– Шевалье! Какими судьбами вы здесь оказались? – сказал он. – Если хотите, я могу предложить место в моей бричке. Насколько мне известно, обзавестись своей каретой вы не потрудились.
– Не стоит за меня беспокоиться. Как правило, я нанимаю экипаж, сегодня же прибыл сюда на арендованной лошади. Я правильно выразился?
– Браво! Вы прекрасно владеете английским… Что ж… раз вы приехали сюда на арендованной лошади, то я сочту своим долгом подвезти вас на Дьюк-стрит… А теперь позвольте откланяться. Надеюсь, в следующий раз мне повезет больше.
Шевалье д’Эвроне понял, что мистер Веструтер отнюдь не намерен оставлять его здесь одного, предоставив в распоряжение покинутое им поле боя, поэтому грациозно откланялся, весьма элегантно склонившись и поцеловав протянутые ему женские ручки, а затем вышел вслед за своим жестокосердным благодетелем. Мистер Веструтер равнодушно принял комплимент насчет своих лошадей и перевел разговор в другое русло.
– Как вы поживаете с момента нашей последней встречи, мой дорогой д’Эвроне? Вы, очевидно, нашли Лондон весьма гостеприимным местом?
– Вы полностью правы. Теперь я даже и не представляю, что придется когда-нибудь уезжать отсюда. Все относятся ко мне весьма доброжелательно. Сейчас я чувствую себя в Лондоне словно дома.
– Ваши идеальные манеры и обхождение открывают перед вами любые двери, – сказал мистер Веструтер. – Меня часто спрашивают, кто этот мой обаятельный французский знакомый и откуда он приехал?
– А-а-а… Это из ваших taquinerie[47], на которые вы столь падки, надеюсь?
– Отнюдь! Уверяю вас, число друзей, приобретенных вами в Англии, – легион. Кто-то на днях справлялся у меня, где вы прячетесь… Даже спрашивали, не больны ли вы инфлюэнцей… А-а-а… Вспомнил. Это была леди Мария Ялдинг! Поздравляю вас с очередной победой.
– Я не могу себе столь грубо льстить, – ответил шевалье д’Эвроне. – Но вы напомнили мне о моих обязанностях перед ней, сэр. Леди Мария была очень добра ко мне, и я не имею права пренебрегать ею.
– Кое-кто сочтет это искушением, – произнес мистер Веструтер, – но будет попросту глупо не поддаться ему.
– Понятно… кажется, – подумав пару секунд, произнес шевалье замогильным тоном.
– Я нисколько не сомневаюсь, что вы все поняли. Французы – весьма сообразительный народ. Прошу прощения за излишнюю навязчивость, но, учитывая то обстоятельство, что именно я представил вас кузине, чувствую определенную ответственность перед вами. Мне бы очень не хотелось, чтобы вы угодили в одну из ловушек, которыми изобилует свет, ибо иностранцу весьма затруднительно их разглядеть.
– Не желаете ли вы мне сказать, что мы только что успешно избежали одной из таких ловушек? – спросил шевалье беря быка за рога.
– Разумеется, – ответил мистер Веструтер, останавливая бричку у шлагбаума дорожной заставы. – Она, пожалуй, самая очаровательная девушка во всем Лондоне, но у нее, как ни печально, нет ни пенса за душой, а мать – сущая гарпия.
– Уже понял.
– Ее следовало назвать мадам, короче говоря, сводней. Она привезла Оливию в город и теперь намерена продать дочь тому, кто больше заплатит.
– Сэру Генри Госфорду? От одной мысли о таком мне становится не по себе.
Шлагбаум был поднят, и мистер Веструтер тронулся в путь. Лошади мерно тянули за собой бричку, а не летели вперед, как обычно.
– Госфорду, если выгорит, – сказал Джек. – Он богат, что очень значимо для миссис Броти, а еще он без ума от Оливии, поэтому вполне может согласиться на брак, хотя это и не столь важно, однако желательно.
– Вы меня пугаете! – воскликнул шевалье. – Не может быть, чтобы эта женщина позволила чудной, невинной девушке стать содержанкой старика.
Мистер Веструтер, тихо рассмеявшись, заметил:
– Думаю, не проиграю пари, если скажу, что до того, как эта женщина поймала в свои сети покойного Броти, она была еще той штучкой, ее хорошо знали в «Ковент-Гарден»[48], и, поверьте мне, репутация у нее была не из добродетельных. Вы меня понимаете? Не думаю, что подобный образ жизни может шокировать ее, в отличие от вас, шевалье.
– Ужасно думать о таком в связи с этой девушкой, – удрученно промолвил француз.
– Мой дорогой юный друг! Неужели вы можете представить себе прекрасную Оливию в роли Марии-Магдалины? – нетерпеливо продолжил мистер Веструтер. – Нет ни малейшего повода предполагать, будто ей не придется по вкусу роскошь и блеск ее нового положения. Как бы ни сложилась жизнь, а впереди ее ждет вполне устроенная будущность. Далеко не все из нас оставляют своих бывших любовниц в стесненном положении.
– Сэр! – произнес шевалье, пытаясь сдерживать растущее раздражение. – Вы были со мной искренни, поэтому простите меня за прямоту. Ваши планы касательно мадемуазель того же свойства?
– Жениться на ней я, само собой, не собираюсь, – несколько высокомерно ответил мистер Веструтер.
– Я сделаю все, что в моей власти, чтобы помешать этому.
Ледяная усмешка скользнула по лицу мистера Веструтера.
– Но вы едва ли в силах сделать что-то, – заметил он. – На вашем месте, и это дружеский совет, поверьте мне на слово, я бы оставил Оливию в покое и продолжил осаду цитадели леди Марии. Я желаю вам на этом поприще всяческих успехов и не брошу в ваш огород ни единого камня, но предупреждаю: не заходите в мои охотничьи угодья. Из этого ничего хорошего не выйдет. Уверен, что в Лондон вы приехали не с тем, чтобы жениться на девушке, у которой нет и пенни собственных денег. К тому же я весьма сомневаюсь, что вы в полной мере оценили степень решимости миссис Броти. Думаю, вам не понравится, если она начнет наводить о вас справки. Представьте себе, что будет, если какой-нибудь недоброжелатель посеет в ее душе зерна сомнения в вашей респектабельности.
Француз застыл в напряженной позе, а затем произнес:
– Вы ведете себя неподобающим образом, сэр.
– Отнюдь нет, – тихо возразил ему мистер Веструтер.
– Теперь мне придется относиться к вам как к врагу.
– Очередное недопонимание. Я в достаточной мере, как у вас выражаются, âme de boue[49], чтобы с пониманием относиться к вашим поступкам, по правде говоря, мне доставляет удовольствие наблюдать за вашими успехами, шевалье. Я бы даже сказал, что восхищаюсь вами. Мне было бы досадно, если бы вы потерпели фиаско. Конечно, в дельце с Ялдинг вас ожидают определенные трудности. Она весьма своевольная и упрямая особа, но при вашем искусстве обращения с леди сие не может представлять слишком непреодолимое препятствие. Спасите даму своего сердца из пасти злобного Энервика. Вам это удастся. А-а-а… Вы ведь не знакомы с отцом леди Марии? Ну и не торопитесь с ним знакомиться. Неприятнейший субъект, смею вас заверить… А вот мы и на Дьюк-стрит!
– Благодарю вас, сэр, за то, что подвезли меня, – сухо поблагодарил мистера Веструтера шевалье, намереваясь соскочить с брички на землю.
– Мне это доставило несказанное удовольствие, – улыбнулся Джек. – Au revoir[50], друг мой.
Двумя днями позже, отвезя Китти в Гайд-парк в тот час, когда там обычно гуляли франты и модницы, мистер Веструтер имел возможность наблюдать плоды своей встречи с кузеном Китти. В Лондоне еще не было того наплыва благородной публики, как в разгар поры балов, но погода стояла солнечная, такая, что предвещает скорое окончание охотничьего сезона, и это в свою очередь подвигло многих вернуться в столицу. В аллеях Гайд-парка можно было встретить немало знакомых из общества, либо верхом, либо в экипажах. Джек развлекал Китти, пересказывая ей последние светские сплетни, зло и метко отзываясь о наружности, манерах и скрытых грешках тех, кто встречался им по пути. Когда они, сделав второй круг, приблизились к манежу, им навстречу выехало ландо леди Марии Ялдинг. Движение прогулочных экипажей было столь оживленным, что бричка и ландо, едва не сцепившись, остановились. Узнав друг в друге старых знакомых, пассажиры обменялись приветствиями. Возле леди Марии, пышные телеса которой обтягивала темно-красная ткань, сидел элегантный шевалье и с учтивостью внимал всему тому, что она ему говорила. Завидев знакомых, леди Мария тотчас же принялась довольно громко и несколько резковато выражать свою радость от неожиданной встречи. Шевалье д’Эвроне, поймав взгляд мистера Веструтера, живо переключил все свое внимание на кузину. Приподняв шляпу, француз слегка кивнул и произнес:
– Рад встрече, дорогая кузина! Леди Мария, не знаю, знакомы ли вы с мисс Чаринг?
Пронизывающий взгляд остановился на Китти.
– Да, – сказала леди Мария. – Я уже встречала ее где-то… Мисс Чаринг… Если не ошибаюсь, вы живете у леди Букхейвен. Не правда ли, чудесная погода? Мистер Веструтер! Вы слыхали, что в город возвратились Энглеси? Я только что повстречала его вместе с дочерями. Мой дорогой Камилл, почему мы до сих пор стоим? Не стоит панькаться с этими несносными клячами… О-о-о… Уже тронулись. Пока! До скорой встречи, мисс… Извините, но никак не могу запомнить ваше имя. Вообще трудно с именами…
Бричка Веструтера немного продвинулась вперед. Сбитая с толку и не знающая, что ответить на подобную дерзость, Китти так и не сумела совладать с растущим в ней раздражением.
– Ну и манеры, упаси господи, – с горечью в голосе лишь удосужилась заметить она своему спутнику.
– Не стоит огорчаться. Все в этом семействе славятся своей изрядной невоспитанностью, – сказал мистер Веструтер. – Они убеждены в своем превосходстве над остальными, поэтому считают, что утруждать себя вежливостью – напрасный труд.
– Я удивлена тому, что Камилл столько времени проводит в ее обществе, – наморщив лобик, молвила Китти. – Вчера вечером он сопровождал ее в театр. Я тоже там была вместе с Фредди и Леджервудами. Неужели эта особа может ему нравиться? Как бы там ни было, а они на дружеской ноге. А как по-другому объяснить то, что она обращается к моему кузену по имени? Не нравится мне все это.