Подготовка
С каждым днём напряжение на вербовочном центре нарастало. Не только по интенсивности тренировок и по хлынувшему потоку новичков. Чуть ли не каждый день наёмники участвовали в патрулировании вокруг одного их огромных особняков, расположенных неподалёку. Фактически весь особняк был превращён в гигантский склад, на котором аккумулировались неисчислимые ящики с оружием. Откуда его только не доставляли. И водным путём, и по суше, и непосредственно из оружейных мастерских Шиирнадара. Да, по всей видимости, не только оружие. Кремон не раз наблюдал, с какой осторожностью и трепетом Эль-Митоланы склада лично вносили вовнутрь усиленные магической защитой сундуки и баулы.
По всем предпосылкам колабы готовились сделать два дела одновременно: доставить в Ледонию невиданный по размерам караван с оружием и артефактами и под видом мощной охраны перепровадить туда же набранных бойцов для своего полка иноземцев. А пока уже сформированные пять сдвоенных десятков, командование центра использовало в дополнительной охране особняка-склада.
Естественно, при первой же увольнительной, Кашад наведался в город и поделился своими наблюдениями и выводами с резидентом. Бадуш к тому времени и сам имел такие же догадки. Ведь подобная скупка оружие и уникальных артефактов была просто скандальной. Только явное покровительство могущественных Верховных Баронов, давало колабам гарантию неприкосновенности и общественное недовольство не доходило дальше приглушенного ворчания. Да и оружейные мастерские трудились в таком круглосуточном темпе, что оставалось лишь удивляться их изворотливости. Видимо многие радовались свалившимся на голову заказам и приличным заработкам. В последние недели в столице самой востребованной стала работа кузнеца. И мало кто подумывал, куда и для чего идёт изготовленное оружие. Никакой щепетильности и предвидения будущего.
Об этом в основном и сокрушались на встрече. К тому же Бадуш почти сразу заявил: никакими средствами и достаточными силами для попытки диверсии они не располагают. И караван, скорей всего, без единых потерь достигнет Ледонии.
– А если попытаться провести диверсию на складе? В особняке?
– И как ты себе это представляешь? Сам ведь перечислял просто невероятные линии защиты вокруг особняка.
– Потому и перечислял, чтобы ты над ними подумал. У меня мозги и так уже опухли. Там ведь сразу три стационарных периметра наставили. О тихом поджоге и думать не приходится. Разве что незаметно вовнутрь Флор пронести…
– И не думай даже! Да и не пускают вас туда.
– М-да… А что же делать?
– Да и Флор у меня только один.
– Всё равно существенно бы им насолили, – не сдавался Кремон. – Там просто до потолков завалено всё ящиками, сундуками и баулами. Вполне может пожар начаться после взрыва. Так что давай Флор мне.
– Нет, так не пойдёт. – Бадуш был настроен категорически. – Не хватало сорвать главное задание. А вдруг тебя обыщут? Или кто заметит твои действия, когда ты будешь закладывать шар?
– Тогда остаётся только одно. Постараться вложить Флор непосредственно в один их ящиков с оружием. В момент отправки из оружейной мастерской. Самое сложное – это быстро сообщить мне номер и точное описание конкретного ящика и доставить его в момент моего патрулирования. А я ещё перед воротами быстренько напихаю туда несколько невидимых «зажигалок».
Резидент схватился за голову и закачался, сидя на стуле:
– Ох! Да ты хоть представляешь, как сложно согласовать все эти разрозненные детали?
– Представляю. И понимаю, что времени у нас почти не осталось. По всем прикидкам через несколько дней начнут готовить и загружать непосредственно транспорты каравана. Но другого выхода нет.
– Да и как я успею и сумею тебе сообщить, в каком именно ящике находится Флор?
– Понятия не имею… Ну а что удалось узнать о тех огромных средствах, которыми орудуют колабы?
– Наиболее подтверждаемая версия – продажа уникальных и огромных драгоценных камней. Верховные Бароны просто поражают народ своими роскошными коронами и прочими украшениями. К тому же на внутреннем рынке оборот драгоценных камней за последний год увеличился втрое. Возросло также благосостояние всех людей, находящихся возле верхушки власти. Они покупают себе дорогие особняки, корабли и огромные лесные и охотничьи угодья. Стало модно разводить диких зверей и устраивать на них охоту в собственном лесу.
– И как к этому простые люди относятся?
– Им тоже перепадает достаточно. Безработицы фактически нет, благосостояние, особенно среднего класса постоянно растёт, и недовольных с каждым днём становится всё меньше и меньше.
– То есть Баронство Радуги фактически процветает и никакой опасности на будущее не предвидится?
– Да нет, предвидится. Конечно, о том, что в будущем колабы и до них доберутся, нам понятно. Но вот очень интенсивное движение началось в Кремниевой Орде. Туда из обоих Баронств уже некоторое время непрерывным потоком двигаются караваны с оружием. Неплохой, конечно бизнес, только почему никто особо не задумывается: а зачем собственно ордынцам столько оружия? Платят золотом, да и ладно. Чего мол, ещё голову пустопорожними размышлениями забивать? А против кого это оружие будет направлено? Очень сомневаюсь, что против Ледонии. Остаются ещё Западные острова, но информации о них ничтожно мало. По морю к ним так проход и не нашли, а через Орду ни один разведчик не добрался.
– И никакой информации от самих ордынцев?
– Как ни странно…
Кремон недоумённо повёл бровями:
– Я себе замом взял выходца из тех мест. Постараюсь сегодня же расспросить.
– Расспроси. Но суть в том, что скорей всего, давно не проводившие крупной военной кампании ордынцы, хотят полакомиться поживой на территории Баронств.
– И те ничего не подозревают?
– Может и так. А может, надеются, что ордынцы попытаются потрепать Менсалонию.
– Да куда этим кочевникам до морских сражений? – удивился Невменяемый. – Да и корабли они строить не умеют.
– Ха! Достаточно их просто высадить на берег, а уж там они себя покажут.
– Но ведь это – никому не выгодно. Только экспедиционные затраты не покроют и половины выгоды!
– Правильно. Значит, остаётся одно: ждать их атаки в ближайшие годы на Баронства.
– Ну что ж, – Кремон встал, собираясь уходить. – Как говорится: «Глуп тот, кто забывает о проданном соседу мече!»
Бадуш встал и проводил гостя к двери:
– Удачи. Попробую что-нибудь придумать. Смотри в оба и жди моего сигнала.
– Постараюсь не проворонить. И не забудь: послезавтра мы заступаем в наряд.
– Хотел бы я забыть, – пробурчал резидент, – Да разве такое получится…
Насолили
Два дня пролетели незаметно. Десятка отрабатывала слаженность взаимодействий со всей возможной интенсивностью. На отдых оставалось совсем мало времени. Возможно по этой причине менсалонийка совершенно притихла, прекратила шокировать своими вульгарными и циническими выходками и стала чуть ли не самой дисциплинированной. Что внесло некое успокоение и стабильность в отношения между личным составом.
