«Твое видение — всего лишь часть мозаики, дитя мое, хотя и очень важная. Но Эшер, принц и многие другие тоже играют в этой истории важную роль, уверяю тебя. Не позволяй снам и видениям запугать тебя. Они должны информировать тебя, показывать правильную дорогу, но не вселять в твою душу робость и отчаяние. Кто предостережен, тот вооружен, утверждает пословица, а мы с тобой предостережены. Мы знаем, что ждет мир в случае нашей неудачи и кто стоит за всем этим. Надвигается час испытания, но мы не должны суетиться».
Дафна тяжело вздохнула.
— Ты права.
«А теперь расскажи, как поживает наш приятель Мэтт?»
Услышав имя своего друга, Дафна нахмурилась.
— Держится. Пока.
«Ты отвечаешь как-то уклончиво, дитя мое. Ты в нем сомневаешься?»
Дафна покачала головой.
— Нет. Во всяком случае не в нем.
«Тогда в чем же дело?»
— Он не желает рвать дружеские отношения с Эшером. Я говорила ему, что это безумие, но он и слушать меня не хочет. Обижается и настаивает на своем. Знаешь, Вейра, иногда мне хочется схватить молоток и бить его по голове до тех пор, пока он не одумается!
«Разве друзей так же много, как гальки на дороге, и ими можно разбрасываться без всякого сожаления?»
Дафна нахмурилась.
— Мясник, который заводит дружбу с ягненком, глупец, — возразила она. — И даже хуже, чем глупец. Из-за этой дружбы его семья будет обречена на голодную смерть, когда придет время заколоть ягненка.
«Верно. Но представь, что речь идет не о мясниках, а о пастухах».
— Пастух отвозит своих ягнят на рынок, хорошо зная, что их купят мясники. То есть в конечном счете произойдет то же самое.
Вейра вздохнула, и Дафна ощутила ее вздох, словно дуновение морозного воздуха.
«Не будь слишком резка с Мэттом. Возможно, он поступает правильно. Мы пока не знаем этого. Ты не владеешь всей полнотой знания и мудрости. Пока песня не пропета до конца и музыканты не разошлись по домам, нельзя прочитать ноты, по которым они играли».
В голосе Вейры снова звучал упрек. Это задевало Дафну за живое, но она не могла не согласиться со своей собеседницей.
— Ты мудра, Вейра.
Тихий шелестящий смех коснулся слуха Дафны.
«Я стара, дитя мое. Порой старость равнозначна мудрости. Ты расскажешь Мэтту о своем новом видении?»
Дафна заколебалась. Однажды она видела, как Мэтт плакал, словно ребенок, над выпавшим из гнезда и разбившимся птенцом. У него было очень мягкое, доброе сердце. Он не смог бы заморозить его.
— Нет, думаю, этого не нужно делать. Достаточно того, что я рассказала обо всем тебе. Тем более что Мэтт ничем не сможет помочь мне. Он, как и я, не знает, что делать дальше. — При воспоминании об ужасном видении Дафну снова охватил страх. — Вейра…
«Не волнуйся, дитя мое, до сих пор мы доверяли словам Пророчества, и оно ни разу не подвело нас. Нам нужно… О, подожди, меня зовет Бейсингдаунский кристалл. Ты находишься сейчас в закрытом помещении?»
У Дафны упало сердце. Она почувствовала, что Вейра охвачена тревогой.
— Но ты же говорила, что все проблемы улажены…
«Наверное, я поторопилась. Оставайся перед Камнем, дитя мое. Я вызову тебя, когда смогу…»
Связь внезапно прервалась. Но Дафне передалось ощущение тревоги Вейры, и у нее заболела голова от напряжения. Ей была неизвестна суть проблем, возникших в Бейсингдауне, где тоже жили члены Круга. Но она чувствовала, что там происходит что-то ужасное. Беспокойство нарастало. Неопределенность сводила ее с ума.
И когда напряжение стало уже невыносимым, Камень вспыхнул, и до ее внутреннего слуха снова донесся голос Вейры.
— Что случилось? — нетерпеливо спросила Дафна.
«У нас беда, дитя мое. Одного из наших разоблачили».
Если бы Дафна не сидела на ковре, она рухнула бы на пол. Тяжело дыша, девушка прижала руку к груди, стараясь унять бешеное биение сердца.
— Разоблачили? Но каким образом? Как это произошло, Вейра?
Обуревавшие Вейру сильные эмоции заставляли вибрировать воздух вокруг Дафны.
«Четыре месяца назад Эдворд…»
— Никаких имен, Вейра! — оборвала ее испуганная Дафна.
«Успокойся, дитя мое, теперь это не имеет никакого значения».
У Дафны перехватило дыхание. Никогда еще за долгие годы их общения Вейра не находилась в таком удрученном подавленном состоянии.
— Прости, продолжай, Вейра, я слушаю тебя.
«Эдворд из Бейсингдауна решил, что настало время ввести в Круг его сына Тимона. У Эдворда была язва, и он знал, что скоро умрет. Он боялся не успеть осуществить задуманное. Тимон — талантливый человек, но очень гордый и нетерпеливый. Эдворд предостерегал его от поспешных действий, говорил сыну, что нужно запастись терпением и ждать. То же самое говорила Тимону и я. Но он не внял мудрым наставлениям. Час назад сына Эдворда арестовали и доставили в городской суд. Его обвиняют в незаконной магической практике».
Дафна едва сдержала рвущийся из груди стон.
