— Какого образа? — недоуменно округлила глаза я, нервно сцепляя руки на животе. Все же Весенний меня основательно дезориентировал.
— Сестры милосердия из дальней провинции. Леди, вы себя видели? Простое платье, волосы в косе, никакой косметики, никаких украшений… только платка и скорбного выражения лица не хватает! Но оно наверняка появится на пороге спальни Лея.
Я смерила Весну показательно нейтральным взглядом, пожала плечами и возразила:
— Не всем свойственны ваши пристрастия к вызывающим нарядам, Кристиан. И неприятие этого факта — лишь не самым хорошим образом вас характеризует.
— Вы только что меня грубияном назвали? — с веселым изумлением спросил брюнет.
— Также, как и вы меня скучной монахиней из глубинки, — мило улыбнулась в ответ я.
— Дивно. Я восхищен, — подвел итог обмену любезностями Кристиан и предложил руку. — Изволите?
— Благодарю, — с царственным достоинством наклонила голову я и положила ладонь на рукав красного сюртука.
И мы вышли из спальни в Осенней части замка.
Я в очередной раз порадовалась своему воспитанию и немного расстроилась из-за того, что оно, к сожалению, не спешило приходить мне на помощь в общении с Лейдином.
Коридор, большая лестница… один пролет, другой и вот мы ступаем на белый пол ледяного этажа Зимней части замка.
— Лейдин сейчас у своего источника, — тихо проговорил Весенний. — Думаю, что он почти в норме, все же Кристалл дает много сил, особенно если носитель опустошен.
— Кристалл?
— У каждого Времени Года есть свой артефакт-источник. У Лея — лед, который рождает энергию. Она питает Зимнего, поддерживает в целостности его часть дворца и, вообще, выполняет много полезных функций. Долго и сложно объяснять.
За этой нехитрой беседой, мы дошли до высоких белоснежных дверей, где Кристиан приложил к ним обе ладони. На четкой фактуре неправдоподобно белого дерева проступили морозные узоры, которые неторопливо подползали все ближе к рукам Весны, окутывали пальцы, ладони… а после засветились серебристым светом с зелеными всполохами. Дверь бесшумно открылись, пропуская нас в просторный зал.
Интересные тут меры безопасности.
За всеми этими предосторожностями скрывалась вполне обычная спальня. Белая, как и все официальные покои в Зимнем крыле, и довольно помпезная. Только под потолком вместо люстры висел огромный сине-голубой кристалл, заливающий все вокруг призрачным светом. Я ощутила, как кожу начало чуть покалывать, а вот Весенний недовольно сощурился и даже потер виски.
— Я вас оставлю. Настолько сильная концентрация другой стихии мне не особо приятна.
Я его уже не слушала, жадно впитывая в себя облик лежащего на кровати мужчины. Судя по тому, что на момент нашего появления Зимний спокойно сидел на покрывале в домашних штанах, рубашке и спокойно читал — положение было не так плачевно, как я себе представляла.
— Лей, — выдохнула, кидаясь вперед и почти сразу оказываясь в объятиях блондина, который быстрым, текучим движением оказался на краю кровати и поймал меня.
— Здравствуй, маленькая, — ласково улыбнулся он, осторожно целуя меня в нос. — Ты как?
— Нормально, — беспечно отмахнулась я и, чуть покраснев, добавила. — И малыш тоже хорошо, если верить Осени.
— Осени в этом вопросе точно можно верить, — усмехнулся Лейдин и затащил меня на постель, усаживая к себе на колени. — Так как это чадушко конечно наш с тобой ребенок, но при всем этом, еще и его наследник.
Я с тревогой посмотрела на потолок, где переливался энергетический Кристалл и вспомнив странную реакцию на него от Весеннего, поинтересовалась:
— А от этого ничего плохого не будет?
— Нет, конечно, — мотнул головой Лей, неторопливо целуя мою шею и будя странные ощущения в теле.
— Ну как скажешь, — расслабилась я и со спокойной душой откинулась головой на плечо мужчины, открывая ему еще больший простор для деятельности.
— А я скучал, — чуть мурлыкающим голосом протянул Лейдин, чертя невесомые узоры на моей коже.
— И я, — откликнулась, слыша как в голосе начинают звучать хрипловатые нотки.
— Это поистине чудесно, — проворковал мне на ухо мой мужчина, с нажимом проводя ладонью по талии и все выше, пока наконец не обхватил шарик груди.
Ощущая, как пальцы Лейдина смелеют, и мое тело не остается равнодушным к таким вольностям, я тихо пробормотала:
— А… как же твое здоровье. Разве можно сейчас?
— О, моя маленькая княжна, мне не просто можно, мне нужно! — мужчина опрокинул меня на спину и навис, опираясь руками по обе стороны от лица. — Это исцелит меня лучше любой магии.
— Разве? — краснея спросила я, ощущая, как в живот утыкается более чем весомое доказательство хорошего самочувствия лорда.
— О, да, радость моя, — пробормотал он, начиная покрывать поцелуями мою шею, спустился к скромному декольте и нетерпеливо скользнув языком по коже, сказал. — Какое счастье, что на тебе не это пафосное убранство в лучших традициях крионских князей! Его дико неудобно снимать и даже если просто задрать, там еще три нижние сорочки, юбки и панталоны для парашютистов.
Я хихикнула, от того как метко и смешно он охарактеризовал удивительно красивый, но столь же неудобный наряд моего народа.
А дальше мне было не до смеха, потому что Зимний наглядно, а также тактильно продемонстрировал то, насколько ему больше нравится это платье, а особенно то, что под ним. Подол синего наряда был бесцеремонно задран и не успела я даже пискнуть от возмущения, как ощутила на коленке горячие пальцы, которые тут же скользнули выше по бедру, пользуясь тем, что Майский элементаль принес все то же неприличное белье из чужого мира. Уже не два клочка и три веревочки, как памятный алый комплект, но все равно весьма и весьма откровенное по моим меркам и взглядам, которым были привычны скорее упомянутые Лейдином «панталоны-парашюты».
— Что мы так дрожим? — спросил Лейдин, властно сжимая одну ягодицу и переходя ко второй. — Помнится, ты была очень смелой когда просила тебя связать…
— Потому и была смелой, — краснея ответила я, прикрывая глаза и наслаждаясь ощущениями. — Безвыходность положения имеет свои прелести. Особенно когда до этого только страх неизведанного мешал оценить их.
— Но теперь-то страха нет?
— Зато смущение осталось.
— Думаю, мы с ним справимся, — поднимаясь к моему лицу, прошептал мужчина.
Он приподнял мой подбородок и коснулся губ нежным, почти трепетным поцелуем, который все длился и длился… Терпкий, как выдержанное вино и такой же пьянящий, сладкий настолько, что хотелось еще и еще, им было невозможно насытиться. Я первая легонько куснула Зимнего за нижнюю губу и он усмехнувшись, углубил поцелуй, и тот сразу перестал быть настолько томным и неторопливым.
Я выгибалась в сильных руках, требовательно запускала ногти в широкие плечи и целовала, целовала, целовала в ответ, совершенно забыв и о приличном поведении, которое должно было быть свойственно крионской княжне и обо всем остальном.
Какие могут быть нормы морали, когда ты сидишь на мужчине, потираясь о его мужскую плоть, ощущая твердость пока еще сквозь ткань белья, и она уже мокрая настолько, что кажется раздражающе лишней? Какие приличия могут задерживаться в голове у молодой девушки, если руки мужчины требовательно сжимают ее груди, играя с острыми вершинами сосков, а горячий рот скользит по шее все ниже и ниже… и ты со сладким предвкушением понимаешь, что на этом он ни за что не остановится?
Лейдин одним движением стянул с меня платье и небрежно бросил на пол, а после притянул ближе, сразу поймав сосок ртом и втянув в рот. Я охнула, ощущая как играют с нежной плотью губы и язык… которые явно знали, что и как надо делать.
Я запустила пальцы в белые волосы и, выгнув спину, протяжно застонала. Перед невидяще распахнутыми в потолок глазами искрились и вились разноцветные вихри и мне почему-то поневоле вспомнились пресловутые бабочки. Но сейчас все было не важно.
Не важно ничего, кроме наглых и уверенных рук, которые уже гладили бедра, не стесняясь забирались под белье и ласкали влажные лепестки сокровенного местечка.
— Вот, маленькая, вот так, — смотрел на меня Лейдин лихорадочно блестящими глазами и, казалось, всем существом впитывая мой образ. Такой вот… обнаженной, с бесстыдно торчащими сосками, нетерпеливо двигающейся навстречу пальцам внизу, что давно уже хозяйничали в лоне, вонзаясь в будоражащем кровь ритме.
Я вцепилась в плечи Зимнего до боли, с силой проводя ногтями по белой коже и оставляя красные следы. В теле словно бесовский огонь ожил. Мне было невероятно хорошо и так же невероятно невыносимо. Хотелось, чтобы все скорее закончилось, наконец окунув меня в сверкающую бездну наслаждения, но еще и хотелось, чтобы это длилось вечно.
Вспышка перед глазами и мои стоны, которые я уже не могла сдержать закушенные губы…
Боги, если все запретное так прекрасно, то я точно стану отъявленной грешницей. Тем более, у меня есть восхитительный учитель, более чем сведущий в плотских радостях.
Я устало сползла пониже, устраивая голову на подушках и всерьез вознамерилась отдохнуть после произошедшего.
— Ку-у-уда? — с порочным смешком спросил мужчина, обхватывая меня рукой за талию и приподнимая, а второй освобождая свое достоинства из плена одежды. — Все только начинается, малышка.
— Что? — ошарашенно пробормотала я и ощутив, как нижних губ коснулась большая головка округлила глаза и длинно выдохнула, когда член плавно вошел одним движением.
— То-о-о, — прошептал Лей, прикусывая мочку уха и, вновь меня приподнимая, чтобы резко опустить на свой могучий стержень. — Какая ты…. ох..
— Какая? — задыхаясь спросила я, не отрывая взора от его глаз, сверкавших завораживающей темной страстью.
— Нежная, — еще одно движение от которого я едва слышно застонала. — Очень нежная… очень горячая… очень влажная… очень для меня готовая.
От этих пошлостей здравый рассудок окончательно меня покинул. Я стала двигаться уже сама, все быстрее и быстрее, в попытке вновь достичь той вершины блаженства и привести к ней Зимнего. Он до синяков сжимал мои бедра, лихорадочно вскидываясь и толкаясь в меня, а я лишь прикусывала в ответ его шею, чтобы не кричать в голос.