Наиболее интересным моментом стал продолжительный разговор Невменяемого со своим заместителем. Мотивировал он своё любопытство тем, что хотел бы узнать о том, чего нет в личном деле ордынца. Детали жизни и быта, интересные события и исторические ссылки обо всех просторах Кремневой Орды.
Кузласс Бинай оказался превосходным рассказчиком, хоть и не смог поведать о самом главном: зачем в последнее время на его родине покупают так много оружия.
– Ни малейшего понятия! – признался он. – Я ведь последние пятнадцать лет служил в Баронстве Стали и за это время ни разу дома не был. А потом сразу сюда подался.
Тогда Невменяемый решил немного раскрыть тайну своего якобы интереса:
– Когда я немного пиратствовал, один шкипер мне поведал о том, что на Западных островах находятся просто неисчислимые богатства. А драгоценные камни валяются под ногами, словно простой мусор. И тот, кто сможет найти проход через Коралловое море, станет самым богатым человеком в мире.
– Может это и правда, – пожал плечами Меченный. – Да только ни один корабль через эту обитель морских монстров не прошёл.
– А может ваши ханы решили добраться до таинственных островов с самой северо-западной оконечности ваших степей? Там ведь недалеко. Да и море для монстров слишком холодное. Запросто можно проскочить.
– Ха! Пробовали и там «проскочить». Тысячи раз пробовали. Да вот только ни один корабль не вернулся обратно.
– Значит надо построить большой и крепкий корабль, – не унимался Кашад.
– Из чего? Там же на сотни километров ледяная пустыня. Костёр разжечь не из чего.
– Доставить к берегу уже готовые части и только собрать на месте. А в команду набрать лишь одних Эль-Митоланов. Тогда такой корабль точно прорвётся.
– Точно не помню, но, кажется и так пробовали. Но ни один человек Западных островов лично и в глаза не видел.
– Может, они просто выдуманы древними?
– Вряд ли. Какой им был смысл на всех картах те земли обозначать? Да ещё так тщательно?
– Жалко, – сокрушался десятник напоследок разговора. – Сходить бы в такой поход, насобирать алмазов и на всю жизнь хватило бы средств для безбедного существования.
В наряд заступили вечером. И до самого утра вокруг особняка дышало леностью и покоем. А уже при свете дня подъехало сразу два небольших каравана. Гужевые похасы натужно тащили крепкие телеги, в которых лежало только пять, редко шесть тяжеленных ящиков. С первого взгляда было понятно, что привезли оружие.
На правах старшего патрульного Кремон сразу поспешил на подъездную дорогу. Тем более что заметил между конной охраной верткие мальчишеские фигурки. Ребятня занималась своими обычными для этих мест играми и на них не особо обращали внимания. Но у Невменяемого сразу всё внутри тела напряглось, когда он опознал в одном из мальчишек Родерика. Тот тоже заметил Кашада Низу, но вида не подал, а с капризным видом что-то втолковывал восседающему на козлах вознице одной из телег.
Десятник, проходя мимо, словно невзначай, тоже задержался и грубо спросил:
– Чего этой мелюзге здесь надо?
– Дяденька, – сразу переключился на него Родерик, – Мы тут играли, и моя стрела залетела на вон тот ящик.
– Ох, и надоел мне этот огрызок! – ругнулся возница и ещё раз взглянул на верхнюю крышку указанного ящика. – Да нет здесь ничего!
Но главное было сделано: Кремон отлично всё понял. Хоть Родерик и выглядел напуганным, но в его глазах светилось лукавство и гордость собой. И до конца свою роль он отыграл блестяще. Лишь только десятник стал вращать белками и открыл рот для готовой вырваться ругани, как мальчуган проворно отбежал подальше от грядущих неприятностей. Затем последовал условный свист и через минуту от всей компании сорванцов и след простыл. А через три – никто бы уже и не вспомнил о мелком инциденте.
Невменяемый выбрал удобную позицию возле центральных ворот и спешно принялся начинять указанный ящик невидимыми «зажигалками». Устанавливая защиту на самый максимальный срок самоликвидации. До обеда как раз оставалось два часа, и именно во время застолья он намеревался послать импульс-приказ о поджоге Флора. К тому времени грузчики обязательно разгрузят ящики вовнутрь здания. Оставалось лишь страстно надеяться что данное оружие занесут как можно глубже, а не оставят с краю.
«Фаршировка» ящика прошла превосходно. Никто колдуна не отвлекал и не мешал. И уже через пятнадцать минут десятник с надлежащей солидностью отправился в получасовой обход вокруг всей территории особняка. Проверяя патрульных и присматриваясь к внутренним постам. Встречая своих подчинённых, перекидывался несколькими фразами и следовал дальше. Лишь для менсалонийки сделал исключение: она не услышала от него ни слова. Хотя сама и попыталась затеять разговор. Но тут же спохватившись, замолчала, поняв, что нарвалась на внеурочный наряд.
А посмеивающийся про себя Невменяемый проследовал дальше, придумывая наказание и с замиранием сердца подсчитывая оставшееся до взрыва время.
Вот только обход так и не удалось завершить. Из вербовочного центра прискакал посыльный с запасной лошадью и передал срочный приказ явиться к командиру. Кремон немного расстроился вначале, но потом подумал, что так его алиби будет ещё в лучшем состоянии, и помчался следом за посыльным. Лишь взобравшись на пригорок, он оглянулся через плечо и мельком увидел, что возле центрального въезда в особняк ещё большее количество подвод и сопровождающей охраны. Ну что ж, тем лучше! Значить ещё некоторая часть готовящегося груза солидно пострадает. А чем большие враг понесёт убытки, тем спокойней будут спать дети на его родине в Энормии.
По поводу неожиданного вызова он совершенно не беспокоился. И, как оказалось, вполне справедливо. Всё командование, руководство центра, сотник и десятники собрались для обсуждения предстоящего похода. Отправление каравана назначили через два дня, утром. Всю ночь и предшествующий день предполагалось занять погрузкой товаров, размещённых в особняке. На завтра планировалась подготовка индивидуального оружия наёмников и упаковка личного багажа. Продовольствие для огромного каравана закупали уже сегодня отправившиеся в путь Эль-Митоланы интендантского взвода. Каждой десятке ставилась конкретная задача во время движения, расположения лагерем на ночь и ведению дальних и ближних дозоров. Рисовались схемы на большой доске и проигрывались разные экстремальные ситуации.
Такая чрезмерная предосторожность при таком невероятном скоплении Эль-Митоланов выглядела немного странной. Поэтому Кремон лишь делал вид, что внимательно ловит каждое слово и впитывает в себя все инструкции. А сам частью своих помыслов был возле ящика с огненным подарком. Но даже и он неимоверно удивился, когда слово взял полковник Залан Лирт. При этом колаб перевёл своё тело в боевую трансформацию, резко выкатился перед собравшимися и развернулся к ним ребром. Чуть не снеся при этом учебные доски и развешанные на них схемы.
