Не вырваться с теченья бытия
Ситуация стал выходить из-под контроля. Лихорадочное размышление – не подсказывало и малейшего выхода. А изо рта вырвалось нечто несуразное:
– Э-э…, рыбки? Конечно. Природа много создала чудес, которые нам и не снились!
– О-о! – тут же воскликнула одна из присутствующих за столом женщин. – Да вы ещё и поэт?
– Вообще-то, я только пробую, – залепетал Кремон, пытаясь ввести беседу в нужное русло. – Но вот несколько знаменитых на весь мир стихотворений могу вам прочитать наизусть…
– Не сомневаемся! – несколько ехидно ухмыльнулась ещё одна дама, которую при рассмотрении хотелось оценить как самую пожилую. – Ведь рассказывать стишки намного легче, чем детально и словесно воспроизвести раскраску диковинных рыбок!
– Да полно вам, графиня! – опять вмешалась старшая принцесса, так уже хорошо знакомая десятнику. Видимо она в этой компании играла роль неформального лидера. Да и с графиней она обращалась слишком по-свойски. – Это Молли, как самой молодой и ветреной, интересно послушать о новом из первоисточника. А мы с вами можем и прочитать подобное в книгах и тут же сравнить с цветным рисунком. Нас сегодня интересует нечто более важное. И осмелюсь напомнить, времени, при всём кажущемся переизбытке, не так уж много.
И Огирия тут же продолжила мысль своей старшей подруги:
– Наш гость совершенно не ест! Какими мы скажемся в его глазах, если он выйдет из-за стола голодным?
– Ваше Высочество! – Кремон попытался отложить вилку в сторону, – Но я ведь совершенно не голоден!
За что тут же был оглушён скрестившимися на нём взглядами всех женщин и удостоен лёгкого поглаживания по дрожащей руке со стороны Огирии:
– Кашад! Вам не надоело пытаться нас обмануть? А ведь такой умный и талантливый мужчина! Как я тут всем расхваливала вашу сообразительность! Неужели ошиблась?
И столько была многозначительности в её вопросе, что Невменяемый ещё больше растерялся. И не нашёлся ничего лучшего как ответить:
– Естественно, моё тело настолько прожорливо, что может съесть всё, до чего дотянутся руки. Но ведь разум понимает целесообразность диеты и пытается воздержанием придать тому же телу стройность и необходимую эластичность.
Судя по снисходительным усмешкам, отговорку оценили по высшему разряду. Но словоохотливая Огирия решительно приказала:
– Всё равно, ешьте! А что бы вам не было скучно, я кратко ознакомлю вас с присутствующими дамами. Итак, начну с самой молодой, которая сидит напротив. Зовут её Молли, ей двадцать два года, и лишь только недавно она вошла в наше элитное общество Галирем. Даже титул у неё пока самый незначительный. И, не смотря на огромные пробелы в своём воспитании…, – при этих словах девушка напротив капризно надула губки и сделала вид, что собирается плакать. Вот только голос Огирии не поменял назидательных интонаций: – … И невероятное притворство, она имеет шансы стать в будущем одной из самых сильных колдуний. Или как принято говорить во всём мире – Эль-Митоланш. Уже сейчас она распознаёт любого лгуна, чуть ли не в пределах обычной видимости.
Невменяемый лишь чуть приподнял голову, и тут же спрятал глаза от обжигающего взгляда той самой Молли. Похоже, здесь неприкрыто издеваются! Вот только над чем? И зачем? Лучше бы уже начинали спрашивать конкретно! А не мучили едой и неопределённостью!
Но в то же время его руки работали с чисто механической последовательностью, и подкладываемая со всех сторон пища поглощалась с такой же частотой. Но определённая часть мозга прислушивалась всё с большей заинтересованностью.
Огирия, похоже, за своей фигурой следила со всем тщанием, так как рот её не закрывался, а слова лились плавным потоком:
– Поиск истинных Галирем весьма затруднён, но наши специальные посланники отыскивают их примерно с двадцатилетнего возраста. Хотя бывают и исключения. Вот, например наша самая старшая…
За полчаса Кремон услышал столько неимоверных секретов про Галирем, что только эти данные полностью окупали его разведывательную миссию. В Энормии не обладали и десятой частью всех этих знаний, а в Магическом Совете даже не подозревали о такой силе и влиянии своих женщин-коллег из Царства Огов.
Каждая Галирема была представлена по имени, титулу и отношению к какому-то определённому ведомству. Существовала между ними и родственная линия, но единственная. Хорошо знакомая Кремону старшая принцесса, оказалась внучкой той самой ехидной графини. А в остальном женщины были совершенно далёки, в родственном отношении, друг от друга. Но становились более понятным лидерство и больший авторитет графини, а вернее, её внучки.
На молодого колдуна проходящий ужин производил всё больше и больше некое фатальное впечатление. Он уже и ел чисто автоматически, не задумываясь над тем, что ему уже давно стали подкладывать грибные блюда. С каждой минутой осознавая, что впереди его ждёт что-то совершенно незнаемое.
Мало того, низвергаемый изо всех сил водопад эмоций значительно пошёл на убыль. Причём случилось это по весьма прозаической причине: магические силы были на исходе.
«Вот оно что! – Кремон от отчаяния прикусил себе губу. – Они специально меня заговаривали, что бы я остался без прикрытия! Вот теперь уже точно они рассмотрят любую ложь в моих словах!»
С губы потекла кровь, и колдун спешно принялся затягивать ранку. Благо хоть, что она не находилась снаружи.
Графиня, скорей всего отчётливо рассмотрела нервозность десятника и сразу же остановила увлёкшуюся рассказом Галирему:
– Мне кажется, наш гость уже хочет перейти к десерту?
Десятник тут же отказался с самым грустным и смиренным лицом:
– Вряд ли я смогу осилить ещё и сладкое.
И про себя подумал: «Как бы мне ваш десерт боком не вылез!» А внучка графини тут же подхватила:
– Вот и прекрасно! Тогда перейдём к одной маленькой и весьма непродолжительной процедуре. Господин Низу, прошу за мной!
Кремон со вздохом встал, фатально кивнул дамам на прощанье и поплёлся за Её Высочеством. И когда они вошли в одно из расположенных неподалёку помещений, вообще растерялся. Полутёмная и круглая комната была со всех сторон плотно задрапирована тяжёлыми тканями. В центре стоял лежак, с большой подушкой, а у изголовья стояло два весьма удобных стула. Ещё одно кресло стояло в ногах странного места для отдыха.
– Ложитесь! – скомандовала принцесса. Ничего не оставалось, как подчиниться со смиренным выражением лица. Но вопрос, помимо воли, всё-таки вырвался:
– Для чего?
