Бой с Гандаррой
Непонятное животное поражало всем. И размерами, и строением, и способом передвижения. С первого же взгляда оно напоминало мохнатую гусеницу. Но даже с расстояния в километр эта гусеница поражала своими габаритами: при диаметре в пять метров сегментарное туловище невиданного создания достигало в длину чуть ли не ста метров. Причем почти со всех сторон гусеницу окружала шикарная «шубка» из полуметровых костяных наростов в виде острейших игл. А вот вдоль всего брюшка извивались не то щупальца, не то ножки. Голова, как таковая, отсутствовала полностью. И разобраться, где начало, а где конец, было трудно.
Но самое невероятное, что это многотонное создание парило над болотной жижей на высоте три-четыре метра! И занималось оно не то охотой, не то промыслом. И чем меньше становилось расстояние между ним и наблюдателями, тем быстрей пропадало желание оказаться под жутким брюшком. Потому что именно там находились десятки огромных и клыкастых пастей. Оказалось, что каждый сегмент имеет свою отдельную пасть. И не только пасть, но и некоторое индивидуальное смертельное оружие. Лишь только под страшным отверстием для приема пищи оказывался очередной болотный монстр, как со свисающего вниз клюва-нароста срывалась искрящая парализующая молния. А уже в следующее мгновение две, три, а то и все четыре суставчатые конечности стремительно окунались в ядовитую жижу, выхватывали обездвиженную жертву и подносили к пасти. Причем пища не заглатывалась сразу же, а начинала зверски пережевываться. Борнусы и парьеньши кровавыми ошметками стекали с клыков, а треск лопающихся панцирей валелей разносился на несколько километров.
Вначале клин двигался с охотящейся гусеницей параллельным курсом. И Кашад Низу решил расспросить колабов из сопровождающей его четверки:
— Вы видели это животное раньше?
Изумленные охранники наперебой стали отвечать на вопросы десятника:
— Да нет, ее никто и никогда не видел.
— Просто в древнем мифе о создании всего сущего это создание фигурирует как праматерь всех живых, первородительница Гандарра.
— Мы про это учим на уроках истории…
— И на рисунках о начале жизни Гандарру именно так изображали.
— Там, правда, не было видно этих жутких клыков…
— Неважно! Главное, что именно Гандарра когда-то произвела на свет колабов и всех остальных разумных этой планеты.
— А потом бросила своих детей и улетела с помощью выращенных крыльев на луну Марга.
— Но в полете замерзла насмерть…
— …И упала обратно на наш мир ледяными глыбами.
Кремон старался идеально выдерживать курс, не споткнуться, и в то же время не мог оторвать взгляда от мифического создания:
— Интересные у вас уроки истории! Но там говорилось, что эта праматерь может левитировать с таким изяществом и непринужденностью? Ведь с виду эта Гандарра — самый сильный и страшный Эль-Митолан нашей планеты.
— Да нет, не говорилось. Но ведь могут же болары летать сутками и неделями почти без отдыха? И никто не говорит, что они колдуны!
— Но ведь вы видите молнии?! — воскликнул Кремон. — Ведь подобное могут создавать лишь разумные, владеющие тайнами мироздания. И что из этого следует?
Некоторое время все передвигались молча, завороженно наблюдая за мохнатой от ядовитых шипов гусеницей-монстром. Вряд ли здесь, в Гиблых Топях, могло обитать разумное создание. И к такому выводу все пришли одновременно. Так как один из колабов проворчал:
— Не хотел бы я большего сближения с этой праматерью…
А создатель Опоры скомандовал другому охраннику:
— Ну-ка, посмотри, что там наши командиры делают? Не мешало бы нам начать смещение вправо.
Лишь только эти слова были произнесены, ситуация стала быстро меняться. Гусеница словно почувствовала, что потенциальная жертва может уйти несъеденной, и повернула к клину под прямым углом. Причем вся стометровая труба проделала этот маневр так, словно не имела огромной массы тела, инерции и десятка сегментов, живущих обособленной жизнью.
Глядя на такое подвижное и быстрое перемещающееся гигантское тело, военачальники тоже забеспокоились. И не стали искушать судьбу. Последовали две команды:
— Смещаемся вправо со всей возможной скоростью!
— Атаковать Гандарру магическими средствами!
С левого фланга навстречу монстру понеслись огненные шары, парализующие и замораживающие молнии. Да и с десяток синхронных таранных ударов по идее должны были хотя бы приостановить шипастую гусеницу. Да только жертва оказалась неподвластна магическим ударам. Мало того, сразу же после атаки послышались растерянные выкрики с левого фланга:
— Молнии и шары исчезли!
— Таранные удары рассосались в пространстве!
— Скорость Гандарры, наоборот, увеличилась!
— Вокруг чудовища стоит Заливной Щит!
Последняя новость была самой потрясающей. Во все времена считалось, что Заливного Щита не существует в природе, что это лишь выдумки мечтателей-теоретиков. Или юных, наивных колдунов-недорослей. Потому как подобное средство обороны могло дать неограниченную силу, позволяя выбирать всю энергию из атаки противника. То есть чем больше тебя атакуют, тем больше сил накопится у держащего Заливной Щит.
Но чтобы встретиться с подобным открытием здесь, в Гиблых Топях! О таком никто и не мечтал! Да и не желал увидеть подобное даже в кошмарном сне.
Оставалось лишь одно средство.
— Десятку Хайрала: атаковать литанрами! Счетверенными зарядами!
На левый фланг выкатился десяток колабов из второго эшелона, и жуткие по силе взрывы осветились сполохами пламени на расстоянии метров триста от Опоры. На счастье, Заливной Щит не спасал своего владельца от этого страшного оружия. Но и оружие оказалось не таким действенным, как всем хотелось бы. Два первых сегмента левитирующего монстра бессильно свесились вниз развороченными ошметками плоти. Да еще и пятый с шестым пострадали так, что из них во все стороны вырывались фонтаны переваренной пищи вместе с ярко-алой светящейся жидкостью. Но самое опасное — скорость осталась прежней. Второй и третий удар сразу сорока зарядов уже значительно пошатнул вихрями отдачи всех находящихся на Опоре. Но и после этого гигантская гусеница продолжала атаковать идущее по Топям войско.
