Кьяра встала и на его защиту – а никто и никогда этого не делал. Однажды, когда он был еще подростком, его избили местные мальчишки. Отец, обнаружив его лежащим на земле, не нашел ничего лучше, чем сказать: «Вставай, парень. Ты из рода Санто-Доменико. Покажи им!»
Кьяра не только его жена и мать его ребенка – она еще и его союзник. Может, он и не может дать ей все, чего она хочет, – увидев Александру, он понял, что не готов снова открыться кому-то, – но у них и так есть все необходимое.
Глава 9
Неделю спустя
Нико стоял у двери кухни, ведущей в маленький сад с огородом, и наблюдал за Кьярой, стоящей на коленях и возящейся в земле. На голове ее была шляпа с огромными полями, и волосы спутанными прядями спускались на спину. Словно почувствовав его взгляд, она обернулась и улыбнулась.
– Что на тебе надето? – спросил Николо.
– Старый отцовский рабочий комбинезон. Я решила, что для работы в саду самое то.
Кьяра встала на ноги – она была обута в яркие розовые шлепанцы, а ногти на ее пальцах были на сей раз накрашены фиолетовым лаком. Странно – в старом жилете и обрезанных рабочих штанах она по-прежнему казалась желанной.
– Вообще-то, я рада, что ты здесь, – произнесла она. – Я хотела тебе кое-что показать.
Заметив, как покраснело от жары ее лицо, Нико спросил:
– Когда ты сегодня пила?
– За обедом, – неуверенно ответила Кьяра.
Неодобрительно покачав головой, Нико послал Марию за водой. Та тут же прибежала и принялась кудахтать вокруг Кьяры. Она взяла бутылку из ее рук и сделала несколько глотков, состроив гримаску Нико.
– Что ты хотела мне показать?
Кивнув, Кьяра двинулась по направлению к часовне и кладбищам. Николо встал как вкопанный, увидев, что старые могилы его предков были расчищены от листвы, и над каждым надгробьем работали люди, очищая могильные камни и обновляя надписи на них.
– Когда они начали работать? – резко спросил Нико, ощущая себя неуютно под взглядом Кьяры.
Она почувствовала его нервозность и настороженно ответила:
– Когда ты вернулся из Рима. Я попросила садовников, занимающихся ландшафтом, взглянуть на кладбище, и один из них имел знакомого, работающего с надгробиями. А что такое?
– Да ничего. Просто не стоило доводить его до такого состояния, – снова резко ответил Нико.
– Да, не следовало, – тихо отозвалась Кьяра. – Я просто подумала, что это хоть как-то исправит ситуацию.
Нико понимал, что ведет себя странно, но ничего не мог с собой поделать. Казалось, его сердце вот-вот заполнит собой всю грудную клетку, мешая дышать. Глаза его жгло огнем.
– Уборка кладбища не исправит тот факт, что твои предки на много десятилетий лишили нас дома. Когда на свет появится наша дочь, а потом сын, тогда ситуация немного сойдет на нет. Имя Санто-Доменико вновь будет восстановлено.
Нико пошел прочь, унося в памяти потрясенное, искаженное болью лицо Кьяры. Ничего, сказал он сам себе, это к лучшему. Чем быстрее она запомнит, зачем они заключили брак, тем лучше.
– Ты не забыла о благотворительном бале в Неаполе? Мы останемся там на ночь, упакуй сумку.
Кьяра закрыла книгу и подняла глаза. В памяти все еще свежо было воспоминание о вчерашней грубости Нико на кладбище, но она заставила себя подавить неприязнь.
– Я уже упаковала вещи. Готова ехать, только скажи.
Он посмотрел на часы.
– Через час выезжаем.
Кьяра рассеянно смотрела ему вслед, гладя живот. В последние дни малыш стал еще более беспокойным – наверное, оттого, что приближался срок родов. Отношения с Нико стали более напряженными, но искра надежды не угасала, и девушка корила себя за это – однако порой ловила на лице Нико выражение искренних эмоций, хоть он и старался не показывать своих чувств. Вчера, правда, он преподал ей жестокий урок, напомнив, где ее место.
Поднявшись с кресла, Кьяра отправилась на сборы, сказав себе, что нужно сконцентрироваться на ребенке, а не мечтать о несбыточных вещах.
Нико понимал, что ведет себя безобразно, но не мог ничего с собой поделать. Короткий перелет в Неаполь они должны были совершить на его частном самолете, а потом поселиться в одном из самых роскошных отелей города.
Кьяра вышла из гардеробной полностью одетая. На ней было серое платье в греческом стиле, открывающее одно плечо и плотно облегающее каждый соблазнительный изгиб фигуры. Волосы спускались на грудь небрежно заплетенной косой. Она выглядела молодо, современно, свежо – и слишком сексуально.
Нико промолчал – со вчерашнего дня между ними воцарилось неприятное напряжение. Он понимал, что должен бы извиниться, ведь Кьяра вовсе не ответственна за поступки своих предков, да к тому же он некогда говорил ей, что лично против нее ничего не имеет. И все же он не мог сделать это – потому что боялся смотреть в ее зеленые глаза, боялся, что увидит в них тепло, – и сам себе ни за что бы не признался, что хочет увидеть его.
