– На виду такой план он не оставил бы. Обязательно бы спрятал, – Джордан указал на ящики стола. – Ищи что-нибудь запертое, какой-нибудь тайничок.
Крылатых заноз в воздухе почти не осталось, и сержант переключился на обыск стен, снимая полотна в вычурных рамах.
– В ящиках ничего нет! – крикнула ему Эрин.
Стоун взялся за позолоченную раму портрета, казавшегося очень старым. При внимательном рассмотрении на нем оказался изображен Искариот, практически не изменившийся с тех пор, но на полотне он был в наряде эпохи Возрождения в обнимку с темнокожей женщиной в шикарном платье. В руках она держала миниатюрную венецианскую маску.
Однако попытавшись приподнять этот портрет, Джордан обнаружил, что тот прикреплен к стене на петлях.
Стоун улыбнулся ничуть не менее самодовольно, чем Иуда на полотне.
Откинув портрет, он обнаружил вполне современный сейф с цифровым замком.
– Эрин!
Она подняла взгляд, и глаза ее широко распахнулись.
– Должно быть, это здесь!
– Давай попробуем его открыть.
– Сомневаюсь, что выстрел из винтовки сработает и на сей раз.
Джордан потер кончики пальцев и подул на них.
– Требуется лишь опыт медвежатника.
Эрин поглядела на него с сомнением.
– Вечно вы со своим скепсисом, доктор Грейнджер, – Стоун достал из кармана фонарик и начал водить его лучом по цифрам белой клавиатуры, наклоняя его так и эдак, чтобы освещать их под разными углами. – Этот я могу открыть за шесть попыток.
– Правда? Как?
– Наука, – ответил он. – Чтобы взломать этот сейф, нужна только наука.
Она приподняла бровь.
– Погляди внимательно на цифры, – Джордан снова посветил на цифровую клавиатуру. – Видишь цветную пыльцу на нескольких клавишах?
Эрин склонилась поближе.
– Что это?
Он поднял свободную руку, растопырив пальцы, тоже покрытые радужными чешуйками.
– У этого субъекта есть хобби, в котором он души не чает. Наверно, часто возится со своими поделками. Забывает помыть руки, когда спешит.
– Логично, – согласилась Эрин.
– Этот субчик чересчур занят собой, чересчур уверен в собственной безопасности. Выстукивает одни и те же цифры снова и снова. Но притом он откровенный параноик. Сомневаюсь, что он позволяет своей служанке вытирать свой потайной сейф. На этой кнопке пыли больше всего, так что, готов спорить, это первая цифра, – указал Джордан на цифру семь.
– А остальные три?
– Если приглядишься поближе, то увидишь пыльцу на цифрах девять, три и пять.
Эрин склонилась поглядеть. Джордану нравилось чувствовать ее так близко, нравилось и исключения ради выглядеть умным.
– Итак… – Тут ему не помешает чуточка везения. – Если цифры идут без повторов, и длина кода четыре цифры, да начинается с семерки, то остается лишь шесть возможных перестановок.
– Умно, – признала Эрин.
Стоун постучал себя пальцем по лбу.
– Логика.
И, хочется надеяться, фортуна.
Он начал выстукивать разные комбинации, начиная с 7935. Промах. После третьей попытки красный огонек на передней панели сейфа сменился зеленым.
Отступив назад, Джордан предоставил Эрин возносить почести.
Взявшись за ручку, она повернула ее и распахнула дверцу. Стоун заглянул ей через плечо.
– Еще бумаги.
Весь объем сейфа заполняла стопка бумаг, удерживаемая стеклянным пресс-папье. Взяв его, Эрин поднесла стеклянный брусок к свету фонарика. В центре хрустального блока находился бурый листок.
– Там что-то написано, – сказала она. – На имперском арамейском.
– Можешь перевести?
Она кивнула, с легким прищуром поворачивая блок так и этак. Наконец вздохнула и произнесла написанные там слова:
– «Когда слова Его, начертанные кровью, извлекут из заточения в камне, исторгший Его из мира сего споспешествует Его возвращению, воспалив эру огня и кровопролития, окутав землю и все ея твари пеленами мрака».
Эрин обернулась к Джордану. Голос ее вдруг сел, горло перехватило от страха.
– Вот куда Иуда отправился ради своей цели. Он этот план не с потолка взял. Это пророчество.
– Почему ты так считаешь?
– Из-за листка. Он, очевидно, стар и заключен в стекло для сохранности. Известно, что античные ясновидящие часто записывали свои предсказания на листьях.
– Так что же это означает? Этому предначертано сбыться? И мы ничего не можем поделать?
– Нет, как раз поэтому ясновидцы писали их на листьях. Это напоминание, что участь не высечена в камне. Но Иуда, истерзанный ощущением вины, наверняка вцепился в это пророчество мертвой хваткой, считая его своей окончательной судьбой.
– Но мы по-прежнему не знаем, что он затевает, – напомнил Джордан.
Кивнув, Эрин сняла первый лист бумаги со стопки.
Джордан заметил, что древний лист тоже покрыт изумрудными, пурпурными и малиновыми чешуйками, что доказывало, что им часто пользовались – вполне вероятно, совсем недавно.
Эрин окаменела, лишившись голоса.
– Что там? – спросил Джордан.
Вместо ответа она протянула ему листок, показав, что там нарисовано.
Глава 42
20 декабря, 06 часов 48 минут по центральноевропейскому времени
Кумы, Италия
Томми остановился у темного тоннеля в поверхности скалы, не желая входить внутрь. Из темноты доносился легкий запах тухлых яиц, будто смрадное дыхание. Позади него раскинулся мягкий сахаристый песок пляжа. Над головой темное небо сияло звездами и парой-тройкой бледных серебристых облачков, загоревшихся обещанием утра.
Холодный ветер ерошил его волосы, но запах морской соли и водорослей не мог скрыть смрад.
Я не хочу туда входить.
Изумрудный мотылек приземлился на одном из валунов, подмигнув ему крылышками. Элисабета стояла у него за спиной, не сводя глаз с других мотыльков, борющихся с ветром, за видимой хрупкостью скрывая смертельную угрозу.
Один из амбалов Искариота, вывернув торс, протиснулся мимо Томми в тоннель и включил фонарик. Черные вулканические стены с желтыми прожилками протянулись в темноту за пределами луча света.
Между лопатками Томми уперлась ладонь, отрезая ему путь к отступлению.
– Следуй за Хенриком, – приказал Искариот.
Элисабета крепко взяла мальчика за руку.
– Мы пойдем вместе.
Томми перевел дыхание, чтобы успокоиться, кивнул и сделал шаг вперед, потом другой. Только так и можно пройти через трудные времена – шаг за шагом.
Позади Искариот отдавал распоряжения стригою, пилотировавшему вертолет.
– Подымай своих собратьев. Пусть наводнят тоннели позади нас. Нам не должны мешать.
Отдав этот последний приказ, Искариот последовал в тоннель со своим вторым телохранителем по пятам. Томми сообразил, что так и не узнал имени второго, хотя какое это имеет значение? Он чувствовал, что неба не увидит больше никогда.
Как только они порядком углубились в узкий тоннель, Элисабета сбросила свою вуаль и перчатки и откинула капюшон плаща. Один из мотыльков сел на ее прическу, на секунду запутался крохотными ножками, потом снова порхнул прочь.
Она будто и не заметила.
Зато Томми заметил, сразу распознав безмолвную угрозу со стороны их поработителя.
Чтобы успокоиться и отвлечься, он принялся считать мотыльков, замечая незначительные отличия между ними. Парочка помельче, у одного длинное брюшко, еще у одного золотые чешуйки вперемешку с изумрудными.
…девять, десять… одиннадцать…
Наверное, с дюжину, но отыскать последнего до круглого счета никак не удавалось.
Элисабета вела кончиками пальцев по стене, взглядом изучая боковые проходы, пересекавшие их путь, и тупиковые пещеры, встречавшиеся то и дело. Там лабиринт. Томми читал в школе миф о Тезее, о его схватке с Минотавром в критском лабиринте.
Что за чудища таятся здесь?
Должно быть, Элисабете пришла в голову другая история. Она оглянулась на Искариота.
– В «Энеиде» Вергилия герой Эней приходит в Кумы, беседует там с сивиллой, и она провожает его в край мертвых. Тропа, коей мы ступаем ныне, весьма подобна описанной в той книге.
Искариот взмахом руки охватил всю вулканическую гору.
– Он также утверждает, что в эту бездну ведет сотня путей, что вполне может оказаться правдой, учитывая, что эта гора источена ходами и пещерами насквозь.
Элисабета пожала плечами и изменила интонацию, будто читала стихи.
…в Аверн спуститься нетрудно,
День и ночь распахнута дверь в обиталище Дита.
Вспять шаги обратить и к небесному свету
пробиться —
Вот что труднее всего![23]
Искариот хлопнул в ладоши.
– Вы воистину Женщина Знания!
Несмотря на похвалу, ее серебряные глаза затуманила тревога. Яркий серо-зеленый мотылек снова сел на ее черные волосы, и Томми протянул руку, чтобы снять его.
– Нет, – предупредила Элисабета, – пусть остается.
Он отвел руку.
По мере продвижения вглубь туннели ветвились все реже, пока не привели к длинному крутому коридору, в котором серное зловоние стало настолько сильным, что Томми пришлось зажать рот рукавом и дышать через него. Температура тоже выросла, стены покрывала влага. Томми услышал отголоски журчания бегущей воды.
Наконец дно коридора выровнялось у берега широкой подводной реки. Горячая вода из геотермального источника булькала и дымилась. Глаза Томми ело серными испарениями, щеки горели от жары.
– Походит на то, что мы достигли берегов Ахерона… а может быть, Стикса… или каким еще несметным множеством имен нарекали эту реку за историю человечества, – прокомментировала Элисабета. – Впрочем, очевидно, перевозчик тут не понадобится.
– Действительно, – подтвердил Искариот.
Через реку перекинулась каменная арка, ведущая к темной пещере по ту сторону.