Обследование пациентов, не заразившихся вирусом после частых трансфузий, показало, что у 16,3 % из них оба гена CCR5 были дефектны, что значительно превышает 1–2 % – среднее количество обладателей двух дефектных копий гена в популяции. Эта устойчивость не является полной, некоторые штаммы ВИЧ заражают и таких людей. Зато – хорошая новость! – она в какой-то степени проявляется даже у гетерозигот (имеющих одну копию мутированного и одну копию обычного ССR5).
На сегодняшний день в мире известно три пациента, полностью излечившихся от этой инфекции (причем для всех троих врачи избрали один и тот же способ лечения). Двух из них мир знает лишь по прозвищам «лондонский пациент» и «дюссельдорфский пациент». Но третий – «берлинский пациент» – разрешил врачам открыть свое имя и историю заболевания широкой публике.
Пациентом, вылечившимся от СПИДа, стал американец Тимоти Рэй Браун, родившийся в 1966 году. Диагноз был поставлен Брауну в 1995 году во время учебы в Берлине, из-за чего он и получил прозвище «берлинский пациент». Десять лет после этого Тимоти получал антиретровирусную терапию и чувствовал себя хорошо. Однако в 2005 году в дополнение к ВИЧ-инфекции у него обнаружился еще и острый миелоидный лейкоз – злокачественное перерождение клеток – предшественников лейкоцитов в костном мозге. Тимоти прошел несколько курсов химиотерапии, однако болезнь не отступала. Последним шансом оставалась пересадка костного мозга от здорового донора. Найти такого для пересадки бывает непросто, но хотя бы в этом Тимоти повезло: в банке, куда его направили, оказалось больше 200 доноров с подходящими характеристиками совместимости. Было из кого выбрать, и лечащий врач предложил «берлинскому пациенту» эксперимент – взять для пересадки клетки костного мозга у донора с мутацией CCR5-Δ32, предполагая, что такая пересадка может не только победить рак, но и облегчить течение ВИЧ-инфекции. Гарантировать успех, разумеется, никто не мог, но Тимоти согласился рискнуть. В 2007 году группа берлинских врачей под руководством Геро Хюттера пересадила в организм пациента стволовые клетки с мутантным CCR5, которые дают начало лейкоцитам с иммунитетом к ВИЧ. Сначала дело не заладилось, после трансплантации организм Тимоти выдал сильнейшую реакцию «трансплантат против хозяина», но, к счастью, врачам удалось взять ее под контроль.
В конце концов «берлинскому пациенту» повезло даже больше, чем можно было рассчитывать: через три месяца после трансплантации в организме Тимоти больше не обнаруживались не только злокачественные клетки, но и следы ВИЧ. Вирус погиб вместе со старыми иммунными клетками Тимоти и не смог заразить новые.
Почему же ВИЧ все еще считается неизлечимым заболеванием? Потому что операция, подобная той, что перенесли «берлинский пациент» и двое его «коллег», связана с огромным риском для жизни. В случае Тимоти с его уникальной комбинацией ВИЧ-статуса и рака крови риск был оправдан, но для подавляющего большинства носителей ВИЧ-инфекции регулярный прием антиретровирусных препаратов является более безопасным и, следовательно, предпочтительным способом сохранения здоровья.
Есть еще одна проблема, из-за которой подход, использованный для лечения «берлинского пациента», никак не может стать массовым. Это недостаток доноров костного мозга с необходимыми характеристиками. Подобрать донора сейчас и так очень сложно (риск получить реакции несовместимости при пересадке костного мозга намного выше, чем при переливаниях крови), а ведь он еще должен быть обладателем двух мутантных копий CCR5. Таких людей слишком мало!
Однако, являясь, по существу, примером медицинского курьеза, история «берлинского пациента» стала своего рода предисловием к другой научной и человеческой драме. Она разыгралась в Китае в 2018–2019 годах, когда талантливый и амбициозный ученый Хэ Цзянькуй решил искусственно воспроизвести мутацию CCR5 в человеческих эмбрионах и на свет появились первые генетически модифицированные человеческие существа – близняшки Лулу и Нана.
В чем же заключается суть знаменитого эксперимента по редактированию генома человека? Взяв неоплачиваемый отпуск в университете, ученый начал работать в городской больнице. Там он отбирал пары, которые желали иметь детей, – мужчина должен был быть ВИЧ-положительным, а женщина здоровой – и предлагал им принять участие в эксперименте. Позже пары утверждали, что понятия не имели о том, что исследования Хэ Цзянькуя были нелегальными, ведь, в конце концов, дело происходило в государственном госпитале. Ученый взял сперму и яйцеклетки у нескольких пар, провел экстракорпоральное оплодотворение, а затем отредактировал геномы полученных эмбрионов с помощью технологии CRISPR/Cas9, создав делецию, придающую устойчивость к ВИЧ. Все сохранялось в тайне до самого рождения детей в ноябре 2018 года, когда ученый публично объявил о своем эксперименте, предъявив миру первых генетически модифицированных младенцев.
