— Я думаю, мы сможем ее защитить.
— Вы думали, что сможете защитить и Джейн Уинд, правда?
Синий снова поправил манжеты.
— Ладно, пока пусть будет статус-кво, — сухо сказал он. — Но я хочу получить от вас подробный отчет и затем — регулярные рапорты. А теперь расскажите мне о Вэнс. Вы провели ночь у нее.
— У меня не было выбора, вам не кажется?
— Ваша квартира безопасна.
— В самом деле?
— Роби, мы не бросаем вас на произвол судьбы. Мы должны выяснить, что происходит. Ведь наших людей перекупить практически невозможно. Средства потребуются запредельные, и цель должна их оправдывать.
— Пока это самое разумное из всего, что вы сказали.
Синий подался к нему:
— Есть две возможные причины убийства агента Уинд и ее мужа. Или она сама, или он.
— Вы знаете, над чем работала Уинд. Могли ее за это убить?
— Не стану утверждать, что не могли. Но сейчас меня больше интересует, что вам удалось выяснить насчет Рика Уинда.
— Бывший военный. В отставке. Владел ломбардом в нехорошем районе. Был подвешен вверх ногами, язык вырезан.
— Последнее меня настораживает.
Роби откинулся на спинку стула.
— Вэнс предположила, что он был связан с мафией. Был осведомителем, и за это ему вырезали язык.
— А вы тоже так думаете?
— Нет. Я думаю так же, как, вероятно, и вы.
— Вору отрубают руку…
— А предателю вырезают язык.
— Если здесь замешаны исламские террористы.
— Если замешаны, — сказал Роби. — Он все-таки был в отставке. Во что он мог впутаться?
— Террористические сети не увидишь простым глазом. По крайней мере сети действенные.
— Он служил на Ближнем Востоке? Может, его завербовали уже тогда и сюда он вернулся, как бомба с часовым механизмом?
— Бомба с часовым механизмом, которая стала предателем? Может быть — он служил и в Ираке, и в Афганистане.
— Тогда давайте я буду отрабатывать эту версию, а вы зайдете с другой стороны?
— Роби, если вы что-то раскопаете или в ходе работы с Вэнс выясните что-нибудь относительно агента Уинд…
— Вы это узнаете.
— Значит, мы поняли друг друга.
Они встали. Роби посмотрел на него и спросил:
— Моя квартира действительно безопасна? Потому что если да, то я бы переоделся.
Синий скупо улыбнулся.
— Езжайте переодеваться, Роби. Вид у вас весьма потрепанный.
— Что ж, я именно так себя и чувствую, — согласился Роби.
Роби столкнулся с Энни Ламберт, когда она выводила из своей квартиры велосипед.
— Опаздываете на работу? — спросил Роби.
Она улыбнулась.
— Была у врача. Диспансеризация. Даже работники Белого дома обязаны проходить диспансеризацию.
— Так мы пойдем с вами когда-нибудь выпивать? — спросил он и сам себе удивился. На этой неделе я узнал о себе много нового.
— Может быть, сегодня вечером?
— А президент вас отпустит?
Она засмеялась:
— В восемь? Мотель, бар на крыше?
— Увидимся там.
Роби прошел в свою квартиру. Он не понимал, почему сказал это. Обычно он не любил отвлекаться, когда работал. Но вот сегодня почему-то захотелось.
Он переоделся и собрал сумку со всем необходимым на случай, если некоторое время здесь не появится. Теперь надо проведать Джули.
Он переместился в другую квартиру, внимательно высматривая охрану Синего, но никого и ничего не обнаружил. Может быть, это и хорошо, подумал он. Может быть.
Джули открыла ему дверь только после того, как посмотрела в глазок. Он еще больше обрадовался, услышав, как она отключила сигнализацию.
— Я видела, как вы разговаривали с велосипедисткой, — сказала она, показав на телескоп. — Мощная штука. Значит, ваша вторая квартира здесь, через улицу?
— Да.
— Нормальные люди устраивают себе жилища в разных местах. Париж, Лондон, Гонконг…
— Я ненормальный.
— Я так и поняла. Так что вы выяснили? Я смотрела телевизор. Ночью, похоже, была настоящая война. Вам повезло, что вас не убили. Но я хоть поняла, где вас подстрелили. Вы же мне так и не рассказали про руку.
— Везение — большое дело, — туманно ответил он.
— Так когда мы выходим?
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Мы же напарники, вы не забыли? Мы ищем убийц моих родителей.
— Я не забыл. Я работаю над этим.
— Я знаю, что вы работаете. Но я тоже хочу работать. Я дала вам свой список. Что вы с ним сделали?
— Собираюсь отрабатывать.
— Хорошо, — сказала она, надевая куртку с капюшоном. — Я готова.
— Не думаю, что это хорошая мысль.
— Или я пойду с вами, или я пойду одна. Так или иначе, я иду.
Роби вздохнул и открыл перед ней дверь.
— Но разруливать все это буду я, — сказал он.
— Я и не претендую, — сказала она.
Лгунишка, подумал Роби.
Они сидели во взятой напрокат машине Роби и наблюдали за домом родителей Джули.
Джули ерзала и томилась.
— Что нам это может дать? — наконец не выдержала она. — Вы хотите, чтобы мне стало скучно и я отказалась бы от этой затеи и вернулась сидеть в квартире, да?
— Мы смотрим, не покажется ли кто-нибудь. Подождем еще полчаса и поедем дальше.
— Я вспомнила, — сказала Джули. — Когда тот тип с пистолетом погнался за мной, мама сказала: «Она ничего не знает».
Роби выпрямился и крепче стиснул руль.
— Из чего следует, что твоя мама что-то знала. И ты говорила, что этот тип спрашивал твоего папу, что знает он.
— И теперь они думают, что я тоже что-то знаю, несмотря на мамины слова. Но если тот тип, что шел за мной, погиб во время взрыва…
— Это не важно. Он переговаривался с теми, с кем вместе работал — это был не одиночка. Кто-то ведь убрал тела твоих родителей и взорвал автобус. Не он. У него не было ни времени, ни возможности.
— А зачем они взорвали автобус? Если они хотели меня убить, то меня же в нем не было.
— Но они, видимо, об этом не знали, — сказал Роби. — Стекла у автобуса были тонированные. Предположим, кто-то дал очередь зажигательными в топливный бак автобуса со стороны, противоположной двери. Не видя, как мы вышли.
— Думаете, они считают, что я погибла?
— Вряд ли. У этих людей очень большие возможности. Лучше нам исходить из того, что они знают: ты жива.
— И во что только впутались мои родители?
— Давай попробуем узнать, чем они занимались в последние дни, может быть, что-то всплывет. Скажи, как проехать к столовой, где работала твоя мама?
Столовая была совсем недалеко. Роби остановился на другой стороне улицы и выключил двигатель.
— Тебя здесь знают?
— Конечно.
— Тогда, пожалуй, тебе не нужно показываться.
— Значит, я буду сидеть одна в машине?
Он взял сумку, которую собрал дома, и вынул из нее бинокль.
— Значит, так. Я иду туда и задаю вопросы. Ты смотришь, что происходит. — Он достал два блока питания, наушники с микрофоном, «капельку». — У тебя здесь — командный пункт. Говоришь вот сюда, и я тебя слышу, а больше никто. А ты ясно слышишь все, что происходит там.
— Круто, — улыбнулась Джули.
Он вставил в ухо «капельку», включил питание, пристегнув коробочку к поясу и прикрыл полой пиджака.
— Если заподозришь неладное или тебе что-то покажется подозрительным, скажи: «Вернись», и через пять секунд я буду здесь.
— Ладно.
Роби уселся на свободный табурет и попросил официантку в поношенном голубом форменном платье принести ему кофе. Официантке было лет пятьдесят.
В ухе у Роби раздался голос Джули:
— Это Шерил Косман. Мама с ней дружила.
Шерил принесла кофе.
— Если хотите поесть, у нас очень вкусно готовят мясной рулет. Сколько лет, а он все мне не надоест! — засмеялась она.
— Вы Шерил Косман?
Смех застрял у нее в горле.
— А вы кто такой?
Роби показал удостоверение и жетон.
Шерил напряглась:
— Мне что-то угрожает?
— Нет, мисс Косман, вам ничего не угрожает.
— Тогда зовите меня Шерил.
Роби вытащил фотографию Джули с родителями.
— Что вы можете рассказать об этих людях?
Косман посмотрела на фотографию.
— Так вас интересуют Гетти? Хорошие люди. А девочка у них просто прелесть, умная как черт. Очень я люблю эту девочку.
— Но ее отдали под опеку, в приемную семью.
— Ну так что. Сара, ее мать, каждый раз из кожи вон лезет, чтобы вернуть ее домой.
— А отец?
— Кертис тоже ее любит, да толку от него нет, одни неприятности.
— Когда вы в последний раз видели кого-нибудь из них?
— Интересно, что вы об этом спросили. Сара сегодня должна была выйти на работу, но не вышла. И не позвонила. Это на нее не похоже.
— Так когда в последний раз она здесь была?
— Позавчера. Вчера у нее был выходной. Смена у нее закончилась в шесть, Кертис зашел за ней, и они пошли домой.
— После работы?
— Да. Он часто заходит за ней, и они идут домой. По-моему, красиво. Он ее действительно любит, и она его тоже любит. А больше у них ничего нет. Живут в трущобе, ни машины, ни сбережений. Ну, вот только Джули у них и есть. Они хотят, чтобы она жила получше, не так как они. Последнее отдали, чтобы устроить ее в хорошую школу. Даже Кертис работает сверхурочно на своем складе. Он наркоман, но может много работать, когда хочет. А для своей девочки он хочет.
В ухе у Роби раздалось учащенное, тяжелое дыхание Джули.
— Вы не заметили, в последние несколько недель здесь не бродили подозрительные незнакомцы?
Косман наморщила лоб.
— С ними что-то случилось?
— Я просто собираю информацию. Не был ли кто-то из них чем-то встревожен или озабочен в последнее время?
— Как только вы сказали, я и поняла, что, пожалуй, да. По крайней мере, Сара.
— Вы спрашивали Сару, что ее беспокоит?
— Нет. Я подумала, что это из-за Кертиса или потому что Джули снова отдали опекунам.
— А позавчера не случилось ничего необычного?
— Нет. Но перед этим они пригласили сюда друзей. На ужин. Иду и Лео Брум.