— Но он осторожен, — поделилась я сомнениями. — Ни слова вне делового сленга, ни сумм, ни имён. Даже вход в чат тотализатора, куда я скинула ему информацию, закрыли через пять минут. Уверена, что и сервер взорвали. Надеюсь не вместе с домом и компьютерщиками…
— Трус трясётся при мысли об отделе внутреннего расследования. — Жёстко рассмеялся отец. — Пока он прослушивает нас, его самого прощупывают.
— А вдруг там такие же оборотни в погонах? — не могла успокоиться я. — Что если этот человек, которого порекомендовал Макс, прельстится долей и продаст наши жизни?
— Мужу и его друзьям не доверяешь? — довольно усмехнулся папа, глаза его тепло сверкнули. — Умница, дочка. Вся в папу. Я прощупал её… Да-да, это женщина. Её мужа убили, а виновный избежал наказания — улик оказалось недостаточно.
— При чём тут Чех? — удивилась я.
— Это было его расследование, — шевельнул губами отец. — Кто-то сидит ни за что, а кто-то гуляет на свободе за дикое преступление.
Дрель замолчала. Чтобы не выдать нас, я выпрямилась и, якобы облегчённо вздохнув, громко продекламировала:
— Ты прав, папочка. Нам с мужем стоит навестить Григория Носова. Поздравить его со скорой свадьбой.
— Хорошо, — сухо кивнул отец и вернулся к бумагам.
После того, как он узнал, как со мной поступил сынок его старого приятеля, Носов для отца перешёл в разряд заклятых врагов. Папа и предложил пойти ва-банк и вызвать грозу. Оставалось лишь следовать плану и молиться, чтобы не ударила молния и не развалила нашу семью, как огромное дерево.
Глава 79. Ангел
Лёша размашистыми движениями чистил гнедого жеребца. Я замерла на пороге конюшни и залюбовалась мужем. Высокий, широкоплечий, гордый, как настоящий волк. Он не смотрелся лилипутом рядом с лошадьми, как все остальные работники. Наверное, о таких богатырях и писали в сказках. И сегодня моему лютому витязю предстоит битва с Кощеем Бессмертным, Лихом Болотным и Змеем Горынычем одновременно. Но вовсе не на мечах. Представив словесную дуэль в стиле рэп Алёши Поповича и Бабы Яги, я хихикнула.
Услышав мой смех, Лёша обернулся и, бросив скребок, неторопливо приблизился. Привычный взмах руки, мой кивок согласия на прикосновение — это уже, как ритуал. Ощутив себя в крепких объятиях, я облегчённо выдохнула. У нас получится. Не может не получиться, когда рядом мой муж — могучий воин, крепкая стена.
Хорошо, что Чех пошёл навстречу и, приняв от меня папку, заново открыл расследование убийства Милы Береговой. Я боялась, что Лёша сорвётся и прикончит бывшего друга, которому верил многие годы больше, чем самому себе. Оборотень в погонах всё решил без нашего участия — и не важно, как он получил от Серого чистосердечное признание — взамен я предоставила сведения о готовящейся крупной махинации Носова. Ловушка сработала, и теперь оставалось надеяться, что нас не утащит в пропасть следом за бандитами.
Запрокинула голову и, подавшись к мужу, приняла жаркий поцелуй. Утонула в минутном ощущении безопасности, будто воздуха в грудь побольше набрала, как перед прыжком в ледяную неизвестность. Что там ждёт? Смерть? Избавление? Искупление… То, которое я обещала Лютому.
Отступила на шаг, освобождаясь из объятий, и улыбнулась Леше. Конюх увидел достаточно, чтобы настрочить Чеху ежедневный отчёт о нашей счастливой семейной жизни. Береговой молча накинул куртку и, жестом попрощавшись с разгребающим сено мужчиной, вывел меня наружу.
Джип Лютый должен был проверить ещё на рассвете, когда все спали — так мы договаривались. За месяц люди Чеха расслабились и, не понимая сути своего задания, забивали даже на обходы территории. Чем мы и воспользовались. Лёша молча показал мне небольшую горсть жучков и, сунув их в банку с краской, сел в автомобиль.
Теперь мы могли поговорить без страха, что нас подслушивают, но дорога до дома Григория прошла в напряжённой тишине. Отец посоветовал нам быть именно у Носова-младшего, когда всё произойдёт, и я верила папе. Так действительно будет лучше.
Когда сотрудники из отдела внутренней безопасности застукают Чехова за кражей денег у преступного синдиката под предлогом полицейской облавы, лучше быть там, где бандиты, в погонах или без, искать нас станут меньше всего. Это даст небольшую фору, если план провалится и нужно будет спасаться бегством.
Я очень надеялась, что папа сдержит своё слово и тоже исчезнет. Иначе его ждёт смерть.
План не так сложен, но…
Как выдержать мне самой встречу с неприятным прошлым? Как закрыть глаза на то, что этот человек с голубыми глазами и американской улыбкой едва не сделал со мной? А я еще хотела любить его, стать его женщиной навсегда. Как удержать мужа, лицо которого помрачнело при одном упоминании богатого наследника? Ему ведь сломать шею Носову — раз плюнуть.
Гриша встретил нас на крыльце своего белокаменного особняка. О руку голубоглазого блондина собственнически опиралась миниатюрная брюнетка с широко распахнутыми глазами и выражением неземного счастья на милом лице.
