[719], — прокомментировал Перлофф.
Формальное создание ООН началось спустя два месяца после встречи в Ялте на конференции, проведенной в Сан–Франциско. Заключительная хартия была подписана в июне и вступила в силу 24 октября 1945 г., спустя несколько месяцев после окончания Второй мировой войны. Организация Объединенных Наций была создана “по сути Советом по международным отношениям, — писал Ральф Эпперсон. — На конференции в Сан–Франциско, где было 47 членов американской делегации”[720].
Их “старшим советником” был Джон Фостер Даллес. “Ободренный своими огромными достижениями, Даллес считал свое назначение на пост Госсекретаря президента Эйзенхауэра в январе 1953 г. как мандат доверия для возрождения внешней политики, которая обычно считается сферой деятельности президента”[721], — отмечается в Новой энциклопедии “Британика”.
То, что Даллес и другие члены СМО стояли за кулисами создания ООН, не является никакой неожиданностью. Организация сегодня контролирует Международный банк реконструкции и развития (обычно называемый Мировым банком) и Международный валютный фонд (МВФ). Под эгидой ООН действует также много общественных организаций, включая Международную организацию труда (МОТ), Организацию продовольствия и сельского хозяйства (ФАО), Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ), Образовательную, научную и культурную организацию (ЮНЕСКО) и Фонд помощи детям (ЮНИСЕФ).
В 1947 г., после срыва переговоров по воссоединению, корейский вопрос был передан Организации Объединенных Наций. К 1949 г. и Соединенные Штаты, и Советский Союз в значительной степени вывели войска с Корейского полуострова. Вывод американских войск привел к тому, что 16 тысяч южнокорейцев остались, главным образом, только со стрелковым оружием. Им трудно было противостоять северокорейской армии численностью более 150 тысяч человек, вооруженных современными российскими танками, самолетами и артиллерией. Когда генерал Альберт К. Ведемайер, направленный президентом Трумэном для оценки ситуации, сообщил, что коммунисты представляют прямую угрозу Югу, то на его доклад не обратили внимания, доклад не стал достоянием общественности[722].
В январе 1950 г. северокорейский премьер–министр Ким Ир Сен призвал к “году воссоединения” и начал сосредотачивать войска на тридцать восьмой параллели. Как в будущей войне в Персидском заливе американский государственный департамент, преимущественно состоящий из членов СМО, не предпринимал ничего. Госсекретарь Трумэна, член СМО Дин Ачесон, публично заявил, что Корея находится вне зоны защиты Соединенных Штатов. “Это послужило явным сигналом Ким Ир Сену для вторжения тогда в июне на Юг под советским покровительством”[723], — писал Перлофф.
Американские лидеры были удивлены неожиданным вторжением 25 июня войск Северной Кореи на территорию Юга и призвали к срочной встрече Совет Безопасности ООН, составленный из США, Великобритании, Франции, Советского Союза и Китая.
Совет, при отсутствии Советского Союза (Китай был представлен только антикоммунистом Чан Кайши), проголосовал за вмешательство ООН в Корейский вопрос. Авторы, исследовавшие заговоры, отмечали, что это голосование могло быть отменено российским вето. Но, как ни странно, советские делегаты высказали только протест по поводу того, что коммунистический Китай не был признан ООН. Вскоре после голосования по поддерживаемому ООН конфликту советская делегация возвратилась домой, несмотря на то, что Китайская Народная Республика все еще не была признана.
27 июня, несмотря на санкцию ООН, президент Трумэн приказал американским войскам оказать помощь ООН “полицейскими акциями” для защиты Южной Кореи. Весь июль и август северокорейская армия, имеющая значительное превосходство в численности и вооружении, по сравнению с четырьмя плохо оснащенными американскими дивизиями, направленными Трумэном, отбросила их до самого края Корейского полуострова. Ситуация складывалась неважно до середины сентября, пока генерал Даглас МакАртур не совершил блестящее и смелое нападение на бухту Инчон, расположенную в центре полуострова, сломав северокорейскую линию обороны и перекрыв маршруты поставки вооружений.
Терпя серьезное поражение, северные корейцы были отброшены войсками ООН, состоящими на 90 % из американцев. Поскольку боевые действия пересекли тридцать восьмую параллель, лидер Китая Мао Цзедун предупредил, что пересечение войсками ООН реки Ялу, протекающей по границе Китая, недопустимо. МакАртур предупредил государственный департамент, что китайские войска сосредотачиваются к северу от реки Ялу, но на его предупреждение реакции не было. А 25 ноября почти 200 тысяч китайских “добровольцев” пересекли реку Ялу и разгромили войска ООН, которые были совсем не готовы к такому повороту событий. Спустя месяц прибыла новая группа “китайских добровольцев” в количестве 500 тысяч бойцов.