— Гандарра поднимается выше!
Этот маневр тяжело раненного монстра так и остался неразгаданным. Но в итоге треть еще действующих сегментов оказалась над воинами почти на десятиметровой высоте. Щупальца на таком расстоянии оказались слишком короткими. Но зато сотни молний зачастили по расположенным на опоре мишеням. Все Эль-Митоланы выставили над собой магические щиты и уже без всякой команды, хаотично расстреливали зубастые и клыкастые пасти из литанр.
Именно эти прямые попадания снизу и умертвили окончательно левитирующее создание. Вся изорванная, роняющая куски плоти туша явно лишилась управления и плавно пошла на снижение. Причем как раз над основанием клина.
Кремон постарался максимально задержать свое движение. Так как вся труба предположительно могла рухнуть чуть справа, впереди в открытую часть болота. И лишь потом намеревался пройти над местом падения сам, вместе со всей Опорой.
Так оно и получилось. Почти. Потому как последние сегменты Гандарры оказались самыми живучими. Увлекаемые всеми остальными мертвыми частями тела в Топи, они тем не менее продолжали поливать воинов молниями. А после порядочного снижения и щупальца пустили в действие, вытянув на всю длину и опустив вниз.
Хорошо, что диски охранников оказались элементарно выше, чем рост создателя Опоры. Именно они приняли на себя одновременно четыре молнии и словно окаменели. Хотя перед этим почти все успели по два раза выстрелить из своих литанр. Но после полученных молний из лапы правостороннего охранника выпала поблескивающая литанра, и Кремон без раздумий подхватил оружие со льда. И как раз вовремя: в следующее мгновение он увидел метнувшееся в его направлении щупальце и выстрелил. Мохнатая конечность с жуткой присоской на конце разорвалась от взрыва посредине, и Невменяемого обдало лишь мелкими кусками плоти. А уже в следующее мгновение последний сегмент скрылся в бездонных глубинах.
Рядом тут же оказались новые охранники. Другие колабы невероятными усилиями пытались погрузить своих парализованных товарищей на приготовленные полозья. Все остальные воины старались равномерно и осторожно обтекать препятствие на своем пути и по возможности помогать всем пострадавшим.
Как ни странно, жертв удалось избежать. Все пострадавшие оказались просто парализованы и стали уже через полчаса приходить в себя. А в голове клина тем временем шел ожесточенный спор.
— Если бы мне сразу выдали литанру, то риск для всех бы уменьшился! — выкрикивал Кремон себе за спину. — Ведь это просто чудо, что я успел подобрать оброненную литанру и защититься от щупальца.
— Да мы все тебя понимаем, — пытался его успокоить князь Оузер. — Но теперь-то опасность миновала.
— Немедленно верни литанру! — противно визжала лейтенант Гулис. И ей вторил рычащий голос нового командира полка наемников:
— Литанра — оружие секретное! Им могут пользоваться только воины ДТО.
— Как видите, и у меня руки не крюки! — не собирался уступать бравый десятник. — И вдруг другая Гандарра вылетит сейчас навстречу? А мне жить хочется! И, хочу напомнить, всем моим боевым товарищам — тоже. Если я хоть на мгновение уберу Опору, половина из вас уже не выживет. Так что оставьте меня в покое!
— Отдай литанру! — не прекращала свое визжание Ландра.
— Как только выйдем на Барьер — сразу же отдаю! — рассерженно полуобернулся Кашад. — А может, и раньше, лишь только граница Топей покажется на наших глазах. Но пока литанра останется у меня! Да и темнеть начинает, вдруг какая пакость крупнее прилетит? И опять мою охрану парализует? А так мне спокойнее!!!
Видимо, последний довод оказался самым убедительным. Хотя накричались все еще вдоволь. Но когда над клином раскинулся Свод, Кремон уже шел спокойным шагом и мысленно улыбался во весь рот:
«Очень хорошее приобретение! И правильное поведение позволило отстоять такое невероятно мощное оружие. Теперь мои шансы на выживание хоть немножко, но увеличатся».
Ночь прошла сравнительно спокойно. А затем наступил десятый, самый исторический день Великого Похода. И начался он с двух основополагающих событий.
Вначале Кремона догнал князь Оузер и подробно проинструктировал по поводу выданных еще в Царстве серебристых костюмов:
— За километр от берега все люди должны будут облачиться в свои костюмы в обязательном порядке. Ты тоже. В этом тебе помогут капитан Лессо и два сотника. Сумеешь облачиться на ходу? Или на саночках, как тебе будет удобнее?
— Думаю, проблем не будет. Но для переодевания пришлите мне лучше Золану.
— Зря смеешься, может, и пришлем.
После этого Невменяемому стало ясно: где-то прямо по курсу некий ожидаемый остров, на котором планируется ночевка. Литанру, естественно, при этом у него отберут и обяжут выспаться.
Парень еще только прикидывал все варианты своих действий, как у него в тылах обосновалось сразу трое великих «практиков» из числа самых опытных и знаменитых колабских Эль-Митоланов. И засыпали таким градом дотошных и конкретных вопросов, что стало ясно: им осталось сделать всего лишь шаг к конкретному созданию своей Опоры. И с твердой уверенностью можно было предположить: колабы возле этого острова обязательно попробуют свои силы и проверят на практике теоретические выкладки. И пока бравый десятник будет отсыпаться, может случиться такое, что он перестанет быть центральным гвоздем всего Похода.
Само собой разумеется, Кремон выкручивался и уходил от главных секретов Опоры со всей своей изворотливостью, но знаменитых практиков это лишь еще больше убеждало в своей правоте. И только к обеду, когда весь клин стал выполнять маневры по смене направления движения, опытнейшие колдуны сместились к центру клина.
