– С Сюзон?!
Она перестала маршировать и вихрем подскочила к Амалии:
– Как с Сюзон? Я ведь собственноручно махала ей вчера ручкой. Они ведь всем семейством съехали из дворца.
– Да. Но потом Его Высочество Себастин всё же позволил Сюзон остаться на ещё одно мероприятие.
– Почему?
– Я попросила.
– Зачем? – принцесса совсем перестала что-либо понимать. – Взяла Амалию за руку и усадила на софу, плюхнувшись рядом. – Зачем нам Сюзон? Всё шло так хорошо. Себастин уже почти был наш.
– Ваше Высочество, кое-что произошло… Себастин… он, конечно… самый достойный жених королевства. Любая девушка была бы счастлива добиться его особого расположения… но… но я… но мне… не хотелось бы, чтобы Его Высочество…
– Постой, – перебила запинающуюся речь Амалии Арабель. – Ты не хочешь стать его невестой?
– Да, – созналась Амалия.
Арабель расстроилась. Это сразу стало заметно по её лицу. Взгляд погрустнел.
– Я так надеялась, что ты вскружишь братцу голову. Мне так хотелось, чтобы он влюбился как мальчишка. Чтобы дал волю чувствам, чтобы стал счастливым.
У Амалии сердце сжималось смотреть, как горько сокрушается всегда жизнерадостная Арабель. Какая она искренняя в своих сестринских чувствах к Себастину.
– Ваше Высочество, ваш брат, он ведь всё равно может быть счастлив, – попробовала Амалия успокоить принцессу. – Другая девушка может сделать его счастливым.
– Кто? – покачала головой Арабель.
– Сюзон.
– Чем эта чопорная выскочка может его осчастливить?
– Мне показалось, она испытывает к Его Высочеству глубокое чувство.
– Сюзон – чувство?
Арабель произнесла эти два слова так, будто одно с другим никак не может сочетаться. Но Амалия начала горячо заступаться за Сюзон.
– Госпожа Жильберт и Шарлота действительно бывают чопорными и склочными, но разве Сюзон хоть раз поддерживала их невежливые выходки?
Принцесса скептически качала головой. Однако когда Амалия рассказала, на какой отчаянный шаг пошла Сюзон, лишь бы получить ещё один шанс привлечь к себе внимание Себастина, Арабель слегка смягчилась.
– Ладно, попробую приглядеться к ней повнимательнее. Но всё же так жаль, что у тебя не случилось чувств к Себастину, – принцесса печально вздохнула. Однако её весёлый нрав быстро взял верх. Она лукаво улыбнулась: – Но тогда признавайся, кто этот негодник, который вскружил тебе голову?
Во взгляде Арабель вспыхнуло жгучее любопытство, которое заставило Амалию смутиться и опустить глаза.
– Постой, я, кажется, знаю, – воодушевилась принцесса. Она заёрзала на софе, – Это Маркель?
Воодушевление тут же сменилось тревогой:
– Эти слухи, что, правда? Он предложил тебе стать его содержанкой?! Я его убью!
– Нет, – ответила Амалия с такой поспешностью, будто Маркелю и правда грозила смерть. – Нет, ничего такого он не предлагал. Наоборот, он сказал…
Амалия запнулась. Она до сих пор очень остро переживала вчерашнее признание Маркеля. Она не знала верить или нет, но глупое сердце верило. И билось, билось, билось неистово, каждый раз, когда в голове всплывали мысли о принце. А они были там постоянно.
Арабель перестала ёрзать. Замерла:
– Вот это да! – выдохнула восхищённо. – Ты оказалась даже более непредсказуемой, чем я думала. Вскружила голову другому моему брату? Повесе Маркелю?
И вдруг принцесса заговорила быстро и горячо:
– Не верь всем тем слухам, что про него гуляют. Что он легкомысленный и ветреный. Это неправда! Он только с виду чудовище. Вообще-то, он очень добрый и надёжный, мой славный брат…
– Я знаю, – тихо выдохнула Амалия.
Они молчали пару минут, пока не встрепенулись, услышав стук в дверь. На этот раз Амалия безошибочно определила, кто переступит порог – Сюзон. Гостья, заметив принцессу, напряглась.
– Я насчёт репетиции.
– Амалия ещё не совсем здорова – кашляет, – Арабель поднялась с софы. – Боюсь, не сможет помочь тебе с выступлением.
По лицу Сюзон пробежала серая тень.
– Но выход есть, – успокоила её принцесса. – Я прекрасно играю на клавесине и могу тебе аккомпанировать. Более того, даже подскажу, какой лучше выбрать репертуар… – Арабель сделала многозначительную паузу, – …если сможешь меня кое в чём убедить. Идём.
Она взяла Сюзон под локоть и вывела из покоев Амалии.
Глава 57. Мы совершаем ошибку
Маркель нашёл мать на веранде. Она любила проводить там утренние часы. Ухаживала за горшечными растениями, которыми заставлено было всё пространство. Королева вырастила их сама из семян, собранных во время поездок по провинциям.
– Давай помогу, – Маркель подошёл к матери и подхватил ветки, густо облепленные яркими бордовыми соцветиями, пока та подвязывала их к опоре.
– Я знала, что ты придёшь поговорить, – мягко посмотрела королева. Ни следа от вчерашнего негодования.
– Да, мама, нам нужно поговорить. Отец отправляет меня в северную провинцию. На месяц. Я не могу уехать, пока остаются нерешёнными некоторые вопросы.
