Тряхнув головой, чтобы прийти в себя, Эшер глубоко вздохнул.
— Этого более чем достаточно, ваше высочество, но я не могу принять ваше предложение. Простите. Благодарю вас за доверие, я был очень польщен.
Принц был ошеломлен его отказом.
— Но почему ты не хочешь работать со мной? В чем дело?
— Дело в том, что я не собираюсь долго задерживаться в Доране. Я пробуду здесь не больше года. А работа, которую вы мне предлагаете, на всю жизнь. Вы будете Правителем олков до тех пор, пока у вас не поседеет голова и не выпадут зубы. И все это время вам нужен будет помощник, который готов состариться рядом с вами. Это не для меня. У меня в жизни другие планы.
— Я буду Правителем олков до тех пор, пока правит мой отец, — сказал принц. — Да пошлет ему Барла долгих лет жизни! — Принц поцеловал священное кольцо на своем пальце. — Но люди не вечны. Доранская магия творит чудеса, Эшер, но она не может сделать нас бессмертными. И когда Заклинательницей Погоды станет моя сестра, то неизвестно, что будет со мной. Возможно, на следующий день после того, как она взойдет на трон, я и мой помощник останемся не у дел.
— Ну, хорошо. Быть может, вы действительно не будете Правителем олков до глубокой старости, но дело в том, что я дал слово своему отцу, понимаете? Я обещал ему вернуться домой ровно через год и ни днем позже. Я не могу нарушить данное слово даже за пятьдесят тринов в неделю и такую лошадь, как Сигнет. Вы не можете упрекать меня за это. А если вы все же будете настаивать на своем… — Эшер с вызовом посмотрел на принца, — то, значит, вы не такой, каким показались мне сначала.
Принц на минуту задумался.
— Свои обещания, конечно же, надо выполнять, — наконец снова заговорил он. — Но это вовсе не означает, что ты не можешь принять мое предложение. Ты окажешь мне большую услугу, Эшер, а когда придет время уезжать, я отпущу тебя с миром. Даю слово.
Принц ловко отмел главную причину, мешавшую Эшеру стать его помощником. Счет этой партии пока был явно в пользу Гара. Юноше не хотелось влезать в политику, во все эти склоки и придворные интриги. Не хотелось менять образ жизни, бросать работу на конюшне. Здесь у него уже появились новые друзья. А главное, здесь у него не было врагов.
Если же он станет помощником Правителя олков, они непременно появятся. В этом Эшер не сомневался.
— Я понимаю, что тебе предстоит принять непростое решение, — снова заговорил принц. — Поэтому не буду торопить тебя. Даю тебе ночь на размышление, а завтра утром я приду на конюшни, и ты скажешь, что решил. Хорошо?
— Хорошо, — согласился Эшер, почувствовав облегчение.
Принц кивнул.
— А теперь нам надо спешить. Наш разговор длился слишком долго; если нас хватятся, поднимется паника, и все слуги бросятся на наши поиски.
Они быстро двинулись по дорожке и расстались у входа в Башню. Принц исчез за массивной голубой дверью, а Эшер помчался на конюшню. Уже стемнело, и небо заволокли тучи. Было душно, и на коже выступила испарина.
В голове роились сумбурные мысли, и одна из них не давала ему покоя. Он представлял себе короля, рожденного, чтобы стать Заклинателем Погоды и взвалить на свои плечи заботу о Стене, а вместе с ней и обо всех жителях королевства Лур. Сейчас, когда его подданные беспечно занимались своими делами, этот человек, уединившись в тайном святилище, готовился к магическому действу, направленному на благо как доранцев, так и олков. К вызыванию ночного дождя.
Дрожь пробегала по телу при мысли об отце принца. Однако впереди он уже заметил пронзавшие мрак огни конюшни. Вбежав под каменную арку, Эшер затаился в ее тени. Отсюда он видел, как по двору снуют конюхи с ведрами, охапками сена и подстилками в руках. Они переговаривались, смеялись и обменивались шутками на ходу. Эшер видел также лошадей, к которым за это время успел привыкнуть. Сигнет блистал среди них, словно жемчужина.
— Чего ты здесь стоишь как истукан? — услышал он рядом с собой раздраженный голос Мэтта. — Ребята уже с ног сбились, ухаживая за лошадьми. Где тебя носило?
— Я был в Палате Правосудия.
— В Палате Правосудия?! — изумился Мэтт.
— Да, и все из-за тебя. Что ты наговорил обо мне принцу, а? Зачем наплел, что на меня можно положиться, что я трудолюбивый и сообразительный? Я тебя об этом просил? Я никогда не говорил, что ищу другую работу. С какой стати ты стал расхваливать меня, преувеличивая мои достоинства?
Мэтт вышел из-под арки на освещенное место. Эшер почувствовал, что шталмейстер напряжен и взволнован, хотя пытается скрыть это.
— Принц Гар предложил тебе другое место? — спросил Мэтт.
В его голосе Эшер уловил тревогу.
— Да. Хочет, чтобы я стал его правой рукой и жил в Башне. Видишь ли, принц скоро станет Правителем олков, и поэтому ему нужен помощник. О проклятие! — вдруг спохватился Эшер и хлопнул себя по лбу. — Я совсем забыл, что об этом пока нельзя говорить! Ты ведь будешь молчать о том, что услышал, правда?
