Потому что ни за день, ни за два обозреть все его сокровища у меня, разумеется, не получилось.
Зор верно понял, на какой крючок меня ловить. На мою любознательность, конечно же!
Действительно, три этажа лабораторий не могли не впечатлять. Сильнее меня впечатлили только два этажа библиотек и четыре — архивов.
И вот в последних я и наткнулась на самое странное открытие этой поездки.
— Зор… — я осторожно тронула его плечо.
Мы с ним сидели прямо на полу между шкафов, длинные ряды которых терялись в темноте. Вокруг нас парил рой зелёных магических светляков, которых муж периодически обновлял, когда прежние истаивали.
Это было личное хранилище Архимага, за потайной дверью в кабинете Ашайи, в которое даже ему, любимому ученику, доступа прежде не было.
А вот у меня теперь появилось.
Кажется, маги прониклись ко мне уважением. Особенно после того, как я взяла за правило каждый день по часику бродить туда-сюда в бесконечном лабиринте коридоров Куба в кошачьем облике, грозно сверкая очами и зевая пошире во всю пасть периодически, стоило кому-нибудь попасться у меня на пути.
Тем более, что вся прелесть такого времяпрепровождения дополнялась забавным видом Зора, когда он бегал за мной с платьем в зубах и нервничал, что кто-нибудь подсмотрит моё перевоплощение. Это была моя маленькая месть за тот плащ и заинтересованные взгляды фрейлин.
— Посмотри, пожалуйста, — тихо попросила я. И протянула ему свиток, исписанный крупным косым почерком с резкими росчерками и обилием завитушек.
— Что ты нашла? — деловито поинтересовался муж.
Взял из моих пальцев свиток, поцеловав меня предварительно в плечо.
А потом изменился в лице.
Его брови хмурились. Пальцы сжимали свиток так, что думала, под конец чтения он его порвёт.
Но Зор осторожно расправил мятые края, аккуратно свернул его и сунул за пазуху.
Потом долго молчал.
Я взяла его за руку и положила голову на плечо.
— Вот, значит, как… — процедил он сквозь зубы.
— Да. Теперь я вдвойне рада, что ты не стал мстить за Ашайю.
— А ведь я и правда считал её чем-то вроде второй матери, — медленно проговорил он.
Я вздохнула. Могла лишь представить, как ему сейчас трудно.
Узнать, что твоя собственная мать умерла потому, что ее здоровье было подорвано магическими экспериментами Архимагички. Которая пыталась воздействовать на беременную Императрицу таким образом, чтобы вывести самого одарённого мага столетия.
Поила её особыми зельями, рецепт и воздействие которых были тщательно описаны в свитке. Как и побочные эффекты. Но рост магического потенциала «плода», как писала Ашайя, «оправдывал все издержки».
Ребёнок действительно родился исключительно одарённый.
А молодая Императрица, прожив ещё несколько лет и подарив своему Императору младшую дочь, зачахла и умерла.
Я обняла его за шею.
— Любимый — а поехали домой? Нас там Зор заждался. И папа твой. И сестра с племянниками. А это место… у меня тут родились кое-какие идеи, как я его реформирую. В качестве нового Архимага. Хочешь послушать?..
Он молчал какое-то время. И глубоко дышал.
Потом ответил моим рукам и обнял за талию.
— Как же я счастлив, что ты у меня есть… — пробормотал мне в волосы. — В такие моменты особенно радуюсь, что повернул тогда назад на Границе. Если бы не ты… боюсь, я разнёс бы тут всё по камушку.
— Зачем же разносить? — я поцеловала его в шею и уткнулась носом. — Можно просто перестроить. Как минимум, тут не хватает окошек и солнышка. И капюшоны я им запрещу носить. А ещё этот ужасный чёрный цвет стен…
— Сдаюсь. Ты придумала более изощрённую месть, — грустно улыбнулся Зор и погладил меня по спине.
— Вот видишь! — отозвалась я тихо, прижимаясь к нему всем телом. — В жизни всегда есть место… розовому.
Эпилог 2
Когда сыну исполнилось три, мы рискнули взять его в поездку с собой. Тем более, что моему старенькому учителю все-таки нелегко было бы совершить столь дальнее путешествие самому, а повидаться ужасно хотелось.
Видимо, наше письмо он показал и Арну, потому что к моменту, когда мы добрались до священной рощи друида, обнаружили там все семейство моего брата в полном составе. Включая Мэй, платье которой весьма заметно округлилось в животе. Она, улыбаясь, шепнула мне на ухо, что теперь-то обязательно должна быть девочка.
Зор и Арн пожали друг другу руки и крепко обнялись, как лучшие друзья — давняя размолвка была уже прочно забыта. Тем более, что причина размолвки теперь настолько счастлива, даже на придирчивый взгляд брата, которым он по старой привычке окинул меня с ног до головы.
Арн немедленно утащил Зортага в сторону для обсуждения каких-то очень важных вопросов торговли между нашими странами. Пока мы с Мэй накрывали на дощатых столах, вытащенных для такого случая из жилища Гордевида под солнышко.