– Он слишком строг с тобой, – ладонь матери ласково скользнула по руке.
– Я заслужил.
Всё естество Маркеля противилось безжалостному приказу короля, но он понимал, почему тот так поступил. Тайна долины проклятых колодцев не стоит того, чтобы рисковать ради неё жизнью. Теперь Маркель это осознал. Ему страшно оставить Амалию на месяц, о чём он думал, когда сунулся в гиблое место? Ведь мог погибнуть и оставить её навсегда. Отец прав. Когда любишь кого-то, твоя жизнь перестаёт принадлежать только тебе.
Мать взяла лейку и начала обходить своих питомцев по кругу. Маркель неспешно шёл рядом:
– Расскажи, что произошло между тобой и Луизой.
– Я ждала этого вопроса, но не уверена, что должна ворошить прошлое, и впутывать в эту историю тебя.
– Поздно, мама. Ты уже впутала, – напомнил Маркель.
– Говорит человек, подслушавший из-за ширмы разговор, предназначавшийся не для его ушей, – парировала королева. Впрочем, в её интонации не было укора.
– Я вчера не узнал тебя. Ты была резка и несправедлива, не находишь?
Мать вздохнула.
– Я жалею, что не сдержалась. Я умею контролировать себя, но когда дело касается твоего отца… Я очень люблю его, – она сказала это с какой-то скрытой грустью.
– Я знаю, мама. Он тоже тебя любит.
– Был период… тяжёлый для меня период… когда я сильно в этом сомневалась.
Этой фразы было достаточно, чтобы Маркель понял, в чём дело – ревность. Он так и думал.
– Мама, – принц взял из рук матери лейку и остановился напротив, побуждая смотреть в глаза: – я не могу знать, что произошло четырнадцать лет назад, но точно знаю, что отец неспособен на предательство.
– Иногда плоть берёт верх над разумом и принципами.
– Только не в случае, если мы говорим про отца.
Взгляд королевы вспыхнул на короткое время, потом снова потух. Она вернула себе лейку и сменила тему:
– А знаешь, ты очень похож на него. Не Себастин – ты унаследовал его темперамент. Это сейчас Модест строг, уравновешен и мудр, а в молодости был столь же упрям, горяч и любопытен, – мать искупала в тёплой улыбке и вдруг ещё раз резко сменила тему: – Что у тебя с этой девочкой? Ты влюблён?
– Да.
Королева вздохнула грустно, ласково потрепала по плечу:
– Эх, сын, сын, но почему она? Я так боюсь, что ты в ней ошибаешься.
– Нет, мама, – покачал головой Маркель. – Она особенная. Я понял это, как только увидел её. Амалия показалась маленькой, кроткой, напуганной, но только подняла на меня глаза – и я пропал… Пообещай, что не обидишь её, пока меня не будет.
Мать молча полила несколько растений – будто собиралась с мыслями.
– Вчера ты всё слышал. Я хотела, чтобы Амалия как можно скорее вернулась в Шерстон. Я искренне уверена, что так было бы лучше всем. Но могу ли я игнорировать просьбу сына?.. Влюблённого сына… Я не буду обещать, что окружу её теплом и заботой. Это выше моих сил. Но обещаю, что не обижу. Больше не буду настаивать, чтобы она покинула дворец. Месяц – большой срок. Надеюсь, время расставит всё по своим местам. Поезжай спокойно.
Маркель вышел с веранды, ощущая, что действительно стало чуть спокойнее. Он знал, что мать выполнит обещание. Теперь нужно было отыскать Себастина – предстоял непростой разговор. Во дворце брата не нашлось. Маркель догадался, что тот на конной прогулке. Себастин любил иногда проехаться верхом вдоль озера.
Погода стояла на редкость тёплая. Будто осень дала лету один день взаймы – ни ветерка, ни облачка. Но душу давили тяжёлые грозовые тучи тоски от скорого расставания с Амалией.
– Хочу кое о чём попросить тебя. Даже нет, настаиваю, – сразу перешёл к делу Маркель, как только поравнялся с братом.
– Да, я уже слышал, что отец отправляет тебя в северную провинцию на месяц. Боюсь, моё заступничество не заставит его поменять решение.
– Моя просьба касается другого. Ты должен отдать Амалии письмо Луизы, о котором мне рассказал. Я думаю, оно могло быть адресовано дочери.
– Это невозможно. Когда Луиза писала письмо, Амалия ещё и читать-то не умела, не то, что разбирать непонятные письмена.
– Возможно, расчет был на то, что дочь прочитает письмо позже, когда повзрослеет.
Себастин задумался.
– Сложно понять, что может двигать человеком, решившим написать зашифрованное послание собственному ребёнку. Полагаю всё же, письмо адресовано кому-то другому.
Маркель знал, что быстро брат не сдастся. У него были в запасе и другие аргументы.
– В любом случае, Амалия в праве узнать о существовании письма и увидеть его. Разве нет? Девочке не так много осталось в память о родителях.
– Я думал об этом. Но боюсь, есть риск сделать только хуже. Когда речь об опасном даре, всегда лучше действовать осторожно. Сначала во всём разобраться, а уже потом предпринимать конкретные шаги. Мы же не знаем, что в послании. Там есть какая-то информация о способностях Амалии, но сможет ли она понять всё правильно. А если от неумения навредит себе и другим?