— Не беспокойся, я умею хранить секреты, — заверил его Мэтт и посмотрел на горизонт, где над горами вставало золотистое зарево Стены Барлы. По его смуглому лицу пробежала тень, и на мгновение он показался Эшеру старым и усталым. Но конюший тут же приободрился и добавил: — Предложение принца большая честь для тебя. Это огромный шаг вперед в твоей карьере. Ты, конечно, согласился?
— Я сказал, что подумаю, — пожав плечами, промолвил Эшер. — И я действительно буду думать. Честно говоря, я не знаю, что мне делать. Принц предлагает хорошие деньги, да и сама работа обещает быть довольно интересной, но… мне так хорошо здесь. Я не хочу жить под одной крышей с этими лощеными, заносчивыми олками, такими как Дарран или Уиллер. Я там буду, как угорь в аквариуме с золотыми рыбками. Не хочу, чтобы из меня делали дурака, понимаешь?
— То, что ты боишься и сомневаешься, вполне естественно. Ведь слишком многое поставлено на карту.
— При чем тут страх? — обиженным тоном промолвил Эшер. — Я просто взвешиваю все «за» и «против», как любой разумный человек. — Он с досады пнул валявшийся у ног камешек. — Как я уже сказал, это ты во всем виноват. Если бы не распускал язык и не трепал лишнего, принцу и в голову не пришло бы предлагать мне пост помощника.
Мэтт тяжело вздохнул.
— Подозреваю, что его высочество разбирается в людях так же хорошо, как и в лошадях. Так что я здесь ни при чем. Кое-какие события в нашей жизни предопределены роком, и с этим ничего не поделаешь.
Услышав комариный писк, Мэтт хлопнул по обнаженному предплечью и посмотрел на кровавое пятно, оставшееся от комара.
— Значит, ты считаешь, что я должен принять предложение принца?
— Думаю, тебе надо еще с кем-нибудь посоветоваться, прежде чем принимать окончательное решение.
— С кем именно?
— А кому еще ты доверяешь?
Эшер задумался, покусывая нижнюю губу.
— Пожалуй, я доверяю Дафне, — наконец неохотно признал он. — Она, конечно, порой сводит меня с ума своими придирками, наставлениями и требованиями, чтобы я расширял кругозор и читал книги, но я доверяю ей. У нее есть голова на плечах, она умна, и этого у нее не отнимешь.
Мэтт отвел глаза в сторону.
— В таком случае поговори с Дафной. Уверен, она скажет…
Мэтт внезапно осекся.
— Что именно она, по-твоему, скажет?
— То, что думает. Через полтора часа она будет в «Гусе», к этому времени ты уже освободишься.
Эшер кивнул.
— Пожалуй, я действительно поговорю с ней сегодня.
Мэтт похлопал его по спине.
— Вот и хорошо. А теперь помоги ребятам почистить стойла. Скоро пойдет дождь. Да и у меня куча дел, некогда стоять тут с тобой битый час и переливать из пустого в порожнее. Займись делом. Пусть даже ты сегодня последний раз в жизни пачкаешь руки навозом и грязью, а завтра переедешь в Башню, не отлынивай от черной работы!
Он говорил насмешливым тоном, но Эшер уловил в его голосе холодок и тревогу. Впрочем, ему не хотелось ломать сейчас голову над тем, почему Мэтт ведет себя так странно.
Спустя два часа Эшер уже сидел напротив Дафны за столиком в трактире. Перед ним стояла миска фирменного блюда, ароматной тушеной баранины, и лежал ломоть черного хлеба. Прежде чем приступить к трапезе, он рассказал о полученном от принца предложении. Дафна, как и Мэтт, была ошеломлена.
— И ты еще раздумываешь, соглашаться или нет?! Нет, ты, похоже, действительно больной! Такие предложения принимают сразу!
С аппетитом жуя тушеное мясо, Эшер нахмурился.
— Ты считаешь меня идиотом, который суется в воду, не зная броду?
Дафна пожала плечами.
— Конечно, нет, но разве назовешь умным человека, который не хочет получать пятьдесят тринов в неделю только потому, что считает себя лучше принца?
Эшер бросил ложку в миску и стукнул кулаком по столу.
— Я никогда не говорил, что считаю себя лучше принца! Для доранца он очень даже неплохой человек.
— Значит, ты все же хочешь взяться за предложенную работу?
— Я еще не решил, что делать. Меня вполне устраивает работа в конюшне. Вся эта придворная возня не для меня. Я не хочу ничего менять в своей жизни. Меня тошнит при мысли о том, что придется делать, если я приму предложение принца!
Дафна сделала большой глоток из кружки с крепким пивом и, причмокнув, внимательно посмотрела на Эшера.
— Скажи, ты действительно хочешь знать мое мнение или пришел сюда, чтобы вволю покричать и выпустить пар?
Эшер почувствовал, что краснеет.
— Я не собираюсь кричать. А если ударил пару раз кулаком по столу, то что в этом особенного?
— Ну, хорошо, — закатив глаза, сказала Дафна. — Из твоих слов я делаю вывод, что ты все же хочешь услышать мое мнение. Так вот, если тебя пугает, что придется жить в Башне, то твои страхи неоправданны. В доме его высочества довольно свободные порядки и снисходительная прислуга. Я уверена, что ты быстро освоишься там. Дарран, конечно, сразу же тебя невзлюбит. Но разве это важно? Тебе будет платить принц, а не он.