Отдали гостю с севера и Стул, который личным распоряжением императора был причислен к артефактному оборудованию связи и закреплен за Невменяемым. Теперь он ехал, крепко привязанный вместе с остальным багажом, на пристяжном похасе. А вот уникальную книгу не дали. Только и пообещали сделать копию текста и перерисовать все рисунки.
Энормианин не нашел должных причин, чтобы не брать с собой Риону. Она заявила, что хочет домой, в княжество Катранго, и добавила, что никто, кроме Кремона, не в силах доставить ее на родную землю. Только и оставалось, что припугнуть:
– Если отстанешь или выпадешь из седла, никто из-за тебя останавливаться не станет. Учитывай это!
На втором часу пути, сравняв своего похаса с похасом Кремона, Риона затеяла разговор. Оказывается, она сумела выяснить, прислушиваясь к беседам сентегов, что Кремон Низу никакой не Низу. А самый что ни на есть настоящий Невменяемый.
– Кремон! Почему ты скрывал от меня, кто ты на самом деле? Почему ты назвался старшим братом Кашада?
– Государственные интересы, приказ короля…
– Но мне-то ты мог признаться?
– Что бы это изменило? Ты бы ночью побрезговала ко мне прийти и ходила бы только к моему названому брату?
Такие вопросы заставили женщину прикусить губу. С минуту она ехала молча, а потом грустно сказала:
– Нет. Твой брат ни при чем… Но у меня бы остался ребенок… А ты его убил…
Она отстала в растянувшейся колонне всадников, а настроение у Кремона после такого обвинения стало паршивым до невозможности. И что самое неприятное и болезненное, так это понимание справедливости брошенного укора. Что ни выдумывай, как ни выкручивайся, какими обстоятельствами ни прикрывайся, моральная вина так и будет висеть на совести долгие и долгие годы.
И в преддверии предстоящих разговоров с Ягушей это очень удручало. Ради того, чтобы Невменяемый мог встретиться со своей любимой колдуньей, отряд отправился по Оранжевому тракту в город Утиный, памятный по тяжелейшему бою с мятежниками. А также по знакомству с Ягушей, прекрасной конклатеррой Ду-Грайта, тамошнего Медиальта. Почему-то Кремон ни капельки не сомневался, что он сумеет за полчаса уговорить любимую отправиться с ним хоть на край света. Ну а Ду-Грайт и слова не посмеет сказать против.
Пожалуй, только воспоминания о стройной и невероятно красивой колдунье сумели вернуть Невменяемому приемлемое расположение духа. И, стараясь не оглядываться на Риону, он попытался еще более ускорить продвижение отряда. Ну и решил отвлечься, переключив сознание на другое.
Первым делом начал прогонять в памяти все самое важное, что следовало знать назубок об устройстве Древних, дающем море энергии. Но старания и терпения хватило только на два часа скачки.
Поэтому решил поработать над иным не менее важным аспектом нынешней жизни: своими магическими умениями. Еще при отъезде ему померещилось некое ощущение силы. Теперь он сконцентрировался на проверке собственной памяти. Это помогло успокоиться окончательно, и опять появилось подспудное ощущение того, ради чего он, собственно, когда-то и стремился попасть к сентегам.
Умения Эль-Митолана стали возвращаться!
Не сразу. И не огромными пластами. И даже не живительным ручьем. Можно сказать, что сила прибывала капельками, в лучшем случае нерешительными всплесками. Как и говорил Ветеран: медленно и очень скромно. Зато как волнительно-приятно было вновь проходить этот длинный путь познания тайн мироздания! И это познание, когда-то хлынувшее в естество молодого колдуна единым ураганом, сейчас плавно растянулось на все двое суток пути до Утиного.
Вначале самая простенькая структура сотворения искорки среди пальцев. Потом крохотного огонька. Затем, в сумерках – появление ночного зрения. Частичный просмотр собственного здоровья с большим трудом дался только к вечеру второго дня пути. И тогда же Кремон впервые за долгое время решил попробовать принять частички магической силы от иного Эль-Митолана.
Услышавший эту просьбу Ветеран удивился не на шутку:
– Тебе еще рано! Взять-то ты возьмешь, но вот удержать пока не сможешь. В две минуты рассеется. Твой личный резерв еще не вырос и до трети обычного. Что за спешка?
Он и представить себе не мог, что у его пациента имеется нечто тайное и страшно желанное для любого колдуна.
– Никакая это не спешка, просто резкое взбадривание как моего личного резерва, так и системы забора силы со стороны. Разве это может повредить?
Старец посоветовался с главным врачом империи и своим учеником и только тогда разрешил:
– Хорошо, сейчас договоримся с местными… И не рвись платить за эту услугу! – предупредил он. – Тут все знают, кто ты такой, могут и обидеться.
Дело происходило на огромном постоялом дворе, где они остановились для короткого сна на три часа и смены похасов. Силы безопасности вдоль всего тракта были предупреждены по связи и встречали сборный отряд воинов и ученых во всеоружии. А так как расходовать свои силы никто из отряда не желал – для собственного спокойствия, – то следовало выпрашивать оные у обитателей постоялого двора.