– Как?! Разве вы не устали расплескивать вокруг себя море наигранных эмоций?
– Если честно, то устал. Но…
– Никаких «но»! Не заставляйте меня усомниться в вашем благоразумии.
В голове был полный хаос, и Кремон чувствовал себя жертвенным бараном на заклание. Но какая-то часть мозга требовала хоть какого-то прояснения в происходящих событиях, и хозяин этих мозгов попытался сопротивляться:
– Хотелось бы ознакомиться с полным списком планируемых мероприятий.
Принцесса с некоторым раздражением взбила подушку под головой любопытного десятника. При этом челюсти у того от неожиданности клацнули.
– Список? Он очень короток. Всего два задания. Первое. Сейчас ты с закрытыми глазами будешь лежать и опять разливать вокруг себя тот же самый океан эмоций. Повторяю: именно тот же самый! Целый час. Твои руки при этом накроют своими ладошками две женщины. Подсматривать не рекомендую. Всё понятно?
– Но ведь сил у меня почти не осталось…
– Мы это и без тебя знаем! Но эта деталь пусть тебя не беспокоит.
– Раз вы говорите… А второе задание?
– А второе задание тебе подробно растолкует Огирия через час. И сразу тебя предупреждаю: ты должен её выслушать, а потом и выполнить это задание без единого слова в ответ. Ни единого вопроса! Ни единого междометия! Понятно?
Из-под горы страхов и сумасбродных мыслей неожиданно выглянул ехидный дух противоречия, и Кремон позволил ему воплотиться в два вопроса:
– А почему именно «должен»? Может, я бы и так согласился?
И тут же об этом пожалел. Так как Ёе Высочество резко склонилась к нему, словно для поцелуя, и в бешенстве зашептала:
– Послушай, Кашад! Или… как там тебя! Нас не интересует ни твоё настоящее имя, ни всё остальное во всём мире! Поэтому ты именно «должен» делать то, что мы тебе говорим. Без всяких условий и оговорок. А завтра утром мы забываем о тебе, а ты забываешь про нас. И все остаёмся при своих интересах. Мы не лезем в твои, ты не любопытствуешь о наших. Тем более что мы и так тебе открыли много секретов просто так, из чувства симпатии.
В образовавшуюся паузу Невменяемый успел вдохнуть и выдавить из себя воздух вместе со словами:
– Вы мне тоже очень симпатичны…
Принцесса так же резко от него отпрянула, и вновь её лицо стало выражать приветливую, хоть и прохладную доброжелательность:
– Ха! Самое смешное, что сейчас ты сказал правду!
В тот же момент она достала, словно фокусник из ниоткуда тёмную с серебристыми блёстками ткань и накрыла ему лицо. Тотчас полная мгла окутала сознание молодого колдуна. Сразу же закралось подозрение, что эту мглу не пройти магическими средствами. И ровный голос принцессы подтвердил это:
– Не пробуй подсматривать. Лежи спокойно. По моей команде поднимешь руки чуть вверх и на счёт получишь с двух сторон энергию от Эль-Митоланов. Они тоже тебе не видят и не узнают. Потом, когда почувствуешь женские ладошки, начинаешь выпускать тот самый океан эмоций. Не забывай, я сижу у тебя в ногах и контролирую процесс. Приступим!
Тут же раздалось три хлопка и в комнату кого-то ввели. Судя по почерку походок, две женщины ввели двух мужчин, у которых на глазах были аналогичные повязки.
– Руки! – потребовала, чуть ли не шёпотом принцесса. И тут же к поднятым рукам Кремона прикоснулись с двух сторон. – И… раз!
Два полных комплекта магической силы вверглись в лежащего на кушетке колдуна. Да плюс и его немалые остатки. От такой мощи сразу появились мысли прожечь в стенах дыры любого размера и уйти с помощью левитации. Но тут же здравый смысл подсказал не горячиться и не пороть глупостей. Ещё через пару минут послышались новые шаги и по бокам уселись две женщины. Для этого и глаз не надо было иметь, достаточно было уловить ароматы благовоний и дорогих средств по уходу за кожей. Затем две ладошки накрыли руки молодого колдуна, и он выплеснул из себя уж хорошо напрактикованный вулкан эмоций.
Если всегда раньше что-то в такие моменты вокруг творилось, то сейчас в комнате царила полная тишина. Так что время тянулось на удивление долго. Поэтому впоследствии было трудно утверждать меньше, или больше часа прошло с момента начала странной процедуры.
О финале Кремон догадался по тотальному обессиливанию и жуткому жжению в местах соприкосновения с чужой плотью. А в следующий момент уже принцесса перехватила его руки и за несколько секунд своими ледяными пальчиками полностью ликвидировала ожоги. Затем она сняла с него непроницаемую вуаль и чуть ли не с материнской заботой в голосе спросила:
– Ну как?
Кремон пошевелил одеревеневшими губами и признался:
– Словно по мне дивизия колабов прокатилась…
– Это потому что за сорок минут ты выплеснул из себя всё.
– Сорок минут?! – не поверил Невменяемый. – Теперь понимаю, почему всё тело выкручивает. Ни на что больше не годен. Разве что второе задание будет проще: падать, словно камень в бездонный колодец.
На шутку Кремона взгляд принцессы стал ещё больше приветливым, хоть и ответила она с немалым цинизмом:
– Для роли камней у нас огромное количество более бесполезных тел. А на тебя мы возлагаем самые почетные и уникальные обязанности.
– Справлюсь ли я, всуе сумнящийся?
– Только попробуй не справиться! – принцесса, словно уличная хулиганка, подставила ему под самый нос кулак. – Отдаю тебя под инструктаж Огирии. И попробуй, болтни хоть слово!
Далее кулачок царственной особы проделал несколько вращательных движений на его щеке, и Кремону моментально вспомнились его подруги детства. Точно так же они дурачились порой, имитируя шуточные драки или сражения. И в глазах принцессы блеснуло что-то хорошо знакомое и узнаваемое. Видимо в детстве была ещё той забиякой.
Затем Её Высочество отправилось к выходу из комнаты, и на полпути встретилась с Огирией.
– И… раз! – вся магическая, и наверняка половина физической энергии перешла в более молодую женщину. И она чуть ли не слевитировала к кушетке. Присела рядом с обессиленным десятником, который уже сидел, и спросила:
– Устал?
В ответ последовал лишь утвердительный кивок головы.
– Не страшно. Я тебе отдам нашу обоюдную силу перед самым ответственным моментом. Готов?
Кремон пожал в недоумении плачами. Помня недавние приказы, он решил действительно не произносить ни слова.
