Продавала наркотики. Он мог посадить меня. Он подстроил дело с миллионами так, чтобы Сонни и всех засыпать и чтобы ему достались деньги. И для карьеры.
Бойся его. Он убьет тебя. Он — Змея.
Мама»..
Змея...
Теперь он мертв. ПОБЕДИМ С СИМОМ. Наниматель убийц, сам убийца,— каков кандидат в губернаторы!
Он не получил трех миллионов и не нуждался в них. Он сделал, на этом деле карьеру, поднял престиж и получил некоторые привилегии в мире политики. Это для него был первый шаг. И он широко зашагал по жизни.
А Салли? Он женился, чтобы не спускать с нее глаз, и потом, однажды, увидел в комнате пьяную жену и спящую Ли. Он просто вынес ее на улицу, а мороз довершил начатое. Потом он стал ждать. Как любящий папочка — это поднимало его престиж в политике. Он удочерил девочку и поселил ее в доме. Потом Левит. Но тут он промахнулся. Левит много болтал. Как раз для того, чтобы умереть, прежде чем прикончит крошку.
Она сама давала повод. Все кричала о вещах матери. Единственный выход для него был заткнуть ей рот пулей, или он умрет для политики. Для него лучше было умереть для жизни.
Но была Змея и побольше Торренса. И теперь она выползла на свет божий. Он был только змееныш.
Я дал Велде прочесть письмо и вдруг посмотрел на нее глазами, которые она называла сумасшедшими. Она все поняла и скользнула ко мне в руки, радостно улыбаясь. Рядом была кушетка, и мы оба опустились на нее. Никакого сопротивления. Мы оба знали, что должно произойти, и хотели друг друга.
Никаких лишних движений, каждый жест был продуман давно. Мы медленно раздели друг друга, каждый делал то, что хотел. Я поцеловал ее, мои руки мяли ее груди, такие упругие под моими пальцами, потом я сжал ее соски.
Она слабо застонала:
— Еще, еще, пожалуйста, милый...
Я ощутил под собой ее живот... Она дышала короткими судорожными всхлипами, но не была пассивной куклой, она так же нетерпеливо двигалась подо мной, она мечтала об осуществлении своих желаний, и мы оба зашли слишком далеко, чтобы суметь остановиться...
Звякнул звонок в дверь, и мы распались. Я крепко выругался и услышал, что она сделала это еще лучше.
— Когда это кончится, Майк?
— Скоро, крошка. Одевайся.
Это был Пат. Он всегда в таких случаях влетал некстати и привез только один приказ: найти Сонни Монтлея и поговорить с ним.
Глава 10
Никто в городе не знал его адреса, пока какой-то коп не подвез нас до Гарлема.
— Вот его берлога. Но вряд ли он станет с вами беседовать. Побоится рассыпаться.
Ухмыльнулся и уехал.
Он открыл нам дверь, услыхал мое имя, а при виде Велды его чуть удар от радости не хватил.
— У меня в доме девушек не бывало лет сорок! Приятно, черт возьми, видеть розовые ножки. У меня тут грязь. Никто не ходит, но для розовых ножек...
Он кинул ей под ноги какое-то покрывало.
— Прошу. Вот выпивка.
В нем проснулся мужчина. Мы с Велдой выбрали себе по ящику из-под яиц и уселись. Он мог оставаться в уютной камере, но тут он сам себе хозяин.
— Пить не будете?
Он опять взглянул на Велду.
—- Черт, в жизни не видел таких нот, стройные, красивые, сильные...
Она поджала их, а я ответил:
— Это я ей все время твержу.
— И тверди. Им нравится слушать такое. Верно, леди?
Она улыбнулась его старческим ужимкам.
— Мы это стерпим.
— Сонни, Торренс мертв. Его пристрелили.
Он вздрогнул.
— Пора. Он слишком многих подвел под монастырь. Приведите ко мне того парня, и я ему буду бесплатно прибивать каблуки. Я рад, очень рад.
— Торренс был теми мозгами, которые придумали ваше последнее дело.
— Ну да?!
— В газетах прочтешь. И не только это. Он нарочно все это подстроил, чтобы выдвинуться и получить пост губернатора. После этого дела стал важной шишкой. А если об этом узнал и Коплей, то он мог прихватить деньги и оставить на месте ваши трупы. У него был свой план, и он не стал выполнять указания Торренса. Он играл на собственной дудке.
— Он оказался...— старик облизал языком десны. Что-то от прежнего огня медленно загоралось в его глазах,— ...умнее, чем я думал... Кто знал?..