назад, удобнее перехватил керечесу и, стараясь не менять интонации, продолжил:
– Рыба – тоже не может быть, потому что в ином случае они не стали бы есть копченый продукт из себе подобных. А ведь рыбка вам понравилась? – Шевеление – словно кивок. – Значит, кто у нас остаётся? Только стройные и умные змеи… Правильно? – Гробовое молчание в ответ и никакого шевеления. – Если я не прав, стукните в дверь два раза…
Никто не стукнул. Но наличие интеллекта у тех, кто за дверью, было бы сложно отрицать. Сам факт возвращения опорожнённых сумок – тому твёрдое доказательство. Другой вопрос, насколько неведомые существа грамотны? То есть умеют ли считать и понимают ли, чем два раза отличается от одного?
Подобное узнать тоже не сложно. Если не бояться, конечно, коснуться двери. Человек хоть и боялся, но сумел себя пересилить и стал постукивать по двери направляющим ложементом своего магического ружья:
– Вот так, один раз, – это обозначает согласие. А вот так, два раза, – отрицание. Например, я спрашиваю: вы хотите ещё доставки продуктов? А вы мне стучите вот так, один раз. Тогда я буду знать, что да. Или я спрашиваю: вы хотите со мной увидеться? Или поговорить? А мне: тук, тук! Это значит, что не хотите. Понятно?
Последний вопрос прозвучал чисто риторически. Кремон и так уже насмехался над собой да иронизировал по поводу беседы с неодушевлённым предметом. То есть собирался покинуть это место. Но неожиданно с той стороны послышался один удар. Уж на что отшельник считал себя бывалым и много пережившим, но тут вздрогнул и почувствовал по спине «бегущие мурашки».
Пришлось даже прокашляться, прежде чем продолжить удивительный диалог:
– Хорошо, теперь нам станет легче общаться… Э-э-э, и сразу определимся: вы заинтересованы в поставках моих продуктов? – Один удар. – Тогда я вам оставляю обе сумки в знак нашего начавшегося сотрудничества… Но вы понимаете, что мне бы тоже хотелось получить от вас взамен нечто интересное или полезное для меня? – Долгая пауза, потом всё-таки одиночный удар. – Вот и отлично! Значит, завтра вы в пустые сумки положите то, что у вас есть, причём много и разного, а я уже посмотрю на ваши товары и выберу, что мне больше всего подходит. Согласны? – Удар. – Договорились! Разве что мы сейчас попытаемся выяснить, кто вы такие. Например, я – человек! Вы знаете, кто такие люди? – Стук. – Значит, вы можете определить и себя как разумных существ? – Стук. – И вы похожи на змей? – Два резких, чуть ли не сердитых удара. – Прошу прощения, не хотел обидеть… А-а-а… как тогда ваш вид называется? – Тишина. – Не хотите выйти и пообщаться со мной глаза в глаза? – Два удара. – Но можно надеяться, что когда-нибудь мы встретимся и пообщаемся не через дверь?
Одиночный удар завершил насыщенную и познавательную беседу.
Спрашивать «Мне уходить?» показалось глупым и неуместным. Во всём надо знать меру и надеяться на… две полные сумки продуктов, доставленные сюда во время следующего визита. Наверняка они в данном случае окажутся самыми вескими аргументами в дипломатии. Мало того, сегодня отшельник положил в сумы и два десятка Сонных плодов. Если в недрах разумные существа, то они, побывав на Марге в теле дунита, познают ни с чем не сравнимые эмоции. И уже завтра переговоры станут намного продуктивнее.
По крайней мере, опытный исследователь, знаменитый дипломат и ушлый разведчик на это очень надеялся.
Глава 29Непоседа
Король Энормии и на следующий день решил остаться в строящемся городе и понаблюдать за процессами взлома Барьера. Не менее интересным ему виделись и попытки достать, выдернуть плавер верноприличников с той стороны. Ну и следовало ещё раз послушать дискуссии исследователей и учёных, которые велись каждый день и на которых производили обзоры выполненных или планируемых мероприятий. Хотелось монарху быть в курсе всей спасательной операции.
Да и вряд ли можно было назвать сие действо просто спасательным. Скорей это получался вызов всему миру, как бы говорящий: «А сможете?» Ибо оформилась весьма странная тенденция, которая ставила под сомнение как профессионализм всех Эль-Митоланов, так и авторитет всего государства в целом. Уже и посмеиваться начали: «Всё, что не может сделать Академия Магических Наук, легко, играючи и походя совершает один Невменяемый!» Мол, только там, где пройдёт доблестный герой, могут плестись по проторённой дорожке и все остальные. Перед остальными проблемами – общество бессильно.
Конечно, имелась в виду не только Энормия, а и все другие государства. Но Рихарду Огромному на остальных было наплевать, он за свою державу обижался. Ведь сколько лет те же экспедиции работают по руслу реки Лакия, пытаясь прорваться в Зачарованную Пустыню! В последние месяцы (и опять-таки благодаря временному присутствию там Кремона!) наметились некоторые сдвиги в сторону улучшения, но всё равно пробиться так и не удалось. И почему так не везёт?! Почему огромные и таинственные земли пропадают бездарно?
А ведь следовало помнить, что пытаются в них прорваться изо всех сил и иные государства. Те же Альтурские горы, Баронство Радуги и Баронство Стали – спят и видят, как присоединяют огромные территории к себе. А у Спегото ещё более выгодное положение: они вот-вот пробьются в Зачарованную Пустыню по Великому Пути. Там королева Дарина Вторая собственноручно подгоняет нерадивых колдунов и бросает в бой все артефакты, доставшиеся ей от Древних. И пусть она приходится Рихарду кузиной, это не значит, что он за неё в данном вопросе радуется от всей души.
Подданные тоже не молчат, требуют результатов. И довольно часто укоряют: дескать, не стоило отправлять Кремона в Спегото и давать соседям воспользоваться талантами героя. Утверждают, что, не будь Невменяемого в экспедиции, идущей в недра, то и о царстве вьюдорашей никто бы до сих пор не знал. И королевство Спегото не имело бы такие титанические преференции как с Большого Пути, так и с гор найденных там артефактов.
«Хорошо им умничать и критиковать действия со стороны, – раздражённо думал Рихард, направляясь к наблюдательному пункту на берегу реки. – А что бы они на моём месте делали? Тем более что никто до того ни сном ни духом не верил в существование Пути и не догадывался о бытии вьюдорашей. Как и в последнем случае… Ну отправился Кремон искать сентегов, чтобы вылечиться, и что эти умники делали? Да насмехались над героем, и большинство верило, что парень так и сгинет в дебрях Южных княжеств! Так что… пусть только кто-то мне ещё раз что-то вякнет о более грамотном и продуманном руководстве государством. Я им сразу про эти насмешки напомню!»
Придворных и прочей энормианской знати вокруг него хватало. И с каждым часом прибывали всё новые и новые. Наверняка драконы озолотились больше на поставках пассажиров в последние дни, чем за время всех столетних войн. Поэтому монарх принял решение, минут десять постояв в точке наблюдения за ущельем:
«Пусть думают, что я принял приглашение сентегов побыть тут более недели. А сам незаметно уберусь отсюда уже завтра утром. Ещё и попрошу императора дней на десять закрыть границу. Хоть раз в жизни получу удовольствие, пожив спокойно в Пладе какое-то время без надоевших прохиндеев, неуместных советчиков и угодливых льстецов. Как они мне надоели!»
Естественно, что огромную часть учёных, Протекторов, Эль-Митоланов и государственных деятелей король готов был видеть и принимать круглосуточно. Деловых, активных и умных людей он всегда приветствовал, выделял и продвигал. Поэтому даже обрадовался, когда ему доложили:
– Ваше величество, прибыл Протектор Агвана, господин Хлеби Избавляющий. Сейчас он в гостевом здании, его перехватила и выпытывает её величество Огирия. Пригласить его сюда?
– Нет. – Рихард ещё раз осмотрел ущелье, где пока ничего интересного не происходило, и решил: – Я сам туда сейчас подойду. И предупредите герцогиню Шиари, чтобы была готова к беседе со мной.
Постоял ещё минут пять, да и двинулся чинно вниз, к выделенному для него зданию. По поводу того, что Галиреме не обломится выпытать некие секреты у Хлеби или склонить к сотрудничеству, сомневаться не приходилось. Знаменитый дипломат, способствовавший установлению дружественных отношений Энормии с тагами и сорфитами, ни на какие посулы или коврижки не позарится. А вот чего от него хочет ушлая царица – было весьма интересно.
Поэтому, встретившись с Избавляющим, монарх незамедлительно постарался остаться с ним наедине в небольшом помещении и начал беседу. Правда, не с вопроса о Галиреме, а о выполнении данного ранее задания:
– Ну и каковы наши успехи в княжестве Дикое?
– Пока не решусь утверждать, ваше величество, что существенные, – с сожалением развёл руками Протектор Агвана. – Да и постоянные атаки хищников изрядно выматывали наши силы. Если бы не наличие литанр, нас бы смяли ещё в первые сутки. А так мы значительно снизили поголовье тварей, и теперь наступило существенное облегчение. Давид Сонный остался с группой и продолжает тщательное изучение Проклятого перевала и его окрестностей. Пытаемся отыскать самое уязвимое место сдвоенного Барьера. Хотя это в два раза сложней, чем прорываться в районе Сказочного тракта.
– Ага! То есть Кремону удалось прорваться с товарищем в плёвом месте? А вам, громадной группе лучших Эль-Митоланов, чуть более сложная задачка – не по плечу?
Хлеби осмелился взглянуть на монарха несколько скептически. Но после этого бить себя в грудь кулаками не стал, а притворно вздохнул, наверняка паясничая:
– Да кто мы такие? А кто – великий Невменяемый! – Причём слово «великий» он выделил, чуть ли не по слогам. – Тут вон цвет науки империи сентегов и половина наших деятелей уже который день бьётся лбом в Барьер, а до сих пор пройти не может. Тогда как Кремон прорвался под мостом, словно этой Шанны там и не было.
– Это ты зря ёрничаешь, – укорил его Рихард. – Здесь самое узкое место Барьера, самое уникальное, и наш герой применил нечто тайное, о чём все тут собравшиеся догадаться никак не могут. Небось, уже в курсе?