— Почему ты мне не сказал сразу? Не объяснил?! Вновь потерять близкого человека… любимого… это невыносимо больно. Я не знаю, чтобы со мной было, если твоя смерть оказалась правдой, — в моей груди вспыхнул огонь обиды, страха и боли.
— Не сказал, потому что план мог провалиться, — спокойно ответил. Я продолжала сжимать мужские пальцы в своих ладонях. — Сонь, — позвал и потянул за руку, — не плачь.
— Я не плачу, — упрямо отвернула лицо.
— Прости, я не мог по-другому. Я не мог подвергать тебя опасности. Клопенок...
— Это больше не работает, — фыркнула, стирая слезы.
Мы замолчали.
— Софья Алексеевна...
— Что, Ивар Михайлович? — повернулась, поджимая подрагивающие от обиды губы.
— Я хочу быть с тобой. У нас есть возможность начать жизнь с чистого листа. Охотника больше не существует, вчера он погиб. Но есть я — просто человек: не молод, потрепан и не имеющий представления, что такое нормальная жизнь.
— Мне подходит, — я прикусила губу, сдерживая очередной поток слез.
— Нам придется исчезнуть.
— Не страшно, — склонилась и, стараясь не задеть раны, прижалась лицом к мужской шее. Как же хотелось обнять Ивара, напитаться теплом любимого человека. — У Маши теперь своя жизнь. Уверенна, она все поймет. А больше меня здесь ничего не держит.
— Исчезнуть навсегда.
— Я понимаю.
Эпилог
Ивар
Прошло шесть лет, с того момента, как в родном городе и за его пределами гремела новость о гибели одного из охотников — о моей гибели. И за это время я почти научился жить гражданской жизнью.
— Добрый день, — придержал калитку, пропуская девушку с ребенком на руках.
— Здравствуйте. Артем, скажи дяде: “Здравствуйте”, — мальчишка проигнорировал просьбу матери, крепче обхватывая ее за шею. — Нужно здороваться, — слышал за спиной.
— Всему свое время, да пацан? — обернулся и подмигнул. — Добрый день, — поздоровался с работником детского сада, гоняющим листья по асфальтовой дорожке метлой. Я шел вглубь территории, куда вышла на послеобеденную прогулку средняя группа номер три. — Добрый день, Ирина Васильевна, — поздоровался с воспитательницей.
— Здравствуйте, Иван Иванович.
Ох, уж этот тон. Он всегда означал только одно: сейчас мне придется выслушать о проказах дочери.
Женщина, поправив длинный подол выгоревшего на солнце платья, поднялась с низкой скамьи и уверенным шагом направилась ко мне.
— Майя, — я окликнул дочь, выхватывая ее взглядом в куче копошащихся у горки детей.
— Подождите, не зовите дочь, мне нужно с вами поговорить. Иди, поиграй еще пять минут, — Ирина Васильевна поправила панамку и указала ребенку вернуться к группе.
Дочь не спешила к друзьям, отошла на пару метров и принялась невинно ковырять носком сандалия песок. Точно что-то натворила.
— Что опять произошло?
— Вы правильно заметили, Иван Иванович, “опять”. Майя ударила одногруппника игрушечным домиком по спине.
— Это правда? — спросил у дочери, которая, я уверен, слышала наш разговор.
— Вы мне не верите? — воскликнула воспитательница.
Я проигнорировал вопрос и ждал, когда дочь ответит:
— Нет, пап, неправда, — произнесла, вздернув крохотный нос. До чего же похожа на Соню. Маленькая мамина копия. И я, кажется, совершенно непедагогично расплылся в улыбке, вызывая гневный вздох Ирины Васильевны.
— Ну как же неправда, если я видела собственными глазами?! — возмутилась женщина.
— Мы играли в чудовищ и охотников, и я пыталась убить чупакабру.
— То есть ты все-таки била? — пытался разобраться в запутанной истории.
— Ну, била, — согласилась Майя, — но понарошку, а Гришка в этот момент хотел убежать и ударился об угол стола.
— Вот, — воспитательница удовлетворенно покачала головой, — как я и говорила.
— Вы не так говорили, Ирина Васильевна. Выходит, что удар был случайным.
Женщина посмотрела на меня с негодованием и тут же выпалила:
— И вообще, что за чупакабра такая?
— Животина безобразная, что-то типа вампира, но питается кровью скота, — пояснил не задумываясь. — В сказке о них прочитали.
— А вы могли бы читать на ночь что-то подходящее возрасту и полу вашего ребенка? А то группа сплошь населена вампирами, оборотнями, демонами, русалками и домовыми, а сегодня вот появилась еще и чупакабра.
— Я вас понял, Ирина Васильева, сегодня почитаем о принцессах, — я протянул Майе руку. — До свидания, — поспешно потащил дочку к выходу. — Ну, убила чупакабру? — спросил тихо, открывая калитку и помогая перешагнуть высокий порожек.
— Мне не дали, — ответила грустно.
— Жаль, ничего, повезет в следующий раз, — подхватил дочь на руки.
— Нам больше не разрешают играть в охоту.
— А во что разрешают? — снял автомобиль с сигнализации.
— В “Дочки-матери”, — скривилась малявка.
— Полезная игра, — усадил ребенка в автокресло и пристегнул ремнями безопасности.
— Мне не нравится
— Зря, — сел за руль. — Считай тренировкой на будущее. Ты же хочешь стать мамой?