– Ах да, сейчас я тебе всё объясню. Кстати, тебе понравилась Молли? – она в нетерпении присмотрелась к лицу парня. – Чего молчишь? Отвечай. Да что ты плечами пожимаешь, да глаза таращишь?
И лишь увидя прижатый палец к губам и символический удар ребром ладони по шее, догадалась о причине молчания и улыбнулась:
– Понятно. Запугала она тебя… правильно! Но! Если я спрашиваю, ты должен отвечать! Понял?
– Да.
– Ты мне нравишься. Так вот, о Молли. Она тебе нравится?
– Да.
– Сильно нравится?
– Да.
– И это всё, что ты можешь сказать об одной из самых очаровательных женщин нашего царства? – почему-то вскипела Огирия.
– Э-э…, как бы сказать…? Вообще-то…
– Понятно! Тогда лучше молчи. Не ожидала от тебя такой преданности своей временной подружке по казарме.
Десятник хотел было возразить, но наткнулся на гневный взгляд Галиремы и благоразумно промолчал. А та, не спуская с него своего огненного взгляда, приступила к инструкциям:
– Значит так. Сейчас я тебя отведу в одно место. Там есть всё. Бассейн с тёплой водой и прекрасное мягкое ложе. Твоя задача: доставить наивысшее удовольствие плавающей в том бассейне девушке, сделать её женщиной и матерью твоего ребёнка. Помимо этого ты должен учитывать, что Молли наша любимица. Если у неё останутся о тебе плохие воспоминания, или ты обидишь её хоть одним грубым словом, мы можем пересмотреть свои решения в отношении твоего будущего.
После некоторой паузы, Галирема посоветовала:
– И закрой рот, а то видно твоё остановившееся сердце.
Челюсти Кремон тут же соединил, а вот собрать разбегающиеся мысли было гораздо трудней. Он просто тупо смотрел на лицо принцессы и ждал, когда же она рассмеётся и выкрикнет: «Как здорово мы тебя разыграли! Ведь признайся, что поверил?!» А он на это с чистой совестью ответит: «А вот и нет! Ни на сколечко не поверил!» И сам нервно и долго будет смеяться.
Но время шло. Огирия и не собиралась смеяться. Скорей даже наоборот, хмурилась всё больше. И мысли стали приходить в голову совсем другие:
«За кого меня тут держат?! За племенного быка? Или инопородного жеребца, которого привезли из далёких краёв? Для обновления крови? Или разнообразия утех? А может для тайного издевательства? Вот и погулял по дворцу! Вот и поужинал в знатном обществе! А князь-то, князь! Развёл всех, как гусей лапчатых! А меня – в первую очередь!»
Галиреме видимо надоело играть в молчанку. Да и энергия потихоньку просачивалась из неё напрасно. Поэтому женщина решила сменить тактику разговора, тронула молодого колдуна за локоть и заговорила с самым дружеским участием:
– Кашад! Ты должен понять: у тебя нет другого выхода. Раскрывать тебе все наши секреты – мы тоже не намерены. Смирись и выполни наше задание.
Об обете молчания совершенно забылось, как о чем-то несущественном, и Кремон пробормотал с некоторой обидой:
– Но почему задание? Почему не просьба?
– Поверь: так намного лучше! Для всех нас. В данном случае долг и ответственность за наше Царство не оставляет нам другого выхода. Если всё получится, со временем ты узнаешь нечто невероятное, и тогда нас поймёшь. А сейчас…, делай то, что тебе суждено.
Остался последний, самый существенный аргумент:
– А если я не смогу?
Огирия таинственно улыбнулась, взяла его за руку и потянула за собой со словами:
– Это – уже наша забота. Не сомневайся, ты справишься!
Пара переходов, коридоров, смежных комнат и они остановились в какой-то раздевалке с одним диванчиком.
– Раздевайся! Полностью!
С безысходным ужасом и тяжёлыми вздохами молодой колдун разоблачился и почти машинально выпил протянутый ему бокал с тонизирующим, ароматным напитком. Затем его подтолкнули к плотным шторам, из-за которых слышался шелест падающей струи, и в спину раздалось напутствие:
– Не забывай: ты должен оставить лишь хорошие воспоминания об этой ночи! Подними руку! И… раз!
В момент передачи двойного комплекта магической силы, да ещё и полного физической, Кремона вытолкнули в более освещённое большое помещение. И он весь затрясся от эмоций, возбуждения и открывшейся его взору картинки. А от покрытого паром и пенными шапками бассейна послышался чуть дрожащий голосок:
– Ты на меня так смотришь, словно… тебя ещё не кормили.
– Может и не кормили…
– Ты будешь меня кушать?
– А надо?
Молли нервно хихикнула:
– Не знаю. По многочисленным рассказам – никого при этом не съели.
– Вот видишь. Попытаюсь и я не нарушать давних традиций. Но! Трудно будет удержаться…
Кремон сделал последний шаг и с головой окунулся в тёплую воду. Последнее слово утонуло, вместе с игривым и довольным девичьим смехом.
Маленькое задание в топях
Четвёрка всадников покинула Яну после завтрака и устремилась навстречу восходящим лучам светила. Хотя поначалу скорость оставляла желать лучшего. Но князь не подгонял своих попутчиков, давая им время проснуться и набрать нужную форму. Тем более что и капитан, и сотник провели явно бурную ночь. И только многолетняя воинская закалка давала им силы ровно сидеть в сёдлах и не заваливаться на конские гривы.
Но Огианин на них совершенно не обращал внимания. Зато на Кремона поглядывал очень часто. И в его эмоциях преобладали удивление, настороженность и дикое любопытство. Несколько раз он открывал рот, порываясь что-то спросить, но передумывал и продолжал ехать молча.
За час езды наёмники основательно разогрелись и взбодрились, и Валера тоже пробило на любопытство. Не дождавшись от дышащего перегаром сотника Дорнесса хоть одного вразумительного ответа, он переключился на десятника:
– Кашад, а ты чем отчитаешься о прошедшей ночи?
После чего Кремон позволил себе раздражённо фыркнуть:
– Лучше бы я отправился в поход по местным трактирам.
– А что так?
– Не пришлось бы насильно есть грибы и часами рассказывать о разноцветных рыбках.
Огирия напоследок дала молодому колдуну чёткие инструкции о том, что и как надо рассказывать. Тем самым окончательно подтвердив его опасения полного разоблачения. Галиремы не сомневались в том, что он может лгать под Сонным Покрывалом. Однозначно! И осознание этого создавало в голове ещё больший кавардак и хаос из метущихся мыслей.