Вновь американцы и их союзники были отброшены назад, но через некоторое время смогли перегруппироваться, контратаковали и восстановили свои позиции на тридцать восьмой параллели. Война представляла собой ряд действий, заключавшихся в периодических наступлениях и отступлениях войск ООН в районе спорной параллели.
Как и во Вьетнаме, американским войскам подрезали крылья политическими решениями, которые не позволили им полностью проявить себя в ходе Корейского конфликта. Но, в отличие от Вьетнама, военный лидер, в значительной степени сдерживаемый этими ограничениями, обратился непосредственно к американской общественности за поддержкой.
Генерал МакАртур, герой Второй мировой войны, приказал военно–воздушным силам бомбить мосты через реку Ялу, которые осложнили продвижение китайских войск и перекрыли линии коммуникации. Он обратился к сочувствующим конгрессменам за поддержкой его военных действий и разрешением националистическому китайскому Тайваню открыть второй фронт против Китая, чтобы уменьшить давление в Корее.
Официальный ответ МакАртуру не заставил себя долго ждать. Генерал Джордж Маршалл (основатель плана Маршалла по восстановлению Европы после Второй мировой войны и член СМО, которого президент Трумэн призвал из отставки на пост министра обороны) отменил приказ МакАртура о проведении бомбардировок. Это был тот же самый Джордж Маршалл, который, будучи начальником штаба сухопутных войск, как сообщают информированные люди, знал о нападении на Перл–Харбор, но не предпринял никаких действий.
МакАртуру было приказано не бомбить ключевые китайские базы обеспечения и отдать распоряжения летчикам не преследовать уходящие самолеты противника. Китайский командующий генерал Линь Бяо позднее сказал: “Я бы никогда не совершал атак, не рисковал моими людьми и моей военной репутацией, если бы меня не заверили, что Вашингтон ограничил деятельность генерала МакАртура в отношении моих маршрутов поставок и линий коммуникаций”[724].
Обращение МакАртура у общественности обернулось для него отставкой, инициированной президентом Трумэном 10 апреля 1951 г. Его заменил генерал Мэтью Риджуэй, позднее ставший членом СМО.
План МакАртура о привлечении Тайваня реализован не был. Этот план был блокирован в соответствии с приказом Трумэна спустя всего лишь два дня после нападения северокорейцев. Согласно правительственным документам Трумэн сказал: “Я приказал седьмому флоту предотвратить любое нападение на Формозу (теперь Тайвань). В связи с этим я призываю китайское правительство на Формозе прекратить какие бы то ни было воздушные и морские акции против материка. Седьмой флот проконтролирует, как этот призыв реализован”[725]. Генерал Маршалл отклонил также предложение Чан Кайши направить войска Тайваня для оказания помощи американцам в Корее.
В дополнение к этим непостижимым приказам, ограничивающим военные действия, удивительным был тот факт, что российское командование управляло конфликтом по обе стороны. Согласно соглашению в Ялте и благодаря их поддержке боевой техникой Северной Кореи, советские военные чиновники в значительной степени контролировали ход войны. Автор Ральф Эпперсон цитирует официальное заявление Пентагона для печати, в котором говорится о двух советских высших офицерах, отвечавших за передвижения через тридцать восьмую параллель[726]. Один из них, генерал Васильев, фактически был подслушан, когда отдавал приказ о нападении 25 июня 1951 г.
Система подчиненности генерала Васильева шла из Кореи в Москву и дальше к заместителю Генерального секретаря ООН по вопросам политики и безопасности. В это же время система подчиненности генерала МакАртура шла к президенту Трумэну и далее к заместителю Генерального секретаря ООН по вопросам политики и безопасности, организации, которую в то время возглавлял российский представитель Константин Зинченко. Это означало, что советские руководители имели возможность контролировать ситуацию в Северной Корее и в то же время, через своего чиновника, знать, что происходит по ту сторону границы.
“По сути, коммунисты управляли обеими сторонами войны”[727], — писал исследователь Гриффин. Авторы того времени, пишущие о заговорах, не сумели разглядеть тот очевидный факт, что коммунистическую Россию с самого начала финансировал и контролировал внутренний круг современных тайных обществ Америки.
Война в конце концов зашла в тупик, выходом из которого стало перемирие, подписанное 27 июля 1953 г., за шесть месяцев до того, как генерал Дуайт Эйзенхауэр стал президентом США.
МакАртур, отмечая, что впервые в своей военной истории Соединенные Штаты не сумели одержать победу, позднее заявил: “Никогда ранее страну не толкали на смертный бой с врагом без военной цели, без политического обоснования, с серьезными ограничениями действий, и даже без формального признания состояния войны”