оля над событиями. Остальные части головоломок зачастую сводились к тому, чтобы свою работу выполнили другие и были ему совершенно неподконтрольны.
Роби не всегда убивал во имя правительства США. Он работал и для других, сплошь союзников американцев. Вот что привлекло их внимание. Платили по эту сторону Атлантики лучше, но будь это только ради денег, Роби давным-давно сменил бы профессию.
Он соглашался на все эти задания отнюдь не без причины – брал на мушку одного монстра за другим. Никогда не говорил об этом ни с кем, да и вряд ли когда-нибудь заговорит. Не то чтобы воспоминания были чересчур болезненны. Просто Роби заморозил эту часть своего рассудка. Он просто не в состоянии произнести об этом хоть одно предложение. Именно так ему и хотелось. Чуть меньше – и он попросту расклеился бы и не смог функционировать.
Уилл встал из-за стола. Ощущение провала навалилось страшным бременем.
Едва он протянул руку к дверце машины, как телефон зазвонил.
Синий.
Они отследили военные связи между Кёртисом Гетти, Риком Уиндом и Лео Брумом. Все трое служили вместе.
– Выезжаю, – бросил Роби.
Глава 73
– Одно отделение, – сообщил Синий, в чьем кабинете сидели они с Уиллом. – Они воевали вместе на протяжении всей кампании, включая передислокации, – Первая в Заливе.
– Неудивительно, что Джули не знала об этом, – заметил Роби. – Она тогда даже не родилась.
– А ее отец о службе держал язык за зубами, – подхватил Синий. – Может, он даже жене не говорил.
– Я знаю, что некоторые солдаты не любят распространяться о своем боевом опыте, но факт самой службы в войсках обычно не утаивают. В его личном деле нет никаких намеков на основания для подобной секретности?
– Возможно. – Синий выудил из стопки на столе очередную манильскую папку. – Как вам известно, во время Первой войны в Заливе в Багдад союзные войска на самом деле не вступали. Миссия заключалась в изгнании Саддама Хусейна из Кувейта, и эта миссия была выполнена.
– Сто дней, – сказал Роби. – Помню.
– Верно. Итак, согласно сообщениям, иракцы порядком награбили в Кувейте, каковой является одним из богатейших государств в Заливе. Наличные, золото, драгоценные камни, всякое такое…
– Дело клонится туда, куда я подумал?
– Доказать ничего невозможно, но похоже на то, что Гетти, Уинд и Брум в Кувейте были охочи до чужого добра. Всех троих уволили на общих основаниях.
– Джули вы сказали, что ее папаша получил почетную отставку по медицинским основаниям.
– Это правда. Сказал.
– Если они были замешаны в воровстве, как, по-вашему, могли они протащить трофеи обратно в Штаты? Ни один из троих на богача не похож, – возразил Роби. – Гетти зарабатывали дерьмовой работенкой и жили в дерьмовом дуплексе. У Уиндов никаких богатств не было. И я видел квартиру Брумов. Ничего особенного.
– Кёртис Гетти, вероятно, бóльшую часть просто вынюхал. Финансы Рика Уинда показывают, что он никогда особо не зарабатывал, но притом владел домом и ломбардом. Опять же, мы не можем найти никаких записей о том, из каких средств он заплатил за предприятие.
– Но притом получал полную казенную пенсию. Как такое возможно, если его считали вором?
– «Считали» здесь ключевое слово. Полагаю, за недостаточностью улик. Но увольнение на общих основаниях говорит о многом, потому что по всем остальным статьям его послужного списка в войсках ему причиталась самая что ни на есть почетная отставка.
– Значит, в конце концов его взяли за задницу?
– И он явно не стал это опротестовывать. Опять же, это говорит об очень многом. Если он похитил что-то, но всё равно получил полную пенсию, а тюремного срока не получил, да притом удержал плоды своей кражи, Уинд, наверное, считал, что легко отделался.
– А если он разбогател воровством, зачем ему пенсия?
– Мы не знаем, много ли им удалось умыкнуть. Может, он считал это своей заначкой на черный день и решил продолжать получать казенные деньги.
– А Лео Брум?
– Вот здесь мы сорвали банк. Его квартира в округе Колумбия не бог весть что, но у них был дом на берегу океана в Бока-Ратоне, и мы отследили инвестиционный портфель, который он держал на другое имя. На общую сумму около четырех миллионов.
– Ладно, по крайней мере, он, похоже, кувейтцев пощипал. Значит, по-вашему, кто-то решил с ними посчитаться спустя столько времени? А к чему втыкать в самую середку меня?
– Вы-то и есть деталь, внушающая тревогу, Роби. Эти трое отставников в схему худо-бедно укладываются. А вот вы – нет. – Синий закрыл папку и посмотрел на него через стол. – Вы прошлись по своим недавним заданиям?
– По пяти. Совершенно шаблонные. Никаких очевидных причин кому-то покушаться на меня. И никаких очевидных причин, почему нет. Так что я не смог сузить круг подозреваемых. – Он поразмыслил несколько секунд. – По словам Джули, мать сказала своему убийце, что девочка ничего не знает.
– И что с того?