Князь заметил неуверенность в ответе и сузил глаза с подозрительностью:
– Странно. Общество этих титулованных дам всегда считалось самым образованным и высокоинтеллектуальным в нашем Царстве.
– Не могу судить. Сами они ничего не рассказывали. Только дразнили меня, хихикали, а порой и с явной насмешкой обсуждали мои некоторые фразы и предложения.
После некоторого раздумья огианин пожал плечами и философски хмыкнул:
– Да! Они такие! Что хотят, то и творят.
Валер Лессо решил всё-таки выдавить из своего подчинённого добровольные признания:
– А может, ты не только болтологией занимался? Ведь женщины к тебе тянутся совсем по другим причинам?
Тут же лицо князя ужесточилось, а тон стал сугубо приказным:
– Подобные разговоры я считаю совершенно некорректными. Всё, что с вами произошло, вы должны держать в тайне для вашего же блага. И не обговаривать ни с кем!
– Да я просто хотел пошутить чисто в иносказательном смысле. – Стал тут же оправдывать капитан. Но его даже не стали слушать:
– Поторопимся, мы опаздываем!
И огианин задал самый максимальный темп продвижения. Комья земли так и брызнули из-под копыт лошади с тяжеловесным Дорнессом, и едущим сзади колдунам пришлось спешно прикрываться лёгким магическим щитом.
Следующие два дня пути прошли уже в более спокойном темпе. Всадникам разрешили несколько часов ночью поспать. Привалы устраивались более продолжительные, и порой даже коней менять не приходилось.
Но пристальные наблюдения за трактом и его окрестностями, привели Кремона к неприятным выводам. Совсем недавно по той же дороге и в том же направлении прокатилось воинское соединение колабов. Причём весьма внушительное. Особенно это было заметно в местах коротких остановок чёрных цилиндров. По остаткам пищи, кружащимся в воздухе боларам и воронью и массе отходов жизнедеятельности.
Поняв, что неизвестный отряд опережает их, чуть ли не на несколько часов, десятник попытался шуткой выведать хоть что-то у своих молчаливых командиров:
– Эй, господин Шавен! Вам ещё не видны катящиеся впереди колабы?
Грузный сотник с трудом полуобернулся и бросил на скаку:
– Они столько следов оставляют, что по запаху можно догадаться. И видеть не надо.
– А может это наши союзники? – попытался угадать десятник. – Из ДТО?
Капитан чуть прибавил в скорости и поравнялся со своим подчинённым:
– Кашад, а вдруг это военная тайна? А ты кричишь об этом во всеуслышание? Нехорошо…
По его интонации было понятно и его знание об идущем впереди соединении. А вот то, что десятнику ничего не говорили, опять навевало на грустные размышления. То ли слишком перестраховываются, то ли явно не доверяют. И скорей всего дорога окончится возле Гиблых Топей. А что надо колабам в тех жутких местах? Однозначно только одно: заряды для литанр!
Ведь после невиданного взрыва в Кихоне, амуниция пришла или в негодность, или сдетонировала полностью. И перед Дальним Походом командование решило вооружиться, как следует.
Похоже, что и бравому десятнику отводится в этом деле немаловажная роль. Ведь с помощью Опоры можно добраться до тех мест, где пластины проходят загрузку огненными зарядами. А то и поискать новые хранилища планок. Вот и проводи после этого диверсии! А потом сам помогай своим врагам вооружаться ещё больше. Замкнутый круг получается. Только и пользы от потрясения, что похищение трактата да устранение очень опасного уникума в рядах Эль-Митоланов противника.
И чем ближе маленький отряд приближался к предполагаемому Барьеру, тем больше Кремон утверждался в своих раздумьях. А к вечеру второго дня всадники уже могли видеть на горизонте многоступенчатую границу.
В этих местах Барьер возносился, чуть ли не троекратно выше, чем со стороны Энормии, в районе городка Эссек. Что соответствовало более низко расположенной местностью над уровнем моря.
В одной из долин, у подножия застывшей великанской горы, располагался внушительный посёлок. Из всех печных труб поднимались вертикальные столбы белесого дыма, хотя ни мороза, ни снега в данной местности не наблюдалось. Топили скорей из-за чрезмерной влажности воздуха. А вот лагерь воинского подразделения колабов, всадники заметили уже издали. Раскуроченный чуть ли не полностью лесок, ничего не скрывал. Причём огромный лагерь. По всей видимости, сюда прибыло почти две третьих от всего состава Дивизии Тотального Опустошения.
Невменяемый с некоторым сочувствием подумал:
«Да. Видимо нелегко им каждая пластина даётся!»
Расположили людей на постой в одной из самых больших изб посёлка. Огиане накормили гостей простой, но сытной пищей и уложили спать по многочисленным комнатам. Само собой, десятник и не думал сразу же предаваться безмятежному сну. А тут же бросился отделённым сознанием на поиски хоть какой-то информации. Увы! Командиры безмятежно дрыхли, лагерь колабов тоже погрузился в сон, а огиане если и болтали, то лишь о том, что такого скопища чёрных цилиндров им ещё видеть не доводилось. И что оказалось весьма показательным: бойцы ДТО фактически никакой охраны не выставили вокруг себя. Лишь один символический дозорный курсировал по периметру поредевшего леса, да резвился, ломая своей тушей молодые деревца.
Утром предположения Кремона получили конкретные подтверждения. Всех четверых людей пригласили в лагерь ДТО и устроили краткое совещание. Генерал, командующий дивизией, поставил конкретную задачу:
– Нам надо за пол дня по Опоре дойти до этого острова, – указка плавно указала намеченный на карте маршрут, – Высадиться на него. Преодолеть несколько скальных нагромождений. Выжечь всю имеющуюся там нечисть. И уже с противоположного берега острова спешно вернуться на Барьер до заката. На подготовку – сегодняшний день.
– Какие будут вопросы?
Заметив, что всё внимание сосредоточено на нём, десятник в сомнении покачал головой:
– Мне не доводилось гулять по таким местам, но то, что о них рассказывают, не вызывает оптимизма.
Тут же последовал прямой вопрос:
– Сомневаешься в своих силах?
– Нисколько. Но как будут отражать атаки болотных монстров передо мной? Да и летающей нечисти, там говорят неисчислимое множество видов.
– Не так уж много, как кажется перепуганным обывателям. – Хмыкнул генерал. – И лично тебе не придётся на них даже отвлекаться.
– Да и отработать момент выхода на сушу надо основательно, – вспомнил десятник. – Ведь в топях даже жижа ядовитая. Может здесь есть поблизости подходящее для тренировок озеро?