– А сейчас предупреждаю вас о неимоверной секретности. И с этого момента никто из вас не должен находится вне видимости хотя бы одного из здесь присутствующих. До особого моего распоряжения. Так вот. По проверенным и неоспоримым данным на наш караван готовится нападение.
Все затаили дыхание от такого сообщения. А полковник чётким и громким голосом продолжил:
– Произойдёт это в Гранатовой долине, за два дневных перехода до Ледонии. Нападающих ожидается до полутора тысяч человек. Среди них около десяти Эль-Митоланов. Засада готовится на пологих холмах вдоль тракта. Там в ночное время уже начаты подготовительные работы по рытью скрытых под землёй траншей. Между этих траншей мы должны по расчёту пройти в предобеденное время. И нас там хотят застать врасплох, ведь место почти полностью открытое и далеко просматривается.
Возникла пауза, во время которой глухой голос сотника высказал общий вопрос:
– А на что они надеются?
Действительно, даже десятикратное преимущество по количеству, было смехотворным по качеству. Ведь среди наёмников было почти сто тридцать колдунов. И они играючись могли уничтожить и пятитысячное войско. Тем более что нападать собирались явно нерегулярные войска какой-либо державы.
– Об этом вы получите разъяснения в надлежащее время. Но хочу всех предупредить: с сегодняшнего дня все наши Эль-Митоланы должны в обязательном порядке, круглосуточно скрывать свои магические сущности. Непосредственно к моменту выхода на участок засады, вы должны подготовить своих людей к немедленной контратаке. Наша задача: уничтожить всех нападающих до единого. Никто не должен уйти. Ну, и соответственно, никто из наших подчинённых не должен пострадать. Всё понятно?
Понятно было мало. По всему выходило, что их либо проверяют по каким-то неизвестным критериям, либо это заурядная провокация. Хотя очень было похоже и на тщательно спланированную операцию. Вот только ни смысла, ни логики пока не просматривалось. Особенно в действиях нападающих. Если они, конечно, существуют в природе. Но свои рассуждения высказывать не просили. Задача поставлена чётко и конкретно, двояких толкований тоже не было. Поэтому все лишь молча кивнули головами.
А Кремон надеялся, что ещё успеет вернуться до взрыва к особняку и полюбоваться на доброе дело. Вот только полковник, оказалось, не всё сказал. Но дальнейшие распоряжения он раздавал лишь старшим командирам, после ухода десятников в соседнее помещение. Где им приказано было подождать.
Ничего не оставалось делать, как завести между собой разговор и высказать свои мнения. Да заодно и познакомиться с новым десятником поближе. Тот прибыл в центр лишь вчера вечером, но уже утром его предоставили на плацу. И сегодня он должен был выбрать себе тройную десятку. И по всем своим шейтаровским повадкам новенький явно походил на наёмника, который уже долгие годы прослужил сотником.
Трёхчасовый лимит времени истекал, и Кремон решил взрыв не ускорять. В особняке тоже все наверняка спустились на кухню и обедают. Так что пусть хоть приступят к десерту.
Ага… Кажется, время пришло.
Рвануло так громко, что во всем центре зазвенели стекла. В следующий же момент из комнаты совещания вывалили все командиры и бросились в сторону особняка. Наперегонки с присоединившимися десятниками. Причем оба колаба в боевой трансформации достигли склада ещё раньше, чем туда добрались остальные на конях. И первыми увидели всю картину состоявшегося диверсионного акта.
Кремону было достаточно лишь одного взгляда, что бы осознать полный провал с таким трудом проведённой операции. Оказалось что в момент его отъезда в центр к складу прибыло ещё два отряда с более ценным грузом. Этот груз и решили разгружать в первую очередь. Но телеги с оружием мешали на въезде, поэтому их протянули во двор и расположили под самым забором. По невероятному стечению обстоятельств ящик с Флором оказался вдали от особняка, в самом углу огромного двора, да ещё и в более низкой его части. Так что вся сила взрыва пошла вверх и пропала втуне. Только и того, что разворотила десяток метров прочного и высокого забора, опрокинула несколько близстоящих телег, да разбросала по округе содержимое лежащих рядом ящиков. При этом серьёзно не пострадал ни один человек: возницы как раз собрались в сторонке и устроили совместный обед из имеющихся у них запасов пищи.
Разочарование, постигшее Кремона, невозможно было описать словами. Как всё удачно прошло на стадии подготовки и как всё потом нелепо закончилось. Хотя внешне расстраиваться не приходилось. Тут же организованное следствие и работа по ликвидации последствий взрыва заставили с головой окунуться в общую беготню, поиски, допросы и проверку всех поголовно. Даже десятников коротко допросили под Сонным Покрывалом, пытаясь найти хоть малейшую улику против личного состава самого центра или особняка-склада. А уж бедного возницу допрашивали всем скопом. Да ещё и столичные следователи прилетели на грохот взрыва. Пришлось и с ними кое-какой информацией делиться. Вернее не делиться, а замыливать им глаза различными отговорками до тех пор, пока не прибыл личный посланник Верховных баронов и не отозвал набежавшую свору дотошных представителей закона. Ссылаясь на неприкосновенность территории вербовочного центра и принадлежащего ему склада.
Как бы там ни было, но к вечеру порядок на территории был наведён полностью. В том числе и забор восстановить успели. А всю вину, исходя из предварительного следствия, возложили на поставщиков доставленного оружия. И разбираться с ними решили чуть позже, уже после отправки каравана в дорогу. Используя для этого конкретно силы правопорядка самого Баронства Радуги.
Колабов больше всего беспокоил сам факт того, что кто-то решил совершить небывало наглую диверсию и повредить с таким трудом скупаемые артефакты и оружие. А в личности главного заказчика совершённого теракта никто и не сомневался. Все в один голос утверждали, что здесь явно чувствуется «рука Энормии». Поэтому вполне справедливо опасались дальнейших трудностей для каравана. Тем более что никто не мог предположить, с какой стороны коварный и жестокий враг в следующий раз нанесёт свой удар.
Поэтому посты были удвоены, поверки утроены, а загрузка каравана началась этой же ночью. И утром первые отряды стали отправляться на огромное поле возле Северного Тракта.
Фактически сам центр находился в северных пригородах Шиирнадара, поэтому к месту общего сбора было рукой подать. И уже к вечеру огромный караван расположился возле тракта на первую ночёвку. Причём в течении ночи продолжали прибывать отдельные отряды. А ранним утром следующего дня растянувшаяся на полтора километра вереница подвод тронулась в путь.