Реакцией на деятельность Хэ Цзянькуя стала волна критики и озабоченности судьбой детей. Коллеги были возмущены безответственностью китайского ученого: преследуя цель «вывести» людей, нечувствительных к вирусу СПИДА, он просто проигнорировал существование форм ВИЧ, которые используют не CCR5, а другой рецептор. Высказывались опасения, что технология CRISPR/Cas9 еще не до конца обкатана: ее применение на человеческих эмбрионах может повлечь такие неприятности, как мозаицизм (когда часть клеток организма несет нормальный ген, а часть – его мутантную версию) и появление злокачественных опухолей.
На страницах научных изданий развернулась бурная дискуссия о допустимости экспериментов с человеческими геномами. Дело в том, что мутация, обеспечивающая защиту от СПИДа, отнюдь не безопасна для организма. Так, у носителей двух мутантных генов CCR5 повышена смертность при таком простом и распространенном заболевании, как грипп, хуже прогноз при заражении вирусом лихорадки Западного Нила, чаще встречаются осложнения при тропической болезни Шагаса и даже отмечены нарушения функций мозга. В июне 2019 года было опубликовано исследование, проведенное на более чем 400 тысячах добровольцев старше 40 лет. Оказалось, что у носителей двух мутантных копий гена из-за серьезных нарушений работы иммунной системы на целых 20 % меньше шансов дожить до 76 лет, тогда как носители одной дефектной копии практически не отличаются по продолжительности жизни от тех, у кого мутации нет. Навсегда вписав свое имя в историю науки, Хэ Цзянькуй одновременно стал изгоем научного мира, и вряд ли ему когда-нибудь представится шанс продолжить свои исследования.
Общественным порицанием дело не ограничилось. Южный научно-технологический университет (SUSTech), сотрудником которого являлся Хэ Цзянькуй, сразу же открестился от его деятельности, заявив, что Хэ проводил исследования за пределами их кампуса в нерабочее время и другие сотрудники университета ничего не знали о проекте. Китайские власти тут же запретили Хэ Цзянькую заниматься наукой, заявив, что его деятельность «чрезвычайно отвратительна по своему характеру» и незаконна. В декабре 2019 года ученый был приговорен к трем годам лишения свободы и штрафу в три миллиона юаней (более 400 тысяч долларов) за нарушение законодательства в области экспериментов над людьми и проведение медицинских процедур без лицензии.
Хэ Цзянькуй попал в тюрьму, но эта попытка китайских властей поставить точку в неприятной и скандальной истории не снимает вопроса, поставленного самим фактом подобного эксперимента. Где в науке о живом пролегает граница между возможным и должным, между свободой научного поиска и правами человека? Ответ на него нам в любом случае придется сформулировать в самое ближайшее время.
К сожалению, для жителей России информация о ВИЧ-инфекции важна не только с теоретической, но и с самой что ни на есть практической точки зрения. Еще в 2015 году общее число россиян, инфицированных ВИЧ, составило больше миллиона человек, и их становится все больше. Это означает, что в близком кругу знакомых людей (это в среднем 150–200 человек) у каждого из нас с высокой вероятностью есть ВИЧ-положительный человек. Скорее всего, это человек в латентной стадии заболевания, не подозревающий, как беспечный герой сериала «Звоните ДиКаприо!», что он болен. Чтобы понимать, как обезопасить себя, но одновременно не впасть в паранойю, важно знать следующую ключевую информацию об этой инфекции.
Заражение может произойти при попадании инфицированной крови в кровоток незараженного человека при инъекции нестерильным шприцем, переливании крови либо половым путем. Других путей заражения ВИЧ-инфекцией не зарегистрировано!
Бытовое заражение ВИЧ считается невозможным, так как вирус живет вне организма всего несколько минут. Тем не менее для профилактики инъекционной передачи ВИЧ лучше исходить из того, что использованный шприц может содержать живой вирус в течение нескольких суток. А еще лучше в принципе не пользоваться использованными шприцами.
Невозможно заразиться ВИЧ через объятия и рукопожатия. Неповрежденная кожа – барьер для вируса.
ВИЧ содержится только в крови, сперме, влагалищном секрете и грудном молоке. Через одежду, постельное белье, полотенца вирус не может передаться, даже если на них попала жидкость, в которой он содержится. Это связано с тем, что ВИЧ очень быстро погибает вне организма. За 20 лет эпидемии не наблюдалось случаев бытовой передачи вируса в парах, где один партнер был ВИЧ-положительным, а другой ВИЧ-отрицательным.
ВИЧ нельзя заразиться в бассейне, ванне и бане, так как вирус нежизнеспособен в воде и, кроме того, кожа является надежным барьером, который он не может преодолеть.
ВИЧ не передается через укусы кровососущих насекомых и при контактах с животными. Он может жить и размножаться только в человеческом организме. Никакие животные не являются переносчиками ВИЧ. В организме кровососущих насекомых, например комаров, ВИЧ не способен размножаться и быстро погибает.