По прибытии Нико окружили деловые партнеры, которые не могли поймать его неделю, и Кьяра сказала:
– Не беспокойся, я где-нибудь присяду.
Он стоял, разговаривая о делах, но чувствовал наползающий ужас, потому что не мог видеть, куда ушла жена. Когда же, наконец, он ее заметил, точно камень свалился с души, и это раздосадовало его еще сильнее.
– Вы не возражаете, если я присоединюсь к вам? – раздался мелодичный голос.
Подняв глаза, Кьяра увидела высокую и элегантную даму с седыми волосами, одетую во все черное. Она протянула руку, указывая на рядом стоящее кресло.
– Вовсе нет. Боюсь, я не очень-то общительна сегодня. Высокие каблуки и опухшие ноги – плохое сочетание.
Женщина присела. Она показалась Кьяре знакомой, и девушка спросила:
– Мы не встречались прежде?
Дама покачала головой.
– Нет, моя дорогая, не встречались. Я бы вас запомнила – вы обладаете редкой красотой, таких женщин я уже давно не встречала.
Кьяра вспыхнула от удовольствия.
– Спасибо, вы очень добры.
Бросив взгляд на собеседницу, дама поинтересовалась:
– Совсем скоро, верно?
Кьяра положила руку на живот.
– Через пару недель. Но меня предупреждали, что может быть и дольше – в большинстве своем так случается с первенцами.
– О, простите, я задала бестактный вопрос, – отозвалась незнакомка. – Я Патриция Сореллани. Приятно познакомиться.
Кьяра пожала протянутую руку.
– Кьяра Санто-Доменико.
Женщина на миг задержала ее руку в своей ладони.
– Вы жена Николо Санто-Доменико?
Кьяра кивнула.
– Вы его знаете?
Незнакомка печально произнесла:
– Да… в какой-то степени. Я его мать.
Девушка не сумела скрыть изумления.
– Так вы знали, кто я, когда подошли?
Женщина кивнула.
– Простите. Надеюсь, вы не прогоните меня. Я уже несколько раз пыталась поговорить с ним, но он отказывается, и я подумала, что, может…
– Что ты здесь делаешь? Тебя никто тут не ждет, – раздался гневный возглас.
Обе женщины подняли глаза – над ними возвышался Нико. Кьяра встала.
– Твоя мама хочет поговорить с тобой.
Николо обратил негодующий взор на жену, но она храбро его выдержала.
– Дай ей всего пять минут.
Нико помолчал – казалось, прошла целая вечность, прежде чем он произнес:
– Ну ладно. Только пять минут. Пойдем.
Повернувшись, он пошел куда-то. Патриция на миг обернулась к Кьяре и пылко произнесла:
– Огромное спасибо.
Кьяра же обессиленно опустилась на стул. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем Нико появился снова.
– В чем дело? Все в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.
Он взял ее под руку.
– Нам пора уходить.
Буквально силком он протащил жену через всю комнату к выходу, где их ждала машина. Уже сидя на заднем сиденье, Кьяра спросила:
– Как все прошло с твоей мамой? Она показалась мне такой… милой.
Нико смотрел в окно, и было видно, что он напряжен.
– Я ее выслушал.
– Нико…
Он резко повернулся к жене.
– Кое-что поменялось в планах. Я отвезу тебя в отель, а потом полечу в Рим. Самолет вернется утром, и ты полетишь домой. Я вернусь завтра вечером.
Он ясно давал понять, что не намерен обсуждать больше свою мать. Машина уже подъезжала к отелю. Выйдя, Нико помог выбраться Кьяре, проводил ее до лифта и ушел. Девушка поднялась в номер – она с трудом сдерживала негодование и обиду. Может, Николо и впрямь должен был срочно улаживать ка кое-то дело, а может, нет. Но одно было ясно: Кьяре нежелательно совершать поступки, выходящие за рамки дозволенного.
Раздевшись и распустив волосы, она умылась, надела пеньюар и отправилась на балкон. Внизу раскинулся огромный, суетливый, шумный Неаполь. Кьяра сделала глубокий вдох. Пора взглянуть фактам в глаза: Нико не влюбится в нее. Он навсегда останется одиноким волком и станет всякий раз наказывать ее за нарушение границ. Будущее, что их ждет, незавидно. Нужно подумать, что лучше для нее и ребенка.
На следующий вечер, когда Нико вернулся домой, Кьяра ждала его и не ложилась спать, хотя было поздно. Она отпустила всю прислугу на праздник в местной деревне.
– Не стоило тебе ждать, – произнес он.
Кьяра с грустью отметила, что муж выглядит уставшим.
– Все в порядке? – спросила она.
Николо направился к бару, снимая галстук. Налив себе виски, он одним глотком опустошил бокал.
– На заводе у Рима случился пожар.
Кьяра ахнула и ощутила укол совести: она-то думала, он просто старается ее избегать.
– Никто не пострадал?
Николо покачал головой.
– К счастью, там никого не было – только охранники, а они как раз и подняли тревогу. Страховка покроет ущерб.
Кьяра ответила:
– Почему ты не сказал мне, Нико? Когда случается что-нибудь такое, я хотела бы знать.
– Но это совсем тебя не касается.
– Ну как же! Я твоя жена!
Воцарилось молчание, а затем Николо произнес: