Я тоже так считаю, учитывая его последние слова. Я прокручиваю их в своей голове: «Адамс приедет к матери Мадлен и угрозами добьется оправдания для дочери. Для них это мелочь».
– Мы никому ничего не сказали. Даже Рэйчел. Мы с Беном привезли ее на склад, а сами уехали домой. Знаешь, веселиться совсем не хотелось.
– Так, Рэйчел ничего не знает?
– Мади, ты же знаешь Рэй. Она болтливая. И еще слишком впечатлительная. Не говори ей ничего.
– Но она обидится. Все равно это выплывет наружу.
– Доверься мне, пожалуйста.
Все хотят за меня решить мои проблемы. Стайлз и Макс без конца ругаются, как поступить, при этом, совершенно не интересуясь моим мнением. Теперь Бритт поучает, кого просвещать, а кого нет.
– Ладно, – вздыхаю я. Мне надоело это все. – Я позвоню.
– Хорошо. Пока.
На кухне продолжается спор.
– Ну, хвати уже! – Мой голос срывается на крик. – Хватит решать за меня. Стайлз, ты обещал, что сегодня мы просто отдохнем.
Он опускает кулаки на столешницу и обреченно кивает головой.
– Конечно.
– Ох, ну зачем же ты поверила этой сучке? – Макс хочет перевести в шутку, но у него не получается.
– Она так искренне извинялась и говорила, что ты ей очень нравишься.
Макс усмехается.
– Извинялась за что? – спрашивает Стайлз. – Похоже, ты не все мне рассказала.
Похоже так.
– Ну, она просто как-то угрожала мне в туалете, когда мы только начали встречаться. Ничего страшного, обошлось без тошноты, – я пытаюсь отшутиться.
Стайлз опускает голову.
– Почему, почему ты мне не рассказала? Я бы поставил ее на место сразу. Ты промолчала, и она решила, что может творить разную фигню безнаказанно.
– Мы только начали встречаться, – повторяю я. – Как я могла побежать к тебе и жаловаться, что в школьном туалете меня обидели девочки? Какой жалкой нужно быть? Я устала оправдываться. Если ты хочешь продолжать этот спор, то я пас. Просто отвези меня домой.
Стайлз обходит кухонную стойку и притягивает меня к себе за плечи.
– Прости. Идем в комнату, будем просто спать. – Он берет меня за руку.
– А что делать мне? Можно я возьму твою машину? – кричит нам вслед Макс.
– Только не разбей ее, пожалуйста. – Стайлз бросает ему ключи через стол, и Макс их ловит.
– Чувствую себя как в школе, – ворчит он.
– Бедный Макс. Отобрали машину и сослали в богом забытое городишко, – говорю я, когда мы поднимаемся по лестнице.
Стайлз тихо смеется.
– Да уж, наказание.
Я смотрю на часы, которые показывают почти пять вечера. Мы спим уже два часа. Стайлз все еще спит. Одна его рука находится под головой, а другая крепко прижимает меня к себе. Я поднимаю голову и смотрю на него. За это короткое время он стал мне родным. Я так люблю его и чувствую всю глубину его чувств ко мне. Мы созданы друг для друга, как бы банально это не звучало. Я провожу пальцем по его губам, затем по скуле. На его щеках слегка заметная щетина, и она мне нравится больше, чем гладковыбритое лицо. Склонившись, я начинаю его целовать. Знаю, ему нужно поспать, но ничего не могу с собой поделать. Я так хочу прикоснуться к нему. Хочу так сильно, что хочется плакать. Неужели, это действие этой дряни?
– Мадлен, – сонным голосом говорит Стайлз. – Что ты делаешь?
– Просто целую тебя.
Он начинает отвечать и запускает пальцы в мои волосы. Я опираюсь на руки и полностью заползаю на него.
– Прости, что разбудила, – шепчу я.
Но он кажется не против, потому что улыбается, обнимая меня крепче. Но я не могу улыбнуться. Мне хочется стереть эту ночь из наших жизней и наслаждаться друг другом дальше.
Примерно через час возвращается Чарли и Ханна. Стайлз уговаривает меня спуститься вниз и поужинать с ними. Макс присоединяется к нам.
– Ничего интересного. Как вы здесь живете? – с тоской спрашивает он.
– Твоя ссылка пойдет тебе на пользу, каторжник, – укоризненно говорит ему Чарли.
Она очень рада мне, и это приятно. Хоть кто-то кроме Стайлза и Ханны, в этом доме проявляет ко мне интерес.
После ужина я собираюсь домой.
– Как бы я хотела остаться, но мне пора.
– Так останься еще, – умоляюще просит Стайлз.
– Не могу, не хочу злоупотреблять.
– Чем? – удивленно спрашивает он. – Я не сахарный. Хочу, чтобы ты всегда меня так будила.
Я смеюсь.
– Я о маме. Не хорошо ее обманывать.
– Ладно, – вздыхает Стайлз. – Идем со мной, уложим Ханну, и я тебя отвезу.
Ханна лежит в кровати с раскрасками и карандашами.
– Ну что, леди. – Стайлз запрыгивает к ней на кровать. – Пора спать.
Я присаживаюсь рядом. Ханна улыбается мне, и на ее щечках выделяются крошечные ямочки детские ямочки. Я убираю за ухо прядь ее, таких же как у Стайлза, пушистых волос.
– Давай намажем наши царапинки да, Ханна? – приговаривает Стайлз. Он достает из небольшой аптечки, которую принес с собой какой-то тюбик.
