Глядя, как гости разворачиваются на выход, старый служака недовольно буркнул:
– Это – ваши проблемы. Меня они не касаются.
Уже откидывая полог палатки, Кремон обернулся и со злостью, с максимальной громкостью четко выговаривая слова, почти выкрикнул:
– Не касаются?! Когда коснутся – будет поздно. Доведенные до отчаяния люди и нанятые для охраны поселка охотники не станут беспрекословно терпеть провокации и издевательства. Прольется кровь. Возможно, много крови. Начнется бойня. Подонки будут уничтожены, но ваше командование разбираться не станет и сразу двинет на подавление так называемых бунтовщиков ближайшую часть – вашу часть! В таком случае ваша победа тоже не обойдется лишь несколькими зазубренными мечами. Ваша тысяча превратится в недоукомплектованную. Переведут в резерв. Сменят командира. А то и того похуже, ведь время военное. Вспомнят и о врагах, которые сжигают запасы продовольствия для армии, причислят к ним и тех, кто вносит деморализацию в ряды армии, кто вместо единения с народом вбивает кровавый клин между ним и армией. Ну а Фаррати в таких случаях очень скор на расправу. И вот именно тогда наши проблемы – станут вашими! Но время – уйдет, кровь – прольется.
Вслед им по всему лагерю неслась напряженная тишина. Кажется, гневные выкрики гостей услышали очень многие воины и младшие командиры.
Находясь под гнетущим впечатлением от недавнего разговора, так и уехали молча, и Каламин заговорил только на половине пути к поселку:
– У меня в голове не укладывается. Ты, – он не сказал подразумевающееся слово «энормианин» по причинам конспирации, – больше ратуешь за ордынцев, чем собственная армия. Почему?
– А почему мирные пастухи должны страдать из-за каких-то вооруженных подонков? – опять разозлился притихший было Кремон. – В чем они виноваты? Кто их тогда защитит?
Молодой глава рода печально покивал:
– Вот к чему все это приводит… Ладно, успокойся, может быть, еще все пронесет. Ну не звери же они, в самом деле.
Увы! Не пронесло!
Когда всадники обогнули холм и до околицы поселка оставалось всего метров сто, они сразу заметили странное скопление темнеющих в вечернем сумраке фигур. Те хаотично двигались между крайних домов, и создавалось впечатление, что ведется бандитская осада. При более тщательном рассмотрении версия подтвердилась полностью. Упившиеся вояки потерявшей дисциплину тысячи пытались вломиться в забаррикадированные изнутри каменные дома. Скрипели рушащиеся двери, и под ударами тяжелых топоров, сопровождаемыми громкой бранью, вылетали окна.
Над всем этим мрачным круговоротом низменной злобы и людского страха висели в небе два изготовившихся к бою болара, на которых пока никто не обращал внимания. Видимо, еще один из наружных дозорных поспешил в центр поселка, но помощь явно запаздывала. Поэтому на защиту своего рода Каламин бросился чуть ли не позже Невменяемого. Как только позволило расстояние, в гущу пьяной солдатни врезалась обширная ветвистая парализующая молния. Пять человек рухнули на колени сразу, и еще несколько зашатались, фактически выбывая из строя. И почти вслед за этим к штурмуемым домам прискакали три десятка свободных охотников. Со всей смутой, вернее сказать, со всеми смутьянами опытные Эль-Митоланы покончили за несколько минут, а еще через четверть часа частично бессознательные, частично мычащие от боли пьяницы были снесены и свалены вдоль забора на самом большом подворье.
Кремон дождался первого доклада от своего десятника:
– Ни единой жертвы. Разве что небольшие переломы и ссадины.
Но только командир легиона вздохнул с облегчением, как из центра поселка донесся боевой звук сигнального горна и почти одновременно с ним к ночному небу взвились языки алого пламени. Пока вскакивали в седла, по всем улицам пронеслась волна металлического лязга: это рассредоточенные везде вояки, разогретые непомерными дозами спиртного, бросились на штурм самых богатых домов. И все смешалось в многоголосом вопле людей, храпе животных и скрежете и лязге оружия. Такой оголтелой атаки никто из союзников предвидеть не мог. Но и воины распоясавшейся тысячи не могли предполагать такого яростного, а главное, многочисленного, отлично организованного сопротивления.
Кровь полилась ручьями, и никто не смог остановить яростного, братоубийственного столкновения, счет жертв в которых перевалил за сотни.
Глава 40Охотники за артефактами
Пока в поселке рода Зейк обстоятельства вели к кровавой стычке, под поверхностью плоскогорья, в глубоких катакомбах, разворачивались планомерные действия колдунов по преодолению древних ловушек. А тому, что в этом занятии приняли участие не только таги с людьми, но и драконы, способствовали точные расчеты. Не прошло и часа после обеда, как на два уровня ниже основной пещеры нашли грот, дно которого устилала масса колотых каменных обломков. Пройти туда смогли без особого труда и драконы, а идущий первым Гишер сразу высказал свое мнение более мелким товарищам:
– Вы были в этом гроте и не заметили в нем таких явных несоответствий? Да здесь сразу бросаются в глаза сколы на потолке, словно обломками что-то пытались присыпать.
