— Да.
Он коснулся ее губ своими губами, затем медленно отстранился. Чувствовать его дыхание показалось ей очень эротичным моментом.
— Я обещал тебе, что ничего не произойдет, пока ты сама этого не захочешь.
И сейчас Роуз ничего не боялась: она полностью контролировала ситуацию.
— Шампанское?
Его вопрос повис в воздухе. Дрожь желания и сумасшедшие нервы вызвали бурю ярких чувств, кожу покалывало от волнения.
— Да, было бы идеально, — сказала Роуз, пользуясь возможностью немного успокоиться и подготовиться к разговору.
Словно по наитию, она подошла к роялю, гордо стоявшему прямо у окна, из которого открывался потрясающий вид на Афины. Ей хотелось протянуть руки и коснуться клавиш… но нет, не сейчас.
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
Теперь она полностью сосредоточила на себе его внимание. Лисандрос замер, так и не открыв бутылку.
— Что такое, Роуз?
Мягкий тон его голоса придал ей сил. Нужно было наконец признаться, почему она так резко прервала между ними все отношения тогда…
— Причина, по которой я не пришла к тебе на ужин тем вечером… — Она сделала паузу, пытаясь оценить его реакцию на эти слова, но его глаза были полны беспокойства, и она продолжила: — Это произошло потому, что я испугалась.
— Испугалась? — Недоверие в голосе Лисандроса звучало слишком четко, и она глубоко и прерывисто вздохнула.
— Да… я испугалась того, что была с тобой такой смелой.
— Ты хотела провести со мной всю ночь. Такое бывает со взрослыми людьми.
Роуз кивнула, заглядывая ему в глаза. Лисандрос не двигался и внимательно слушал, и она ощутила небывалую уверенность,
— Да, я хотела провести с тобой ночь. И хочу этого сейчас.
Лисандрос поставил бутылку на стол и подошел к Роуз, нахмурившись и быстро дыша.
— Так я просто мечтаю об этом, — сказал он, взяв ее руки в свои ладони.
Он казался таким искренним, что сердце Роуз защемило от нежности. Неужели ее глупое сердце начинало верить в настоящую любовь?
— Но только, пожалуйста, пойми, что тебе совершенно не нужно меня бояться. Я не причиню тебе вреда. Ты можешь полностью контролировать ситуацию.
— Я благодарна за это, спасибо, — прошептала Роуз. — Но я хотела рассказать тебе кое-что еще…
Лисандрос с такой нежностью откинул волосы с ее лица, что ей даже показалось, что он вот-вот ее поцелует. Но он этого не сделал.
— Расскажи мне все, — прошептал он так тихо, что его было почти невозможно услышать.
— После концерта я пошла в одну из репетиционных комнат. Ганс организовал встречу со мной там, чтобы обсудить некоторые из моих последних произведений сезона. Я играла, когда он вошел, поэтому не слышала его шагов. Он пил и…
Роуз запнулась и тяжело сглотнула, когда Лисандрос, казалось, задержал дыхание.
Она не знала, сможет ли вообще закончить этот разговор, ведь единственным человеком, с которым она поделилась этими жуткими подробностями, была Зена. Но авария стерла из ее памяти эти события.
— Что случилось, Роуз? — спросил Лисандрос осторожно.
— Он… он… думал, что я играю для него, подошел ко мне и попытался грубо поцеловать…
Ярость пылала в глазах Лисандроса, но он оставался спокойным и неподвижным.
— Только попытался?
— Слава богу, да. Он воспользовался тем, что я сидела, и схватил меня. Нужно было, конечно, оттолкнуть его и убежать, но я была абсолютно растеряна. Потом он вновь попытался меня поцеловать… — Роуз содрогнулась, вспомнив, как бешено колотилось ее сердце в тот момент, когда она набросилась на разъяренного Ганса.
Лисандрос выругался, и она моргнула.
— Он сделал тебе больно? — прорычал он.
Роуз вдруг задумалась, правильно ли сделала, все рассказав ему.
— Нет, не успел. Благодаря Джудит и еще двум коллегам. — Она закрыла глаза, вновь погружаясь в болезненные воспоминания. Ганс не стоил ни единой ее слезинки. — Я сразу пошла домой, после того как написала заявление в полицию. Я совершенно никого не хотела видеть.
— Понимаю тебя прекрасно, — сказал Лисандрос успокаивающе, погладив ее по волосам. — Конечно, понимаю, почему ты не хотела меня видеть после всего случившегося. Но Зена знает обо всем?
— Да, ее память заблокировала эти воспоминания.
Роуз отвела взгляд, думая о том, что только что потеряла шанс сблизиться с по-настоящему любимым человеком.
— Можно я тебя обниму? — спросил он ласково, и Роуз вновь посмотрела на него. Наверняка им руководило только лишь физическое влечение.
— Да, — прошептала она, надеясь, что когда-нибудь Лисандрос сможет полюбить ее по-настоящему. — Пожалуйста, обними меня.
Лисандрос крепко обнял Роуз, и она растворилась в его объятиях, чувствуя необычайное спокойствие.
— Спасибо, что доверилась мне и рассказала обо всем, — сказал он, утыкаясь губами в ее мягкие волосы. И в отличие от их недавнего общения на пляже сегодня ей не хотелось отстраняться.
— Я так сильно испугалась в тот момент, что просто не смогла решиться увидеться с тобой, — произнесла она, уткнувшись в смокинг.