– Зачем нам озеро?! – воскликнул командир дивизии, и указка вновь заскользила по карте. – Здесь, мы будем начинать наш завтрашний проход. Поэтому, что бы сюда не стянулись лишние полчища болотных монстров, мы сегодня проведём манёвры вот здесь, гораздо севернее. Сделаем два захода.
Кашад постарался придать своему голосу больше неуверенности:
– Но, господин генерал, ведь могут быть жертвы.
– В моей дивизии нерасторопных воинов нет! – с апломбом ответил колаб. – А если они и затесались в наши ряды, пусть лучше отсеются на манёврах, чем в самой трудной и ответственной обстановке.
Сидящий невдалеке князь, после такого высказывания тщательно прикрыл щитом все свои эмоции. Что не крылось от внимания Кремона. Какую всё-таки роль играет огианин в данном месте и в данное время? Жалко, что нельзя с ним обсудить некоторые моменты со всем откровением. Или попробовать с должной осторожностью хоть что-то выпытать? Вряд ли. До сих пор князь не высказал и малейшего намёка на более близкий контакт. Лишь отдавал приказы капитану Лессо, а уже тот командовал сотником и десятником. Про особый случай в царском дворце, вспоминать не было смысла. Он выходил за рамки всех общепринятых и понятных норм поведения и, скорей всего, там даже Оузер был простым исполнителем воли Галирем.
Кратко обсудили и схемы защиты в тёмное время суток. Здесь Кашад воспротивился однозначно:
– Как?! Целых полтора часа вы собираетесь идти при свете магических Трего и шаров?
– Разве это так много? Ведь должны же мы испытать и такой порядок продвижения.
– Если хотите идти так долго, то давайте это будем делать вдоль берега. Если нас прижмут слишком сильно, мы всегда одним броском можем достичь безопасного места.
Колабы пошептались о чём-то между собой и единогласно одобрили такие меры предосторожности.
Генерал после этого закончил совещание:
– Обед сегодня – на час раньше. Затем сразу же взбираемся на Барьер и двигаемся в намеченную точку. Вооружение – самое максимальное. Оставшиеся два часа отводятся на подготовку и отдых. Все свободны!
В свой избе люди собрались в самой большой комнате и приступили к обсуждению предстоящих манёвров и обмену мнениями. Невзирая на беготню нескольких хозяйских ребятишек, которые с горящими от возбуждения глазами так и норовили прикоснуться к оружию, а то и поразмахивать неосторожно отложенным кинжалом.
Кремон с самого начала, чуть ли не потребовал:
– Ваша Светлость! Хоть расскажите про тех монстров, что в Топях водятся. Если знаете, конечно.
– Знаю. Даже слишком хорошо. Сам неоднократно там прогуливался…
Глаза огианина подёрнулись туманом воспоминаний, и он без всякого перехода принялся описывать одного монстра за другим. Фактически все они были хорошо известны Невменяемому, и он мысленно только сравнивал рассказанное со своими воспоминаниями.
Те же самые валели, парьеньши, скатэки, борнусы и зубастые обезьяны. Те же самые ядовитые пиявки-бабочки, планирующие ящерки-прыгунцы, прожорливые зелёные муравьи-гиганты да кусачие шмели величиной чуть ли не с ладонь человека.
Разве что карликовые медведи здесь совсем не выглядели карликовыми, а были раза в два большие и агрессивные, чем их образчики на дальней границе с Энормией.
А вот методы борьбы с тварями уже отличались существенно. Чувствовался много вековой опыт походов местных жителей в Гиблые Топи. Так, например валелей считалось не обязательно убивать копьями или сжигать огненными шарами. Достаточно было послать определённый магический импульс в виде жёлтой молнии на правый рог гигантского жука, и тот засыпал на несколько часов. Что в плане экономии магической энергии давало неоспоримое преимущество.
Некоторые секреты открылись и в методах борьбы с удавами и землеройными многоножками. И парьеньшу и борнуса можно было парализовать коротким тепловым ударом по конкретным пятнам в первой трети туловища.
Помимо этого Оузер раздал каждому наёмнику по горшочку не совсем дурно пахнущей мази, которая весьма эффективно отпугивала от человека, как кровососущих бабочек-пиявок, так и шмелей переростков.
Даже для сотника, как для человека, не обладающего магическими способностями, князь преподнёс несколько дельных советов. И с невероятной силищей Дорнесс теперь имел гораздо больше шансов одолеть чуть ли не каждого монстра в одиночку.
Обед прошёл за огромным столом вместе со всем шумным и многочисленным семейством хозяина дома. По всем взглядам, вопросам и желаниям угодить, действительно выходило, что идущих за Барьер здесь почитали как национальных героев.
Когда же Валер в шутку позвал двух старших сыновей хозяина пойти с ними, Князь Оузер категорически вмешался:
– Нельзя! Всем кто желает присоединиться к походу надо пройти годичный курс специальной воинской подготовки. А там так гоняют и тренируют, что девять десятых набранных рекрутов отсеивается, чуть ли не сразу. И только потом, после нескольких испытаний, проб и сдачи экзаменов, воина включают в состав очередного Походного Легиона. И этот Легион терпеливо дожидается своей очереди и своего сановного командира.
– Ой, как долго и хлопотно! – посочувствовал капитан.
– Зато верно и правильно, – резюмировал князь. – Дурак он и в поле под сохой смерть отыщет, но зато его похоронят по-человечески. А в Топях нет ни одной могилы. Да и никогда не будет.
На сытый желудок преодолевать метровые ступени было немного проблематично, но гораздо интереснее хотелось понаблюдать, как это сделают колабы. И воины ДТО опять поразили отменной выучкой и слаженность в передвижениях. Продемонстрировав весьма оригинальный и неожиданный способ восхождения.
До тридцати черных цилиндров одной линией укладывались на ступеньку Барьера и крепко брались за руки. А затем создавали своими телами подобие волны и выталкивали, подтягивали друг друга всё выше и выше. А за ними следом поднимались следующие волны. И так красиво у них это получалось, что четыре человека на некоторое время остановились и заворожено наблюдали за слаженными действиями двух тысяч колабов. Видимо князь не раз видел подобное, но и он не преминул высказаться с восторгом:
– Каждый раз любуюсь этими «чёрными волнами». Неповторимо! Особенно в таких количествах. Жаль, что стало пасмурно, а то под лучами Занваля их чешуя вообще сверкает словно зеркальца.
Кремон тут же удивлённо воззрился на огианина. Ему явно послышалось некое умиление в голосе. Точно таким тоном говорят о разбалованных домашних кошечках. Оузер же сейчас восторгался самыми жестокими врагами человечества. Ну, если не считать драконов. Неужели оги не осознают своей скудоумности?! И не видят дальше собственного носа? Вряд ли! Да и Галиремы оставили в сознании Невменяемого огромный пласт уважительных и опасливых впечатлений. Что-то тут кроется непонятное. Как бы ещё и в этом разобраться?
