Дру задохнулся от неожиданного вопроса. Мысли о прикосновении сочных губ Розлин было достаточно, чтобы он едва не взорвался. Но она все же слишком неопытна для столь откровенных плотских наслаждений.
– Скоро мы сможем это сделать, – пообещал он, – но не сейчас. Прямо сейчас я хочу быть в тебе.
– Я тоже хочу.
И хотя голос ее был едва слышен, кровь Дру загорелась. Он был так напряжен, что лишь скрипнул зубами. И все же он знал, что должен быть осторожен. Нельзя причинять ей боли. Встав с колен, Дру вернулся на место и опустился на подушки сиденья.
– Ты можешь оседлать меня. Мы еще не пробовали этой позиции.
Ее ответная улыбка была одновременно застенчивой и чувственной.
– Пытаешься доказать, какой ты изобретательный любовник?
– Отчасти. Можешь считать это очередным уроком.
Он сжал ее талию и усадил на себя, так что ее колени обнимали его бедра, а изнывающая плоть угнездилась в шелковистом ложе между ее ногами.
Заметив, что Дру колеблется, Розлин слегка нахмурилась.
– Почему ты остановился?
– Хочу потянуть время… продлить наслаждение…
Он приподнял ее и стал опускать на свою напрягшуюся плоть. Когда она попыталась поскорее вобрать его в себя, он остановил ее:
– Помедленнее. Ты пока еще не можешь принять меня целиком.
Однако стенки ее лона чудесным образом растягивались. Расставив ноги шире, он медленно вошел в теплую, влажную пещерку, и Розлин приняла его. Приняла до конца. Но на этот раз именно она заколебалась, дыша часто и неглубоко.
Дру сжал зубы. Влажный жар ее лона окутал его нетерпеливую плоть, и он вдруг понял, что лучшего ощущения на земле просто быть не может. Когда ее бедра задвигались, он с каждой минутой все больше терял самообладание.
– Подожди немного, милая, – выдохнул он, стиснул полушария ее ягодиц, хотя едва удерживался от безумного желания врезаться в нее как можно глубже, и пронзать, пока оба не потеряют разум. Огромным усилием воли он поборол яростный порыв и поднял ее, потом снова опустил… еще раз… еще… пока она не подхватила ритм. А когда Розлин выгнулась и самозабвенно откинула голову, его губы стали ласкать ее набухшие груди: сосать, покусывать, вытягивать затвердевшие соски. Он хотел, чтобы она пылала страстью и не знача никаких преград…
Очень скоро его желание исполнилось. Он остро ощущал настойчивую потребность, нараставшую в ней с каждым его выпадом. А через несколько минут Розлин уже яростно раскачивалась вместе с ним в ритме покачиваний экипажа. Внутренние мышцы ее истекающего любовными соками лона инстинктивно стискивали его.
– Дру… – ахнула она. – Я… я больше не выдержу…
Он тоже был не в силах терпеть.
Еще секунда – и он взорвется. Его руки оставили ее бедра, запутались в золотистых волосах. Он жадно целовал ее, врываясь в рот языком и одновременно в том же ритме вонзался в лоно своей нетерпеливой плотью.
Тяжело дыша, он пытался взять себя в руки, замедлить темп. Но ее абсолютная раскованность, полная самозабвенность сводили его с ума.
Когда неукротимые волны наслаждения стали накатывать на него, Дру тихо зарычал, вонзился в нее последний раз, и обоих пронзило наслаждение.
Когда Розлин в экстазе закричала, он закрыл ей рот поцелуем, но не мог сдержать собственные хриплые стоны, когда за ее разрядкой последовала его собственная и фонтан семени пролился в ее лоно.
Тяжело дыша. Розлин бессильно обмякла у него на груди.
Дру прижал ее к себе, прерывисто дыша. В отупевшем мозгу вертелась только одна мысль: зря когда-то он считал, что, переспав с Розлин, утолит свою жажду. Он ошибался. Никогда, никогда он ею не насытится. Поразительно, но ни одна женщина не воспламеняла его с такой силой, ни с одной ему не было так хорошо. И он был уверен, что Розлин испытывала то же самое.
Прижавшись губами к ее виску, Дру неохотно отстранился и усадил Розлин на сиденье. Силы к ней еще не вернулись, но вернулась скромность, и она принялась возиться с лифом платья. Дру отвел ее руки и принялся помогать. Розлин попыталась опустить юбки, но он вытащил платок и стер следы своего семени с бедер, после чего промокнул и свою плоть.
– Вижу, последнее время ваши платки постоянно в ходу, – смущенно пробормотала Розлин, – Прошлой ночью вы отдали один Уинифред.
– Верно, – согласился Дру. – Стоит мне оказаться рядом с тобой, и мне постоянно требуются платки.
Он стал застегивать панталоны, и Розлин отвела глаза. Взглянув на нее, он заметил, что она кусает губы:
– Что случилось, милая?
– Поверить не могу, что снова позволила этому случиться. Я намеревалась спросить Фанни о…
– О чем именно? – перебил Дру.
– Не важно.
– Розлин, немедленно объяснись.
– Хорошо, если вам так уж хочется знать… мне была нужна ее помощь. Фанни знает способы предотвратить зачатие.
– А тебя это волнует?
Девушка раздраженно поморщилась:
– Вам тоже стоило бы побеспокоиться. Вы наверняка не хотите иметь незаконных детей… а может, у вас уже есть несколько?
Дру едва заметно улыбнулся. У него не будет незаконных детей от Розлин, хотя бы потому, что он твердо намеревался жениться на ней.
– Я не знаю ни о каких детях.
– Возможно, потому, что у ваших содержанок были свои методы предотвратить беременность. Но я не желаю кончить, как любовница сэра Руперта, и родить дитя вне брака.
– Если ты забеременеешь, мы непременно поженимся.
– Но именно этого я стараюсь избежать: вынужденно выйти замуж. Без любви.
– Я сам позабочусь обо всем до нашего следующего свидания.
– Никакого следующего свидания не будет!
– Припоминаю, что именно это ты сказала вчера, – весело хмыкнул Дру.
– Умоляю, прекратите напоминать о моих слабостях!
Похоже, он развеселился еще больше:
– Но ведь именно ты пыталась соблазнить меня сегодня, забыла?
– Но я вовсе не желала заходить так далеко, – пробурчала она. – У вас какая-то совершенно непристойная власть надо мной.
– Ты действуешь на меня точно так же, Красотка. Ты способна единственным прикосновением возбудить меня.
Розлин расстроено нахмурилась.
– В этом вся наша беда, Дру, Неужели не видите? Мы испытываем друг к другу вожделение, но ничего более глубокого. Наши сердца в этом не участвуют.
Дру промолчал, не желая снова касаться неудобоваримой темы любви. Но Розлин, очевидно, была иного мнения.
– Вы великолепный любовник, Дру, никто этого не отрицает. И точно знаете, как пробудить мое тело. Но это все.
– Неужели все? – Дру вскинул брови. – Хочешь сказать, что не наслаждалась тем, что мы только что делали?
– Конечно, наслаждалась. Но я хочу от брака большего, чем физическое наслаждение.
– Да, ты говорила.
– Но вы, похоже, не услышали.
Она сложила руки на груди, то ли из упрямства, то ли защищаясь.
– Наша помолвка была неизбежной. Но я не выйду за вас, пока мы не полюбим друг друга.
Дру пристально уставился на нее:
– Что случилось с твоим планом влюбить меня в себя?
– Я была наивной, считая, что, воспламенив в мужчине желание, можно завоевать его сердце. Но теперь понимаю, как сильно ошибалась. Страсть не обязательно ведет к любви. Желание не заставит вас полюбить меня, как, впрочем, и эти игры в обольщение, в которые мы играем. Теперь я поняла, насколько они пошлы и ограниченны.
– Возможно, но это не имеет ничего общего с нашей помолвкой и будущей свадьбой.
– Ошибаетесь! Имеет, и много! – настаивала Розлин, глубоко вздыхая, чтобы успокоиться. – Не думаю, Дру, что вы действительно хотите жениться на мне. Вам нужны наследники, а на это сгодится любая.
– Но я хочу жениться на тебе.
– Я этого не хочу. Мне нужна любовь, и только любовь.
– Думаю, ты вкладываешь слишком много в само понятие любви, – сухо ответил он.
– Возможно, – прошептала она еле слышно, – но без нее брак может стать причиной сердечной боли. Я не вынесу постоянных скандалов с мужем. Не вынесу, если он изменит брачным обетам, как мой отец. Любовь – единственная основа настоящего брака.
– Ты путаешь любовь с увлечением.
– Вовсе нет. Увлечение – это сильное взаимное притяжение. Истинная любовь рождается в сердце. – Ее голос смягчился. – Сердечная любовь разительно отличается от физической.
– Сердечная любовь?
Она прижала ладонь к груди:
– Говорю, Дру, она исходит отсюда. Это ощущение тепла, нежности… Сердечная любовь – когда думаешь прежде всего о том, кого любишь. Когда готова все для него сделать. Когда хочешь быть с ним и тоскуешь, если его нет рядом. И твоя жизнь становится куда ярче и радостнее, потому что в ней присутствует он. И невозможно представить, что он смотрит не на тебя. Вы когда-нибудь испытывали нечто подобное к женщине?
Дру промолчал, хотя мог бы уверенно сказать, что никогда ничего подобного не испытывал. Не дождавшись ответа, Розлин грустно улыбнулась.
– Не верю, что существует опасность влюбиться в меня.
Для этого нужно изведать, что такое настоящее чувство. Не просто похоть и желание.
– Ты любишь Хэвиленда?
Розлин резко вскинула голову и уставилась на Дру, но почти сразу же отвела взгляд.
– Теперь мне вообще нет смысла думать о лорде Хэвиленде.
Дру снова ощутил свирепый укус ревности. Совершенно очевидно, что Розлин неравнодушна к графу. Только сейчас Дру понял, что экипаж замедлил ход и свернул на подъездную аллею Данверз-Холла. Отбросив мрачные мысли, он осторожно отвел выбившуюся прядку с лица Розлин. Та дернулась, как обожженная.
– Видите, – тихо сказала она, – именно это я имею в виду. Наше влечение чисто физическое.
Она, наверное, права, потому что он испытал столь же сильный шок. Искра, проскочившая между ними, опалила пальцы. Но были и другие признаки того, что его тянет к ней. Стоило ей приблизиться, как его сердце начинало биться неровно. Он постоянно ощущал ее присутствие. И хотел проводить с ней все ночи… до конца их дней.
Когда лошади остановились, Дру открыл дверцу и попытался выйти, но Розлин его остановила.