— Я все понимаю, Роуз. Здесь не было твоей вины, — сказал он нежно, приподнимая подбородок большим пальцем. Она увидела, насколько искренним был его взгляд. — Нам не нужно делать то, к чему ты не готова.
— Я знаю, — прошептала она в ответ. Страхи прошлого стали медленно рассеиваться, и она вовсе не собиралась позволять им диктовать сценарий своего будущего. — Но я не отступлюсь от своих слов. Сегодняшнюю ночь я хочу провести с тобой.
— Ты уверена? — Лисандрос заглянул ей в глаза.
Роуз потянулась к нему, чтобы запечатлеть на его губах нежный поцелуй.
Ей не хотелось больше говорит о прошлом. Лучше всего сейчас было открыть шампанское, сделав вид, что ничего не было.
— Кажется, ты предлагал выпить? — улыбнувшись, спросила она.
Лисандрос открыл бутылку. Роуз наблюдала за ним, чувствуя, как нарастает волнение. Затем она вернулась к пианино и медленно провела пальцами по клавишам.
Роуз понимала, на какой шаг решается. Она займется любовью с Лисандросом, и он станет ее первым любовником. Она также понимала, что сильно рискует, потому что ее чувства к Лисандросу с каждой минутой становились сильнее. А он привык разбивать сердца девушкам. Впрочем, имело ли это какое-то значение?
Роуз собиралась полностью отдаться во власть магии сегодняшнего вечера.
С трудом отдавая отчет в своих действиях, она выдвинула стул и села перед клавишами.
Лисандрос разливал шампанское по бокалам.
Роуз понимала, что прикосновение пальцев к клавишам — это тоже процесс душевного исцеления. Как и желание отдаться мужчине, который на данный момент считался ее женихом.
Лисандрос поставил бокалы на пианино и встал рядом. В его глазах читалось множество вопросов, которые он не озвучил, и она была благодарна ему за это. Глубоко вздохнув, Роуз вновь коснулась клавиш, готовясь к игре.
Глава 8
Лисандрос затаил дыхание, ожидая, что Роуз исполнит первые аккорды. В воздухе повисло напряжение. Он видел ее волнение и понимал, что оно вызвано их сложным разговором. Внутри Лисандроса кипела буря эмоций, но внешне он сохранял абсолютное спокойствие. Ради Роуз он отчаянно сдерживал свой гнев.
Если бы он был более эмоциональным человеком, то Роуз давно бы уже смогла ему довериться. Но он не привык делиться своими чувствами ни с кем. Правда, сейчас, казалось, все барьеры между ним и Роуз рухнули.
Он посмотрел на нее, сидящую за пианино, и его сердце сжалось от боли и трепета.
Лисандрос услышал ее глубокий вздох. Едва коснувшись клавиш, она тут же отдернула руки. Но ей нужно было начать играть, чтобы выплеснуть наружу все эмоции, и Лисандрос понимал это.
Он так же знал, что не нужно мешать Роуз, когда она концентрируется. Поэтому он просто встал позади нее, собираясь положить руки ей на плечи. Но вдруг вспомнил, что так же сделал и мерзавец Ганс. Магия момента не была испорчена его внезапным порывом.
Лисандрос медленно отошел от пианино, пытаясь сосредоточиться на пейзаже за окном: Афины горели яркими огнями. И все же он не мог отвлечься от Роуз, ему физически необходимо было наблюдать за каждым ее движением. Ее тело мягко покачивалось в такт музыке, пальцы, казалось, гладили клавиши. Ему отчаянно хотелось, чтобы она с такой же нежностью прикасалась к нему.
Он не мог оторвать взгляд от выреза на ее спине, каждое движение казалось ему эротичным.
Лисандрос желал Роуз с невероятной силой, но боялся напугать ее своим желанием. Он собирался сделать момент их близости особенным.
Несколько прядей упали на ее полуобнаженные плечи. Он готов был убрать их и поцеловать бледную шею, вдохнуть аромат волос, попробовать кожу на вкус.
Лисандрос с трудом понимал, как музыка могла пробудить в нем столько эротичных помыслов. Наверное, все дело было исключительно в женщине, сидевшей перед ним.
Тонкими, длинными пальцами Роуз продолжала обращаться с клавишами так, словно гладила их. Ее обручальное кольцо засверкало на свету, когда она исполняла последние аккорды.
Все еще находясь во власти музыки, Роуз покорно сложила руки на коленях, потому что таковы были правила концертной тренировки. Казалось, сексуальное напряжение ощущалось обоими даже физически.
Внезапно все стихло, и он жаждал, когда Роуз сможет вернуться в реальность. Его дыхание стало тяжелым, словно последние несколько минут он целовал ее, вместо того чтобы наслаждаться игрой.
— Есть только одна вещь прекраснее, чем слышать, как ты играешь, и это — наблюдать, как ты играешь.
Его голос был хриплым от возбуждения. Одним глотком осушив бокал шампанского, он попытался взять под контроль собственные эмоции.
Роуз повернулась к нему лицом.
— Я никогда раньше не играла для такого человека, как ты. Не играла для тебя.
Покраснев, она посмотрела в окно.
— Спасибо тебе, это для меня большая честь.
Лисандрос передал Роуз бокал шампанского, случайно соприкоснувшись с ней пальцами. Неужели она окончательно избавилась от призраков прошлого благодаря своей смелой игре?