Кашад Низу со своим сдвоенным десятком занимал обозначенную для них позицию во главе колонны, справа по ходу движения. И в суматохе отправления кинул лишь беглый взгляд в сторону Шиирнадара. Понимая, что не увидит прощальных взмахов руки ни резидента Бадуша, ни кого бы то ни было. И сожалея, что не удалось напоследок обменяться важной информацией о предстоящем нападении на караван неизвестной группой. Ведь вполне возможно, что эти люди могли оказаться потенциальными союзниками, и было очень обидно понимать, что всем им грозит полное уничтожение.
Общий походный ритм поддерживался довольно высокий. Похасы видимо покупались самые лучшие, телеги самые прочные и удобные, а возницы нанимались самые опытные. Оба колаба комфортно располагались на телегах, спали почти всё дневное время, а ночью «колесили» вокруг лагеря, проверяя посты и отпугивая слишком любопытных местных жителей лишь одним своим видом.
А сам караван передвигался, словно один отлаженный и тренированный организм. Придерживаясь одной заданной скорости и не увеличивая малый интервал между транспортными единицами. Причём в середине и в хвосте растянувшегося потока, находились небольшие бригады со всем необходимым для срочного ремонта. Если у какой-то телеги что-то ломалось, её тут же убирали с дороги, ни на минуту не прекращая общего движения, ремонтировали, при необходимости меняли похасов на запасных, и тут же возвращали в строй. Так что за все дни похода отставших практически не было. А после большого, ночного привала, каждый трогался в путь строго под своим номером.
Поэтому за всю дорогу никаких происшествий не случилось. По Северному Тракту достигли реки Патока, переправилась через неё возле второго по величине в Баронстве города Меронгара и уже оттуда повернули на северо-запад. И сразу же напряжение возросло до предела. Ведь предстояла встреча с давно ожидаемой засадой неизвестного противника.
Засада
День сражения выдался пасмурный и довольно прохладный. Ранним утром, ещё в полной темноте отряд фуражиров первым отправился путь, а за ним, с привычным уже шумом и скрипом двинулся и сам караван. Где-то ближе к обеду несколько Эль-Митоланов прилегли на телеги, словно для небольшого отдыха. Но Кремон сразу догадался, что они «прощупывают» отделённым сознанием расположенную уже невдалеке Гранатовую долину. Предполагалось, что там как раз в это время должны будут проехать фуражиры. Да и по вырытым под землёй траншеям не мешало пройтись взглядом и проверить численность воинов, сидящих в засаде.
Затем «отдохнувшие» колдуны взгромоздились на лошадей и проехались вдоль всего каравана. Раздавая подчинённым обычные с первого взгляда указания и замечания. Но так как следовало опасаться и слежения за караваном со стороны засады, делались указания заранее оговорённым тоном и с употреблением заранее оговорённых терминов.
– Подтянись! Двадцать раз вам повторять надо?! Чего тянетесь, словно на похоронах? Не отставать! Кто замешкается и выпадет из ряда – остаётся без обеда.
И все десятники прекрасно поняли сказанное:
– Фуражиров пропустили без помех. В подземных траншеях находится более двух тысяч человек. Их уничтожение надо начинать сразу, как раздастся удар колокола из середины каравана.
Каждый десятник предварительно тоже обговорил со своими подчинёнными предполагаемые действия по определённым командам. Причём каждый это делал индивидуально, что бы не вызвать подозрения у возможных наблюдателей. Поэтому Кремон сделал вид, что расстроился из-за сделанного ему замечания и набросился с придирками к своим наёмникам.
– Эй, Кузласс! Сколько раз тебе повторять, что бы ты проверял чистоту лошадей лично? Ведь только вчера речку переходили! Разве нельзя было бедных животных хоть чуть-чуть помыть?
– Так ведь времени не было! – стал оправдываться ордынец, заодно поправив меч на боку и зыркая взглядом по сторонам.
– Всё равно проверь каждого! – настаивал десятник. – И если мне ещё хоть одно замечание сделают, я вас тоже под звон колокола чем-нибудь порадую!
Меченый поскакал вдоль растянувшейся цепочки наёмников, придираясь к виду каждой лошади и передавая условную команду разить врага по первому же удару колокола. Сам же Кашад Низу расположился в самом центре своих подчинённых и в очередной раз безуспешно пытался придумать, как предупредить притаившихся в засаде. Раскрыть свою сущность Эль-Митолана? Вряд ли это заметят, а если и заметят – единичный случай не изменит их мнения о караване в целом. Да и среди своих коллег кто угодно может обратить на это внимание. Послать впереди себя невидимые зажигательные клубочки и воспламенить их прямо в траншеях? Но ведь колабы так и лежат на телегах и скорей всего продолжают тщательно за всем наблюдать отделённым сознанием. Могут заметить такой явный предупредительный жест и тогда будут полностью уверены в прокравшемся в их ряды разведчике. А что же делать? Вон уже и холмы стали переваливать, а за ними расстилается огромная Гранатовая долина.
Так и ехал Кремон, мучаясь сомнениями и не придал значения тому факту, что сзади него пристроилась менсалонийка. Наёмница ехала вроде бы с полным безразличием и расслабленностью, но блестящие глаза выдавали внутреннюю концентрацию и настороженность. Она успевала замечать всё вокруг и одновременно следить за выражением лица десятника. Видимо молодой колдун не полностью контролировал свои эмоции, потому как Золана осмелилась спросить:
– Господин десятник, что тебя так тревожит?
Кашад не оглядываясь, наморщил лоб и с напускной горечью признался:
– Плохой уход за лошадьми и недисциплинированность личного состава.
– Всего-то? – наёмница негромко засмеялась. – Лишь только войдём на территорию Ледонии, используем обещанный однодневный отдых и приведём наших лошадок в наилучшее состояние. А вот на дисциплину напрасно нарекаешь. Она в твоём десятке чуть ли не самая лучшая.
Они уже ехали непосредственно по самой Гранатовой долине, и Кремон тщательно рассматривал место засады. Но разговор не прекращал. Да и поздно было отправлять назойливую менсалонийку от себя подальше.
– Лучшая? А кто тебе разрешил со мной разговаривать?
– Так ведь проголодалась сильно. Никак не могу дождаться сигнала колокола к обеду.
В приглушенном голосе наёмницы послышалась предбоевая дрожь и явная жажда крови. Да такая сильная и явная, что Кашад удивлённо обернулся и посоветовал:
– Поумерь свою прожорливость. И не забывай о товарищах. Ведь они тоже истосковались по горяченькому.
– Не забываю. Только об их благе и забочусь. А для кое-кого даже готова последний кусок хлеба отдать.
От такого неприкрытого ухаживание десятник вздохнул, чуть ли не со стоном. И на мгновение почувствовал себя изнеженной, неопытной барышней, которую намеревается соблазнить доблестный и отчаянный рыцарь. Используя для ухаживания малейшую возможность и произнося каждую фразу с двойным смыслом. Так и хотелось рявкнуть на улыбающуюся Золану Мецц, вот только обстановка не позволяла. Удар колокола мог последовать в любой момент.
Сама засада была приготовлена отменно. И глядя на совершенно нетронутые участки земли между доходящими до самой дороги посадками гранатов, закрадывалась мысль, что командование решило-таки элементарно проверить боевую готовность набранных наёмников и сейчас просто-напросто поступит команда дружно сжечь несколько деревьев да испепелить скрытые где-то в глубине фруктовых рощ манекены.
Ещё раз Кремон оглянулся, когда вся огромная лента каравана полностью втянулась в долину. Из головы колонны она очень походила на слегка извивающуюся, покрытую вздымающейся пылью змею. Сходство временами усиливалось отблесками оружия и упряжи, которые даже оседающая пыль не смогла затмить.
По всем признакам наступало самое удобное время для нападения. И оно действительно началось после сигнала нескольких боевых горнов вдоль всей дороги.
Вначале перед самыми передними телегами над землёй приподнялись наискосок зубья заострённых брёвен. Преодолеть такую преграду с ходу, нечего было и думать. Одновременно с этим из всех мыслимых и немыслимых щелей, траншей, нор и даже землянок с грозным рёвом выплеснулась орава разношёрстно одетых, но с вполне боевым оружием людей. Каждый их них держал в руках лук или арбалет, а на поясах висел или меч, или булава, или топор. А то и то нескольку кинжалов. Что явно указывало на социальный статус незадачливых грабителей. Нападающие разбойники вполне организовано выстроились с каждой стороны каравана на десятиметровой дистанции и громко кричали только одно слово:
– Стоять!
Даже при беглом осмотре получалось, что в засаде участвует, чуть ли не три тысячи человек! Помимо этого на голову и хвост каравана мчалось до полусотни всадников на лошадях и ездовых похасах. Просто громадная цифра, даже для такого не правового государства как Баронство Радуги. Естественно, цепочка людей вдоль дороги на таком пространстве получалась тонкая, и если бы охрана вздумала убегать скопом, делая прорыв в оцеплении, это могло вполне удаться. Вот только к горечи разбойников охрана совершенно не думала о побеге и уж тем более не собиралась складывать оружие.
Звякнул колокол и огненные смерчи обрушились на лучников и арбалетчиков. Затем посыпались молнии самого различного качества и даже запорхали Связывающие Паутины. При таком редком строе противника данное средство оказалось наиболее эффективным и энергосберегающим. Ведь для начало важно просто обездвижить противника. Заодно рассматривая, кто из них кто и сосредотачивая большие силы на затесавшихся среди разбойников Эль-Митоланов. Тех, после выявления, сжигали строенными ударами средней мощности, вполне достаточными для пробоя любой защиты. Помимо этого все наёмники использовали всё имеющееся у них оружие и скорость своего передвижения. Рубя разбойников мечами, накалывая их на копья и просто разламывая им головы топорами.
Нельзя сказать что победа далась совершенно бескровно и в засаде не оказалось нескольких сюрпризов. А сюрпризы заключались в нескольких выкаченных из землянок баллист, которые дали один залп тяжёлыми осадными копьями. Второй раз они выстрелить не успели, но и одного раза оказалось достаточно для нанесения урона каравану. Был убит один наёмник, трое тяжело ранено и несколько отделалось лёгкими ушибами и контузиями. Вот в число последних как раз и попали Кашад Низу и Золана Мецц. По нелепой случайности одно из осадных копий должно было пронзить защиту Невменяемого вместе с его бренным телом. Но находящаяся рядом менсалонийка наложила свои щиты на щиты десятника и благодаря такой сдвоенной преграде стремительно несущееся тяжеленное копьё лишь вышибло обоих из сёдел. Удар был такой мощный, что у Кремона потемнело в глазах, и на некоторое время он даже потерял сознание. А когда очнулся, уткнулся взглядом в спину Золаны. Та полулежала, опираясь на локоть, и прикрывала собой оглушенного десятника. Заодно пытаясь найти для себя очередную жертву среди разбойников.
Но к тому времени сражение уже закончилось. Не удалось спастись даже тем, кто атаковал караван в рядах кавалерии. Непонятно кем и как организованное войско оказалось полностью уничтоженным за каких-то четверть часа. Гораздо больше времени понадобилось наёмникам для того, что бы добить разбойников оглушенных, парализованных или спеленатых Паутиной. Их всех безжалостно обезглавливали, порой делая это и с сомнительными трупами. Колабы носились вдоль всей дороги и рьяно напоминали о приказе: никто из засады не должен остаться в живых. Для этого несколько десятков Эль-Митоланов не поленились проверить отделённым сознанием окружающие рощи гранатов, малейшие щели в земле, и минимальные полости под землёй. Это тоже принесло свои кровавые плоды в виде полутора десятка отрубленных голов.
Затем целый час караван перестраивался, менял повреждённые колёса на повозках, ремонтировал повреждённую упряжь и укладывал раненных на телеги. У Кремона оказалось сломано несколько рёбер. У Золаны – сильно повреждено предплечье и жутко опухла вывернутая ступня. Но менсалонийка казалась самой довольной и счастливой: ведь её уложили на одну телегу со спасённым ею десятником. По такому поводу она даже на сальные шуточки, сыплющиеся со всех сторон, отвечала лишь девственной и скромной улыбкой.
Хотя сам десятник вначале пытался возражать и, сдерживая стон на каждом слове, потребовал для себя другое место. Подкатившая как раз в это время лейтенант Гулис прервала начавшуюся было метушню, и укорила Кашада:
– Странно! Тебе зазорно полежать на одной телеге с доблестной наёмницей, которая совсем недавно спасла тебе жизнь?
Десятник не ответил, лишь многострадально закатил зрачки глаз так, что белки оказались навыкате. Вызывая этим дружный взрыв смеха со стороны окружающих коллег и подчинённых. А колаба продолжила:
– Тем более что ей премия полагается за спасение младшего командира в боевой обстановке.
А затем скомандовала совсем другим тоном:
– Занять свои места! Трогаемся!
Такая спешка стала понятна, когда телеги с ранеными, замыкавшие колонну, оказались на седловине между холмами. Кремон отчётливо заметил в другом конце долины большой отряд всадников, подъезжающих к месту побоища. В голове молодого колдуна стала складываться боле менее приемлемая картина происшедшего. Скорей всего Верховные Бароны решили одним ударом убить сразу нескольких мешающих им монстров. Похоже, они разыграли классическую комбинацию на живца, каким-то образом дав разбойникам всей округи наводку на то, что здесь должен пройти караван с золотом и оружием. И разбойники чуть ли не со всего баронства собрались для лёгкой и верной наживы. При таком количественном преимуществе они надеялись на лёгкую и безоговорочную победу. Наверняка и все лидеры преступного, а верней всего неугодного Баронам мира оппозиции оказались здесь же. Собираясь после захвата каравана лично делить доставшиеся трофеи. Именно поэтому и существовала жесткая договорённость: никто из засады не должен уйти живым. Теперь прибывшей в долину похоронной команде предстояло лишь опознать головы преступных лидеров, сверить их с реестром и удобрить трупами гранатовые рощи.
Проехав ещё несколько похожих, но гораздо меньших долин, караван остановился на короткий обеденный отдых. Пользуясь тем, что Кремон может говорить и возражать с некоторым трудом, менсалонийка выкрикивала команды коллегам от его имени. Требуя лучшую пищу, свежую воду и мягкие одеяла:
– Ребята! Вы не представляете, как нас сильно трясёт. При такой езде наши кости никогда не срастутся. Так что не жадничайте, давайте нам свои скатки с одеялами, добрые дела вам зачтутся впоследствии. Лидия! А где же твоя хвалёная мазь от ушибов? Да нет, моя нога и так заживёт. Ты лучше ему рёбра помажь. Вот здесь, вот так… Отлично! Дорогой, и перестань пыхтеть и делать такие круглые глаза. Мы ведь стараемся лишь для твоего блага.
Это её обращение «дорогой» ещё больше взбесило Кремона. Он тут же подозвал к себе жестом Меченного и попросил:
– Кузласс, подумай всё-таки о другой телеге. Я готов даже лежать на твёрдых ящиках, лишь бы не теснить нашу «дорогую» Золану. Ей бедной и так мало места – постоянно на меня наваливается всем телом.
Менсалонийка на таки слова лишь скромно напомнила:
– Когда я тебя закрывала своим телом от стрел, ты не жаловался.
А Кузласс Бинай извиняющееся добавил:
– Полковник категорически настаивал на неизменности расположения раненых.
Пришлось Кремону лишь плотно сжать губы и надеяться, что к утру он уже сможет ехать верхом и не слушать несмолкающего щебета словоохотливой менсалонийки. Настраиваясь таким образом, он сразу же после обеда постарался погрузиться в дремотное состояние и до самой ночи совершенно не обращал внимания на болтовню наёмницы. Так же как и на её страстные и томные взгляды, нечаянные прикосновения и нарочитые поглаживания.
Сон сделал своё оздоровительное дело. Когда обе луны показались в просветах между туч, десятник решил покомандовать и позволил себе пройтись по вверенному его людям участку патрулирования. Заодно проверяя бдительность подчинённых. Даже с Меченным умудрился о многом поговорить. Ордынец тоже высказал такие же предположения по поводу неравного сражения. Добавляя:
– И Бароны остались довольными, и наши командиры слегка проверили нашу боеготовность.
– Конечно, славная резня получилась, – покачал головой Кашад. – Но как эти разбойники на такое купились? Неужели ничего не заподозрили?
– Может, со временем и узнаем. Об этом сражении скоро всем станет известно. И вряд ли останутся в тайне мотивы, которые подвинули более чем три тысячи человек устроить такую засаду.
– Да, такие тайны недолговечны, – согласился десятник. И его заместитель тут же согласно закивал головой и довольно хмыкнул:
– Вот именно! Все тайны рано или поздно раскрываются. Особенно тайна о твоей предстоящей женитьбе.
– Не понял!? – сразу напрягся Кашад, усиливая ночное зрение, что бы рассмотреть глаза собеседника. – Ты о чём?
– Да всё о том же. – Кузласс видимо всё-таки засомневался, сделал паузу, но потом решился продолжить: – Вот скажи, только честно, ты говорил Золане, что не хочешь, что бы вас считали любовниками?
– Хм! Конечно говорил.
– Значит, она не врёт.
– Слушай, – стал сердиться десятник. – Ты мне сразу расскажи: о чём ещё «не врёт» эта парьеньша?
– Ха! Как ласково ты её называешь! – хохотнул ордынец и стал пояснять: – Золана всем сказала, что ты очень щепетилен в вопросах любовных отношений. И не хочешь создавать о себе мнение как о развратнике, погрязшем в распутстве. Поэтому настоял на внешних приличиях в ваших отношениях. Но как только представится такая возможность, ты первым делом постараешься узаконить официально ваши связи. Золана Мецц это рассказывает Лидии Салграй по большому секрету. Добавляя, что согласилась взять себе фамилию Низу. Ну а Лидия не только мне эти новости рассказала. Хоть я её и ругал за раскрытие ваших секретов…
Глядя на сконфуженного заместителя, Кремон не знал, что ему делать. То ли смеяться, словно умалишённый, то ли пойти и немедленно сжечь менсалонийку синей молнией. И уже жутко жалея, что поддался необъяснимому порыву и взял этот клубок страсти и коварной подлости в свой десяток. И что остаётся теперь делать? Ведь как искусно и хитро наёмница воспользовалась его же словами! Как лихо всё перекрутила! И кто опять поверит его оправданиям?
Ордынец принял задумчивое молчание десятника за сожаление по поводу разглашения тайны и попытался утешить:
– Да ладно, ведь ничего страшного не произошло. Женщина она шикарная, да и ребята относятся к вашим отношениям с пониманием, никто вас не осуждает.
– О-хо-хо! Разве в осуждении дело?! – расстроено воскликнул Кашад и повернулся, собираясь уходить. Но Меченный от этого лишь больше обеспокоился:
– И на Лидию не злись, пожалуйста! Я её сам за лишнюю болтовню накажу. Хорошо?
– Ха! Наказывать надо не её!
– А кого?
– М-да… Хороший вопрос!..Скорей всего именно меня.
Пока Невменяемый добрался до своей телеги, его злость почти выветрилась, оставив вместо себя лишь усталость да ноющую боль в повреждённых рёбрах. А когда взглянул на свернувшуюся в самом уголке широкого и большого ложа наёмницу, то и желание поругаться куда-то пропало. Женщина спала с таким невинным и детским выражением на лице, что сразу вспомнился рассказ о маленькой девочке, которая попала в лес и превратилась в чудовище. Стало не то что бы совестно, просто появилась некая уверенность, что с утренними лучами светила любые недоразумения будет решать намного проще.
Поэтому Кремон, вразрез своим предварительным намерениям, забрался в телегу со всей осторожностью и минимальными сотрясениями. И уже засыпая, подумал: «А может выбрать себе другую женщину среди наёмниц? Ведь есть ещё несколько вполне симпатичных и свободных. Может тогда всё решится само собой? Успокоится эта менсалонийская парьеньша и оставит меня в покое? Почему бы и нет! Завтра постараюсь присмотреться к тем женщинам, что помоложе».
С этой оптимистической мыслью десятник и уснул. Не заметив, что после его прихода наёмница проснулась и теперь чутко прислушивается к каждому его вздоху.
Ледония
Предрассветная пора обрушила на ночной лагерь густой туман и пробирающий до костей холод. Поэтому все просыпались с громким кряхтением, сердитым рычанием и сиплым покашливаниями. И тут же начинали интенсивно двигаться, пытаясь согреться, подбрасывали дров в костёр и спешно кипятили воду для чая на мушках. Ведь на завтрак и сборы в дорогу выделялось всего двадцать пять минут.
А Кремону совершенно не хотелось вылазить в сырость из под заботливо наброшенных на него одеял. Чувствовал он себя так тепло, расслабленно и успокоёно, что даже без раздражения осознал возле себя женское тело. Менсалонийка бережно прижималась к нему со стороны здоровых рёбер и сквозь приоткрытые щёлочки глаз следила за его пробуждением. Вполне справедливо ожидая негативной реакции. Но блаженное настроение не хотелось портить себе с самого утра, и десятник лишь устало вздохнул:
– Тебе ещё не надоело ко мне приставать?
Золана обнажила великолепные белые зубы в радостной улыбке:
– А я и не пристаю. Просто оказываю тебе немного заботы и внимания.
– Всего лишь? – попытался съязвить Кашад. – Тогда я не завидую тому счастливчику, к которому ты воспылаешь действительно сильной страстью.
– А я уже давно воспылала, – призналась Золана, прижимаясь здоровой ногой к его бедру. – Только изо всех сил сдерживаю себя и проявляю лишь заботу и внимание.
Телега в этот момент немного покачнулась: стали запрягать отдохнувших за ночь похасов. А во внутрь короба заглянули одновременно Кузласс Бинай и Лидия Салграй. В руках они держали по кружке с горячим чаем и по огромному бутерброду.
– Доброе утро, пташечки! – поздоровалась Лидия. – Быстро пейте чай, через пять минут отправляемся.
А ордынец довольно крикнул и шутливо доложил:
– Господин десятник! Ночь прошла без происшествий.
Кремон уже приподнял с внутренним стоном своё туловище и теперь полулежал, опёршись спиной о бортик. Золана тоже последовала его примеру, но нечаянно потревожила свою распухшую ступню и сдавленно вскрикнула. Её подруга тут же стала снимать с места вывиха стягивающие бинты и обильно мазать посиневшие участки тела своей заживляющей мазью.
– Спасибо за чай, – десятник с некоторым стеснением отодвинулся от менсалонийки и попросил: – Кузласс, а где мой конь?
– Где-то тут должен быть, – ордынец покрутил головой по сторонам, а потом удивлённо спросил: – А зачем он тебе?
– Да мне уже намного лучше, попробую ехать в седле…
– Ещё чего?! – шрам Меченого задёргался от возмущения. – На неприятности нарываешься? Мне полчаса назад полковник опять категорически приказал тебя везти лишь в телеге. Со всеми удобствами. Словно предвидел, что ты захочешь верхом трястись.
– Это, на какие удобства ты намекаешь? – стал сердиться Кашад. – Думаешь приятно трястись в этой лоханке?
– Какая тряска? Мы вам на день ещё одеял принесли. Будете ехать лучше, чем разные там Величества!
В тот же момент по лагерю пронеслась команда:
– По коням! Трогаемся!
Кузласс и Лидия бросились к своим лошадям и во весь опор поскакали во главу колонны, на своё место. Дожидаясь пока их телега не тронется чуть ли не самой последней, оба раненных допили чай, исподтишка поглядывая друг на друга и терзаясь каждый своими мыслями. Затем Невменяемый вспомнил о своём намерении поискать себе подругу среди остальных наёмниц, улёгся как можно удобнее и стал размышлять вслух:
– Я вот думаю, может действительно стоит с кем-то коротать холодные ночи? Тем более что Ледония – страна не с самым тёплым климатом. Снега, метели, бураны…
Менсалонийка тоже выбрала для своего повреждённого тела самое безболезненное положение и подключилась к рассуждениям:
– Конечно, вдвоём лучше. Да и психологически человек становится более уровновешен, покладист и надёжен.
– Но с другой стороны, – продолжал Кашад, словно и не слыша слов лежащей рядом наёмницы, – Совместное пороживание – это же настоящее сумашествие. Скандалы, непонятные упрёки, необходимость кого-то ублажать, о ком-то заботиться. Я уже не говрорю о простой для каждого наёмника необходимости элементарно расслабиться в любое время с новой подругой или просто напиться с друзьями.
Золана хищно, но соблазнительно улыбнулась:
– Здесь всё зависит от женщины. Она должна окружить тебя такой заботой и теплотой, что ты будешь чувствовать в ней постоянную необходимость. Да и в постели она тебя должна так вымотать, что о большем и думать не придётся. И совершенно не захочешь смотреть на других женщин.
– Ты так думаешь?! – радостно воскликнул Кашад и придал своему лицу мечтательное выражение. – Тогда я и вправду подумаю над её предложением…
– Что за предложение? – сразу напряглась наёмница.
Десятник напустил на лицо немного стеснительную улыбку и нерешительно признался:
– Да ночью с одной приятной женщиной пообщался. Она предложила пожить вместе. Причём обещала ни в чем со мной не спорить и даже отпускать гульнуть на сторону. Хотя и сама просто конфетка. Наверное, попробую с ней провести испытательную недельку. Вдруг мне действительно понравится? Да и ты советуешь пожить с кем-то…
В этот момент он доверчиво взглянул на Золану Мецц и чуть не отпрянул от расширившихся и полыхающих диким огнём ревности глаз. Чисто интуитивно возводя перед содой ещё два Щита. Затем постарался удивиться как можно естественней:
– Ты чего так напряглась?
Менсалонийка сглотнула явно пересохшим горлом и с шипением выдавила из себя?
– Как ты думаешь, та женщина доживёт до завтрашнего утра?
– А! Вот ты о чём! – нахмурил брови Кашад. И со всей возможной для него брезгливости и злостью решительно добавил: – Ненавижу ревнивых женщин!
Повернуться на правый бок он не мог из-за поломанных рёбер, поэтому лишь демонстративно закрыл глаза и буркнул:
– Всё! Не меншай мне! Я буду спать!
Долгое время со стороны Золаны не раздавалось даже слова. Но вот она, при небольшом наклоне телеги, словно невзначай придвинулась, а её рука легла Кремону на живот. И тут же она страстно зашептала:
– Ты знаешь, я подумала и решила. Если ты согласишься со мной жить, обещаю: никогда не устраивать даже малейшего скандала и даже… можешь ходить к другим женщинам.
От такого признания молодой колдун даже дёрнулся. Ну никак он не ожидал что гордая, злющая и ревнивая менсалонийка пойдёт на такие немыслимые уступки. Это же как надо себя обломать, что бы давать такие обещания мужчине?! Или она надеется так сковать и приручить своей лаской, что он без её тела и не помыслит о своём существовании? А что, скорей всего так и есть. Тем более что её тело действительно достойно всякого восхищения и любования. А уж если им обладать! Но ведь она садистка и убийца! Разве можно предаваться ласке с такой моральной уродкой. Да, скорей всего – нельзя. Хотя…, почему бы и не попробовать… Но что же ответить ей сейчас?
Ничего путного в голову не приходило. Поэтому десятник, так и не открывая глаз, дёрнул щекой и сказал:
– Не знаю… Надо подумать… Ты ведь такая дикая и непредсказуемая…
Тотчас женское тело встрепенулось от какой-то волны не то радости, не то успокоения и Золана прошептала:
– Хочешь, я тебе расскажу про Морское королевство? Я там была несколько месяцев.
– Рассказывай, – великодушно разрешил Невменяемый и тут же сдавленно вздохнул, удивляясь своей покладистости. И к чему это всё приведёт впоследствии?
Так он и ехал. То, впадая в дрёму, то, просыпаясь при особо сильных встрясках и присушиваясь к увлечённо рассказывающей о своих впечатлениях женщине. Затем опять его одолевали сомнения, вместе со сном и запоминались лишь провалы в сознании. Словно он падал в бездонную и тёмную пропасть.
Целый день караван шёл на пределе своей скорости. И не стал останавливаться даже с наступлением сумерек. По всему стало понятно: ночевать командиры твёрдо вознамерились уже на территории Ледонии. И действительно, около полуночи караван втянулся в глубокое ущелье между гор и по его дну пересёк границу. А пройдя ущелье выехали на обширное плато, где их встретили на самом высоком и горячем уровне.
Причём встреча заключалась не только в поджидающей караван сотне колабов и нескольких десятков людей на ездовых похасах. Сотни костров ярко освещали ровную каменистую поверхность. А над отдельно стоящими жаровнями жарились целые туши оленей, косуль и кабанов. Там же стояли столы со всевозможными закусками и даже выпивкой. От одного только вида такой обильной и горячей пищи наёмники и возницы оживились до крайности и в предвкушении загомонили, стали перекидываться весёлыми фразами и с невероятной скоростью оборудовали ночной лагерь. Естественно, праздник получился не для всех. Треть стояла в карауле, а вторая треть, после быстрого и сытного ужина отправилась спать. Причём и почти половина встречающих заняла позиции на постах, давая отдохнуть измотавшимся в дороге охранникам. Но зато свободная от предстоящей вахты треть наёмников и все возницы предались откровенному обжорству и бесстыдной пьянке.
Раненые тоже попали в это число празднующих вместе с большинством командиров. Поэтому под утро изрядно пьяный и туго соображающий Кашад Низу совершенно без сопротивления поддался на вымогательства страстной менсалонийки. Вернее позволил ей делать с ним всё, что той заблагорассудится. К слову сказать, Золана Мецц на стала слишком бурно действовать на выделенной им повозке. Она основное внимание уделила тихим и спокойным ласкам, очевидно опасаясь разбередить при резких движениях как свои, так и раны захмелевшего десятника. Но удовольствие Кремон получил просто неимоверно огромное. И уже засыпая, под утро, подумал, что такие его действия вполне оправданы:
«А что, может оно всё и к лучшему? Да и роль свою надо играть до конца. Разве кто поверить, что такой пылкий южанин и опытный любовник как Кашад Низу откажется от такой великолепной женщины? Никогда! Так что будем считать это одним из составляющих моего успешного выполнения основного задания. Тем более что связь наша временная и по обоюдному согласию ни к чему не обязывающая. Просто будем иногда греть друг друга длительными холодными ночами. А потом… Потом разойдёмся каждый своею дорогою».
А Золана Мецц бережно прижималась к телу своего избранника и с недоверием прислушивалась к ровному дыханию:
«Неужели я добилась своего? И самый лучший, сказочный мужчина согласился подарить мне своё тело? Пока – только тело! Да и хитрец он невероятный: какие мерзкие и невероятные условия мне выдвинул! Ишь ты, к другим женщинам он собирается ходить! Ладно, пусть только выздоровеет, я ему такую приятную и ласковую бурю устрою, что он только обо мне и будет думать. Никуда он теперь от меня не денется!»
Разбудили спящую парочку довольно резко и бесцеремонно. Причём обращались явно невежливо и с непонятным презрением:
– Эй, ты! Десятник! Вылезь, поговорить надо!
Да ещё и тон был таким, что расслабленное тело Золаны напряглось как пружина. Сам же Кашад лишь лениво приоткрыл глаза, рассмотрел, кто это такой хамоватый и ответил точно в такой же манере:
– А-а, это ты…, – затем демонстративно зевнул и спросил: – Чё надо?
Стоящий возле телеги десятник, побагровел от гнева и в голосе добавились угрожающие нотки:
– Раз я тебе сказал – вставай, значит – вставай!
Это был тот самый десятник, который явился в центр перед самым отходом каравана. И о котором шушукались, что он метит на должность второго сотника. Сей мрачный тип с явно шейтаровскими повадками, за время похода успел осложнить отношения чуть ли не со всеми. И вот теперь видимо настала очередь и выходца из Южных княжеств. Только южанин всем своим видом показывал, как он относится к подобным типам: без всякого почтения.
– Слышь, Куцер, я тебе что-то должен?
– Пока нет. Просто надо поговорить! – прорычал кандидат в сотники, буравя разлёгшуюся парочку своими маленькими и злющими глазками. И Кремон решил над ним поиздеваться:
– Кто же так приглашает на разговор? Вначале надо пожелать доброго утра, потом поинтересоваться заживлением наших ран, и лишь потом, используя слово «пожалуйста» высказать суть своей проблемы.
– Проблемы не у меня! – перешёл на крик рассвирепевший Куцер Манк. – Проблемы у тебя! И если ты сейчас же поднимешь свою задницу…
– Эй ты, урод! – зашипела приподнявшаяся Золана, сбрасывая с себя одеяло. – Ты чего здесь раскомандовался?!
Видимо хамоватый десятник терялся перед полуобнажённой женской красотой и совершенством. А может действительно осознал неадекватность своего поведения. Поэтому, уже явно сдерживаясь, спросил:
– Ты ведь, Кашад, плавал на «Резвой Жемчужине»?
– Было такое дело…
– Так вот, среди воинов, нас встретивших вчера, находится родной брат твоего капитана.
Невменяемый от этого известия внутренне весь собрался, но на эмоциональной уровне остался совершенно спокойным и даже равнодушным:
– Ну и что он от меня хочет?
– Приходи на кухню, там и узнаешь! – рыкнул Куцер, развернулся и скрылся из поля видимости.
– Пойдёшь? – с обеспокоенностью спросила Золана, заглядывая ему в глаза. Молодой колдун ей беззаботно улыбнулся:
– Так ведь нам всё равно надо позавтракать.
Хотя в душе изрядно обеспокоился предстоящей встречей. Ведь пиратское судно, под громким именем «Резвая Жемчужина», было как раз тем самым, на котором южанин Кашад Низу и добирался через моря к этому континенту. И как ни тщательно выпытывал Кремон обо всех деталях пиратской жизни у своего двойника, могла существовать тысяча неучтённых мелочей. Хотя бы во внешности и поведении того самого пресловутого капитана. Вот и надейся после этого на идеальную легенду! Каких только встреч судьба порой не устраивает…