Один из двух приведших сюда таги пренебрежительно фыркнул:
– Не умничай!
Тогда как второй нравоучительно пробасил:
– Когда знаешь, что ищешь, то любое несоответствие сразу бросается в глаза и трактуется как подсказка. Будучи здесь раньше, мы резонно подумали, что кто-то здесь просто-напросто пытался устроить большой склад. Вот он своды и подравнивал.
– Понял. Ошибку осознал, – балагурил Гишер, весьма довольный сменой обстановки. – Разрешите приступить к работе?
– Сейчас, сейчас… наработаешься… – отстраненно обещали таги, сверяясь со своими расчетами и окончательно выбирая точку для расчистки. – Начинайте выбирать породу вот здесь, под этим выступом. И постарайтесь передавать ее туда и вон туда, в те две пещерки. Они нам не понадобятся, а здесь места не хватит. Метра на три—четыре углубляться придется.
Грот заполнился томящимися от безделья драконами, и в нем моментально стало тесно. Разбившись на две цепочки, они стали интенсивно расчищать от обломков указанное место. Когда показалось значительное углубление, в котором уже явно просматривалось начало большого тоннеля, уходящего наклонно в стену, оба таги удовлетворенно потерли свои ручонки.
– Отлично! – воскликнул первый. – Теперь мы окончательно уверены в наших расчетах и в том, что вы нас не поколотите за ошибку.
– Молодцы, ребята! – похвалил второй и тоже не удержался от шутки: – У вас выбирать породу получается гораздо лучше, чем у ордынских шаманов.
– Как дойдете до стены – пробивайте ее смело!
– Мы к тому времени поставим внизу несколько щитов, так что нас не завалит.
Больше задерживаться в гроте гении расчетов не стали, а поспешили окружным путем в найденный перед обедом зал. Там, чтобы не терять времени даром, другая парочка таги совместно с людьми ударными темпами пыталась преодолеть вторую ловушку. На этот раз они прихватили с собой один весьма уникальный для проходчиков артефакт, который позволял размягчить породу на глубину чуть более метра. Жалели, что он единственный в легионе, но не использовать его было бы глупо. Правда, его ресурс быстро истощался и следовало ждать целые сутки для восстановления. Но и этот метр позволил Эль-Митоланам группы сохранить почти половину своих магических сил, после того как была пробита внушительная дыра в преградившей путь скале. К тому времени и подоспели коллеги, которые руководили поиском грота. И уже тогда группа в полном составе осторожно стала спускаться по ступенькам дальше.
И сразу обнаружили новую опасность. Правда, уже отработавшую свой ресурс. Все стенки, своды и ступеньки оказались покрыты странными, поскрипывающими под ногами кристалликами розового цвета. Первый же магический анализ показал, что здесь совсем недавно висел очень густой ядовитый туман. А один из таги, лучший специалист по ядовитым составам, задумчиво бормотал вслух:
– Странно! Почему произошла такая быстрая кристаллизация? В замкнутом пространстве этот яд должен был продержаться хотя бы несколько суток. Значит, впереди ловушка захлопнуться не успела. Чувствуете сквознячок?
Переживающий в первую очередь за свою ненаглядную, Ильдар поспешно соорудил для нее влажную маску на лицо и предупредил:
– Постарайся даже не прикасаться руками к этим кристалликам! А всем советую двигаться как можно осторожнее, не поднимая пыли.
– Правильно, – подтвердил тот же таги-химик. – Хоть эта пыль теперь и не смертельная, но продолжительные расстройства желудка вполне может вызвать.
– Однако, – высказал свое мнение и Алехандро, – ловушка оказалась с двойным дном. Не только отсекала любопытных в каменном мешке, но вдобавок угощала совсем не дружеской атмосферой.
Только Бабу Смилги сделал оптимистические выводы:
– Чем ближе мы подбираемся к сокровищнице, тем больше во мне уверенности, что ее до нас еще никто не разграбил. Наверняка мы там отыщем такое!..
Судя по молчаливому сопению его путников, все и в самом деле надеялись на самые неординарные находки. Разве что Алия Ланд мыслила несколько приземленно:
– Представляю себе, какие чудесные украшения носили в те далекие от нас времена. Что, если здесь захоронена древняя королева?
Ильдар Кайтуш своим ответом сильно удивил любимую:
– Дорогая, если внизу захоронены даже две королевы, мы будем весьма разочарованы такой находкой. – Затем наклонился и прошептал недоумевающей девушке на самое ушко: – Да и зачем тебе украшения? Ты и так прекрасней всех на свете!
Принимая все меры предосторожности, прошли несколько плавных изгибов тоннеля, и когда оказались, по точным расчетам таги, еще ниже на пятьдесят метров, то глазам предстала другая часть замыкающей ловушки. Только она не успела сработать должным образом. Катящийся по ступеням гранитный шар мчался так быстро, что, когда перекрывающая проход плита дошла до середины, круглый таран врезался в нее с громадной скоростью. Плита сместилась в своих направляющих, и ее заклинило намертво. Тоннель остался вполне проходимым. Немного мешали спуску обломки как самого шара, так и плиты, но даже Бабу смог протиснуться, хотя ворчал и сомневался больше всех, когда вдруг застрял в самом узком месте: