– Отлично. – Махнув рукой, я быстрым шагом взмываю на крыльцо.
Возясь с Айком, я прохожу на кухню. Мама что-то готовит.
– Привет, мам.
– Привет. – Мама отворачивается от плиты. – Так вот почему ты так долго. Кто этот парень?
– Эм, это Стайлз. Стайлз Мерлоу.
Лицо мамы становится задумчивым.
– Сын Мелоди и Кевина Мерлоу?
– Ну да.
– Он твой бойфренд? – спрашивает она.
– С сегодняшнего дня. – Я запихиваю кекс в рот, и пячусь к гостиной, тем самым, надеясь избежать маминых вопросов. Но Айк загораживает мне путь и тычет головой мне в колени, требуя сладости.
– Ты уверена? Его родители очень… – она подбирает слова. – В общем, им мало, кто нравится.
Я смотрю на нее и раздумываю. Кажется, я понимаю, что именно она имеет в виду.
– Стайлз не такой, мама. И он – не его родители.
– Хорошо. – Мама проводит рукой по длине моих распущенных волос. – А что на счет Закари? Он был здесь сегодня.
– Что? – Я едва не давлюсь кексом.
– Приезжал во второй половине дня. Я сказала ему, что ты работаешь. Когда ты написала сообщение, я подумала, что ты гуляешь с ним. Зак милый парень.
– Да, но мы просто друзья.
– Похоже, он так не считает, – вздернув бровь, мама смотрит на меня.
Не самое лучшее время говорить о парнях. Я вздыхаю.
– Ничего поймет. Я пойду наверх. Айк, идем.
После душа я разглядывала себя в зеркале. Мои губы все еще припухшие от поцелуев, а глаза блестят. Мне не терпится вновь увидеть Стайлза и поцеловать его. Хочу, чтобы мои губы всегда были опухшие от его поцелуев. Школа буквально взорвется, когда все узнают о нас. И все эти девочки, наподобие Кирстен, будут меня ненавидеть. Не хочу думать о них. И не хочу думать о его бывших. Стайлз парень, и у него наверняка, был секс много раз. О нем всегда столько болтают. Меня не покидает чувство, что тот Стайлз, которого я видела в школе, совершенно отличается от того, которого я знаю теперь.
Мой телефон издает несколько звуков, оповещая о нескольких входящих сообщениях. Первые два от Бритт и Рэйчел. Завтра нужно будет им позвонить и рассказать, иначе ссоры и упреков не избежать.
Солнце почти скрылось за горизонтом. Его лучи едва-едва освещают нашу улицу слабым светом. Я решаю немного почитать. Телефон снова издает сигнал. Айк недовольно ворчит во сне.
Стайлз: Мне понравилось, как ты разозлилась на официантку, когда она прервала нас. Уверен, она это сделала специально, потому что догадалась, что я самый крутой в мире Боксер-Гонщик-Доминик, и решила отбить меня у тебя.
С широкой улыбкой я пишу ответ:
Под столом. Она симпатичная. Мне волноваться?
Стайлз: Не думаю. Это мне стоит волноваться и придумать, как удержать девушку, помешанную на именах, начинающихся на букву «Д».
С новым взрывом смеха я плюхаюсь к Айку на кровать.
Глава 7 – Стайлз
Когда мне было пять лет, я мечтал о лошади. Когда мне исполнилось десять, мечтал жить в большом городе вместе с отцом. В четырнадцать я стал грезить об английской девочке с синими глазами.
Ни первое, ни второе родители мне не позволили. Но третье, третье зависело только от меня.
Я еду домой, включив музыку на всю громкость, и пытаюсь заглушить бешеный стук сердца и радостный вопль. Разве я думал об этом, проснувшись сегодня утром? Думал, что наконец-то поцелую ее? Думал, что она согласится встречаться со мной? Быть моей.
Конечно, думал. И не только этим утром. Но не подозревал, что все это станет реальностью именно сегодня.
Я и Мадлен.
Мадлен и я.
Мадлен и Стайлз.
Знаю, веду себя как помешанный, но ничего не могу с этим поделать. Я целовал ее. И ей понравилось. Завтра мы проведем день вместе и все последующие дни.
Невероятно.
Вчерашняя разборка с Заком меня ни капли не волнует. Мадлен призналась, что они поцеловались, и я очень ценю ее честность. Но я ненавижу это. Ненавижу то, что он ее целовал. Здравый смысл подсказывает, что я не имею права никому из них что-либо предъявлять. Это чертовски глупо.
Отбросив все ненужные мысли, я сосредотачиваюсь на главном. Теперь я смогу целовать ее. Между нами не появилось никакого неудобства или неловкости. Словно так и должно быть.
Оказавшись дома, я через ступеньку поднимаюсь наверх и долго кружу Ханну, наслаждаясь ее смехом.
– Стайлз, ее может стошнить, будь осторожней. – На пороге комнаты появляется мама, как всегда безупречно одета и причесана.
– Здравствуй, мама. – Я опускаю Ханну, подхожу к матери и целую ее в щеку.
– Привет, милый. Где ты был весь день?
– Гулял. На завтра у нас с Ханной планы. – Не думаю, что сейчас самое время выкладывать все про Мадлен. Возможно, позже.
Мама убирает прядь волос с моего лба, и недовольство легко читается в ее глазах.
– Исправь это, пожалуйста, и не ввязывайся в неприятности. Нам ни к чему лишние разговоры.
Я и забыл про лицо. Почему она так спокойно отреагировала?
Сказав это, мама разворачивается и направляется к выходу, но у двери останавливается.
– Завтра благотворительный вечер для сбора средств для музея. Отец будет говорить речь. Так что к пяти вечера ты должен быть в отеле на Саммер-стрит. И не опаздывай.
– Хорошо. Мы с Ханной будем вовремя, – нехотя соглашаюсь я.
Мама поджимает накрашенные губы.
– Этот вечер не для маленьких детей, Стайлз. Будут присутствовать мэр города и вся его семья. Не думаю, что Ханне там будет интересно.
Я сжимаю руки в кулаки и скриплю зубами. Она не больная, они не должны ее прятать.
– Тогда и мне необязательно туда идти.
– Нет, ты должен, – возражает мама. – Многие из твоих друзей придут. Я хочу, чтобы члены городского комитета чаще видели тебя на таких вечерах. Это для твоей же пользы, дорогой.
Не дождавшись ответа, мама выходит из комнаты. Прекрасно. Нужно постараться не думать об этом. Только не думать. У меня прекрасное настроение.
Мадлен. Мадлен.
Завтра я увижу ее. И поцелую, и буду очень долго наслаждаться вкусом ее губ.
– Зачем ты рассказала маме о драке, Чарли? Больше никто не знал. – Я сижу на кухонной стойке на кухне, а Чарли обрабатывает мое лицо какой-то супер-вонючей мазью.
– Завтра твое личико будет как новеньким, – пропустив мимо ушей мой вопрос, бормочет Чарли.
– Чарли, – прошу я.
Она кладет ватный тампон на стойку и внимательно смотрит на меня.
– Добрая фея Чарли тебя спасла. Ты бы не смог так искусно солгать как я твоей маме.
– Я хотел прятаться, пока не заживет.
– Ну, это у тебя не вышло. И вообще, если бы не мое чудо-средство, вряд ли бы Мадлен дала согласие себя поцеловать.
– Откуда ты знаешь, что мы целовались, старушка? Мы только начали встречаться, я не тороплюсь.
– Конечно, рассказывай, – расплывается в улыбке Чарли.
Ей я рассказал о Мадлен. И о том, что меня побили она тоже в курсе. Я искал на кухне лед, когда она вошла и увидела меня. Но я ей доверяю, поэтому попросил никому не говорить. Мне не нужно чтобы меня выставляли жертвой. Ну побили и что с того?
– Что ты сказала маме? – спрашиваю я, спрыгивая с кухонной стойки.
– Вы с одноклассниками немного повздорили с ребятами из другой школы из-за футбола. Она бы ни за что не поверила в это, если бы увидела твое лицо вчера.
Я чмокаю Чарли в морщинистую щеку.
– Ты мой ангел-хранитель. И твоя мазь чудесна, несмотря на жуткую вонь.
– Благодаря этой вони она и чудесна. Тебе лучше не знать ее состав. – Чарли смеется, наблюдая за выражением моего лица, но через секунду становится серьезной. – Все-таки этого мальчишку стоит проучить.
– Он свое уже получил. Не могу дождаться, когда увижу его рожу в понедельник, – злорадствую я.
– Так здорово ему врезал? – спрашивает Чарли.
– Я не об этом.
Чарли смотрит на меня с хитрой улыбкой.
– О-о, тут у нас рыцарь, который заслужил сердце дамы в этом поединке.
– Чертовски верно!
– Куда ты меня ведешь? – спрашивает Мадлен.
Мы идем по улице, держась за руки. Я еле дождался утра. Быстренько приняв душ, я помог собраться Ханне, и мы отправились к дому Мадлен. Она вышла в платье и куртке, и мне потребовалось некоторое время, чтобы оторвать взгляд от ее ног. До центра города мы ехали очень шумно. Мадлен не шутила, когда сказала, что Айк сходит с ума в машине. Он лаял и лаял, заливая слюной салон. Облизывал окна и прыгал. Ханна не переставала громко смеяться, а Мадлен, пытаясь удержать собаку, бесконечно извинялась. Я поцеловал ее и сказал, что нет причины извиняться. Я не чертов параноик, трясущийся над своей тачкой, называя ее женским именем. Это же собака, салон можно вымыть. Пустяки. Но Мадлен трудно переубедить. Это еще одна черта ее характера, которую я заметил, и мне она понравилась.
Наказав Ханне подождать нас в машине вместе с Айком, я взял Мадлен за руку и повел в «Данкин Донатс».
– Я должен знать, какие пончики любит моя девушка. Нам столько нужно узнать друг о друге, начнем с этого. Возьмем на вынос целую кучу твоих любимых и отправимся на пляж.
– Может, я вообще не люблю пончики.
Я резко останавливаюсь, и Мадлен едва не врезается в мою спину. Я притягиваю ее за талию к себе, вдыхая запах ее волос. Мы стоим так около минуты, не обращая внимания на прохожих.
– Хорошо, – бормочет Мадлен. – Я обожаю пончики. С глазурью и орехами мои любимые.
Довольно кивнув, я снова тяну ее за руку.
Затем мы гуляем по побережью. Мы мало разговариваем, только смеемся и играем с Айком. Я давно так не смеялся. Пес Мадлен несколько раз сбивает меня с ног, когда я пытаюсь вперед него добежать до его палки. Мадлен с Ханной сгибаются пополам, наблюдая за этой картиной.
– Стайлз, – смеется Мадлен. – Пока ты будешь с ним соревноваться, он будет тебя ронять. Он всегда так делает. Прекрати.
Чуть позже, расстелив на песке покрывало, мы с Мадлен в обнимку усаживаемся на него, и наблюдаем за Ханной, которая бережно расчесывает Айка. Пес довольно виляет хвостом и пригретый редкими лучами солнца, начинает дремать. Мадлен сидит, прижавшись спиной к моему правому боку, а моя рука обвивает ее талию. Свободной рукой я беру прядь е