В 1849 г. Альфонс Ротшильд прибыл в Нью–Йорк, чтобы определить, следует ли семейству заменить их агента Бельмонта постоянной банковской фирмой. Ротшильда поразили широкие возможности Америки, и он написал своим братьям, что следует создать здесь банк, добавив: “Вне всякого сомнения, это — колыбель новой цивилизации”[621].
Однако, несмотря на очевидные широкие возможность Америки, Ротшильды, вероятно, допустили ошибку, не сделав главную ставку на Соединенные Штаты, по крайней мере, открыто.
“Создали ли они действительно банк в Нью–Йорке на этом раннем этапе национального роста, неизвестно. Вызывает некоторые сомнения, что богатство, полученное из этого источника, затмило, в рамках того поколения, все, что они накопили в Европе, — писал биограф Ротшильда Дерек Вильсон. — Трудно понять, почему Джеймс и Лайонел Ротшильды игнорировали мощное покровительство Альфонса”[622].
Это действительно тяжело было понять с деловой точки зрения, но данное решение могло бы иметь чрезвычайно здравый смысл с точки зрения истории заговоров.
Во–первых, существует давнишнее утверждение, что Ротшильды, из‑за антисемитизма и подозрительности европейцев к американцам, решили осуществлять свою власть через посредников типа Бельмонта, Рокфеллеров, Морганов и других. Сейчас есть много свидетельств, что банкиры Европы неоднократно сговаривались уничтожать экономически сильный, но политически хрупкий американский союз.
Исследователь заговоров Ральф Эпперсон пишет, что в официальной биографии Ротшильдов упоминается встреча в Лондоне в 1857 г., где “международный банковский синдикат” решил столкнуть американский Север с Югом в соответствии со стратегией “разделяй и властвуй”[623]. Такой план обеспечил бы столкновение кредитоспособного американского федерального правительства с врагом, что потребует огромных военных расходов, и в последующем приведет к долгам.
А в случае независимости Юга “каждый штат может выйти из конфедерации, восстановить свой суверенитет и основать свой собственный центральный банк. В южных штатах в этом случае могли быть созданы контролируемые европейцами банки: банк Джорджии, банк Южной Каролины и т. д., а затем любые два могли вести войны, как это было в Европе на протяжении столетий, в бесконечной политической игре баланса сил. Это был бы надежный способ гарантирования приобретения огромных прибылей на займах денег вовлеченных штатов”[624], — объяснял Ральф Эпперсон.
Исследователь Гриффин цитирует немецкого канцлера Отто фон Бисмарка, заявлявшего: “Разделение Соединенных Штатов на равные по силе федерации влиятельными финансовыми кругами Европы было решено осуществить намного раньше Гражданской войны. Эти банкиры боялись, что Соединенные Штаты, если они останутся в едином блоке и как одна страна, достигнут экономической и финансовой независимости, которая свергнет их финансовое доминирование в мире. Голос Ротшильдов преобладал… Поэтому они послали своих эмиссаров изучить вопросы наемного труда и увеличить пропасть между двумя полюсами Союза”[625].
Историческим фактом является то, что в течение нескольких лет Ротшильды финансировали главные проекты в Соединенных Штатах по обе стороны линии Мейсона–Диксона. Натан Ротшильд, владевший крупной текстильной фабрикой в Манчестере, покупал хлопок на Юге и финансировал до войны импорт южного хлопка. В то же время, писал биограф Ротшильдов Вильсон: “Он предоставлял займы различным штатам Союза, был какое‑то время официальным европейским банкиром американского правительства и активным сторонником банка Соединенных Штатов”[626].
“Аристократия Европы никогда не питала восторга от потрясающих успехов демократии янки. Если бы народ, разделенный теперь пополам, доказал, что демократия нуждается в почве для выживания, правители Европы испытывали бы от этого глубокое удовлетворение”[627], — отмечал историк Брюс Каттон. Оказывая поддержку планам европейской манипуляции ситуацией в Америке, другой биограф Ротшильда Найелл Фергюсон отмечал, что существует “значительный и необъяснимый пробел” в частной переписке Ротшильдов в период между 1854 и 1860 гг. и что почти все копии отправленных Ротшильдами из Лондона писем “были уничтожены по приказу соответствующих старших партнеров”[628].
Если это действительно была работа европейских банкиров, кандидат в президенты Авраам Линкольн просматривал ее четко. Он часто пытался объяснять, что его задача состояла в том, чтобы спасти Американский союз, а не уравнять в правах рабов. В ходе его знаменитых дебатов со Стивеном Дугласом в 1858 г. Линкольн четко обозначил свою личную позицию в расовом вопросе: “Я скажу, что я не являюсь, никогда не был сторонником отстаивания любым способом социального и политического равенства белой и черной расы… Я, как и любой другой человек, за то, чтобы белая раса играла ведущую роль”[629].
