Черррт!!!
«Ладно», — выдыхаю. — «Полюбоваться её прелестями всегда успею. Пора кончать с этим. Сердце не каменное. Может не выдержать нагрузки. Рванет как и ствол…»
— Ещё хоть слово, Царевна, и я займу твой рот более полезным делом. Боюсь, полный набор впечатлений за первый раз не потянешь. Треснешь.
Забираюсь на кровать. Под нашей тяжестью матрас мягко проседает, подстраиваясь под наши тела. Для первого раза то что нужно. Просто идеально.
Разведя коленом сжатые ноги, накрываю Анну своим телом. Она судорожно вздыхает, хватаясь за мои плечи, как за спасательный круг. Растерянная. Горячая. С беспокойным взглядом. Под пальцами ощущается «гусиная кожа». Она вся дрожит, словно её лихорадит. Впрочем, как и меня.
Ничего. Переживёт. Все девушки через это проходят. Уверен, вскоре осмелеет и попросит добавки. Темперамент у Царевны ещё тот! Любого с катушек снесёт.
— Тебе холодно или ты от счастья дрожишь? — интересуюсь, пытаясь разрядить обстановку. В глаза её смотрю. Всё ещё плавает в эйфории. Пробует время от времени выныривать и сосредотачиваться на реальности.
— Н-не холодно. Просто… ты у меня первый… — шёпотом поясняет и сразу же уходит обратно, вглубь ощущений. Чистое, непорочное, никем не тронутое до меня чудо, дрожащее от волнения и страха в ожидании первого секса. Как же мне хочется выпустить внутреннего зверя, разорвать ягнёнка на куски. Но то, что сейчас произойдёт, в её жизни станет первым опытом. Я просто обязан сделать всё, чтобы эти воспоминания остались у неё в памяти, как можно безболезненными и приятными. Но как быть с выдержкой. Распирает так, что хочется выть.
Нависая над её лицом, ещё раз оцениваю испуганный взгляд.
— Хочешь, остановимся?
— Нет, — отрицает, хватая рывками воздух. — Поцелуй меня, пожалуйста…
Усмехаюсь, всё-таки решила идти до конца. Чудно.
— Тогда расслабься, Царевна. Напряжение лишь усугубит процесс, — прошу её, убирая волосы с шеи. Кожа пылает жаром, влажная от пота притягивает ещё сильнее. Пахнет так вкусно, как никогда. Запах её страсти обволакивает разум пьяной пеленой, крепко оседая в памяти.
Касание губ к местечку за ухом отзывается в теле вспышкой удовольствия. Не только у меня. Анна издаёт сдавленный стон, выгибаясь и подставляя шею под поцелуи.
О, дааа… Она слишком чувствительная девочка. Просто находка для меня.
— Из тебя лепить женщину — одно удовольствие, — кусаю за мочку уха. Она вздрагивает, как от разряда тока. То стонет, то хнычет от нестерпимого кайфа. Поверхностное дыхание девчонки ускоряется, как и пульсация крови в сонной артерии. Прижимаюсь к ней губами. Целую, слизывая капельки пота. От этого вкуса мгновенно клинит как и от её конвульсивного бульканья: «Итан… Итан… О, Боже, Итан…»
— Мать твою… — слетает с языка. Лёгкие царапины на моей шее вспыхивают огнём. Под кожей растекается приятное жжение.
Я только начал, а она уже на грани зависла, вибрирует, наполняя комнату возбуждающими интонациями.
Огладив пальцами линии подбородка, скул и губ, спускаюсь к груди. Маленькая. Упругая. Идеально помещается в мою ладонь. Закатив глаза от наслаждения, сминаю её, а затем мучительной пытке подвергаю сосок. Губами его обхватываю, втягивая в рот тугую и безумно вкусную горошину. Присасываюсь, зубами царапая. У каждой женщины здесь миллион нервных окончаний. Своего рода «волшебная кнопка» активирующая взрыв их вселенной.