А Кремон запаниковал. Раз стали петлять, значит, уверены в том, что остров рядом. А раз он рядом, задуманное им действие может оказаться попросту неэффективным. Ведь он планировал убрать Опору из-под агрессора в тот момент, когда до барьера останется полдня пути. И ему не составит особого труда добежать по льду до границы за несколько часов. Сил бы для этого вполне хватило. И еще один немаловажный нюанс: Золана Мецц имела бы отличные шансы для спасения. Уж с двумя запасами магической силы и своей невероятной живучестью она бы обязательно добралась к берегу.
Подобным образом могло спастись еще довольно большое количество как колабов, так и наемников. Но к моменту их выхода из Топей они уже не будут представлять ощутимой угрозы ни для Энормии, ни для Сорфитских Долин. Единичных и измученных бойцов не составит труда выловить и пленить по отдельности поднятым по тревоге специальным отрядам, которых всегда хватало в приграничье. Ведь тревогу поднять будет кому: Кремон был уверен в том, что доберется до Барьера раньше всех.
А что делать теперь? Мало того, что Золана будет обречена, но и он сам не доберется до берега, который находится в четырех днях пути. Просто по той причине, что не хватит физических сил: уже этой ночью он провалится в глубокий сон. А если бы и был выспавшийся и свежий, то день бега по Топям истощит и убьет любого колдуна. Сколько бы магической силы тот ни имел. Даже если сбросить со счетов болотных монстров и представить, что бороться надо только с голодом, жаждой и ядовитой жижей.
А если приплюсовать к этому всех хищников и кровососущих! Да еще вспомнить о страшной без Сферы ночи?
Как ни прикидывал Кремон, но шансов для выживания себя, любимого, он не видел. Никаких!
Но и идти дальше было нельзя! А вдруг остров хотят использовать не только для ночевки и апробации собственных Опор? Вдруг там находится нечто более страшное? Невероятное, например, оружие? Ведь совсем недавно и о литанре ничего не ведали, а сейчас это оружие в лапах каждого колаба из ДТО готово сжечь половину населения многомиллионной Энормии!
Трудно… Но решаться надо!
Впереди только гибель… Но иного выхода нет!
Кремон Невменяемый шел, плотно сжав губы и с решительным блеском в глазах. И рукой незаметно прощупывал литанру за обшлагом куртки. Оставалось лишь потребовать очередные порции физической и магической силы для себя, воздвигнуть вокруг себя все известные коконы защиты, создать структуру отката, перевести ее в фазу ожидания и… начинать бег.
Судьба благосклонно передвинула решающий момент на несколько часов вперед. Наблюдатель на вышке громко выкрикнул:
— Прямо перед нами встречным курсом Топианская Корова! Движется наискосок влево!
Тут же, почти без команд с тыла, весь клин стал поспешно смещаться вправо, заодно меняя туда же основное направление движения. Ведь сопровождающие Корову стада болотных монстров являлись практически чуть ли непреодолимой преградой даже для такого войска. А уж задумываться о том, что может сотворить с Опорой сама Топианская Корова, никому и в голову не приходило. Выбор один: только уходить с ее пути!
Но почти сразу же после поворота впередсмотрящий вновь огласил окрестности истошным воплем:
— Слева вижу скальные породы! Вон там, среди разрыва в тучах!
Действительно, в той стороне, среди мохнатых и густых дождевых туч что-то неясно чернело. И, скорее всего, это и был так долго искомый остров.
Поворачивать назад из-за идущей впритирку к острову Коровы не было никакого резона, и клин продолжил движение в южном направлении. Что было на руку лишь одному разумному: десятнику Кашаду Низу. Ведь чем дальше он пройдет в эту сторону, тем меньше колабов сможет потом добраться до этого таинственного острова. И хотелось надеяться, что «практики» не окажутся в их числе. Иначе…
Едва ощутимо Кремон даже прибавил в скорости. Что в суматохе отражения атаки монстров с левого фланга осталось незамеченным. Через час такого движения стада хищников стали иссякать. Видимо, Корова осталась достаточно сзади, чтобы можно было постепенно начинать разворот и двигаться обратно. Команда об этом должна была послышаться в любую секунду.
Настал нужный и самый подходящий момент. Кремон поднял левую руку, требуя подпитки физической силой. Что ему и было предоставлено немедленно. Когда вялый от бессилия донор остался сзади, бравый десятник в условном жесте поднял и правую руку. Опять его догнал один из колабов и сбросил свои магические запасы. Но этого для предстоящих событий было мало. Хоть и так шансов не было ни одного, Кремон решил обострить ситуацию, вытребовав еще толику магической силы. Он уже несколько раз в предыдущие дни вытворял такое, ссылаясь на то, что донор утаил всю энергию. Или вообще мало ее поднакопил. И всегда ему предоставляли вторую дозу без колебаний. Но теперь его резво догнала лейтенант Гулис и заскрипела своим опротивевшим голосом:
— Тебе мало?! Как тебе не стыдно?! Да ты и так находишься в самых привилегированных условиях! Обираешь своих боевых товарищей! А они потом не могут защититься от топианских монстров.
— Да что вы говорите, Ландра! Ведь они же сразу укладываются спать и за несколько часов полностью восстанавливаются!
— Все равно, тебе лишние силы незачем. Они только даром рассосутся в пространство!
— Да что это с вами?! — воскликнул Кремон, пытаясь оглянуться на агрессивно настроенную колабу. И тут же заметил подкатывающегося отстраненного от командования полковника. — О! Полковник Лирт! Давно вас не видел! Но рад вашему визиту.
— Я тоже, — добродушно прогудел катящийся колаб. — Что вы тут не поделили?
— Он требует еще магической энергии! — возмутилась Ландра.
— Так ведь мне только что дали смехотворную дозу! — Кашад тоже стал переходить на истерический тон. Но полковник решил проблему всего лишь несколькими словами:
— Всего лишь?! Ха! Держи! — он догнал создателя Опоры и на условный счет влил в него почти всю свою магическую энергию. — Теперь хватит?
