– Что понять?
– Вы когда-либо глядели в глаза побитой собаки? У графа похожее выражение. Такое чувство, что душа у него давным-давно мертва. Никто не в силах достучаться до его сердца, даже вы.
Графиня нахмурилась. С тем, что душа его изранена, Мередит была согласна. С таким прошлым надеяться на другое глупо. Вот только она отказывалась думать, будто его душа мертва. Если признать подобную возможность, то следует смириться с тем, что его бессмертная душа навсегда погублена. В это Мередит почему-то верить не хотелось. Ни одна душа не может умереть без надежды на спасение. Нет, его взгляд горит жизнью, особенно тогда, когда он смотрит на нее…
– Его душа не умерла, – возразила Мередит, почти защищая Ника. – Жизненная сила бьет из него ключом.
Мари, прищурившись, всматривалась в лицо Мередит так, словно хотела получше ее рассмотреть в ночном сумраке.
– Господи! – рассмеявшись, произнесла она. – Он уже запал вам в душу…
Мередит открыла было рот, желая опровергнуть подобного рода инсинуации, но Мари не дала ей и слова молвить.
– Я, как только увидела графа, сразу поняла, что вы влюбитесь в него. Будьте осмотрительны, Мередит! Вы не можете в него влюбляться, – произнесла служанка, постепенно переходя на полушепот, а затем провела рукой по животу своей госпожи, напоминая ей про обман, и нахмурила густые брови. – У вас впереди иные планы. Не забывайте о них и держитесь от этого мужчины подальше. Если он обо всем узнает, то вести себя как джентльмен не станет. Мужчины терпеть не могут, когда их обманывают. А еще чутье мне подсказывает, что этим мужчиной вы не сможете управлять.
Мередит прикусила губу. Она встревоженно думала о том, как поведет себя Ник, ежели узнает про обман. Даже если ему на самом деле не хочется становиться графом, он все равно не скажет ей спасибо за ложь. Мари совершенно права.
Фургон наехал на кочку. Мередит подпрыгнула на сиденье, что вывело ее из задумчивости. Пальцы рук крепко вцепились в грубо обработанную древесину скамейки.
– Полегче, мальчик! – осерчала Мари, сильнее прижимая корзину к своей пышной груди, когда мулы круто свернули на ухабистой дороге так, что фургон тряхнуло, а колеса, которые подскочили, казалось, едва не оторвало от оси. – Мы ничем не сможем помочь твоей матушке, если перевернемся на этой таратайке и свернем себе шеи.
Мередит и Мари с облегчением перевели дух, без происшествий благополучно добравшись до фермы. Том Финней с сыновьями поджидал их во дворе. Он метнулся помогать обеим женщинам выбраться из фургона.
– Как я рад, что вы приехали! Как долго! С другими так долго у Салли никогда не было… Может, с нашим первенцем только, но с первенцами, говорят, всегда так… – тараторил взволнованный фермер, идя вслед за женщинами к двери собственного дома.
Пожалуй, все мужчины семейства Финнеев вошли бы сейчас в дом, если бы Мари не встала у них на пути.
– С девочками и так народу довольно. Остальные пусть ждут во дворе.
Неприятный запах ударил Мередит в нос, когда она переступила порог дома. До ее слуха донеслись приглушенные стоны Салли Финней. Три младшенькие девочки смотрели округлившимися глазенками сверху, с чердака. Мередит поняла, что девочки боятся. Старшие дочери Финнеев, Кейти и Ханна, ухаживали за матерью.
Мари, не теряя времени зря, тот час же принялась осматривать роженицу.
– Ты уже начала тужиться, дорогуша? – спросила она, склонившись над дрожащими бедрами Салли.
Роженица отрицательно мотнула головой на подушке. Мокрые от пота пряди рыжих волос прилипли к ее щекам.
– По-моему, уже пора, – заявила Мари.
– Слава Всевышнему, – облегченно выдохнула Салли.
– Можешь поднять ноги повыше, или тебе помочь? – спросила Мари, принимая у Кейти таз с водой.
– Смогу…
Салли попыталась приподнять свои дрожащие ноги, но у нее не получилось сделать это. Ноги тяжело упали на матрас. Мередит взялась за одно колено, Кейти – за другое.
Салли печально улыбнулась Мередит.
– Это последний… Уверяю вас… Я больше на такое не соглашусь.
– Ты и в прошлый раз это говорила, маменька, – поддразнила ее Кейти, гладя по колену.
– И тогда я этого не хотела… Теперь ваш отец будет спать в амбаре.
Присутствующие рассмеялись. Сейчас шуткам все были рады.
– Господь рассудил так, что со временем о боли забываешь. Ты остаешься с чудным младенцем, который вскоре вырастает, а тебе хочется еще одного малыша, – улыбнувшись, сказала Мари, орудуя над скользкими от пота ногами роженицы. – Я права, дорогуша? – ободряющим тоном добавила она.
– Да, – слабо улыбнувшись, произнесла Салли.
– Ладненько… Когда почувствуешь, что он готов, тужься, – сказала Мари.
Салли тужилась. Лицо женщины побагровело от усилий. Она тяжело дышала. Воздух вырывался сквозь плотно сжатые зубы. Вскоре на смену стонам пришли крики боли. Сквозь какофонию звуков откуда-то сверху до слуха Мередит долетел плач ребенка.
– Ханна! – распорядилась Мередит – Выведи детей из дома. Негоже им здесь находиться.
Ханна подчинилась. Дети слезли вниз, а старшая сестра вывела их за дверь.
Схватки роженицы все учащались…
Наконец скользкая, хнычущая жизнь появилась на свет. Мари подняла малышку за ножки вниз головой и легонько шлепнула по попке. Девчушка завопила. Салли откинулась на подушку. На лице ее играла довольная улыбка.
– Кто?
– Девочка, – вымолвила Мари.
– Позови остальных, Ханна, – распорядилась Салли, махнув слабеющей рукой в сторону двери. – Скажи, чтобы пришли познакомиться со своей сестренкой.
Мари сильно растерла тельце малышки одеяльцем, а затем передала ребеночка Салли.
– Красавица, – молвила та, глядя, как малышка ухватила ее за палец.
– У тебя красивые дети, Салли, – согласилась с ней Мари.
Все семейство Финнеев собралось в комнате. Они столпились вокруг младенца. Послышались радостные восклицания и смех. Салли передала ребеночка в руки гордому отцу. Счастливая семья в минуту своей радости. Мередит ощутила себя одинокой и никому здесь ненужной. Женщина утешилась тем, что вскоре у нее самой будет ребеночек, которого она сможет обнять, прижать к груди. Пусть не она его родит. Все равно у нее будет кого любить, кто не откажется принять ее любовь.
Пока Мари ухаживала за Салли, Мередит смотрела, как Том Финней целует свою жену. Держа на одной руке новорожденную, мужчина другой притронулся к покрытому бусинками пота лбу супруги. Не было сомнений в том, что он любит жену и волнуется за нее. Глядя на них, Мередит еще сильнее ощутила свое одиночество. Нет, она здесь лишняя. На секунду женщина задумалась над тем, как бы сложилась ее жизнь, окажись Эдмунд настоящим мужем, не отвергни он ее в первую брачную ночь.
Мередит отошла от них к двери. Здесь она не маячила ни у кого на глазах, не стояла на пути, но при этом оставалась достаточно близко на случай, если Мари понадобится помощь. Холодный порыв сквозняка зашевелил волосы на ее затылке. Женщина потерла руки, чтобы согреть их.
– Уже празднуете? – возле самого ее уха, перекрывая веселый гвалт, раздался знакомый голос.
Оглянувшись, она увидела Ника, стоящего на пороге, а затем снова уставилась на Финнеев.
– А что вы ожидали увидеть здесь? Это счастливая семья.
– Я мало что знаю о счастливых семьях.
Мередит окинула мужчину задумчивым взглядом.
– Это уж точно, – тихо промолвила она и после недолгой паузы спросила: – А вы что тут делаете?
– Я сказал Нелсу, чтобы распорядился запрягать экипаж. Я решил привезти на нем вас обеих обратно.
– Вам не следовало себя утруждать, милорд, – ухватившись за его титул, словно за старое удобное оружие, заявила Мередит. – Один из сыновей Финнея нас отвез бы. Не стоило жертвовать ради этого сном.
– Я мало сплю, – пожав плечами, произнес мужчина.
Мередит крепче обхватила себя руками за плечи, радуясь любой возможности развеять дурные мысли. В то же время ей хотелось нарушить эту непрошеную близость, которая возникла между ними. Еще одна одинокая душа, знающая, что значит быть никому не нужным.
– Полноте! Разве вы не нуждаетесь во сне, как мы все?
Он стоял, скрестив руки на груди. Глаза его блестели подобно двум уголькам.
– Я не говорил, что совсем не нуждаюсь в сне. Просто я сплю меньше. Сон не приходит ко мне легко.
– Миледи! – позвала Мари.
Служанка взмахнула рукой, приглашая подойти ближе к кровати роженицы. Этим она освободила графиню от необходимости отвечать на загадочную реплику Ника.
Подойдя, Мередит посмотрела туда, куда указывала ей Мари, – на постельное белье, застилавшее кровать. От увиденного графине стало страшно. Простыни пропитались кровью. Слишком много крови… Человек, потеряв столько крови, выжить не может…
Глава 8
Мередит и Мари замерли у койки роженицы с застывшими лицами. Никто, кажется, не обращал на них внимания. Даже Салли, чье лицо с каждой минутой становилось все бледнее и бледнее, смотрела сейчас лишь на свое радостное семейство, громко восхищавшееся пополнением.
– Уведите их отсюда, – шепнула Мари.
Кивнув, Мередит справилась с наворачивающимися на глаза слезами, откашлялась и бодрым голосом провозгласила:
– Полноте. Довольно галдеть. Оставьте ребенка с отцом. Выйдите из дома, пока вашу маму приведут в порядок.
Мередит махнула рукой на дверь, выгоняя детей из помещения. Ник встретился с ней взглядом. Мужчина все понял. Он тоже вышел из дома.
Закрыв дверь, Мередит возвратилась к Мари.
– Чем помочь?
Откинув одеяла, Мари внимательно оглядела Салли.
– Она истекает кровью. Если кровотечение не прекратится, мы ее потеряем. Во время родов, похоже, что-то разорвалось у нее внутри.
Салли, уже осознав всю серьезность своего положения, попросила тихим голосом:
– Дайте мне подержать мою дочку.
Забрав малышку из рук Тома Финнея, Мередит передала сверточек Салли. Том переводил просительный взгляд с Мари на Мередит и обратно, однако выражение полной беспомощности на их лицах открыло ему горькую правду.