Учитель жил на поляне посреди священной рощи, рядом серебрилось на солнце озеро с прозрачной студёной водой, по небу плыли росчерки лёгких облаков, на горизонте до боли знакомой рамой этой чудесной картины высились сизые вершины гор… Я всей грудью вдохнула целебный воздух Таарна, по которому так скучала, и улыбнулась.
Нет, мне, конечно, было хорошо на новой родине. Хоть иногда и сложно, особенно, когда кто-то из старой знати или Безликих пытался ставить палки в колёса и сопротивляться реформам Ордена. Ну, всё-таки люди всегда сопротивляются чему-то новому — будь то неграмотный крестьянин из крохотной таарнской деревушки или многомудрый столичный маг.
Но мы с Зором учли ошибки Арна. И объясняли, объясняли, объясняли… а тем, кто явно не был настроен внимать аргументам, доходчиво показывали на примере соседей, что бывает, если против законного правителя организуют заговор.
За минувшие годы Арн во главе целой стаи барсов с наездниками проехал по всему Таарну и уверенной рукой погасил оставшиеся очаги бунта. Так что примеров было хоть отбавляй.
После того, как мой брат в том же составе явился и на свадебный банкет по случаю заключения династического брака, желающих возражать Зортагу вообще не очень много осталось. Всем стало понятно, что случись чего — новый родственник с огромным удовольствием спустится с гор и по старой памяти разомнётся в Империи. Вид гигантских снежных барсов в упряжи, празднующих за одним столом с хозяевами, вообще произвёл на жителей имперской столицы неизгладимое впечатление.
Ещё один весомый аргумент в пользу того, что с новым Императором спорить чревато даже представителям старой знати, Зор предъявил аристократии и Безликим чуть позже. Когда я хорошенько обкатала рецепт зелья невидимости и сварила мужу целый котелок.
Убедительная вышла демонстрация, когда он исчез прямо посреди заседания Конклава Ордена Безликих. Конклав, конечно, слегка приуныл, но никто не мог отрицать, что соединение мощи знаний Империи с магическими секретами Таарна создаёт воистину непобедимый союз.
Всё это я тихо рассказывала Мэй, пока мы резали овощи и зелень. Она кивала. С особенным энтузиазмом моя невестка восприняла новость, что я запретила Безликим отбирать детей у родителей. Отныне все, кто хотел учиться, мог приходить в специально созданную во дворце школу. Учитывая, что после школы открывалась масса возможностей остаться на имперской службе, от желающих отбоя не было. Люди не то, что не прятали больше детей, — сами привозили со всех концов Империи, а ещё из других стран.
В конце концов, даже Миерис признал, что мои идеи не все бывают «безумными, абсурдными и абсолютно невыполнимыми». Единственное, что он наотрез отказался выполнять, «и можете хоть голову мне с плеч!» — это перекрашивать Куб. Но на это я и не рассчитывала особо.
Честно говоря, эту идею специально забросила как приманку для отвлечения внимания, чтоб они проще восприняли все остальные, и можно было спасти гордость Миериса тем, чтобы дать ему возможность решительно отказаться хоть от чего-нибудь. Разумеется, я милостиво согласилась и оставила Куб чёрным. Но окошки всё-таки проделала. Да и капюшоны заставила снять.
Когда люди увидели, что под маской Безликих прячутся вполне себе живые люди, стали еще охотнее отдавать одарённых детей в обучение, и Орденские маги скрепя сердце всё-таки согласились и с этим нововведением. Тем более, что подставлять лицо солнцу и ветру и им понравилось, пусть никогда никто из них в этом и не признается.
В конце концов, мы с Мэй переделали все дела и уселись на здоровенных, нагретых солнцем валунах. Мужчины о чём-то запальчиво спорили на берегу, где жарилось мясо.
Гордевид беседовал с моим трехлетним сыном и тот очень серьёзно ему отвечал, задрав личико.
Старшие мальчишки Арна и Мэй носились по траве и сражались на мечах — отец выточил им деревянные, почти такие же тяжёлые, как настоящие. Я поразилась, как подрос Бьёрн. Сурово хмуря брови и всячески копируя отца, он раз за разом опрокидывал Мэлвина и выбивал у него меч из рук, не собираясь поддаваться.
Я уже вручила племянникам долгожданные подарки — зелья для возвращения цвета их любимым котам, и теперь Клык с Когтем развалились в траве рядом с хозяевами, до сих пор не утратив ошеломлённого выражения на мордах и то и дело обнюхивая и осматривая друг друга.
Малыш Терри подбежал к матери и уткнулся ей в колени. Его во взрослые игры пока никак не соглашались брать.
— Как у него с магией? — спросила я. — Вот уж кому ездовой барс не понадобится, судя по всему.
Мэй посмотрела на меня хитро.
— А, мы же не рассказывали… Нет, Ива, барс ему понадобится всё-таки. Терри, давай покажем тёте фокус!
Мальчишка оторвался от поедания винограда, который мы ему привезли из наших дворцовых садов. Посмотрел на мать заинтересованно.
— Покажи ей… ну, например, камушек!
Я ойкнула и чуть не подпрыгнула на месте, когда там, где только что стоял мальчик, оказался вдруг здоровенный кусок гранита, поросший мхом на вершине.
Моргнула — и вместо камня снова мальчик, лукаво стреляющий на меня глазами.