— Итааан… — протянув гортанный стон, Анна выгибается дугой, вплетая пальчики в мои волосы. Сжимает их, дрожа подо мной. Затылком матрас продавливает. Бьётся в судорожной агонии, — Пожалуйста… Пожалуйста… Пожалуйста, не мучай меня…
Взяв короткую паузу, позволяю обоим резко вдохнуть.
— Всё в порядке, Царевна? — с трудом фокусирую взгляд на её лице.
— П-почти… — лепечет, задыхаясь. — Ты… Ты чуть не убил меня… Боже, это… Это… Как сладкая смерть. Ещё хочу. Пожалуйста, сделай так ещё…
***
Господи, кто бы говорил!
Это она меня убивает. Долгой, мучительной смертью. Прицельно бьёт по выдержке, заставляя мышцы дрожать от напряжения и гореть огнём.
Собрав последнюю волю в кулак, исполняю её просьбу. Ртом накрываю вторую грудь, возбужденный сосок дразню. Страстно припадая к нему губами, вырываю из горла Анны новый вскрик.
— Боже, Боже, мамочки, Боже… — судорожно тянет воздух, мечась подо мной на пике блаженства.
Отрываюсь от груди. Обхватывая затылок ладонью, в губы впиваюсь. С жадностью сминаю их своими, пью до дна. Как одержимый усиливаю напор, продолжая трахать языком. Свободной ладонью лобка касаюсь. Такой гладкий, наощупь как бархат, ни единого волоска. Пальцами сползаю вниз. Протестующе промычав мне в рот, Анна резко замирает. Глаза как блюдца. Круглые. Тёмные. Ошалевшие…
— Тише, тише, малышка… — шепчу ей в рот, успокаивая напуганного кролика. — Расслабься. Тебе понравится.
Скользнув по лепесткам вниз, аккуратно раздвигаю их. Влагу пальцами собираю. Девчонка горячая и до невозможности тугая. Потекла от ласки. Пульсирует.
Блять, какая же она ох*енная! Вся моя. Нежная. Трепетная. Невинная…
Ныряю между складочек в сердцевину. Сжимается вокруг пальца так тесно, что башню напрочь сносит.
— Итан! — вскрикивает, как только глубже погружаю в неё палец. Ногти в спину вгоняет. Борозды на коже оставляет. Вынуждает зашипеть от боли. — Итан, Боже… Чееерт…
— Расслабься, Ana, иначе будет больно, — команда выходит осипшей, но твёрдой. Такого напряжения в теле я ещё не испытывал. Растягивая её внутри, в глаза прицельно смотрю. Как будто бомбу обезвреживаю, покрываясь холодным потом.
— Итан, Итан, пожалуйста, — захлёбываясь воздухом, умоляет ей помочь.
Касаюсь большим пальцем клитора. Надавливаю на точку, круг вырисовываю. Один. Второй. Третий. Она вздрагивает и кричит сама не своя. Выгибается. Содрогаясь всем телом, пульсирует на пальце. Рассыпается подо мной на атомы. Растекается. Ртом воздух ловит, словно вот-вот задохнётся. Прекрасная в своём оргазме. Невинная и порочная одновременно.
Твою ж мать!
Сделав свистящий вдох, с шумом выдыхаю. Наваливаюсь сверху. Развожу шире ноги, пока в себя не пришла, и заменяю пальцы членом. Раскалённой головкой в промежность вжимаюсь, погружаюсь в скользкие лепестки.
Горячо…
Когда преграды достигаю, блаженство ударяет в затылок жаркой волной. Позвоночник теплом затапливает. Через секунду меня бросает в холод. В висках лупит безбожно пульс. Чувствую, как капля пота скатывается по напряжённому лбу. За ней вторая. Падают Анне на переносицу. Хорошо, что девочка плавает в эйфории. Звёзды подсчитывает. Просунув руку под поясницу, крепко прижимаю к себе, чтобы не дёргалась при вторжении. Второй рукой фиксирую затылок. Чуть заёрзав подо мной, медленно приоткрывает глаза.