Остановка была вызвана еще и предстоящей встречей с посыльными. Именно сюда обещали доставить все вещи северянина, которые ему и Ягуше пришлось бросить во время спешного отступления из Селестии.
Вопрос с передачей силы решился проще простого. Ветеран направился с Кремоном на кухню и обратился к работавшим там сентегам:
– Друзья, нашему гостю Кремону для более существенного лечения нужны небольшие вливания магической силы. Так что, кому не жалко, прошу поделиться, пока он тут будет перекусывать в это позднее время.
Почти все остальные члены отряда в две смены поглощали ужин в общем зале. Для этого и подняли весь персонал постоялого дома заблаговременно. Да и сами работники были довольны лишним заработком. А уж когда узнали, кто и куда направляется, вообще обрадовались. И дело было не только в младшем принце, в главном враче империи или в знаменитых ученых. Оказалось, что и о человеке, написавшем сказки, преодолевшем Шанну, а потом еще и совершившем многочисленные геройские поступки, уже знали по всей империи. И почти все относились к нему с восторгом и пиететом.
Уходя, Медиальт шепотом приказал строго-настрого своему пациенту:
– Только не вздумай жадничать и просить более половинки силы.
– Почему?
– Надорвешься удерживать! Да ты сам почувствуешь, когда лишняя сила ускользать начнет… Потом зайдешь ко мне!
Невменяемый остался на кухне за маленьким столиком и приступил к позднему ужину. И тут же к нему подошла сентега, сестра здешнего хозяина:
– Я все слышала и буду рада поделиться.
– Спасибо, тэш! – поблагодарил северянин, на счет «три» получая гораздо больше, чем половинку. Щедро плеснула целительница, наверняка постоянно ищущая, куда применить свои таланты и умения.
Не переставая есть, Кремон тут же попытался совладать с полученной магической энергией. Вначале собственными силами. Три раза «ха!». Как и предрекал Медиальт, ничегошеньки у него не получилось. Внутренний резерв даже не лизнул лишнего, и все стало распыляться напрасно в окружающее пространство. Еле-еле успел сыграть нужную мелодию на Жемчужном ордене и сбросить полученное туда.
И расстроенно скривился: всего лишь треть успел переместить в одну из жемчужин.
«Сразу! Сразу надо было сбрасывать! – укорял он себя мысленно. – Испытатель недоделанный!»
И тут его кто-то тронул за плечо:
– Может, еще надо, дружище?
На этот раз рядом стоял мужчина.
Кремон решил перекинуться с ним хоть несколькими словами:
– Да не откажусь… Ну а как ты тут вообще?
– Нормально, – улыбнулся раб, сразу понявший суть вопроса. – Никто нас не притесняет, да и хозяин пообещал: как только откроется безопасная дорога на север, любой из нас может туда отправиться хоть в отпуск, хоть навсегда.
– Ну и что ты решил?
– Мне и здесь неплохо. Но в отпуск обязательно прокачусь. Надо же хоть собственными глазами увидеть, как там в Сказке живут.
Вот тогда и услышал впервые герой, как народ империи сентегов окрестил с его легкой руки большой мир. Книжицы сделали огромное дело в формировании сознания буквально всех ее жителей. Но радовало и то, что некая разумность в головах оставалась. Никто не собирался бросать семьи, нажитое добро и сложившиеся отношения. Особенно люди размышляли трезво и дальновидно. Они прекрасно понимали, что это только для любого сентега в каждом городе выделят и дом с прислугой, и сад с наливными яблочками, и золотом осыплют. И на руках, если понадобится, носить будут. А кто не имеет врожденного дара к исцелению? Правильно: тот останется на этих благодатных землях полноправным хозяином.
И даже этот колдун не собирался покидать свою родину навсегда:
– Семья у меня тут, авторитет… Так сколько тебе силенки сбросить?
Кремон правой рукой стал перебирать под курткой жемчужины на ордене, а левую протянул человеку:
– Можешь всю? Мне для пробы…
– Легко! Держи!
На этот раз утечки удалось избежать: одна жемчужина оказалась наполненной!
– Спасибо, друг! Удачи! – попрощался Кремон с мужчиной.
Но не успел вернуться к тарелке с рагу, как подошел один из сентегов-поваров:
– Я так понял, что ты на излечении и твой резерв не держит должный запас. Значит, надо его постоянно стимулировать перегрузками и заставлять интенсивней восстанавливаться?
– Ну… так где-то оно и есть… – совершенно не соврал человек.
– Ну, так чего стесняешься? Нам все равно до утра магии мизер понадобится. Можем отдавать тебе по три четверти. Ты только сам интервал определи…
И он махнул крылом своим коллегам, которые все слышали. Это были восемь поваров, а чуть позже к ним присоединились и остальные кухонные работники. И все они посчитали за честь поучаствовать в лечении прославленного героя. Не считаясь при этом с тем, к какому полу они принадлежат.
Невменяемый несколько насторожился: как бы чего не вышло. А потом мысленно пожал плечами и сам себя спросил: «Чего это я опасаюсь?» – и ответил со всей вежливостью и признательностью: