Сам Сату-Лгав стоял над сестрой, вливая в нее свои магические силы и умоляя бороться до конца. С другой стороны над телом склонились братья Низу. Младший докладывал, что и в каком состоянии он видит, а старший консультировал, что и как надо творить магическими силами. Вот тут и заявился самый молодой Медиальт города. Без единого лишнего слова он встал рядом с хозяином дома и тоже приступил к лечению. Ему было всего лишь сорок пять лет, и его звали Хооз-Дер. Свое удивление, а может, и недовольство от присутствия рабов он держал при себе, хотя и косился на людей очень уж откровенно.
Через четверть часа заявился самый старый Медиальт города. Его имени давно никто не помнил, да и отзывался он лишь на прозвище Ветеран. Он уже давненько не практиковал и тем более не являлся на вызовы, а тут вот примчался. Около минуты метался вокруг операционного стола, не в силах понять, что там на нем творится. А потом мерзким, несмазанным голосом, похожим на карканье, воскликнул, обращаясь к людям:
– Ну и чего тут встали?! Не видите, что я подойти не могу?!
На что Кремон довольно меланхолично пробормотал:
– Тэш, нам с братом отойти никак нельзя… Держим сразу две важные артерии… Я придерживаю кусок оторванной плоти, а брат пытается держать в норме кровоток… Мы можем только чуток сдвинуться с места, а ты присоединяйся и сращивай артерию… Живей, тэш, живей! И так ее еле вытягиваем оттуда…
Минут десять сентеги не издавали ни звука, переговаривались только люди. Такая высококвалифицированная помощь окончательно вернула Лей ч-Е ру в мир живых, и теперь только и нужно было, что последовательно залечить и зашить все раны. При этом еще и сама раненая оставалась в полном сознании, собственной магией помогая своему телу.
Но Ветеран опять начал возмущаться. Причем обратился он только к своему коллеге, как к равному:
– Хооз-Дер! Я или сошел с ума, или у меня галлюцинации! Этот вот, что покрупней, никакой не Эль-Митолан, но знает о наших внутренностях гораздо больше, чем его братец колдун. Верно?
– Хм! Завидная у тебя скорость мышления, – отозвался его коллега. – Мне бы так сохраниться к концу третьей сотни… Или уже четвертую заканчиваешь?..
– Ну-ну! Пощелкай клювом, пока я занят! – пригрозил старикан. – Завидует он…
– А как же! Я ведь сам только на пятой минуте догадался, кто из них кто… А ведь я молод, в полном расцвете сил и ума. Меня приглашают работать на Полюс!
– Вот засранец! Забыл, у кого ты учился и у кого тебе еще лет сто учиться? Да и кто тебя мог в Центре расхвалить, кроме меня?
Его молодой коллега покривился, ни на мгновение не отрываясь от процесса лечения, и недовольно фыркнул:
– Так я не пойму, чего ты от меня хочешь? Совета или объяснений? Если по поводу этого человека, то я его, да и его туповатого братца терплю по причине невероятной полезности. Не окажись их рядом с раненой, она бы давно истекла кровью и нас бы уже не волновала. – Он щелкнул клювом и с циничным балагурством обратился к Лей ч-Е ре: – Ну что, старушка, полегче стало дышать?
– Да-а, – прохрипела «старушка», еле приоткрыв клюв.
– Ну вот, а ты боялась! Еще поклюешь весеннюю крапиву в поле!
По местным понятиям, весенняя крапива помогала женским особям во время ношения плода. И подобными словами всегда намекали, что сентега молода, красива и может еще иметь достаточно детей.
В данный момент такое пожелание было больше чем неуместно. И возраст не позволял, и мужу Лей ч-Еры на ее глазах во время боя оторвало голову. Раненая только всхлипнула, Сату-Лгав промолчал, сжав клюв, а вот Кремон не удержался от укора:
– Тэш! Госпоже уже за сто пятьдесят, и ее муж погиб… Еще и часа не прошло…
Молодой Медиальт промолчал. Но неожиданно за коллегу вступился Ветеран, обратившись к человеку как к равному:
– Ты уж его извини… Это у него глупая привычка так грубо и цинично взбадривать тех, кто при смерти. Помогает… иногда…
– Глупая?! – возмутился Хооз-Дер. – А у кого я ее перенял?
Повисла длинная пауза, которую, словно отвечая на собственные мысли, прервал все тот же престарелый Медиальт:
– М-да! Значит, не тому учил!.. – И обратился уже к соплеменнику: – А по поводу твоего раба, Сату-Лгав… где это он умудрился так тщательно изучить нашу анатомию?
Теперь довольно долго молчал хозяин дома.
– Да как сказать… Он мне таким уже и достался. А уж какой сумасшедший его допускал к книгам по медицине, меня никогда не интересовало. Но однажды он с братом и мне умудрился помочь… Да что там скрывать, жизнь они мне спасли. Мало того, мы уже давно ищем возможность наведаться к Медиальтам, наладить дружественный контакт и прослушать курс лекций, а то и получить дополнительные умения.
Молодой Медиальт на такие слова защелкал клювом, тогда как старый стал уточнять:
– Я не ослышался? Ты хочешь продолжить учение вместе с этими рабами?
– Ну да, примерно так…
– Но это же запрещено!