— Вполне! — воскликнул десятник. Еще раз оглянулся и приветственно взмахнул отстающим колабам. Лейтенант продолжала что-то зло шипеть на молчащего полковника, но слов разобрать было нельзя. А в душе молодого парня вдруг непроизвольно что-то заныло: ведь теперь у отставного полковника не осталось никаких шансов на выживание. Даже гипотетических. А он был, пожалуй, одним из единственных черных цилиндров, которого Кремону было действительно жалко. Настоящий воин, прекрасный, справедливый и заботливый командир. Недаром он и к людям относился лучше всех среди остальных представителей его расы.
— На разворот! — понеслась сзади давно ожидаемая команда.
Великий топианский ураган
И время на раздумья и сомнения закончилось.
Кремон тут же послал на давно закрепленную метку свой удар неожиданного поноса. И где-то там, на задней линии клина, излишне услужливый Мапфри наверняка согнулся от болей в желудке. Золана, по проверенной методике, отобрала у него магическую силу и стала поглаживать по спине, создавая обманный эффект лечения. А сама послала ослепление на движущихся по бокам Кремона охранников. Давая тем самым понять, что она готова к самому худшему развитию событий.
Как раз начиналось смещение влево. Но все три колаба упорно продолжали катиться прямо. Удар менсалонийки достиг цели! Лишь четвертый обеспокоенно зарычал на своих товарищей:
— Куда вы прете? Увальни!
И попытался слева, по дуге, обойти одурманенных коллег. Но уже в следующий момент погрузился всем диском в черную жижу.
То же самое произошло со всеми находящимися сзади воинами.
Создатель Опоры сократил свое великое творение до размеров миниатюрного круга у него под ногами.
Рев, визг и дикие вопли огласили окрестности на несколько километров.
А Кремон уже бежал изо всех сил по возникающей прямо перед ним маленькой Опоре, которая пропадала уже через метр сзади его каблуков.
Но в тылу остались мощные по силе воины. Почти все — опытнейшие Эль-Митоланы. Поднять себя из тины никому не составило особого труда. Осмотреться и принять правильно решение — тоже.
Послышались первые выкрики:
— Предатель!
— Он убегает!
Ждать больше не было смысла. И хоть как важно было сохранить заряды к литанре, Кремон выстрелил назад двумя счетверенными сериями. И уже после этого почувствовал, как его магические щиты отразили несколько огненных шаров и с десяток молний разного свойства.
Затем сзади громыхнуло. И вопли проклятий сменились визгом смертельно раненных и умирающих колабов. Но даже сквозь них до обостренного слуха беглеца донеслись командные выкрики:
— Литанрами!
— Стреляйте!
— Убейте его!
Никто не подозревал, что этих команд Невменяемый ожидал больше всего. Если бы его стали преследовать и добивать магическими средствами, минуты его жизни были бы сочтены. А так, благодаря особым свойствам структуры отката, он имел шансы оторваться от преследователей. Все зависело от ненависти и злости обманутых колабов.
И злость эта оказалась безмерна. Несколько десятков литанр чуть ли не одновременно выпустили в сторону убегающего десятника серии из счетверенных зарядов. Мало того, к попыткам отомстить предателю стремились подключиться и все остальные левитирующие в первых рядах Эль-Митоланы. Вслед за первой волной зарядов уже неслась вторая. И в какой-то момент беглеца даже не стало видно за сошедшимися возле него многочисленными светящимися зарядами.
Казалось, сейчас Кашада Низу испепелит вместе с огромным куском Гиблых Топей. Но произошло невероятное: облепленное ядовитой тиной воинство ослепило внезапно вспыхнувшее синее солнце, и тут же понеслось, разрастаясь, обратно к колабам. А в следующее мгновение черное небо обрушилось на всю Дивизию Тотального Опустошения и Ледонский специальный полк наемников.
И не только обрушилось черное небо.
Вскипело все пространство вокруг, и поднялись вверх черные пучины.
А следом за ними оголилось дно и взвились кверху тысячи тонн возлежащих на дне скал, тины и водорослей. А вместе с ними влетели миллиарды зеленых камешков — тушек Топианских муравьев. А все остальные монстры размалывались в парообразный кисель невероятным по силе ураганом.
Словно все живое и неживое попало в гигантскую мясорубку.
Первый же удар воздуха приподнял Кремона вверх и понес над ледяной поверхностью, словно пушинку. Чтобы случайно не нырнуть с вихрем вглубь, Невменяемый увеличил Опору чуть ли не до максимального размера, и теперь разрастающийся ураган только рывками увеличивал его скорость движения. Лишь иногда оглохший от свиста ветра парень касался ногами льда, некоторое время скользил по нему и вновь старался приподнять себя левитацией. Ведь если бы на пути попалась низко торчащая скала, вмороженная в Опору, молодой колдун остался бы без ног. Такова была необычайная скорость полета.
Подобный поворот событий вполне устраивал беглеца. Но уже через полчаса он потерял всякую ориентировку и с ужасом осознал, что его, скорее всего, сильно сносит влево центробежным движением урагана. Помимо этого небо стало черным, словно ненастной ночью, и даже впереди по курсу к самому льду Опоры прилипли клубящиеся глыбы черной слизи. И именно в эти плотные образования вскоре и внесся Кремон на невероятной скорости. Спасли лишь усиленные коконы магической защиты. Но если вдруг впереди окажется твердое препятствие — смерти мгновенной не миновать. Расплющит, как червяка под ударом молота. Оставалось лишь бездумно лететь, поддавшись вихрям созданного им же урагана…
Лететь и страстно желать лишь одного: покоя и тишины.
Время перестало существовать.
Мироздание лишилось всех своих границ и ориентиров.
Напряженное тело слишком быстро расходовало магическую энергию.
И не было малейшей возможности, чтобы остановить ревущую круговерть буйной стихии или хотя бы самому приостановиться.