– Не знает чего? Об армейской службе своего папочки? Я могу вам прямо сейчас сказать, что мужик в автобусе, покушавшийся на Джули, явно не с Ближнего Востока.
– Это ничего не значит. Вы тоже не с Ближнего Востока, и всё же работали от их лица. Они могли нанять для выполнения местное дарование. Это проще, чем протащить в страну одного из своих, особенно в наши дни.
– Так почему вы не сказали Джули об этих утверждениях о воровстве? – Роби поглядел на него.
– Я решил сфокусироваться на медалях. И обвинения против Кёртиса Гетти не были доказаны.
– Но всё же?
– А смысл?
– Почему? – напирал Роби.
– У меня есть внучки.
– Ладно, – уступил Роби. – Это я могу понять.
– Но к ответам мы, кажется, не приблизились ни на йоту, – проронил Синий.
– Нет, может, и приблизились.
– Как это?
Роби встал.
– Они хотят втянуть меня во что-то, что бы то ни было.
– Само собой, но как это нам поможет?
– Я должен заставить их попотеть, привлекая мое внимание более усердно.
– Что вы имеете в виду?
– Собираюсь заставить их надавить посильнее. Когда люди давят изо всех сил, они делают ошибки.
– Что ж, вы уж постарайтесь не давить на них настолько сильно, чтобы это кончилось вашей гибелью.
– Нет, я хочу, чтобы они сфокусировались на мне. И так уж слишком много сопутствующего ущерба.
Повернувшись, Роби вышел из комнаты.
Он собирался повидаться с Джули. Вообще-то поведать ей пока нечего. Как и сказал Синий, ничего хорошего информирование ее о прошлых проступках отца не даст. Роби был убежден: все прегрешения троих солдат, допущенные двадцать лет назад, к нынешней ситуации ни малейшего отношения не имеют. Они – просто удобные фигуры на шахматной доске.
«Это все из-за меня, – думал Роби. – Это началось с меня и должно так или иначе окончиться на мне».
Глава 74
– Значит, мистер Брум и Рик Уинд служили в армии вместе с папой? – спросила Джули.
Роби сидел с ней на конспиративной квартире ФБР. Насколько она безопасна и конспиративна, он не представлял, но выбора почти не осталось. Агенты ФБР, охранявшие Джули, выглядели бдительными профессионалами, и все же Уилл держал руку рядом со своим «Глоком» и был готов перестрелять их, если они попытаются причинить девочке хоть малейший вред.
– Они воевали на Первой войне в Заливе. После этого демобилизовались в разное время. Очевидно, такая татуировка была на руках у многих солдат их отделения.
– Мне по-прежнему не верится, что мой папа был типа герой.
– Поверь, Джули, был.
Она теребила молнию своей куртки.
– Вы узнали что-нибудь еще?
– Вообще-то нет, – ответил Роби.
– Должно быть, папа уволился из армии молодым. Интересно, почему он не остался на сверхсрочную?
– Не могу сказать, – негромко проронил Роби. – Некоторые отбывают свой срок и занимаются другими вещами.
– Может, если б он остался в войсках, то мог бы, ну, знаете…
– Ну, если б он остался, тогда не смог бы познакомиться с твоей мамой.
– Это правда, – медленно проговорила Джули, внимательно поглядев на Роби. – И почему мне кажется, что вы чего-то недоговариваете?
В этом взгляде Уилл уловил что-то узнаваемое. Точно так же он и сам смотрит на людей, не говорящих ему того, что он хочет услышать.
– Потому что ты подозрительна по натуре, как и я.
– Вы что-то от меня умалчиваете?
– Я умалчиваю множество вещей от множества людей. Но всегда по веским основаниям, Джули.
– Это не ответ на мой вопрос.
Он встретился с ней взглядом, рассудив, что, если сейчас не смотреть ей в глаза, это все равно что поставить восклицательный знак на подразумеваемом обмане.
– Другого я дать не могу. Извини.
– То есть, значит, вы не разобрались, что происходит, да?
– Вообще-то нет.
– Вам нужна моя помощь? И не говорите, что должны обеспечить мою безопасность. Нет такого места, даже здесь, с супер-пупер-фэбээровцами со всех сторон.
Роби хотел было отклонить ее предложение на основании этой самой проблемы безопасности, но прикусил язык. Ему как раз пришло кое-что в голову.
– Твоя мать сказала, что ты ничего не знаешь, верно? Когда говорила с тем субчиком в твоем доме.
– Именно так она и сказала.
– А это подразумевает, что твои родители как раз что-то знали. Что твоя мать фактически, вероятно, знала, почему явился этот тип. Почему хотел их убить.
– Пожалуй, верно. Но мы это уже проходили, Уилл.
– А Лео Брум, прямо перед смертью, подразумевал, что тоже что-то знает.
Джули смахнула слезинку из правого глаза.
– Я была знакома с ним не так уж и хорошо, но он казался неплохим человеком. А Ида мне вправду нравилась. Она всегда была добра ко мне.
– Знаю. Как ни поверни, это трагедия. Далее Шерил Косманн сказала, что за день до гибели твои родители обедали с Брумами в закусочной. Сказала, вид у них был такой, словно они привидение узрели.