А вот на физиономии Носова-младшего радости не было. Он с опаской посматривал на моего мужа, явно беспокоясь за свою тонкую шею и лживую душу.
Лютый коротко кивнул ему, но руки не подал — придавил взглядом, от которого Гриша мигом стушевался и даже стал ниже ростом. Я знала, что Леша никогда не скажет, о том, что думает на счет этого урода, но в глазах мужа каждый раз при упоминании моего бывшего жениха вспыхивала ядовитая ярость. И сейчас она будто расширилась, позеленела и сдавила горло богатого наследника невидимой рукой.
Я положила ладонь на локоть Леши и слегка надавила, с улыбкой нырнула в черноту его глаз, безмолвно награждая за невероятную выдержку и самоконтроль.
— Это мой муж, — представила Лютого сыну олигарха и его новой невесте: — Алексей Береговой. Чемпион по борьбе в супер-тяжелом весе…
Тихое «ах» меня удивило. Кажется, девушка Носова в восторге от моего супруга. Едва сдержала улыбку при словах:
— Кстати, поздравляем с помолвкой!
Нас пригласили в дом и предложили устроиться в гостиной. Белоснежные обои контрастировали с алыми диванными подушками и тяжёлыми шторами. Всё тут было слишком. И кровавые вазы на полу, и огромная панель негромко работающего телевизора, и многоярусная, чересчур крупная для этой комнаты, хрустальная люстра.
Носов дёргался, шевелил довольно хлипкими плечами, трогал светлые волосы, закидывал ногу на ногу, и через минуту менял их местами. Посматривал то на нас, то на дверь, явно мечтая оказаться как можно дальше отсюда.
Его невеста не сводила с моего мужа восхищённого взгляда, а потом вдруг спросила с придыханием:
— А вы когда-нибудь убивали человека с одного удара?
— На ринге всякое случается, — уклончиво ответил Леша и многозначительно посмотрел на Носова.
Григорий дёрнул ворот рубашки, будто задыхался, закашлялся и, не сдержавшись, подскочил с места, но произнести ничего не успел.
— Только что в городском парке произошла перестрелка, — сурово оповестил диктор, — есть жертвы. С места событий наш корреспондент…
Я сжала ладонь Лютого с такой силой, что ногти впились в его кожу, но муж даже не вздрогнул.
Перестрелка?! Почему? Это должна быть тихая операция по захвату. Чех, хоть и мразь, но полицейский. Как он мог подвергнуть опасности гражданских? В груди заныло, на глаза навернулись слёзы при виде страшных кадров. Стало чуточку легче, когда ведущий новостей сообщил, что среди жителей серьёзных ранений нет.
А вот ряды бандитов поредели, есть убитые. Как и среди полицейских.
— Известно, что в сгоревшей машине находился начальник городского следственного управления. К сожалению, он не сумел выбраться до того, как раздался взрыв.
Взрыв. Взрыв. Взрыв… Это слово звучало у меня в ушах, когда зазвонил телефон. Григорий вцепился в трубку и выдохнул:
— Что?! — Оглянулся не взволнованную невесту и пояснил: — Папа на операционном столе. Его ранили… Твари!
Носов яростно швырнул сотовый на диван и бросился к выходу.
Поднялась суета, заметались слуги. Невеста растерянно смотрела в телевизор. Наверное, подсчитывала возможное наследство, если будущего свёкра не спасут.
Я же повернулась к мужу и, боясь даже поверить в неожиданную удачу, тихо спросила:
— Неужели это всё?
— Нокаут, — шепнул Лютый. — В первом же раунде. Браво, Ангел!
Глава 80. Лютый
Она не простила мой поступок.
И я себя не простил.
Но мы научились с этим жить, не терзая друг друга воспоминаниями. Я буквально носил жену на руках, особенно в наше недельное свадебное путешествие. На дольше побоялись ехать в жаркие страны, у Лины было двадцать шесть недель, и ее округлость вызывала во мне теплые чувства, но и вводила меня в состояние крайней напряженной готовности. У меня гудели мышцы от бесконечного ожидания опасности, словно перед боем.
Сегодня утром мы проснулись в обнимку. Лина потихоньку стала привыкать к моим объятиям, хотя я все еще терпел жуткое возбуждение, сбрасывал в душе, когда было крайне невмоготу, и к жене не приставал. Маленькой нужно время, чтобы почувствовать тягу ко мне и не вздрагивать каждый раз, когда закрывает глаза.
Враг повержен, Чеха после взрыва толком и не собрали, чтобы похоронить, а Носов выжил, хотя оставался в тяжелом состоянии. Первые дни мы настороженно следили за перестановкой сил в городе, но после все оказалось не так плохо. Соглядатаи Чеха испарились в день событий из дома тестя. Комнаты очистили от лишней аппаратуры, я поставил верных и надежных людей Макса в охрану. Кирсанов был не против.
Хотя между нами все еще лютовала холодная недосказанность, я видел, что отец жены старается не оглядываться на прошлое. Я все понимал и даже готов был принять его удары, но папа Лины оказался на удивление сдержанным и справедливым.
С Чехом похоронили и историю матери Лины. Мы так и не выяснили, кто сотворил с ней тот ужас, а я не хотел все это поднимать и теребить, да и Кирсанов запретил. Сказал, что правду он и так знает — ему доказательства не нужны.