По внутренним часам Кремона наступила ночь. И лишь после этого вихрящийся туман стал оставаться где-то сзади. Видимо, одним из воздушных потоков Невменяемого выкинуло в район случайного затишья. Скорость полета упала до того, что парень теперь мог бежать по льду самостоятельно, хотя ветер со спины ему основательно помогал, подталкивая вперед.
Да и над головой появилось несколько метров хорошо просматриваемого пространства. Откуда Кремон с содроганием ждал каждую минуту атаки жужжащих шмелей, планирующих ящериц или падающих бабочек-пиявок. Но после невиданного по силе и масштабам урагана все в Топях изменилось. Ненадолго, всего на одну ночь, но этого хватило, чтобы бегущий человек выжил в этом страшном месте. Да еще и дотянул до утра с солидным запасом физической силы и магической энергии. Ведь сражаться с атакующими монстрами почти не пришлось. Лишь иногда редкие особи пытались предпринять вялые атаки на создателя Опоры.
Вот только устоявшаяся действительность изменилась кардинально. Смены суток не произошло. Над головой у Кремона таки продолжало висеть что-то страшное, клубящееся и черное, и сориентироваться по сторонам света не удалось.
Оставалось лишь бездумно придерживаться выбранного наугад направления.
Ближе к обеду сверху стало падать все то мерзкое, склизкое и ядовитое, что поднял ураган из Топей. Если бы не кокон магической защиты, то плоть молодого колдуна давно бы разъело до подошв. Но и это было не самое страшное. Подкрадывалось много других неприятных моментов.
Жутко хотелось пить.
Напал выворачивающий внутренности голод.
На исходе оказались магические силы.
Да и физические восстановить было нечем.
И стали просыпаться изголодавшиеся монстры.
Вначале на Опору выпрыгнул борнус. Потом выскользнул верткий парьеньша. Затем друг за дружкой стали вскарабкиваться на лед валели. Кремон сражался с маниакальной скаредностью. Посылал молнии самого минимального размера и чуть ли не в упор. Да и места поражения он теперь знал отлично. Часто выдергивал Опору из-под монстров или сам неожиданно смещался в сторону. Но ничего не помогало. Хищников становилось все больше, а магической энергии все меньше.
А когда впереди черная рябь болота пошла большими волнами, у Кремона сразу появились нехорошие предчувствия. Кто-то огромный двигался рядом! Только гигантское животное могло создавать такие подвижки ядовитой жидкости. Только невероятный по размерам монстр мог перемещаться безбоязненно в Гиблых Топях.
Да и этот странный откат мелких, вернее, обычных хищников… Словно по мановению волшебной палочки все атаки на Опору прекратились. Зато волны впереди стали частыми и высокими, перекатывали ледовое покрытие, и колдуну приходилось приподнимать свое тело левитацией. Кто-то огромный двигался прямо навстречу!
Найти бы страннику приют…
Уж не Топианская это Корова?
И лишь только возникло такое предположение, из черного мрака вынырнул зев раскрытой пасти. Вернее, даже не целой пасти, а только одной ее части, которая тут же захлопнулась, загоняя вовнутрь гигантского тела все, что попалось на ее пути.
Топианская Корова!
И до вновь открывающейся пасти не более пяти метров!
Кремон замер в оковах невероятного ужаса. Тут же Опора из-под его ног исчезла, и хорошо, что он бессознательно, по инерции поддерживал свое тело левитацией. С каким-то оцепенением он наблюдал, как гигантская пасть вновь открылась, приблизилась в рывке на четыре метра и вновь с муторным чваканьем захлопнулась. Чуть не коснувшись игольчатыми губищами ошарашенного колдуна.
В следующее мгновение в мозг ворвалась одна-единственная мысль: «Вверх!» И на последних каплях магической энергии Невменяемый взмыл на шестиметровую высоту. И через секунду к нему навстречу качнулась бородавчатая, скально-уродливая поверхность самого большого животного планеты. Если бы парню не удалось вцепиться окровавленными пальцами в эти наросты, то от удара он бы отлетел назад, рухнул в болотную тину и в следующем глотке пошел бы на корм всепоглощающей горе мяса, костей и бронированной кожи.
Но измученный колдун удержался на остатках всех своих физических возможностей. Следующие десять шагов, а может, и гигантских гребков ластами Коровы он пытался ухватиться сильней, закрепиться и осознать случившееся происшествие. По всем наблюдениям, монстры с пути движущейся Коровы разбегались с завидным проворством и предвидением. Значит, от них в данный момент опасность не грозила. Также ни одна летающая тварь не садилась на кормилицу Топей сверху. Значит…
Значит, некоторое время можно переждать именно здесь. Нет, не здесь, так и свалиться недолго!
И, закусив до крови собственные губы, расцарапывая в кровь кожу на ладонях, Кремон полез еще выше. И через пять минут таки выбрался на самую высшую точку топианского чудовища. По всей спине там проходило несколько параллельных рядов остро заточенных костяных пластин размером до полуметра. И тянулись они вдоль пятью или шестью рядами. Напоминая собой алмазные насадки для самого большого проходческого бура.
Некоторое время Кремон с осторожностью трогал эти наросты, соображая, как же можно среди них улечься. Потом с удивлением обнаружил, что в основании пластин находятся разветвленные наросты. И спасительная мысль ворвалась в мутящийся от дикого желания заснуть разум: ведь можно привязаться к этим разветвлениям!
Запасной ремень очень скоро затянулся петлей в нужном месте. Другой конец парень закрепил на руке. Расслабил до предела ремень на поясе брюк и постарался надеться этим прочным куском кожи на разветвление противоположного ряда пластин. Получилось! Хоть и поза оказалась немного изогнуто-неудобной, но привередничать в подобной ситуации не приходилось. Все силы истощились полностью…
И глаза тут же закрылись сами по себе. А утомленный разум провалился в бездонную пропасть сна.
Проснулся Невменяемый примерно через сутки. Так, по крайней мере, подсказывали внутренние часы и сравнительно посветлевшие тучи над головой. Хотя стороны света определить так и не было возможности. Небо оставалось все еще практически черным.
И сон прервался по нескольким причинам. Все тело буквально стонало от голода, жажды и неудобного положения. С невероятными судорогами парень отвязался и с кряхтением начал разминать затекшие мышцы. С удовлетворением отмечая, что силы восстановились более чем наполовину. Во всех планах. И если бы еще возобновить полноценное питание…
От напоминания о голоде желудок вновь сжался от голодных спазм и судорог. Если сейчас же не утихомирить голод, то внутренности переварят сами себя!
Только вот что можно употребить в пищу? Невменяемый принялся внимательно проверять все свои карманы. Ничего съестного! Лишь пустой рыбный пузырь, который иногда использовался для пяти литров питьевой воды. Но его желудок не переварит, даже при условии мелкого измельчения. Скорей забьется и свернется окончательно. Затем переключил внимание на колыхающуюся под ним плоть. Неисчислимые тонны мяса! Но как его взять? И если оно ядовито? А что там с боков?
Кремон стал осторожно передвигаться по спине Коровы, обследуя доставшееся ему средство передвижения. Когда он спустился чуть ниже по боку чудовища, то его взгляду открылась примечательная, жутко-величественная картина: тысячи болотных монстров копошились вокруг медленно движущейся Коровы. Причем самки валелей своими передними конечностями подвешивали к свободным соскам детские особи на высоте двух метров. Скатэки старались подцепить своих детенышей на уровне черной жижи. Борнусы выпрыгивали наверх на третий уровень. Но выше всех заползали верткие маленькие парьеньши и присасывались к самым верхним рядам розовых отростков. Через минут пятнадцать каждая детская особь засыпала от насыщения и отваливалась прямо в болото. И на освободившееся место тут же устремлялись новые желающие попить свежего молочка.
А молочка ли? Хоть это и Корова, но ведь ее молока ни один разумный еще не пробовал. Да что там не пробовал, даже не видел!
Кремон с жизненно важным интересом долго следил за процессом кормления. И постепенно привыкал к осознанию того факта, что деться ему будет некуда: придется пробовать молоко Топианской Коровы. Или что там есть в этих сосках. Да и разгрызающий внутренности голод постепенно превращал препротивнейшие розовые наросты в самые желательные и спасительные части тела. Инстинкт самосохранения брал свое.
Но еще лишь после часа мучений и наблюдений Невменяемый решился податься на «кормежку». Спускался осторожно и очень медленно. Опасаясь в первую очередь копошащихся в болоте мириад взрослых монстров. Но те, как ни странно, на спускающегося человека совершенно не обращали внимания. Мало того, когда Кремон добрался до свободного соска, рядом появился извивающийся полуметровый парьеньша. И у недоросля тоже сработал наверняка вековой инстинкт, обследовав кожу Коровы и заметив, что сосок уже занят, малец пополз дальше. Искать своего места за «общим столом».
А Кремон еще раз тяжело вздохнул, мысленно простился с жизнью и припал губами к подозрительно набухшему соску. И тут же в его рот хлынула тягуче-густая сладко-приторная смесь. Невероятные вкусовые ощущения словно ударили по зубам, языку и всем вкусовым рецепторам. Молоко с сахаром! Мед со сливками! Джем со сметаной! Яблочное пюре с халвой! Молочный кисель с мармеладом!
Молодой колдун глотал эту дивную смесь, не в силах ни оторваться от соска, ни проглотить низвергаемое в него удовольствие. Через несколько минут вся его одежда была пропитана текущей по подбородку смесью, а руки чуть ли не приклеились к липкой поверхности тела вокруг соска.
И лишь недремлющая часть сознания громко возопила об опасности. Применив к себе магический удар пробуждения, Кремон с ужасом осознал, что почти уснул и только чудом еще не свалился в болото. Взбадривая себя новыми порциями магического бодрствования, он поспешно взобрался на свое место для сна, опять привязался и вновь провалился в бездну сна.
В следующий раз он проснулся глубокой ночью. Но уже оттого, что магические и физические силы буквально переполняли все тело. И самое главное, смертельный голод пропал. Жажда тоже. Хотя только от одного воспоминания о сосках к ним потянуло с неумолимой силой.
Вот только спускаться в кромешной тьме к вожделенным отросткам с изумительной пищей молодой колдун не рискнул. Резонно решив дождаться рассвета. А заодно и сориентироваться: в какую же сторону его везет самое большое животное планеты?
Как оказалось, на северо-восток! С рычащими, хоть и приглушенными проклятиями Кремон дал выход своему отчаянию и недовольству. Но потом понемногу успокоился, и на него снизошло чуть ли не эйфорическое благоденствие. Ведь он остался жив! Вот, вот что самое главное! Он победил! Он выжил! И он будет жить!
Самое страшное осталось позади. Как бы долго Корова ни передвигалась, когда-нибудь она обязательно окажется вблизи от Барьера, и полному сил колдуну не составит особого труда достичь Нулевого уровня.
А после завтрака жизнь вообще показалась безоблачной и прекрасной. Теперь уже Кремон не деликатничал. Сразу занял облюбованный сосок и в двух моментах бесцеремонно отпихнул ногой неосторожно приблизившихся парьеньш-младенцев. Да и контролировал процесс насыщения полностью. Стараясь не переедать. Мало того, набрал в имеющийся у него специальный рыбий пузырь универсального корма и уже на спине Коровы спокойно употребил тройную порцию. И хорошо, что привязался заблаговременно. Потому что опять проспал целые сутки.
А потом перед ним встал вопрос: что делать? Ждать, куда тебя вывезет живая топианская фабрика кондитерских наслаждений, или рискнуть и самому попытаться изменить обстановку?
Легко спросить, но не дать ответы на поставленные тобой же вопросы. Особенно в данном случае.
Но память услужливо подсунула воспоминание об Сиберецком отшельнике. И о том уникальном даре управления животными, которому древний Эль-Митолан обучил Кремона Невменяемого буквально за несколько часов. Утешив тем, что со временем молодой колдун сам разовьет полученное умение и сможет в нужный момент им воспользоваться.