Нет, малышка, рано приходить в себя. Глухо рыкнув, врываюсь в её тело одним мощным толчком. Ослеплённый вспышкой, задыхаюсь от жарких объятий. Она — от пронзившего всё тело шока. Молча смотрит на меня распахнутыми влажными глазищами. Ртом надрывно ловит кислород. Пытается осознать, что с ней произошло.
— И… тан… — выдыхает, оцарапывая ногтями затылок и плечи. Вцепляется за шею, голову мою к себе притягивает. Дышим оба тяжело, будто только что соскочили с беговой дорожки. Она сжимается внутри, а я едва держусь, чтобы не кончить раньше времени. Вспоминаю выдержки из Кодекса судейской этики, всякую прочую хрень, чтобы хоть как-то отвлечься от дразнящего под самым горлом оргазма. — Итан…
— Тише, тише Анна, дыши, — губами слёзы собираю с её лица. Поцелуями успокаиваю, чтобы так сильно не тряслась. У самого мышцы вот-вот лопнут от перенапряжения. Хочется махнуть её так, чтобы в голове прояснилось. — Дыши глубже, Царевна. Сейчас отпустит. Потерпи. Тебе необходимо расслабиться и внизу тоже, — ощутив очередное давление стенок на член, глухо стону, сжимая в кулаке её волосы.
Вот же ж, непослушная…
— Ana! — рыкнув, подаюсь немного назад и резко толкаюсь обратно, чтобы наверняка закрепить проделанную работу. Затем снова замираю, пока позорно не вытек в неё.
Теснота Царевны убивает. Сводит с ума. Кажется, даже зажигает звёзды в глазах.
— Господи, ты меня сейчас порвёшь... — скулит Царевна, пробиваемая крупной дрожью.
— Уже порвал, — выцеживаю на нервах. — Потерпи немного. Я закончу быстро.
— Мне больно, Итан! — опустив ладони на мою грудь, Анна пытается сдвинуть с себя. — Ты огромный и это совсем не в кайф. Не так, как описывают в женских журналах и подружки на словах. Адски больно! Слезь с меня! Пожалуйста… — продолжает биться в своей внутренней истерике.
Блять! Я уже не рад, что связался с ней. Честное слово.
— Замри! — приказываю ей. — Не сжимай меня. Кончу, могут быть последствия для обоих. Я без резинки. Помнишь?
— У тебя они повсюду, — возмущается девчонка, словно растеряла весь свой эротический флёр. — В этот раз не нашлось ни одной? — мазнув по мне удивлённым взглядом, продолжает утрамбовывать задницей матрас. Вжимаюсь покрепче пахом, чтобы обездвижить «змеиный» таз. Перехватываю запястья, фиксирую у неё над головой, иначе мне придёт конец.
— В этом доме нет резинок. Не успел обзавестись. Или ты думала, я планировал с тобой секс?
— Не планировал?
— Нет. Всё вышло спонтанно. Да и случай особенный. Ты так не считаешь? Причём, для нас обоих. Полежи спокойно, Ana, и боль уйдёт. С резинкой было бы намного хуже. Для тебя.
— Ты правда ни с кем здесь не спал?
— Ты первая, — заверяю, не в силах сдерживать улыбку.
— Наверное я должна за себя порадоваться?
— Иисусе, ты не выносима! — хрипло выстонав её имя, касаюсь языком искусанных губ. В жилах мгновенно взрывается лава. Быстрая и нестерпимо жгучая. Содрогнувшись от острых ощущений, выдёргиваю себя из атласного плена за секунду до извержения. Приходится задержать дыхание и обхватить яйца ладонью. Досчитав до пяти, шумно выдыхаю скопившееся в теле напряжение.
Охренительный секс, старик! За эту неделю ты побил рекорд недотраха! Поздравляю с победой. В следующий раз, даст Бог, тебе обязательно повезёт, если стояк п