– Где, кем и когда? – тут же спросил хозяин дома, давно в принципе готовый к подобному разговору. – Нет ни одного официального запрета на обучение людей. Нет ни одного наказующего за такое обучение закона. Так ведь?
– Но… но это как бы нерушимая традиция нашего общества, – пытался отыскать возражения Ветеран. – Это канон нашего бытия. Это общепринято, в конце концов!
Кашад кивком разрешил Кремону не держать прижившийся кусок плоти. Поэтому тот расслабился, шумно выдохнул и спросил:
– Тэш, а если и я тебе взамен расскажу нечто интересное? Согласишься со мной просто пообщаться? Поговорить?
– А если бы мы здесь не встретились?
– Ну да, случай помог… Хотя лучше бы этих несчастий не было, как и самого случая… Но если бы не сейчас, то я бы все равно постарался пробиться на встречу с Медиальтом. У меня и в самом деле есть чем поделиться. Это будет интересно даже такому мэтру врачевания, как ты.
Ветеран воззрился на него:
– Не скрою, ты меня уже удивил. Но вряд ли тебе удастся что-то большее…
Тут в разговор вступил Хооз-Дер, доверительно обратившись к человеку:
– Если мой учитель к себе не подпустит, приходи ко мне. Мне всегда интересно, и я в любом случае пытаюсь откопать нечто новое. Я распоряжусь, чтобы тебя ко мне пропускали всегда. Понятное дело, если я не буду крайне занят.
Не успел Кремон его поблагодарить, как старческое скрипучее карканье заставило покривиться всех присутствующих, даже раненую.
– Чего это ты меня опережаешь? – набросился Ветеран на своего ученика. – Слишком самостоятельным стал? Я ведь не отказался от контактов и не запрещал ко мне приходить… – Он повернулся к Кремону: – Поэтому… когда тут закончим со всеми ранеными, можешь сразу отправиться ко мне. Или без брата ты никуда? – Старый сентег помолчал, присматриваясь к мужчинам. – Хотя какой ты ему брат? Вы даже не родственники.
– Потрясающе! – не скрыл своего восхищения Кремон. – До этого ни один сентег не заподозрил, что мы с Кашадом никакие не родственники! А мы так продолжали твердить по старинке. Уже давно друзья, и не хотелось менять привычную легенду.
– Я еще не то могу, – горделиво сказал Ветеран. – Приходи ко мне, и я тебе расскажу, зачем ты на самом деле ищешь со мной встречи.
И Невменяемый сразу сообразил, что опытнейший Медиальт рассмотрел не только его внутренности беглым взглядом, но вдобавок понял, что стоящий рядом человек – бывший Эль-Митолан, который потерял свои магические силы и мечтает об их возвращении.
А что это могло значить? Только одно: полное излечение и возвращение магических сил вполне возможно!
Глава 37Саморазвал
Несколько часов Мальвика находилась словно в тумане. Слишком много сил ушло на пользование Признаками, а маркиза пыталась воздействовать сразу двумя Признаками и сразу на четверых людей. Подобного, наверное, еще не было в истории, чтобы не Эль-Митолан смог победить, пусть и в невидимом постороннему взгляду поединке, сразу двоих коллег, опытных и гораздо более сильных в магическом плане существ.
Уникальные умения Мальвики позволили довести до скотского состояния Белери Шугерт и охочего на любовные забавы повара. А вот Эль-Митолану Бедзе и своему компаньону, полковнику Сетиресу, она, наоборот, внушила на несколько часов крайнее отвращение к любовным сценам.
К счастью, мужчины приписали свое состояние неожиданно увиденному на кухне, потому что даже колдун не почувствовал ментального воздействия Мальвики. А торговец оружием и подавно. Любовникам преизрядно досталось молниями. Судя по состоянию повара, получалось, что он пролежит без сознания сутки, а отдавшая магическую силу баронета – не менее пяти часов. Управляющий почтой, после того как немного отошел от шока и осмотрел тела, заявил:
– Выживут… Хотя ударь я их посильнее, мог и убить к шейтарам! Как я сдержался?..
Начала приходить в себя и маркиза Баризо. На щеки вернулось некое подобие румянца, и, невзирая на настоятельные просьбы своего компаньона покинуть кухню, она стала рассуждать:
– Что-то здесь явно не так… Зачем она набросилась на повара? Уж не поймал ли он ее на неблаговидном поступке? – и ткнула пальчиком в разбросанные одежды. – Надо ее обыскать!
Бедзе еще никак не мог прийти в себя после странной слабости, поэтому ответил с раздражением:
– Чего там обыскивать! Я эти шмотки с нее уже три раза снимал. Нет там ничего, кроме десятка оберегов и парочки артефактов…
– А если она до кухни успела наведаться к своим вещам?
Колдун скорей от злости, чем целенаправленно, принялся перекидывать одежды своей недавней любовницы, отделяя их от одежд повара. И хорошо, что успел четко заметить, как странная коробочка выпала именно из платья, а не из брюк.
Поднял, открыл, присмотрелся к порошку и стал его исследовать магическими умениями.
– Первый раз такое вижу… – бормотал он себе под нос. – Никогда раньше не встречал и не слышал… Но очень похоже, что яд… очень! А ведь на севере чего только нет!..