И вот, кажется, этот момент настал.
Кремон опять запасся порцией отменной пищи, привязался ремнями в еще более удобном месте и приступил к давно позабытым экспериментам. Ведь времени у него для этого было сколько угодно.
Тягостное ожидание
Лишь только первые лучи Занваля потянулись с востока, по громадным ступеням на Барьер стали привычно карабкаться две сотни прекрасно тренированных воинов. Почти все несли с собой провизию, разные приспособления и предметы временного лагеря. А добравшись до Нулевого уровня, стали быстро организовывать временную стоянку.
Дело у них спорилось без малейшего окрика или команды со стороны начальства, и оно отошло на дальний выступ вдающегося далеко в Топи Барьера. И некоторое время несколько человек внимательно осматривали местность болот до самого горизонта.
Один из них бросался в глаза тем, что одна рука у него отсутствовала. Та самая, которую он потерял в одном очень памятном сражении недалеко от этого места. И Эль-Митолана можно было заподозрить в явном нежелании носить протез. Зато его издалека узнавали все жители приграничья. Еще бы, сам Такос Однорукий! Даже стоящего рядом с ним непосредственного командира меньше знали и узнавали. Но Липон Бравый не обижался, охотником за славой он никогда не был. А вот за преступниками… злобней преследователя нельзя было отыскать во всей Энормии.
Третьим Эль-Митоланом был не кто иной, как Хлеби Избавляющий, за которым неотступно двигались две фигуры. Одетая в лучшие и блестящие доспехи, долговязая и стройная — Ганби Коперрульфа. И внушительная своей мощью фигура, но лишь в более скромной кольчуге — первого заместителя маршала Агвана, Бабу Смилги.
Так ничего и не высмотрев на болотных просторах, Липон Бравый обратился к Хлеби Избавляющему:
— Зря все-таки вы вчера войско сняли с границы, зря…
— Так ведь я вместо него прибыл, — ухмыльнулся протектор Агвана. Но командир спецотряда «коршуны» продолжал ворчать:
— Конечно, для тебя справиться даже с армией драконов — плевое дело! Но с большим резервом оно гораздо спокойнее.
— Понимаю. Но ведь нельзя держать такое количество боевых Эль-Митоланов в бездействии! Тем более что и причины для этого нет.
— А вдруг есть? А вдруг колабы затаились на каком-нибудь участке суши и просто выжидают удобный момент?!
— Слушай, Липон! С каких это пор ты стал таким перестраховщиком?
В разговор вмешался Такос:
— С тех пор, как я стал одноруким! С ним и воевать теперь неинтересно. Не то что раньше: «Э-эх, у-ух, ура-а, впере-ед!» И враг на лопатках! Вот тогда было весело и здорово.
— Я вижу, что у тебя еще осталась одна рука лишняя, — незлобно проворчал командир «коршунов». — Вот только не хочу, чтобы ты еще и без головы остался.
— Да что ты как старый дед ворчишь? Из Топей уже ни один колаб не выползет.
— Действительно, — закивал головой Хлеби. — Ведь уже десять дней, как Великий Топианский Ураган закончился. А ведь он целых шесть дней продолжался! И только к финалу второго дня сорфиты выловили на своем участке Барьера двух наемников и одного колаба. Почти полностью обезумевших! И с тех пор прошло четырнадцать дней. Невероятно большое время, даже для уникальных колдунов. Учти: всего лишь три особи из четырех тысяч спаслись. Да и то совершенно случайно. Поверь, в той круговерти стихии не выживет никто. Ты бы видел, чем наполнилась Небесная Чаша после Чальшагского урагана. Бр-р! Кисель из песка, камней и выгоревшей плоти.
— Потому что сгорели в собственной смеси, — попытался возразить Липон, но Избавляющий лишь устало махнул рукой:
— Я и говорю: это надо увидеть лично.
Такос предложил:
— Давайте вернемся к противоположному краю Уровня. Понаблюдаем за взлетом, — и двинулся первым. Заодно высказав всех интересующий вопрос: — Но когда же мы дождемся хоть более-менее слаженного рассказа от пойманных сорфитами пленников?
Хоть Хлеби прибыл на границу только вчера, все уставились на него как на самого информированного человека. Тот тяжело вздохнул и уже в который раз стал повторять имеющиеся сведения:
— Трудно сказать. Их лечат самые искусные таги, но связную информацию дал только один из наемников. По его словам, он лишь чудом избежал погружения в ядовитую жижу, вскочив на седло проваливающейся вниз лошади, подпрыгнув и успев задействовать левитацию. В следующий момент все Эль-Митоланы совершили подобное действие, но добрая треть оказалась испачкана болотной тиной. Затем из острия клина послышались вопли, ругательства, страшные взрывы, и следом налетел ужаснейший ураган. Куда его несло и как он выжил, наемник до сих пор понять не может. Более раннюю информацию о первых днях Похода сорфиты обещали передать сюда этим утром. Так что ждать осталось немного.
Все подошли к краю Уровня и задумчиво уставились на зеленеющий энормианский лес. Хотя каждому хотелось спросить и обсудить самый важный вопрос: имел ли шанс спастись самый ценный и ожидаемый для них человек. По молчаливому уговору этой темы старались избегать. Но каждый прекрасно понимал: такое длительное время пребывания в Топях убивает любое разумное существо многократно. Как ни печально было осознавать, но факт оставался фактом: их ученик, друг и боевой товарищ пал смертью храбрых в дебрях Гиблых Топей.
И уже с каким-то равнодушием, совершенно без надежды они наблюдали за приготовлениями к взлету. Где главными действующими лицами выступали Давид Сонный и восемь боларов во главе с их лидером и командиром Спином.
Наконец-то Давид забрался вовнутрь прочной проволочной клетки и прикрепился к самым толстым прутьям ремнями. Затем проверил подвижность крупного приближающего устройства, которое еще совсем недавно использовалось на наблюдательном пункте Рихарда Огромного возле Чальшага. Именно для монтажа этого устройства и была создана используемая в данное время клеть. От нее вверх тянулись прочные ременные постромки, и за каждый их них крепко держался каждый из восьми левитирующих боларов.
