— Я масло принёс, — проходится мурашками по позвоночнику его необыкновенный баритон. Просочившись в голову, дурманит разум. Слушаю его, пропуская через себя волнующие вибрации хрипотцы. — Оно поможет тебе расслабиться. Затем мы взбодримся в бассейне. Нагуляешь аппетит.
— Мы? — моргаю, глядя, как его взгляд становится более искушающим, темнея за доли секунды. — Но… Откуда ты узнал, что я здесь? Тётя сказала?
— Ты громко шепчешься, Царевна, — опустив свободную ладонь мне на поясницу, вынуждает вздрогнуть от пронзившего тело тока. — Практикуешь разговор вслух сама с собой?
— Нет. То есть, иногда... Чаще всего — это язвительные комментарии, когда делаю что-то нелепое, или… В общем, не важно! — решаю перевести тему, чтобы не выглядеть ещё глупее.
— Давай, Ana, проходи в парилку, — прижимая к своему животу, чуть подталкивает внутрь. Приходится вцепиться в его плечи и медленно пятиться к лавкам. — Я проверил температуру. Тебе ничего не грозит. Но оставаться здесь одной — не очень правильное решение.
Захлопнув за нами дверь, отпускает меня.
С трудом удаётся устоять на ногах.
— Ты что же, за меня волнуешься? — озвучиваю внезапно пришедшую в голову мысль.
А если и вправду волнуется? Значит, я ему не совсем безразлична…
— А на что это похоже? — Итан впивается в меня долгим волнующим взглядом, от которого моё тело окончательно обмякает.
— Не знаю… — звучит тихо и неуверенно.
Отвожу от него взгляд, пытаясь отвлечься на что-то другое. Выходит плохо, и я снова возвращаюсь к нему. Слежу за тем, как он ставит бутылочку с маслом на лавку, затем расстилает на ней большое махровое полотенце. Закончив с этим, подходит ко мне впритык.
Просторная комната на несколько человек, обшитая светлым деревом, с лавками в два яруса, затопленная приглушённым светом — она становится слишком тесной и душной.
— Значит, ты ещё маленькая, Ana, — соблазнительная улыбка мужчины заставляет моё сердце на секунду замереть, а следом выбросить в кровь такую порцию адреналина, от которой перехватывает дыхание. — Не научилась распознавать поступки людей, — добавляет он, мягким движением пальцев отводя за ухо упавшую на глаза прядку волос.
Завороженная энергетикой Итана, не могу пошевелиться. Чего он хочет? Зачем пришёл ко мне? Чтобы в очередной раз подарить надежду, а затем её вдребезги разбить?
— Я боюсь… — выходит совсем сипло. Под воздействием инстинктов откидываю голову назад, в его широкую ладонь, от которой исходит электричество, покалывая затылок. Гипнотический взгляд Итана рассыпает по коже мурашки, воспламеняя её сильнее.
— Чего боишься? — склоняется к моему лицу.
— С тобой боюсь… — шепчу, задыхаясь от волнения, — здесь и сейчас… — растерянным взглядом впиваюсь в его губы.
— Я не кусаюсь, Ana… — выдыхает в мои, но не целует, застывает на какое-то мгновение в сантиметре от них, словно испытывает моё терпение и свою выдержку на прочность. — В парилку в одежде не ходят, ты знала? — подцепив юбку моего сарафана, рывком снимает его с меня. Скрещиваю руки на голой груди, испытывая жуткое смущение. Купальник забыт в предбаннике, как и махровый халат.
Боже, почему я не сбежала отсюда минутой ранее? Этот мужчина сведёт меня с ума, протащив через круги ада…
***
— Трусики сама снимешь или мне помочь?
Сглотнув образовавшийся в горле ком, отрицательно качаю головой.
«Я не буду париться голой. Даже не мечтай!»
Но только я хочу выкрикнуть застрявшие в горле слова, как Итан, приседая на корточки, попутно обнажает меня окончательно.
Боже.., только не смотри на меня. Пожалуйста, не разглядывай так близко…
Кто бы сомневался…
Черт!
Едва не теряя сознание, вцепляюсь пальцами в его каменные плечи. Щёки, шею, грудь, живот, да всё тело от макушки головы до кончиков пальцев ног охватывает таким пламенем, которое не щадя, прожигает меня до костей. Особенно пупок, слившийся с его влажными губами и пронырливым языком.
Сжимая хватку на ягодицах, он целует меня в живот, переворачивая моё чувствительное нутро вверх дном.
— Итан.., Боже.., прекрати… — задыхаясь от острых ощущений, то ли шепчу, то ли скулю. Мне очень стыдно и одновременно приятно. Слишком волнительно. До дрожи, пронзающей тело с головы до ног.
— Ты боишься меня? — хрипит в пупок. Наконец оторвавшись от моего живота, вскидывает затуманенный взгляд. Ловлю его своим напуганным и часто дышу, как загнанный в ловушку зверёк. — Не нужно меня бояться, Ana. Сегодня секса не будет, — закончив волнующую фразу, выпрямляется передо мной.
— А когда… будет? — в горле неприятно першит от сухости. Срабатывает глотательный рефлекс. В голове такой винегрет крошится, что в принципе невозможно сформулировать правильный и четкий вопрос. — Прости, я не это хотела спросить.., то есть я не это имела ввиду… — зажмуриваюсь от стыда. Вспыхиваю румянцем.
Да что же я несу? Зачем я это спросила? Блин, ну вот зачем???
