Но и это еще было не самое главное. Завершив должные церемонии и поднеся княгине роскошные дары от своих правителей, дипломаты сразу же переходили к разговору о сотрудничестве. И все, как один, словно сговорившись, предлагали всемерную помощь и активное участие в планомерном исследовании южного пограничья княжества, на территориях вдоль губительного для живых существ барьера. А так как земли они просили самые бросовые, наиболее опасные для жизни и на которых даже трава не росла, то польщенная и задобренная роскошнейшими подарками княгиня никому не отказывала.
Несколько человек из окружения правительницы попытались, правда, образумить державную даму. Дескать, раз гости так туда прутся, то как бы потом самим не пожалеть. Вдруг там не просто медом намазано и золотом стелено? Вдруг там и в самом деле дорога к Южному полюсу имеется?
Напоминали и о странностях, которые там произошли со сверженным князем и его великолепно вышколенной дружиной. Ведь столичная армия, верная княгине, и примкнувшие к ней ополченцы вернулись домой, не вступив в сражение и не отыскав боеспособных частей противника. На южном пограничье только и нашлись, что единичные беглецы, рассказавшие об ужасах ночного нападения. Тогда получился не бой, а настоящая резня. Ставшая на ночевку дружина, несмотря на огромное количество несущих охрану Эль-Митоланов, была выжжена в течение часа. Как потом доложили княгине жители тамошних мест, сделано это было местными же, до которых дошли новости из столицы. Раз уж рабство свергнуто, то и главного тирана никто жалеть не стал. Вот потому все дружно собрались и еще дружней атаковали.
Представители Комитета спасения, во всем поддержавшие воссевшую на троне княгиню, видели потом остатки лагеря. А колдуны просмотрели захоронения, в которых лежали голые трупы княжеских дружинников. Им ничего не оставалось, как, пожимая плечами и разводя руками, подтвердить заявления местных жителей. Хотелось бы забрать некоторые трофеи, но… побоялись даже напомнить о них. Все осталось в руках народа. Тело погибшего князя откопали, дабы не было разговоров на тему прав и преемственности.
Вопросы сняты. Проблем нет. Новой повелительнице ничего и никто не угрожает.
Вот потому и радовалась княгиня, что только из-за прибытия таких многочисленных представительств ее вотчина становится самой-самой во всех отношениях. А выданные концессии на исследования у барьера еще и обещали постоянный ручеек прибылей в казну, потому как четверть всего найденного или пущенного в использование будет идти в пользу Катранго.
– Повезло, значит, не будем нищенствовать! – радовалась правительница. – Ну а уж балы у нас теперь будут не хуже, чем в самой Менсалонии!
Против празднеств и балов никто не возражал, и уже через две недели после отмены рабства празднество по поводу Дня Свободы стало самым знаменательным событием на пространствах Южных княжеств. А прибывшие из соседних княжеств гости только отвешивали челюсти от удивления или кусали локти от зависти. К ним-то никто ехать не собирался. Ни одно большое государство из остального мира послов не присылало, а если и были представители, то один-два от силы… Тогда как в Катранго… глаза разбегались, грозя таким косоглазием, что и знаменитые колдуны не поправят.
На самом деле из состава посольств в столице остались только самые представительные и наиболее пышно разодетые личности. Все остальные члены делегаций поспешили к барьеру, или как стали в последнее время все чаще говорить – к Шанне. И оказались либо военными, либо учеными, либо исследователями. Были и умельцы-строители, которые чуть ли не впритык к магическим аномалиям построили вначале временные лагеря, а потом и прочные каменные здания со всеми удобствами. С использованием магических сил всегда и все получается быстро и качественно. А когда за дело берутся лучшие Эль-Митоланы – и подавно проблем не возникает.
Среди прибывших и расположившихся на довольно малом пространстве исследователей образовались конкурирующие между собой группировки. Все они желали работать именно на данном участке, словно здесь и ожидалось наибольшее количество находок и научных открытий. Каждая группировка имела в своем распоряжении участок в несколько гектаров, и каждый втайне завидовал соседям, опасаясь, что тем досталось нечто лучшее. Но один участок в шесть гектаров, чуточку дальше вдающийся на юг и названный Клином, бесспорно, считался самым лучшим.
На запад от Клина наибольший кусок земли в десять гектаров отхватило через своих дипломатов королевство Спегото. Понятно, что средств они для этого не пожалели, удивлял лишь сам факт такой быстрой покупки. Ну и смущало местных жителей наличие в рядах спеготцев целой сотни вьюдорашей. Эти разумные создания, покрытые удивительным мехом, считались лучшими исследователями глубинных катакомб и самых запутанных лабиринтов.
Возле спеготцев располагались последовательно посланцы Морского королевства, Царства огов, Баронства Стали и Кремниевой Орды. Причем ордынцы страшно злились, что они в этом ряду оказались последними, и больше всего обижались на огов и на возглавлявшую тех Галирему. Только и ворчали, что царица задурила головы чиновникам княгини и те попросту перепутали документы на земли.
На восток от Клина каким-то чудом успели выкупить для себя полоску в восемь гектаров представители султаната Онтар. И заправлял там первый визирь султана Таррелона Радужного со своей шибко заумной дочерью. Создавалось впечатление, что эти двое родственников и спать-то никогда не ложились, настолько активно и постоянно работали сами и гоняли подчиненных. Хотя чуть позже девушка и отыскала себе совсем иную компанию и сама занялась исследованиями и поиском приключений.
Восточнее от онтарцев расположились участки Менсалонии, официальный – Энормии, затем Сорфитских Долин, Альтурских Гор, Чингалии и Баронства Радуги. И с чьей-то легкой руки уже на первой неделе весь этот участок пограничья получил пророческое название Перевал. На карте он так и смотрелся: несколько вогнутой к северу широкой полосой, в центре которой торчит на юг некое подобие зуба. Но уж сам этот зуб переименовывать никто не стал, так и остался Клином.
Участок Энормии именовался «официальным», потому что имелся еще и неофициальный, на котором и разместили энормиане свои основные ударные силы. Опять-таки используя для помощи в работе лучшие силы своих союзников. И этот второй участок, принадлежащий частному лицу, как раз и назывался Клином.
По поводу частной собственности, а также целенаправленной аренды этой собственности именно Энормией больше всего возмущалась и гневалась Галирема, руководившая деятельностью огов и нескольких колабов, черные цилиндры которых вызвали наибольший ажиотаж, ахи и страхи у жителей княжества.
– Как такое могло случиться, – скандалила царица с главным представителем наибольшего королевства Севера, – что какая-то пигалица успела, а главное, сумела обманом вырвать у княгини именно эти земли?! Я только ради этого отправлюсь завтра в Йесиру и буду выяснять, как это произошло!
Хлеби Избавляющий на это старался отвечать спокойно и с достоинством:
– Хочу напомнить, что оскорблять знаменитую титулованную персону – непозволительно. Да и низко для вашего величества. Тем более что маркиза Баризо сделала очень многое, чтобы княжество Катранго встало на путь исторических преобразований. Вот потому она и получила помимо наград и денежных премий еще и право выбрать для себя любые понравившиеся ей земли. Понятно, что скромная девушка не позарилась на богатейшие угодья или роскошные сады и выбрала самые бросовые и ненужные здешним жителям земли. И так случайно оказалось, что приглянувшийся ей для старательских поисков и личных приключений клочок пригодился и ее родине.
– Так я и поверила, что случайно! Потому что совсем не случайно мне ведомо: маркиза – твоя внучка. Не станешь же это отрицать?
– Еще чего! – заулыбался Хлеби. – Я горжусь своей внучкой.
– Хорошо, хорошо! Гордись! Но я еще разберусь в том, как она здесь оказалась и что тут вытворила.
На самом деле на этом скандал себя и исчерпал. Внешне. Ибо Галирема никуда не отправилась и запрос в княжескую канцелярию так и не послала. Но сердиться продолжала. Наверное, поэтому и отказалась от предложения известного Эль-Митолана Избавляющего в один из следующих дней поработать вместе. Хлеби предложил Галиреме использовать мощности ее артефактов вместе с артефактами энормиан для прокладки подземного тоннеля. Та отказалась, заявив:
– Бесполезная работа! Здесь любой подземный тоннель затопит болотной жижей!
И ушла, не соизволив даже дослушать о планах и начавшихся работах. Хотя прекрасно знала, что нет в мире лучших прокладчиков тоннелей, чем миниатюрные таги и их сильные товарищи сорфиты. Последние веяния и открытия дали миру еще и магических созданий, называющихся матками, которых Пастухи вьюдорашей могли заставить пробить любое по величине отверстие в прочнейших недрах Каррангаррских гор. Если бы эти матки были здесь, попытались бы соорудить тоннели несколько иными способами. Вот только имелись две трудности: Пастухи не давали гарантий, что прирученные ими существа захотят перерабатывать местные смешанные грунты, совершенно отличные от скальных пород Каррангарр. Ну и доставка. Те же дрессировщики утверждали, что через море ни одна матка живой не доберется. А создать такой величины энергетический кокон, подобный тому, что использовался при перевозке людей и багажа, пока и мечтать не приходилось.
Так что таги и сорфиты решили обойтись своими силами и принялись прокладывать круто уходящий вниз тоннель прямо из Клина. А вынимаемый на поверхность грунт укладывали в крутую гору, с которой планировали вести наблюдение за той стороной. Это при том, что в подземных полостях ближе к Шанне велись иные глобальные исследования немыслимым для здешней истории количеством колдунов.
Успешно трудились покорители воздушного пространства. Помощь боларов и драконов в общем деле было сложно переоценить. Именно они во время своих весьма рискованных полетов сумели составить пространственный макет Шанны. То есть определить то пространство, которое смертельно опасно для всего живого. И по крайней мере с северной стороны барьера можно было обозначить стену смерти, которая поднималась к небу, наклоняясь к югу. И если предположить, что с другой стороны аналогичная стена, то впервые вырисовывалась четкая магическая структура смерти в пространстве.