Ханна все так же улыбаясь, послушно ложится на бок, спиной к нам. Стайлз смотрит на меня. Я отвечаю кивком на его молчаливый вопрос, и он задирает розовую кофточку Ханны. От увиденного мне хочется зажмурить глаза. Ребенок не заслужил такого.
Боже.
Рубцы тянутся по всей ее спине и правому боку. Я стараюсь дышать глубже. Стайлз снова смотрит на меня, наблюдая за моей реакцией. Становится более понятным то, почему он мучается чувством вины столько времени. Возможно, ему страшно смотреть на ее шрамы. Но он все равно это делает. Не потому, что наказывает себя (хотя это тоже), а потому что любит свою сестру. Это очевидно.
– Я пойму, если ты…
Я не даю ему возможности договорить. Выхватываю из его рук тюбик и выдавливаю прозрачную жидкость себе на руку. Затем аккуратно и нежно прикасаюсь к рубцам на теле Ханны. Стайлз сначала наблюдает, затем делает тоже самое. Ханна тихо смеется, наверное, ей щекотно. Мы улыбаемся, и я вновь перевожу взгляд на него.
– Спасибо, – шепчет Стайлз. – Я люблю тебя.
Я просыпаюсь от ощущения чего-то мокрого и противного у себя на лице. Открыв глаза, вижу прямо перед собой Айка.
– Айк, фу.
Встаю с дивана, на котором уснула, глядя телевизор. Вчера Стайлз привез меня домой и обещал приехать сегодня пораньше. Я все еще не знаю, что мне делать. Я не хочу идти в полицию, потому что чувствую сердцем, что это не поможет. Будет только хуже. Я знаю, что возможно, я не права. В голове такой хаос.
На кухне я варю себе кофе и смотрю на календарь. Завтра мне нужно на работу. Мне впервые в жизни не хочется идти. Апатия завладела всем телом.
Раздается дверной звонок, и я бегу открывать. Кто явился в девять утра? Мама утром уехала на работу, так что вряд ли это Джош.
На пороге стоит Макс.
– Привет, – говорю я.
– Доброе утро, малышка, – с улыбкой отвечает он. – Только проснулась?
Я приглаживаю растрепанный пучок, который даже не удосужилась распустить.
– Типа того.
– Мы можем поговорить?
– Конечно. Проходи. Моей мамы нет.
Он входит в дом и замирает на месте, видя грозного Айка.
– Ого, ну и песик.
– Он не тронет, пока не скажу, – подмигиваю Максу.
– Ты опасная, – хмыкает он.
Если бы, – проносится в голове.
– Хочешь кофе? И где Стайлз?
Мы проходим на кухню, и я наливаю ему свежий кофе.
– Он еще спит, поэтому я здесь.
– Я слушаю тебя, Макс.
Он делает долгий глоток и смотрит в сторону.
– Я хочу тебе помочь, – ставя чашку на стол, наконец, произносит Макс.
– Как? – спрашиваю я.
– Наказать Кирстен. У меня есть план. Он простой и не стоит огромных усилий.
– Расскажи мне. – Мне становится интересно.
– Позже. Я хочу, чтобы ты уговорила Стайлза отказаться от идеи с полицией. Я вижу, что ты тоже не в восторге от этого. Он не может или не хочет понять, что сделает только хуже. Я знаю таких людей, как этот Адамс – отец Кирстен. Для него не составит труда запугать твою мать или подкупить судей. Отобрать у вас дом или еще что. Я рос среди таких людей, они делают такое дерьмо постоянно. Для них неприемлем скандал. Я не хочу тебя обидеть, но Кирстен прекрасно понимает, что ты ничего не сможешь сделать. Да, Стайлз будет на твоей стороне, но его родители нет. Они не вступятся за тебя, а только прикажут Стайлзу держаться от тебя подальше. Я знаю свою тетку. Мелоди сделает все, чтобы имя Стайлза не было замешано. Это обернется огромной проблемой для вас. Убеди его в этом. Ты же все понимаешь, Мадлен.
Да, я понимаю.
– Почему же ты хочешь помочь мне?
– Ты мне нравишься. И тебя любит человек, которого люблю я. Он такой единственный. Обычно я всех ненавижу, – фыркает Макс. – Стайлз делает вид, что терпеть меня не может, но это не так.
– Впечатляет, – говорю я, и мы улыбаемся друг другу.
Затем лицо Макса вновь становится серьезным.
– Этот гребаный мир несправедлив. Я видел, что могут сделать деньги. А они есть у этих людей. Мы должны ответить по-другому, и мы это сделаем. Ты веришь мне?
Я киваю. Киваю, потому что он прав, и потому что действительно верю, что Макс сможет отомстить за меня.
– Поговори с ним. Остальное обсудим позже.
Мы идем к двери. На пороге я спрашиваю:
– Что она мне подсунула? Ты ведь знаешь, не так ли?
Макс несколько секунд смотрит на меня.
– Не думаю, что тебе от этого станет легче. Попробуй не думать об этом слишком много.
– Моя мама работает медсестрой, я кое-что знаю. Последствия могли бы быть куда хуже.
Макс неохотно кивает. Я и правда не хочу и не стану думать об этом.
– Спасибо, Макс. И за то, что настоял на том, чтобы не поднимать шумиху.
Не представляю, что бы было с мамой, если бы она обо всем узнала, а меня привезли в больницу для промывания желудка.
– Увидимся, Мадлен. Помни о том, что я тебе сказал.
Я киваю. Макс садится в машину Стайлза и уезжает. Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней лбом. И как мне, черт возьми, убедить Стайлза?