Наконец-то Давид Сонный занял надлежащую позицию. Затянул липучки на обшлагах теплой куртки и штанах, закрывающих голенища сапог. Надел меховые рукавицы — холод на громадной высоте стоял отменный. И дал команду на взлет.
Как и в предыдущие дни, ему предстоял двухчасовой полет над линией Барьера на максимальной высоте и просмотр внутренних территорий Гиблых Топей. Если бы он заметил хоть одну человеческую фигурку, сразу бы последовал сигнал всегда готовым для выступления «коршунам», и те бы бросились в указанном направлении.
Полет начался строго вертикально вверх. Но как только живописная группа превратилась в плохо различимую маленькую гроздь, двинулась на запад, по намеченному маршруту.
Провожая их взглядом из-под прищуренных век, Коперрульф тяжело вздохнул:
— Как жаль, что болары не могут летать над Топями!
— Увы! — с горечью согласился Хлеби. — Но и так сделали массу невозможного и оказали неоценимую помощь всему человечеству.
— Мне трудно представить, — заговорил Липон Бравый, — что начнется во всем мире, когда сведения о нашем сотрудничестве с боларами просочатся в другие страны. Придется менять всю тактику разведки, обороны, нападения… Да и все последствия предвидеть просто невозможно.
— Вряд ли болары согласятся служить плохим целям, — возразил Такос Однорукий.
— Но их могут заставить!
— Тоже спорно, — не согласился Избавляющий. — Ведь во все времена их пытали и разбирали на щепки, но силой ничего не добились. А вот обмануть могут запросто. Слишком эти летающие растения бывают порой наивны и доверчивы.
Впервые за все утро заговорил Бабу:
— Наших лошадей уже вывели на Уровень.
— Отлично! — обрадовался Липон. — Давайте промчимся тоже в западном направлении. Передвигаться по такой идеально ровной поверхности сплошное удовольствие.
— Очень может быть, что в скором времени мы сможем передвигаться с еще большей скоростью.
После этого сообщения все разобрали поводья своих лошадей и вопросительно уставились на Хлеби. И тот тут же стал пояснять:
— Наши союзники открыли большую тайну, в знак дополнительного доверия. Оказывается, они уже давно соорудили на доброй половине своего Барьера уникальное средство передвижения. На чугунные шпалы железными винтами прикрутили стальные рельсы и водрузили на них специальные платформы, передвигаемые мускульной силой. Усаженное на них войско с невероятной скоростью может переместиться в требуемый участок и отразить любую атаку неожиданного агрессора.
— Хм! Неплохо! — воскликнул Липон. — Но как же реагируют на это сооружение топианские муравьи?
— А никак! Платформы слишком тяжелы, чтобы опрокинуть их в болото, да и рельсы со шпалами нетранспортабельны. Поэтому муравьи за ночь лишь полируют транспортную артерию, убирая даже само упоминание о ржавчине.
— Удивительно! — воскликнул и Такос. — Но разве сорфиты согласятся построить нечто подобное для нас?
— Уже согласились! И в данный момент продолжают укладку рельс к нашей границе. Есть договор продлить его примерно до середины нашего участка Барьера.
— М-да… — теперь уже задумчиво протянул командир «коршунов». — А не пожалеем ли мы потом о таком опрометчивом поступке? Ведь на платформах может прибыть не только помощь!
— Для чего тогда Энормия содержит бравых пограничников? — делано удивился Хлеби, вскакивая в седло. — Вот пусть они и бдят! Заодно и катаются сколько им влезет! Ну, поскакали!
И пятеро всадников лихо помчались в западном направлении.
Вернулись они через два часа, сопровождая постепенно снижающихся покорителей небесных просторов. Сонный дал команду опуститься прямо на Нулевой уровень и первым делом стал прыгать на месте, согреваясь и шмаркаясь покрасневшим носом:
— Совсем простыл! — пролепетал он. — Язык еле поворачивается.
Все обступившие его со скорбным смирением подождали, пока обмороженный наблюдатель напьется горячего чая, и лишь затем протектор Агвана задал короткий вопрос:
— Ничего?
Давид ответил лишь после вливания в себя последнего глотка согревающей жидкости:
— К сожалению, порадовать нечем… Разве что опять видел очередную Корову. Километрах в двадцати пяти. Движется в этом направлении. Пока…
— Ну да, — скорбно вздохнул Липон Бравый. — Ближе чем на три километра они к краю Топей не подходят. И то — это редчайшее зрелище.
— Ну, ничего, если повезет, — попытался ободрить коллег и товарищей Такос Однорукий, — то полюбуемся на кишащее море болотных монстров. Незабываемое зрелище. И такие там экземпляры встречаются…
— Что бы ни случилось, но раньше чем через пять часов Корова в поле нашей видимости не покажется, — резюмировал Липон и предложил: — Можем даже спуститься в лес и там пообедать плодами вчерашней охоты.
— Скорее всего так и сделаем. А ты что планируешь? — спросил Хлеби у Сонного. Тот оглянулся на восьмерку боларов, которая зависла над расставленными столиками и с удовольствием поглощала разложенные фрукты, и с некоторым фатализмом стал перечислять:
— Отогреемся, подкрепимся, слетаем на часик в восточном направлении. Потом с вами пообедаем…
Избавляющий деликатно кашлянул:
— Ты и так простужен окончательно. Мне кажется, полеты можно прекратить. Передвинем лучше клетку на край, и пусть воины следят за Топями отсюда. Может, раньше Корову заметят. А ты спускайся вниз и подлечись как следует.
Давид скорбно шмыгнул носом и посмотрел прямо в глаза своему коллеге:
— Что, никаких надежд?
— Надежды есть всегда. Но и на некоторые события надо смотреть реально. Мы ведь не дети и сочинять сказки для самообмана не будем…