— Его застали во время совершения магического обряда?
«Да».
— О чем он думал, Вейра?! Как он мог сделать такое?! Теперь мы пропали!
«Не все так плохо, дитя мое. Его арестовали при попытке совершить доранский магический обряд».
— Этот человек занимался доранской магией? Но зачем? Разве его не предупреждали…
«Конечно, его обо всем предупреждали, дитя мое. Но я же сказала, что Тимон горд и нетерпелив. Он не желал верить, что доранская магия — это та песня, которую мы не в состоянии петь. Он хотел доказать, что его отец ошибался, и тем самым войти в историю».
Дафна сжала кулаки, стараясь унять дрожь.
— Значит, действительно все еще не так плохо. Если бы его застали за произнесением олкских заклинаний, это был бы конец для нас.
«Да, та права».
Дафна в приступе бессильной ярости ударила кулаком по полу.
— Вот дерьмо!
«Эдворд клянется, что его сын умрет, не произнеся ни слова».
— Возможно, Эдворд переоценивает выдержку и доблесть своего сына, он не может быть беспристрастным в этом деле. С Тимоном надо что-то делать, Вейра. Если он попытается спасти себя ценой предательства…
«Пока его нельзя заподозрить в этом. Кроме того, он вне досягаемости. Сейчас его везут под конвоем к вам, в столицу. Завтра к вечеру он будет в Доране. К королю послали вестника, который должен заранее предупредить его обо всем».
— И принца, наверное, тоже. Теперь он является Правителем олков. А это значит, что Эшера тоже подключат к этому делу.
«Как только новость об этом происшествии распространится по стране, народ Лура потребует расправиться с Тимоном. Люди набросятся на него, как свора голодных кровожадных псов на загнанного зверя. Он нарушил важнейший закон государства, и потому ему грозит смертная казнь. Как ты думаешь, дитя мое, какое впечатление это произведет на Эшера? Его предназначение — магия».
Дафна на минуту задумалась, закусив нижнюю губу.
— Не знаю, — призналась она.
«Ты должна выяснить это. И еще ты должна устранить ущерб, причиненный Тимоном из Бейсингдауна. Если Невинный маг откажется от своего предназначения, мы погибли».
Дафне стало плохо. У нее перед глазами вновь встала картина катастрофы.
— А если мне не удастся исправить ситуацию? Что мы будем делать, если Эшер сам возглавит свору гонителей?
«Ты — Наследница Джервала. Ты должна справиться с задачей».
Вейра говорила так уверенно, как будто Дафне предстояло пришить оторвавшуюся пуговицу, а не сделать почти невозможное. Впрочем, у Дафны не было выбора, и ей пришлось согласиться с Вейрой.
— Я сделаю все, что в моих силах. Но ты сама знаешь, Вейра, какая опасность теперь угрожает нам всем.
«Да, я это знаю, дитя мое».
Нарушение важнейшего закона государства не могло пройти бесследно. Последний подобный инцидент имел место более столетия назад. Виновного судили и казнили в течение одного дня. Однако те события заронили в души людей подозрение и недоверие. Их семена проросли и пустили корни.
Повторение публичного процесса и казни могло привести к непредсказуемым последствиям. Ожесточенные доранцы после подобных событий начнут пристально следить за каждым шагом олков. А олки, стараясь доказать свою лояльность и преданность Барле, будут при малейшем подозрении доносить друг на друга.
Что тогда станется с членами Круга и Эшером?
«Будь проклят этот несчастный Тимон из Бейсингдауна и его умирающий отец, — стиснув зубы, думала Дафна. — Они подвергли смертельному риску всех членов Круга и будущее Лура. Из-за этих глупцов надежды и планы Круга могут рухнуть!»
Вейра как будто прочитала мысли Дафны.
«Надежда еще не умерла, дитя мое, хотя произошедшие события таят огромную опасность. Однако это не первая беда, обрушившаяся на Круг. Я хорошо знаю Эдворда. Если он утверждает, что его сын не нарушит клятву, значит, так оно и будет. Я верю ему».
— Да, ты хорошо знаешь его, Вейра, и я доверяю твоему мнению о людях. Но если этот глупец вопреки нашим упованиям все-таки заговорит, я ему этого не прощу. Эшер будет держать меня в курсе всего происходящего. И клянусь, я вырву поганый язык Тимона прежде, чем он успеет причинить нам большой вред.
«Месть не поможет нам, дитя мое».
Дафна глубоко вздохнула.
— Наша судьба и судьба Лура зависят от выдержки глупца, заносчивость и безрассудство которого привели нас на край пропасти. Мы висим на волоске, Вейра. Нам нужно любой ценой исправить ситуацию, и месть здесь ни при чем.
«Возможно, это так. Но тобой движет гнев. Он плохой советчик, не дай этому чувству завладеть тобой».
— Ты хочешь сказать, что я не имею права на гнев?
«Конечно, нет. Но не думай, что ты одинока в своем гневе».
Дафна понимала, о чем говорит Вейра, которая тоже не была бесстрастна. Она чувствовала ее боль и ярость. То, что Вейра разделяет ее эмоции, успокаивало Дафну, и постепенно она сосредоточилась на более важных вещах.
— Нам нельзя забывать о нашей цели, Вейра. Несмотря ни на что, нам нужно сохранять твердость и выдержку. Сегодняшнее видение было предостережением, оно предупреждало нас о том ужасном, что может случиться. Если мы будем бездействовать, все королевство погибнет.