Но одинаково чистым было и намерение Линкольна сохранить федеральный союз. В конце 1862 г. он заявил: “Моя главная цель в этой борьбе состоит в том, чтобы спасти союз… если бы я смог спасти союз без освобождения рабов, я сделал бы это; если бы я мог спасти его, освободив часть и оставив других, я также сделал бы это”[630].
Линкольн понимал, что истинной причиной трений между разделившимся союзом в Соединенных Штатах было не рабство, а экономика. Юг желал покупать более дешевые импортированные европейские изделия, а мощные северные производители накладывали жесткие импортные тарифы. Эти тарифы мгновенно возросли после того, как конгрессмены Юга покинули Вашингтон в 1861 г. Индустриальный Север, быстро пополняясь иммигрантами, готовыми работать за гроши, не нуждался в рабах, в то время как большинство плантаторов аграрного Юга полностью зависели от человеческой рабочей силы. Хотя южные лидеры постоянно демонстрировали готовность идти на компромисс в вопросе рабства, они ощущали, что мгновенно не могут отказываться от этого “специфического явления”.
Противники рабства на Севере и Юге понимали, что технологический прогресс подразумевал сведение до минимума рабства и был только вопросом времени. Но экстремисты, с обеих сторон поощряемые агентами европейских финансистов, непрерывно раздували огонь недовольства.
Пик этих волнений выразился в форме еще одного тайного общества: рыцарей золотого круга (РЗК).
Рыцари Ордена золотого круга
Таинственная организация рыцарей Ордена золотого круга (ОЗК) была творением хирурга и писателя доктора Джорджа Бикли, который в 1854 г. основал свой первый рыцарский орден в Цинцинати, штат Огайо, очень сильно напоминавший масонский орден. У этого общества “были близкие связи с тайным обществом во Франции под названием “времена года (Сезоны)”, которое, в свою очередь, было отделением Ордена иллюминати”[631], — заявлял Эдвард Гриффин.
Созданные по типу масонских лож, ОЗК использовал похожие пароли, рукопожатия, “храмы”, великие, малые и высшие советы. Новички присягали хранить тайны с живой змеей на голове, произнося такую чудовищную клятву:
Кто осмелится раскрыть наше дело,
Проверит силу рыцарского клинка;
И когда пытка станет слишком унылой,
Мы вынем мозги из его черепа И заменим лампой образовавшуюся пустоту,
Чтобы зажечь его душу отсюда в преисподнюю[632].
Название рыцари Ордена золотого круга возникло из грандиозного плана Бикли создать огромную, основывающуюся на рабском труде, круговую империю 2400 миль в окружности с Кубой в центре. Эта новая нация должна была включать южные Соединенные Штаты Америки, Мексику, часть Центральной Америки и Вест–Индию, чтобы обеспечить всемирную монополию поставок табака, сахара, риса и кофе.
В то время как современные историки либо игнорируют, либо преуменьшают значение ордена РЗК, из писем и газетных публикаций того времени явствует, что организация рассматривалась тогда как вполне реальная угроза. Бикли был, конечно, таинственной личностью, всегда, как отмечается, нуждаясь в деньгах, он, тем не менее, постоянно путешествовал и развлекал сановников. “Финансовым ядром” его ордена была компания “американская колонизация и пароходство”, созданная в Веракрузе, Мексика, и имеющая капитал в 5 млн долларов[633]. Кто‑то, кроме Бикли, всегда оплачивал счета этой компании.
Он также имел очевидные связи с Великобританией, заявляя, что окончил в 1842 г. Лондонский университет. В начальный период войны Бикли находился в федеральном центре штата Алабама — Монтгомери, называя себя корреспондентом лондонской газеты “Таймс”, а после гражданской войны он активно читал лекции в Англии[634].
Бикли был склонен менять свои убеждения и философию. Сначала он основал общество, называемое “кругом братства союза Уэйн”, которое предназначалось для поиска конституционного единства. Незадолго до начала войны Бикли написал статью для газеты Цинцинати “Сайентифик артизан” (научный ремесленник), где предсказал конец рабства, заявляя “у этого порождения в целом незавидная участь, что в Америке сразу же признает каждый здравомыслящий человек”[635].
Несмотря на идеи, выдвинутые в статье, первым шагом в планах Бикли для рыцарей Золотого круга должно было быть создание отдельной, основанной на труде рабов, Южной республики, с последующим продвижением на юг, в Мексику. Подобно поздним нацистам, Орден золотого круга был озабочен чистотой крови, что подтверждается его призывом к “англосаксонской крови” и “техасизации” мексиканского населения