— Когда ты будешь готова, — раздаётся обжигающий шёпот у виска. Кажется, он даже расплылся в улыбке. — Я хочу, чтобы ты сначала ко мне привыкла. Чтобы не тряслась, как напуганная зайка от вида эрегированного члена. Окей?
Молчу, проглотив язык. А что я могу ответить? Конечно же ничего. Избегая смотреть ему в глаза, стараюсь рассуждать о чём угодно, но только не о нашей близости. Не о том, каким образом он может лишить меня невинности.
Зачем я вообще об этом думаю? И зачем ему играть в такие игры? Что Итану это даёт? Развлечение? Удовлетворение каких-то собственных извращённых желаний? Чего он хочет, в конце концов? Чего ждёт лично от меня?
— Иди, располагайся на лавке, я сейчас приду, — подтолкнув меня лёгким шлепком по попе, начинает собирать на полу разбросанную им одежду.
— А вы куда? — вырывается вопрос, более прямой, чем я думала, и меня охватывает неуверенность. Хочу ли я, чтобы он остался?
— Ты не перестаёшь меня удивлять, — хохотнув, Итан запускает пальцы в свою длинную блондинистую челку, убирая её с лица.
В приглушённом мягко-оранжевом свете его облик кажется хищным, ещё больше притягивающим взгляд. Несколько долгих секунд я просто рассматриваю его, изучаю новые, неизученные раннее черты. Стараюсь запомнить каждую черточку, запечатлеть в памяти каждую родинку на его лице, замеченную под трёхдневной щетиной. Чётко очерченный волевой подбородок, острые скулы, выразительные брови и высокий лоб, прямой нос, верхняя губа тоньше чем нижняя, как у лидера, реализованного по всем фронтам. Итан мне всегда казался таким. Сильным, харизматичным мужчиной холёной и редкой породы, при виде которого сердце замирает, а отмерев, пускается вскачь. Такому смотреть в глаза опасно. Можно себя запросто потерять. Что я и сделала при первой нашей встрече…
— Можешь больше мне не выкать, — его грудной голос отвлекает меня от дум. — Отнесу одежду в предбанник. Разденусь и закрою дверь на ключ, чтобы ты не пугалась шорохов. Затем к тебе вернусь.
— Зачем? — задаю вопрос невпопад.
— А ты как думаешь? — приподняв уголок манящих губ, выходит из парилки, оставляя открытой дверь.
— Тётя меня убьёт… — обречённо выдыхаю.
— Она ещё не знает, сколько ты мне должна.
— Значит, долг ты мне не спишешь? — наконец решаюсь перейти на «ты».
— Нет! — доносится твёрдое где-то из-за угла. — Я не беру слов обратно. Ты отработаешь всё до последнего сентаво.
— Очень обнадеживающе, — ворчу, срывая единственное доступное для меня полотенце с лавки. Оборачиваюсь им и присаживаюсь, чтобы не свалиться на пол от жары.
— Меня посчитают сумасшедшим филантропом. Сними это с себя, сейчас же! — жёсткий приказ вынуждает вздрогнуть и вскинуть глаза на вошедшего в парилку Святого.
Господи, он меня сегодня оставит в покое? Высокий, с литым загорелым телом, и «стойким желанием обладать женщиной» под обёрнутым вокруг бёдер полотенцем.
— Ты и есть сумасшедший, — вцепляюсь пальцами в узел закрученного на мне мягкого полотна.
— Сними, — дожимает тяжёлым взглядом.
Делаю глубокий обречённый вздох. Спорить бесполезно, но может мне удасться повернуть ситуацию в свою пользу? Почему бы не сыграть вдвоём в его же игру? Главное, не перешагнуть границу, чтобы не наломать дров…
— Тогда и ты сними… — слышу свой дрожащий голос где-то на краю сознания…
Всё будет хорошо. Он не тронет меня без моего согласия. Почему-то я уверена в его выдержке больше, чем в своей.
Глава 14. Его игра, его правила
Анна
— Уверена, что хочешь того, о чём просишь? — очередное моё нелепое предложение вызывает у Итана широкую ухмылку, а у меня — сбой дыхания. Лёгкие, будто не мои. Забывают циркулировать накалённый до жара воздух.
Замерев от необъяснимого страха, молча наблюдаю за ним, вспоминая развратную картину с Сандрой в его спальне. А если он так же поступит со мной? Захочет того же, что требовал от неё? Поставит меня на колени и…
Ой мамочки…
Зачем я это ляпнула? Куда подевалась моя секундная храбрость? Растворилась, как дымка?
На моё счастье Итан не торопится снимать с бёдер полотенце. Берёт в руку ковшик. Зачерпнув воды из бочки, стоящей в углу, выливает её на горячие камни. Они громко шипят. Воздух наполняется густым облаком пара. Ловлю этот момент. Скрываясь в молочных облаках, с удовольствием делаю вдох.
— Не перегрелась, Царевна?
Его голос становится совсем низким, тембр приобретает более глубокие оттенки, окрашенные лёгкой хрипотцой. Вздрагиваю, замечая перед собой высокую фигуру мужчины, в котором явно проснулись хищные инстинкты.
— Здесь очень жарко, практически нечем дышать, — лепечу я, не зная, в какой угол забиться из-за смятения. Куда скрыться, чтобы он меня не достал. Инстинктивно вжимаюсь лопатками в верхнюю полку позади меня.
— Ясно. Значит, твоё желание было озвучено в предобморочном бреду… — он снова смеётся. Хрипло, обволакивая мой разум густым дурманом. — Иди сюда, трусиха, — беря меня за плечи, вынуждает встать на ватные ноги и вцепиться пальцами за него.