а меня не смотрел. Никогда. Нас определенно тянет друг к другу. Да, по-дружески мы сошлись не плохо, но я чувствую, что Стайлзу этого мало. Да и мне тоже.
Наш зрительный контакт прерывает официантка, принесшая наш заказ. Стайлз заказал себе томатный суп с моллюсками, который так любит моя мама, а я обычный гамбургер с картошкой фри и молочный коктейль.
– Ваш заказ, – воркует официантка.
– Спасибо, – благодарит ее Стайлз и, переведя на меня взгляд, дергает подбородком в ее сторону.
Сначала я не понимаю, на что он намекает. Мне тоже нужно сказать «спасибо»? Но вспомнив нашу шутку про боксера, я прикрываю рот ладонью, пряча смех. Девушка недоуменно смотрит на меня.
– Извините. – Я прочищаю горло.
– Приятного аппетита. – Девушка снова улыбается и исчезает.
Стайлз хмурит брови и укоризненно смотрит на меня.
– Ну что? Я не собиралась это говорить на самом деле.
– Могла хотя бы просто намекнуть, что я гонщик, – наигранно бурчит Стайлз, и, улыбнувшись, добавляет: – Гонщик Доминик. Нет, не так. Гонщик-боксер-Доминик.
– Тебе достаточно, если об этом буду знать я? О том, что ты гонщик и боксер.
Стайлз хитро прищуривает глаза.
– Вполне достаточно. Так ты смотришь боевики? – спрашивает Стайлз, попробовав суп.
– Только старые, – объясняю я. – Примерно восьмидесятых и начала девяностых годов.
– Молодые и горячие Сталлоне, Шварцнегер, Уиллис.
– Не забудь Ван Дама.
– Боже мой! Это круто. – Стайлз смеется.
Какое-то время мы наслаждаемся едой. Я молча разглядываю соломенную ведьму напротив кафе. Возле нее стоит парочка туристов, фотографируясь с ней в различных смешных позах.
– Расскажи, что ты сделала с рукой, Мадлен? – нарушает тишину Стайлз. – Все-таки Айк схватил твою праздничную индейку, пока ты смеялась над моей эсэмэской, потом ты побежала за ним, но споткнулась. Пока падала, зацепила вазу с конфетами, ваза разлетелась вдребезги, и один осколок воткнулся тебе в руку. Ваза была из толстого настоящего стекла, поэтому рана оказалась большой. Пришлось наложить швы. После больницы тебе снова пришлось покупать чертову индейку, и так как праздник уже наступил, то в городе трудно отыскать свежую. Тебе пришлось ехать на птицеферму, ту, что за рекой Форест. В итоге ты потратила кучу времени, а потом просто заснула на диване. – Он разводит руки, улыбнувшись. – Это единственное объяснение, почему ты не ответила мне.
Ого. Очень близко. Поставив стакан, я откидываюсь на спинку стула.
– Вау. И как ты догадался? Ты следил за мной?
– Я бы очень этого хотел, но был занят. Тонировал зеленое лицо Стива маминым кремом.
И вот мы снова смеемся.
– Стайлз, боже, ну и фантазии у тебя. Да я разбила вазу и порезалась, и да, мне наложили пару швов, и нет, Айк не трогал индейку.
– Ну хоть индейка осталась цела, – говорит Стайлз и указывает на мою руку. – Болит?
Он берет мою правую руку в свои теплые ладони и мягко выводит большим пальцем по повязке. Я забываю об индейке, ведь я хотела сказать ему, что цела она не осталась. Но эта глупая и совсем ненужная мысль улетучивается. От его прикосновений по телу бегут мурашки. Стайлз это замечает и снова смотрит мне в глаза. Я не обращаю внимание на ссадины на его губе, просто хочу поцеловать его. Хочу запустить руки в его непослушные волосы. Не знаю, в какой момент, я поняла, что нуждаюсь в нем. Я все еще мало его знаю, но за прошедшие дни он привязал меня к себе невидимыми нитями. Мои мысли крутятся только вокруг его улыбки, голоса и взгляда.
– Уже нет, – тихо отвечаю я. Через секунду я трясу головой и убираю руку. – Итак, мы сидим здесь почти час и говорим о чем угодно, но только не о том, о чем ты мне обещал. Ловко увиливаешь.
– В этом я мастер, – с улыбкой вздыхает Стайлз.
– Стайлз, – строго обращаюсь я к нему. – Давай я не буду задавать вопросов, ты просто возьмешь и сам все выложишь. Прошу тебя.
– Согласен. Но перед этим всего один вопрос.
Я нехотя соглашаюсь.
– Только один.
Стайлз кивает и выпаливает:
– У вас с Заком что-то есть? Или было? Он звонит тебе?
– Ты шутишь? Это три вопроса, – возмущаюсь я.
Стайлз снова строит умоляющую рожицу.
Я побеждено вздыхаю. К тому же, мне нечего от него скрывать.
– Ничего нет и не было. Один раз он меня поцеловал. Это все. Да, звонит. Мы давно дружим. Но последнее время я его игнорирую.
Стайлз опускает голову, пряча свой недовольный взгляд. Догадываюсь, какая часть ему не понравилась. Возможно, было глупо вот так выкладывать все начистоту, но и врать, что совсем ничего не было, тоже не честно.
– Тогда понятно, почему он по-собственнически себя ведет с тобой. Он думает, что ты его девушка, и в прошлую пятницу между вами просто пробежала кошка.
– Нет, Стайлз. Он знает, что между нами ничего нет. Знаешь, что я думаю? Ему скучно. Я ему не интересна, может лишь самую малость. Не знаю, он бывает засранцем и не удивлюсь, что он даже мог на меня поспорить. Он стал чаще общаться с ребятами постарше и изменился. В любом случае, он просто ищет повод показать какой он крутой.
Стайлз все время кивает, соглашаясь с моими словами.
– Расскажи мне, наконец, что произошло? – требую я.
Мое терпение уже на исходе. Мне хочется знать. И, в конце концов, мне необходимо узнать, что чувствует ко мне Стайлз. Все эти сообщения, взгляды, их разборка с Заком, прикосновения…
– Вчера мы с ребятами болтались в пабе. Пришел Зак. Когда все собрались уходить, он попросил меня остаться и поговорить. Я остался. Ну вот, получился такой разговор. Он сказал, что ты его, и чтобы я не лез. Я первый ему врезал. Мне не понравилось, что он говорил о тебе как о своей собственности. Но, учитывая, что вы с ним общаетесь, гораздо ближе, чем мы с ним, я почти поверил ему о вашей связи. Мне нужно было убедиться, что это не так. Поэтому я сегодня приехал к тебе. Честно, боялся, что увижу его рядом с тобой. Мадлен, ты… – Стайлз проводит ладонью по лицу. – Ни за что на свете я бы не показался тебе с таким лицом. Поверь, я не хочу казаться крутым и чем-то хвастаться перед тобой. Мне всего этого не нужно. Я просто хотел убедиться. И убедился.
Наконец-то! Он сказал это. Не прямым текстом, но мне все становится ясно. Я ему нравлюсь.
Боже, Стайлз Мерлоу.
Я протягиваю больную руку и накрываю его ладонь.
– Ты дрался за меня.
Стайлз легонько сжимает мою кисть свободной рукой и поднимает свои глаза цвета кофе.
– Ну, если можно это так назвать. Но я сделаю это тысячу раз, если потребуется.
Его слова заставляют меня улыбнуться. Он честен и открыт. Все эти царапины на его лице я мечтаю расцеловать. И губы…его губы…
Стайлз поднимает мою больную руку и проводит ею по своей щеке, затем подносит к губам, и даже через повязку я чувствую его горячее дыхание. Он смотрит на меня, а я на него. Затем он прикрывает глаза и целует мою ладонь.
– Вам принести еще коктейль?
Та самая официантка разрывает наш контакт. И я ненавижу ее за это!
Стайлз опускает мою ладонь. Я награждаю девушку не самым дружелюбным взглядом.
– Нет, спасибо.
Стайлз издает едва слышный смешок, заметив мою реакцию, тем самым меня смутив.
– Принесите счет, пожалуйста, – с улыбкой просит он.
После небольшого спора Стайлз оплачивает наш обед, и мы идем к его машине. Всю дорогу до дома он держит меня за руку, управляя машиной одной рукой. Остановившись возле подъездной дорожки, Стайлз отстегивает ремень безопасности и поворачивается ко мне.
– Мадлен, я очень хочу тебя поцеловать. Но боюсь, поцелуй получится невкусным из-за этой чертовой царапины.
Он громко дышит и ждет, как я отреагирую на его слова. Мне становится смешно.
– Ты всегда будешь портить такие моменты?
– Какие моменты? – удивляется Стайлз.
– Такие. Ты должен был повернуться, взять мое лицо в ладони и поцеловать. И не задумываться о пустяках, типа какой-то царапины.
Стайлз широко улыбается.
– Это так романтично. Вижу, ты смотришь не только боевики.
– Между прочим, в боевиках полно таких моментов. Какой фильм без романтики? – Я осмеливаюсь провести рукой по его лицу.
Стайлз судорожно втягивает воздух и придвигается ближе ко мне. Наши губы оказываются в дюйме друг от друга. Я закрываю глаза и чувствую прикосновение его губ. Сначала поцелуй нежный и осторожный. Но постепенно распробовав друг друга, мы начинаем целоваться по-настоящему.
Меня целовали до этого, но я ни разу не чувствовала того, что чувствую сейчас. Даже поцелуй Зака не вызвал особого трепета.
Мы целуемся и целуемся. Понятия не имею, сколько это уже длится. Через какое-то время мы слышим лай Айка, и это заставляет нас отстраниться друг от друга.
– Вау, – шепотом произносит Стайлз, схватившись за руль обеими руками.
– Ага, – отдышавшись, бормочу я. – Я пойду, пока Айк не разнес дом.
– Мне проводить тебя? – предлагает Стайлз.
– Нет. Ты снова поцелуешь меня, и это может продлиться очень долго.
– Ты не хочешь?
– Хочу. Но мне, правда, пора.
– Хорошо. Мы проведем завтра день вместе? – с надеждой в голосе спрашивает Стайлз. – И еще… я могу считать тебя своей девушкой?
– Хм, – размышляю я. – Ты подрался за меня, сводил в кафе, угостил обедом. О, и еще ты классно целуешься. Что ж, думаю да.
– Да! – победно кричит Стайлз, чем вызывает у меня приступ смеха.
– Но завтра я буду с Айком, а ты возьми Ханну. Погуляем в парке. Будет здорово.
На лице Стайлза расплывается мечтательная улыбка.
– А как же будем целоваться?
– Найдем способ, – заверяю я.
Стайлз снова наклоняется ко мне и шепчет у моих губ:
– Я давно об этом мечтал, Мадлен.
Ну, как он умудряется одной своей фразой расплавить меня? Мои губы горят, а в животе все дрожит. Я прикасаюсь к его губам и оставляю легкий поцелуй. Но тут же отстраняюсь и открываю дверцу.
– До завтра.
– Не честно, – слышу его голос. – Я напишу.