На нулевом уровне колабы строились по десять особей в ряд и резво катились на север. Рассмотреть открывшиеся просторы запретных земель пока не было возможности. Люди еле успели подняться по ступенькам со своими лошадьми и пристроиться к самой последней шеренге. Причём наёмники, после набора скорости, с удивлением услышали впереди некое ритмичное и басистое хоровое не то пение, не то завывание, которое всё сильней перекрывало топот копыт.
Валер прокричал своим товарищам:
– Слыхал о таком, но слышать лично – первый раз доводится.
Оузер тут же полуобернулся и стал пояснять:
– Колабы вообще поют редко. И только в определённых местах. Нулевой уровень – одно из таких мест.
– И что же они поют? – выдохнул сотник Дорнесс.
– Есть у них сага о славном колабе Токилане. Который когда-то правил всем миром. И ему подчинялись все животные. И надумал Токилан создать заповедник, в котором бы все животные обрели разум и научились мыслить. И построил он Барьер, и собрал за ним самых перспективных животных. Но беда пришла в наш мир, умер Токилан в лихолетье. А его воспитанники остались за барьером и одичали окончательно.
Долгая пауза затянулась настолько, что капитан не выдержал и задал вертящийся у всех на языке вопрос:
– Вот так сага и кончается?
Князь непонятно дёрнул уголком губ:
– Да нет, там ещё всякие продолжения поют. Про гроб хрустальный с телом бальзамированного Токилана. Про его потомка, который найдёт этот гроб и завершит начатое дело. Про братьев наших меньших, о которых стоит заботиться и вести дорогой знаний и просвещения.
– Вот это сага! – воскликнул десятник, мотая головой. – Феноменальная! И кто бы мог подумать о таком! Но вот скажите, князь, у Огов тоже есть подобные истории про Гиблые Топи?
– Сколько угодно! И более правдоподобные.
– Поделитесь?
– К сожалению. Чужакам они не передаются.
– Как?! Разве такие же люди для вас чужаки? А колабы, значит – кровные братья?
– А вот и нет, и колабам наши легенды с мифами почти неизвестны. Да и вам они зачем?
– Что за вопрос?! Быть здесь, – Кремон мотнул головой направо, – И не изучить историю такого таинственного места?! Пусть даже в легендах или сказках, всё равно непростительно.
Взгляд Оузера значительно посуровел:
– Кашад, твой интерес выглядит слишком странным для простого наёмника.
– А кто вам сказал, что я простой наёмник?! – позволил себе обидеться десятник, не обращая внимания на предостерегающий жест капитана Лессо. – Может, через пару лет я уже сам стану князем? А то и правителем нескольких княжеств? Да я, где бы не бывал, всегда интересовался прошлым той местности, запоминал надписи на разрушенных зданиях и пытался рыться в основаниях фундаментов. Жалко времени на это не было. Но в последующие годы, я наверстаю упущенное.
Все три попутчика, словно сговорившись, отреагировали басовитым смехом на хвастливые заявления десятника. А у Валера непроизвольно вырвалась фраза:
– Наивный! Так далеко планируешь!
Остаток дороги они горячо спорили о пользе знания истории, но эта фраза прочно засела в памяти Невменяемого. Что-то командиры знают очень важное! Что-то такое, что даже у них вызывает сомнения в дальнейшей своей судьбе. Неужели поход к Западным островам так опасен? Или наибольшая опасность подстерегает именно его, десятника Кашада Низу? И не значит ли это, что пора уносить ноги? Тем более что возможность появилась просто уникальная: самому уйти с помощью Опоры в Топи и за светлое время суток добежать в Сорфитовые Долины. А там его встретят, приветят и доставят куда надо. Заманчиво! Но главное – выполнимо!
Вот только все остальные секреты останутся не разгаданы. А когда и кому представится шанс вновь оказаться в самом сердце грядущих и уже свершающихся событий? Стоило продолжить такое удачное и плодотворное внедрение. Да и большинство событий явно этому способствовало. И Кремон мысленно самодовольно усмехнулся:
«Теперь им меня не разоблачить. Значит, я могу продолжить работу и постараться нанести врагу своими действиями наибольший урон. Вот только, как же выяснить: что, где и когда? Иначе можно и не успеть скрыться, как говаривал Коперрульф: „За прерванной цепочкой остывающих следов… “»
Полчаса пути, полчаса на реконгсценировку местности, и вот уже две тысячи колабов сдержанно напевая очередную сагу, катятся широким клином за спиной мерно вышагивающего десятника. Некоторое время казалось, что твари и монстры вообще покинули этот район Топей, но через полчаса на Опору стали выбираться наиболее ловкие и подвижные экземпляры и устремляться к котящимся горам мяса.
Командир дивизии показал себя талантливым полководцем. Передние линии колабов прекрасно справлялись с угрозой, тогда как идущие за ними попросту отдыхали, набирались сил и готовы были в любой момент подменить уставших товарищей.
Первый заход не был продолжительным. Недалеко от берега сделали плавной разворот и вернулись на твёрдую землю без потерь. Вот только болотные твари целым сонмищем потянулись следом. И теперь болотная жижа так и вскипала чёрными гейзерами и плескала ядовитыми волнами.
Генерала это не испугало. И от него понеслись не слышимые обычному человеческому уху команды. Вверенная ему дивизия просто встала на месте, и, не разворачиваясь, покатилась назад, по уже новому, но такому же чёрному и зловонному льду. Но во второй раз уже гораздо дальше, в глубь смертельно опасных территорий. Да и бой теперь магическими силами вёлся на самом интенсивном уровне. Причём сам создатель Опоры порой находился в наибольшей опасности. И его приходилось защищать всеми надлежащими средствами.
Делалось это так. Сотник Дорнесс шагал за Кашадом чуть ли не в ногу и шумно дышал ему в затылок. Идущие сразу за его спиной Валер и Оузер держали над своей группкой самые мощные щиты, причём делали это не так против прущих навстречу монстров, сколько для предохранения от летящих по бокам молний, огненных шаров, таранных ударов и парализующих импульсов. Ведь если бы молодой колдун хоть на мгновение потерял концентрацию, вся его свита могла оказаться в болотной жиже. А на одной левитации дотянуть до берега невероятно сложно. До и плавать колабы не умели. Что в своё время Кремону наглядно доказал ещё Хлеби Избавляющий.
Силы Кремон расходовал быстро, но для колабов делал вид, что нуждается в очередной добавке в два раза раньше. Лишь только он поднимал правую руку, как из центра клина подкатывался очередной донор, сравнивал скорость и передавал половину своей магической энергии. И тут же возвращался под прикрытие остальных товарищей восстанавливать утраченное.
При помощи знака левой рукой, десятник получал четверть физической силы. Но делалось это гораздо реже, ведь и собственные запасы при спокойной ходьбе не слишком тратились.
Наибольшие трудности создавали, как ни странно, именно небольшие островки суши. Их приходилось обходить или пропускать по дальним краям Опоры. Но в последнем случае сражение с местными чудовищами сразу чуть ли не утраивались по своему накалу. Могло показаться, что дикие твари устраивают засады на островках специально, а вернее используют их преднамеренно. Словно пираты, бросающиеся на корабль своей жертвы.
Особенно усердствовали в этих атаках валели, парьеньши и рычащие медведи с когтями, словно кинжалы. Несколько раз волны этих кошмарных созданий пытались просто захлестнуть фланговые крылья раскинувшегося клина. В таких случая все смещались в сторону от волны, а к бою подключались воины второй, а то и третьей шеренги.
Поворот совершили в строго расчётное время и когда начало темнеть, подошли к берегу. И были рады предусмотрительности Кашада Низу. Потому как ко всей остальной нечисти присоединились неведомо откуда прилетевшие крылатые и планирующие убийцы. Вот теперь уже дивизии пришлось отбиваться из всех сил. И практически каждый Эль-Митолан работал с полной нагрузкой.
Даже Валер занялся устранением опасности в непосредственной близости. Щиты держал лишь Князь. А уж сотнику Дорнессу пришлось помахать своим огромным мечом в полную силу.
Кремон до зубовного скрежета мечтал использовать сложившуюся обстановку и якобы совершенно непроизвольно убрать Опору. Конечно, берег рядом, и любому Эль-Митолану не составит труда туда слевитировать. Но ведь большинство из них уже изрядно вымотаны сражением. Некоторые вообще остались лишь с физической силой. А значит, жертвы обязательно будут! Поэтому предержащий Опору стал всё чаще «отвлекаться» на подсказки своей страже:
– Скатэк прямо по курсу!
– Дорнесс! Добей того валеля слева, он встаёт на ноги!
– Князь, мне что-то просыпалось за шиворот! И это «что-то» шевелится!
На что Оузер совершенно спокойно заметил:
– Ну капнуло на тебя несколько капель крови, ну и что? Разве теряют от такого пустяка концентрацию? Даже с откушенной рукой ты не должен отвлекаться.
А пыхтящий рядом от натуги капитан в том же духе добавил:
– Разве что ноги тебе отгрызут. Но и тогда мы тебя на руках нести будем!
Причём в последних словах послышалась злоба и конкретная угроза. Могло показаться, что Валер догадался о тех мыслях, которые теснились в голове у десятника. И Кашад решил не устраивать кровавую купель. Тем более что тут же последовал сигнал о выходе на берег.
Сыплющиеся на головы ядовитые и кусающиеся летающие хищники, всё-таки заставили генерала обеспокоиться своими подчинёнными. А может и сигнал, какой поступил от Валера или Оузера.
Выход получился очень удачным и поучительным. Ведь двигаясь наискосок, а то и параллельно к Барьеру, не приходилось замедлять движение и топтаться на месте. Вся ДТО резко приняла влево, а через несколько минут и люди ступили на твёрдый берег и стали спешно карабкаться на Нулевой Уровень. В условиях ночных сумерек на этом участке, возможность попасть под лавину зёлёных муравьев, увеличивалась многократно. И постоять несколько минут на одном месте, являлось полным самоубийством. Это и колабы не рисковали делать.
Жертв не было. Пострадавших – тоже. Обратно катились под аккомпанемент ещё более громкого и радостного пения.
Когда укладывались спать, Невменяемый тщательно проанализировал весь день и опять-таки забеспокоился. Почти во всех действиях его командиров, князя и колабов хорошо просматривалось подозрительность и недоверие. Но после некоторых умозаключений, пришлось признать, что иначе и быть не могло. Уж слишком большой урон нанёс Кихону произведённый взрыв. А сообщников Ксомоса так и не обнаружили. Одиночка не мог так действовать. Да и трактат «Установки» кто-то похитил однозначно. Причём, уже без сомнения, после смерти Бейта. Значит вполне логично, что силы безопасности Ледонии не доверяют каждому наёмнику. Вплоть до капитана Лессо. А уж за десятником должны будут следить всей цепочкой. Как снизу, так и сверху.
Промелькнув сознанием по окрестностям, Кремон решил попросту выспаться. Резонно рассудив, что за четверть часа перед подъёмом вполне хватит для подслушивания утреннего ворчания сменяющихся часовых. Или поднятых раньше всех младших командиров. Вдруг, да и прорвётся в обычной фразе нечто важное?
И точно прорвалось. Нового часового поставили на самом дальнем от Барьера взгорке, и один из офицеров повторил данные ранее указания:
– Не просмотри! Как только увидишь, сразу двигай навстречу и торопи изо всех сил. И так доставка груза непонятно задержалась.
– Но если они так и не появятся?
– Значит, на обед вся дивизия спустится вниз. И загрузку сделаем завтра. А ведь сегодняшний день, по утверждениям князя огов – самый благоприятный.
В итоге Кремон узнал две детали. В Топи идут не за планками, а с ними! И будут их загружать в некий аналогичный накопитель, который в своё время впервые опустошил Кремон со своей командой. Уже лучше! Место надо тщательно запомнить и со временем прийти туда немного раньше колабов. Главное, сделать это с территории Сорфитовых Долин. В таком деле союзники с удовольствием помогут.
И второе: Оузер обладает некими знаниями, которые позволяют рассчитывать или выяснять пониженную активность Топианских монстров. Если такое вообще в принципе возможно. Ведь не бывает выходных у хищников, как и «рыбных дней» у вегетарианцев. Но Гиблые Топи – вообще уникальное место. И чудес здесь может быть сколько угодно. Да и тайн за века накопилось ещё больше. Ведь недаром оги так стремятся за Барьер. Ведь не полные идиоты. Что-то их туда тянет словно магнитом.
Может на ядовитую среду временами оказывает влияние некий артефакт? Может и впрямь есть краткие периоды спокойствия, вычисляемые по древним календарям? Или князь обладает уникальными возможностями «чувствовать» агрессивность Топианских чудовищ? Ка бы ближе подобраться к этому титулованному огианину? Может вещи княжеские осмотреть со всем тщанием? Так и вещей-то нет. Почти… А вот небольшая шкатулка есть! Носит он её в кармане постоянно. И несколько раз туда заглядывал. И пальцами что-то там перебирал или нащупывал. Что в ней?
Рассветом ещё и не пахло, когда в лагере колабов протрубили подъём, прекрасно слышимый по всему посёлку. Зашевелились и обитатели большого дома. Кремону удалось первому посетить отхожее место, которое по непонятным причинам оказалось единственным в многонаселённой обители огов. И когда выходил с сочувствием осмотрел внушительную очередь. Мысли его и так крутились вокруг странной шкатулки, и поэтому сразу обратил внимание, что князь в этой очереди, несмотря на высший титул, стоит третьим. А весь длинный коридор, из которого двери вели в комнаты, просматривался отменно, несмотря на минимальное освещение. Проскочить в чужую спальню на виду у других было бы сверхнаглостью. Поэтому в своей комнатушке Кремон лишь запер дверь, подпёр её своим телом, и устремился отделённым сознанием в покои Оузера. Тут уж знатному огианину предоставили самую роскошную и большую спальню. Устанавливать защиту от проникновения тоже никто не удосужился из-за слишком короткого здесь пребывания.
И ко всему прочему искомая шкатулка стояла на открытом месте, да ещё и с поднятой крышкой. Похоже, князь, перед тем, как выйти, как раз в неё заглядывал. Невменяемому оставалось лишь благодарить случай и свою предусмотрительность, и спокойно рассматривать внутренности древнего артефакта.
А то, что это было нечто очень древнее, становилось понятным с первого взгляда. Деревянная оболочка лишь прятала под собой более плоское, металлическое изделие. Две половинки которого, раскрывались словно книга. Одна из сторон этой книги напоминала собой странное стекло. Очень потемневшее и потрескавшееся от времени, но, тем не менее, вполне позволяющее увидеть сквозь себя некую сеть координат в виде сходящейся к центру паутины. Причём север и юг строго соответствовали верхней и нижней полоскам. И в этой сеточке-паутинке подрагивало пару десятков разноцветных кружочков. Причём некоторые кружочки двигались. Более десятка их находилось в левом верхнем углу прозрачного стекла, а несколько – возле самого центра.
Кремон с огромным напряжением пытался понять, что же он перед собой видит. Изображалась явно не карта. Да и движущиеся кружочки могли привести в замешательство самого продвинутого в техническом плане Эль-Митолана. Вот один кружочек сместился в самый центр и в комнату быстрым шагом вошёл уже умывшийся князь. Мельком заглянув в шкатулку, он стал поспешно одеваться и навешивать на себя оружие. Время уходило катастрофически быстро, но тайна непонятного прибора так и раскрывалась Кремону. Может это просто игрушка титулованного огианина? Нет, слишком древней она выглядит.
Опять резко пришёл в движение очередной кружочек, и одновременно с этим в коридоре послышались грузные шаги, затем громкий стук, и басовитый голос сотника Дорнесса:
– Эй, Кашад! Ты что, завтракать не собираешься?
И за мгновение до этого движущийся кружочек остановился возле другого, совершенно неподвижного.
«Это же он в мою дверь стучит!» – с ужасом подумал Кремон и моментально вернулся в своё тело. Тут же вскочил на четвереньки и подал голос:
– Уже иду!
В тот же момент дверь раскрылась, и сотник удивлённо уставился на ползающего по полу десятника:
– Ты чего?
– Кошель развязался! – чуть ли не с отчаянием пояснил Кремон, радуясь, что отсутствовал недолго и находился всего за несколько метров: тело при возвращении сознания не успело нагреться. – И все последние монеты по полу рассыпались.
– Тьфу, ты! – из чуть приоткрытого рта «Скалы» – вырвался короткий смешок. – С твоими заработками? Да на всём казённом? Мелочишься!
Сотник тут же развернулся и ушёл, а Невменяемый принялся одеваться, словно по тревоге. С некоторой злостью размышляя:
«Вот вам и отсталые оги! Вот вам и дикие крестьяне! Да мы всё у этого князя под постоянным контролем. Без сомнения, если судить по кружочкам: Дорнесс подошёл ко мне, а ещё один невдалеке, не кто иной, как Капитан Лессо. А все остальные – командование колабов. Ведь роща с лагерем колабов как раз находится в том направлении. Хм! И совсем не смешно! Теперь каждый мой шаг в сторону будет известен этому Оузеру. А если он ещё и подслушивать может разговоры любого наблюдаемого? Да ещё и сквозь закрытые контуры прорывается…»
Последние мысли особенно озадачили Кремона. Каким бы невероятным подобное измышление могло не показаться, сбрасывать его со счетов молодой колдун не имел права. И теперь каждое слово, невзирая на место событий, следовало произносить с ещё большей осторожностью. Хорошо, что и за колабами ведётся слежка. Значит можно надеяться, что подобного прибора у них нет. Только вот как подобный артефакт действует? Скорей всего нужных индивидуумов просто «отмаркировали». Точно так же, как он и сам умеет делать. Хотя…
Усевшись за стол, Невменяемый попробовал тщательно осмотреть своих сослуживцев магическим зрением во всех известных ему диапазонах. Но так ничего и не обнаружил: ни на телах, ни в одежде. Да и знакомой ему маркировкой здесь явно не пахло. Значит, используется совсем иная, неведомая Эль-Митоланам Энормии магия. Или…, что скорей всего, доисторический артефакт работает совсем по иным принципам.
«Эх! Вот бы покопаться в той шкатулке! Да ещё в компании с Хлеби Избавляющим и Давидом Сонным!»
Видимо мечтательный вздох не прошёл мимо внимания капитана Лессо, так как он, уже допивая свой чай, спросил с явным подтекстом:
– О чём задумался, наёмник? Хватит ли денег для выхода не пенсию?
– Ага. Хочу скорее вернуться в Южные Княжества и спокойно провести несколько сотен лет жизни на княжьем престоле.
– Ха! – воскликнул Оузер. – «Спокойно»? Вот уж не ожидал от тебя такой наивности! Станешь правителем – взвоешь!
На что Кашад ответил достойно:
– Но вы же не воете?
После чего лицо князя скривилось так, словно он только что поцеловался с шейтаром:
– Да что ты знаешь о нашей жизни?! Да у меня волосы…
Что случилось или происходит с волосами титулованного огианина, наёмники так и не узнали. Ибо его перебил вбежавший в столовую один из средних сыновей хозяина. Прямо с порога он выкрикнул:
– Колабы окружили наш дом и требуют, что бы все люди немедленно вышли наружу!
Лицо князя пошло красными пятнами и сквозь сдержанное рычание прорвалось несколько весьма грязных ругательств. Но к выходу он устремился самым первым.