— Я еще не знаю.
— Вот даже как, — рассмеялся, выезжая со двора.
Дочь неопределенно дернула плечиками и отвернулась в окно.
— Пап.
— М-м-м.
— А правда, что мама мне не родная?
— Что?! — хорошо, что мы стояли на светофоре, иначе я бы точно въехал кому-то в задницу. — А эти новости еще откуда?
— Я слышала, как нянечка с Ириной Васильевной разговаривали.
— И о чем же они говорили?
— Что у тебя была другая жена, а теперь ты женился еще раз, на молодой.
— Ну ничего себе, — удивился женской фантазии, — интересно я живу. И как они это определили?
— Не знаю, — малявка наблюдала за мной в зеркало заднего вида. — Только они говорили, что за всеми детками приходят мамы, а только за мной папа. Значит, маме я не нужна.
— И ты им поверила? Ты же знаешь, с утра мы маму подвозим на работу, а потом я отвожу тебя в детский сад, а вечером забираю тебя, и мы вместе едем за мамой.
— Нет, конечно, не поверила. Я сказала, что моя мама работает, а папа дома, и у него много свободного времени.
— Отлично, теперь я не только один воспитываю ребенка от первого брака, но еще и бездельник, — пробубнил себе под нос. — Маюш, напомни мне завтра поговорить с Ириной Васильевной, я ей все подробно объясню. Смотри, а вот и мама.
Соня радостно вскинула руку, заметив нас в потоке машин.
— Привет, — открыла пассажирскую дверь, дотянулась и поцеловала меня в губы, — я вас заждалась, — оставила пакет на сиденье, а сама нырнула назад, удобно устраиваясь рядом с дочерью. — Привет, принцесса. Ты что такая грустная? — расцеловала детские щеки. — Поехали, я так хочу искупаться, — заерзала нетерпеливо. — Я купила нам булочки и сок, перекусим прямо на берегу. Ты не забыл полотенца? — обратилась ко мне.
— Все взял.
— Отлично. Ну так что случилось? Маюш, ты поссорилась с друзьями?
— Нет, мамуль, все хорошо.
Характером малявка точно в меня. Лишнего никогда не скажет.
— Точно? — Соня взялась щекотать дочку.
— Точно. Мам, а ты завтра отведешь меня в сад?
— Отведу.
— А заберешь?
— Конечно, — Соня перевела взгляд на меня и вопросительно вскинула голову.
— Дома, — произнес одними губами.
— Только уснула, — Соня бесшумно проскользнула в спальню и плотно закрыла дверь. — Ты же знаешь, что ей наговорили про меня в саду?
— Знаю. Не беспокойся, — поднялся с постели. — Я завтра все решу, — обнял девушку со спины, наблюдая за ежевечерними девичьими процедурами. — Больше не будут сплетничать, — уткнулся носом в макушку.
— Не надо! — Соня замерла с баночкой крема в руках.
— Почему?
— Я не хочу чтобы воспитатели, да и дети в группе, стали заикаться, — округлила в испуге зеленые глаза.
— Обещаю, я буду очень аккуратен в выборе выражений.
— Не верю, — повернулась лицом и обвила руками мою шею. — После твоей дружеской беседы с соседом, он почему-то перестал со мной здороваться.
— Полное отсутствие воспитания у парня, я в этом не виноват, — я пытался сохранить серьезное выражение лица.
Девушка откинула волосы и вызывающе на меня взглянула:
— Скажу больше. Если я выхожу полить цветы у дома, Денис тут же забывает обо всех делах, какими был занят прежде. Не удивлюсь, если мысль завести бойцовскую собаку у него возникла после встречи с тобой.
Я все же не удержался и громко рассмеялся.
— Тише, — Соня накрыла мои губы рукой, — не разбуди Майю.
— Прости, — перехватил кисть, и поцеловал сплетение линий на ладошке. — Ты ко мне несправедлива, — перешел к запястью.
— Я? — возмущение вышло не убедительным. Ее взгляд сосредоточился на моих губах. — Ты меня сбиваешь, — потянула ладошку на себя. — Я хотела с тобой серьезно поговорить.
— О чем же? — прикусил нежную кожу.
— Я боюсь, что ты будешь против, — лукаво взглянула из-под ресниц.
— Сонь, что за игры? — обхватил девушку за талию. — Говори.
— Ивар, — имя из прошлого прошлось по телу холодком, — ты счастлив?
— Я не понимаю к чему ты?
— Просто ответь: ты счастлив?
— Конечно. Что за глупый вопрос?
— Не знаю, — Соня облизала губы и несмело продолжила. — Ты всегда говорил, что простая жизнь не для тебя. Твоя жизнь — охота.
— Сонь, я еще много ерунды говорил, — никак не мог понять к чему приведет беседа.
— Мне иногда кажется, что мы мучаем тебя, — сказала неуверенно.
— Женщины, вы сговорились? Хотите сегодня свести меня с ума? И кто это "мы"?
— Я и Майя.
— Что за глупость?!
— Дом, воспитание дочери, помощь мне со школой гимнастики, у тебя ничего не осталось от прошлой жизни.
У меня многое осталось от прошло жизни, но об это Соне знать необязательно. Изнуряющие физические тренировки; стрельба на полигоне; мониторинг новостей мира нелюдей; обустройство безопасных мест, куда я в любой момент могу отправиться со своей семьей.