Когда они уже подъезжали к Паласиевому лугу, Хлеби вспомнил о спорах за завтраком и порекомендовал Кремону прикрыть их щитом невидимости. Мол, если болары побаиваются Эль-Митоланов, то в данном случае они увидят лишь простых разумных и у них не возникнет лишнего повода для беспокойства. Когда невидимый щит их окутал, наставник добавил:
— А чтобы тебе было чем заняться на подсознательном уровне, я дам тебе одну весьма сложную загадку.
— И когда я должен дать ответ?
— Когда отгадаешь! Через месяц, два, а то и год! Подгонять не буду. Чего смеешься?
— Вы наверняка хотите дать мне что-то неразрешимое? — сдерживая смех, спросил Кремон. — Нечто эдакое: почему болары умеют левитировать, а когда спят, крепко хватаются отростками за ветки деревьев, чтобы не улететь в безвоздушное пространство?
— Не дерзи учителю! — Но строгости в голосе Хлеби не было. Скорей шутливое потворство. — Подобные задачи наставники не имеют права давать. Для истинного процесса обучения есть некоторые загадки, которые передаются от наставника к обучаемому колдуну из поколения в поколение. Они разные по своей сущности, но о них никогда не пишут в литературе и учебных пособиях. Даже не обсуждают во всеуслышание. Тем не менее они отвечают на вопросы об устройстве нашего мироздания. И когда-нибудь, для проверки сообразительности, ты тоже загадаешь эту загадку своему ученику…
— Вы меня заинтриговали! — воскликнул Кремон, выезжая на луг и внимательно всматриваясь во все стороны. — Наверняка это что-то весьма интересное?
— Конечно. Хотя и состоит загадка всего из трех слов: «Что такое сон?»
— Сон?! — молодой Эль-Митолан недоверчиво оглянулся на своего наставника, но тот выглядел совершенно серьезным. — Хм! Хоть я могу сразу ответить на этот вопрос, но…
— Вот именно! Не стоит спешить со скоропалительными выводами. Хочу еще раз напомнить: вопрос фундаментальный. Хотя, когда ты узнаешь ответ, тебе достаточно будет выразить его всего одним словом. Если оно будет верным, я тебе сразу засчитываю целый класс обучения.
— Даже так? — Кремон в задумчивости разгладил свою шевелюру ладонью и посмотрел наставнику в глаза: — А вы сколько времени потратили на решение этого вопроса?
— Шесть месяцев.
— Ого! — Парень от такого срока сник и явно расстроился. — Уж если вы полгода думали…
— По признанию моего учителя, я ответил на этот вопрос быстрее, чем несколько десятков начинающих колдунов до меня. И вполне заслуженно этим горжусь.
— Да за полгода можно все слова произнести! Хоть одно да подойдет к ответу.
— За каждый неправильный ответ — наказание: бессонная ночь тренировок с «Истуконом». Так что продумывай тщательно, при таких заданиях торопиться не положено.
— Торопиться! — фыркнул Кремон. — Да я теперь сам спокойно не усну, пока ответ не узнаю! Или можно специально тянуть время?
— Вполне! — При этом вид у протектора был такой, словно он и в самом деле от всей души советует ученику так поступить. Он даже поощрительно закивал головой. Правда, в голосе явственно послышались зловредные нотки: — Но в конце месяца, при подведении итогов, наставник имеет право наказать ученика за долгое молчание чем угодно.
— Ха-ха-ха! — со скорбным, показным смехом и с кислым видом резюмировал Кремон. — Я так и знал, что ваши загадки мне сна не прибавят!
— Не ворчи! — заулыбался Хлеби. — Жизнь прекрасна! А когда мы еще и новое о ней узнаём, то лишь подтверждаем этим свое право на существование. Вон, смотри, наша хуторянка навстречу торопится. Уже и не хромает почти. Огонь-девка! Но… Бабу от нее еще наплачется.
— Вот-вот! — Улыбка вновь вернулась на лицо парня, но голос он понизил до минимума. — Потому я от таких красавиц и не в восторге!
Его учитель ответил вообще шепотом:
— А я — тем более!
Оба колдуна весело рассмеялись и соскочили на землю, последние метры пути намереваясь пройти пешком. На пожарище они вошли одновременно с девушкой и поздоровались с уже знакомыми родственниками Гната. Мужчины вытаскивали из пепелища уцелевшие при пожаре бревна и складывали их в стороне, возле прекрасно сохранившейся изгороди. Фактически все самые толстые стволы, уложенные в основания стен и служившие фундаментом постройки, не пострадали от огня.
Все-таки сок ашпуницы, пропитывая древесину, почти полностью лишал последнюю способности быстро и жарко гореть. Да и жучки-древоточцы в таких местах себе жилье не устраивали. Естественно, подобный дар природы глупо было бы не использовать с толком для человека. В поселке таким образом дома уже давно не обрабатывали, так как строили из обожженного кирпича и камня. Разве только кухонную мебель и утварь регулярно окунали в сок. Но вот на хуторах подобные меры противопожарной безопасности приветствовались испокон веков. Тем более что каждое гигантское деревоашпуница давало за день до ведра сока из сочащихся надрезов. И потом оставалось лишь нанести жидкость на бревна и доски уже готового дома несколько раз после строительства, да потом еще один раз в пять-шесть лет. Занимались этой нетрудной работой в основном подростки и женщины. На долю мужчин выпадало лишь делать надрезы, собирать сок и доставлять его к месту назначения.
— И как строить собираетесь? — спросил протектор у мужчин.
— Еще окончательно не решили, — признался брат Гната. — Но скорей всего цокольный этаж сделаем из камня и кирпича.
— Естественно! Надо пользоваться современными технологиями. А выше? Один этаж и чердак?
— Да, вот только Гнат задумал строить жилой чердак. Хочет, чтобы места всем хватало для жилья.
— Хозяйский подход.
— С крутой крышей. Говорит, в Лиоде видел. А мне кажется, это уже лишнее. Куда нам до провинциального центра!
— Ничего! — засмеялся Хлеби. — Может, скоро и мы станем жить, как в Лиоде. А хуторяне будут в замках обитать. Ведь Гнат именно такое строение задумал?
— Ох, господин протектор! — заговорила, как всегда, без всякого стеснения Лирна. — Да будь его воля, он бы такой замок, как у вас, строить начал.
— А мне что, жалко? Пусть строит. Но если честно, девонька, время наше дороже стоит, чем простое обсуждение достоинств постройки. Так что давай, веди нас к своим подопечным. Или вспугнем, если все заявимся?
— Я уже вчера говорила, что к Эль-Митоланам они вряд ли подлетят. Но вы можете смотреть издалека.
— Не волнуйся. Мы сделали свои колдовские сущности невидимыми. Так что они примут нас за обычных людей.
— Прекрасно! Но вы все равно для начала на поляну не выходите. — Лирна поманила Эль-Митоланов за собой, и они двинулись по тропинке, уходящей в глубь леса. Своих коней всадники привязали к изгороди. — Так мы дойдем намного быстрее. Можно, конечно, и в обход, по лугам, но я здесь каждую веточку знаю, и скиры сюда не заходят.
Злобные и агрессивные скиры и так были редкостью в этих лесах, но порой, во время гона, они выходили даже на открытые пространства. Бродили возле поселков и могли напасть на одного, а то и нескольких путников. Прекрасно знавший об этом всеядном хищнике Хлеби тем не менее удивился последнему утверждению девушки:
— Неужели? Никогда-никогда?
— Вы разве не знаете? — Лирна даже на мгновение приостановилась и оглянулась на протектора. — Здесь же от самых лугов и километров на пять в глубь леса растет тямянка. Вот эта лиана, видите?
— Аа! Что-то припоминаю… Скиры, кажется, пряного запаха этого растения не переносят?
— Именно: совсем не переносят! — Девушка на ходу сорвала несколько мелких листиков со свисающей лианы и растерла их на ладони. — Наши охотники, когда далеко в лес отправляются, всегда с собой запас нарубленной тямянки берут и каждые два часа намазывают соком руки, шею и лицо. И пахнет приятно, и скира отгонит лучше, чем вооруженный рыцарь на коне. Даже во время весеннего гона.
Кремон на себе решил ощутить пряный запах и схватил свисающий конец лианы. Несколько раз обмотал вокруг кисти, резко дернул и даже вскрикнул от неожиданности:
— Ох! Да так и руку порезать можно!
— Ты не смотри, что она тонкая и хрупкая на вид, — хихикнула хуторянка. — Некоторые вполне выдержат вес такого мужчины, как ты. А уж если сплести веревку из трех лиан…
Молодой Эль-Митолан отсек лиану кинжалом и теперь принюхивался к диковинному и весьма странному запаху:
— Надо же, сколько с нее пользы. А почему же она по всему лесу не растет?
— Не знаю. Только до определенной границы, — стала объяснять Лирна. — Вроде и ростки новые за невидимую черту прокладывает, а через день-два лишь сухонькие хвостики висят.
Заметив на себе удивленный взгляд ученика, Хлеби пожал плечами и признался:
— Я никогда о подобном не слышал. Тут уж, как говорится: безбрежны тайны мирозданья! Но факт весьма интересный. Мы с тобой, как чуток освободимся от забот, обязательно по той границе проедемся и присмотримся. Может, какую разгадку и найдем этому феномену.
Кремон тут же закивал головой.
— Я — только «за»!
На что наставник пробурчал себе под нос:
— Лучше бы ты так к «Истукону» стремился.
Тропинка тем временем стала ровней и шире, лес расступился в стороны, и три человека остановились в густом кустарнике, окаймляющем сильно вытянутую в длину большую поляну. Они находились на одном ее конце, а до второго было метров сто, не меньше. Именно туда девушка указала рукой:
— Там у нас любимое место встречи. Когда я вам покажу все интересное, то подам такой вот знак. И вы не спеша попробуете подойти. Старайтесь их не вспугнуть и держите на ладонях приготовленные фрукты. А если маленькие болары станут пролетать мимо ваших лиц — не бойтесь. Это они так пытаются знакомиться.
— А взрослые растения не прилетят? — спросил Кремон с некоторым разочарованием.
— Прилетят обязательно. Но все зависит от того, кто в данный момент будет находиться в стае. Ведь они часто улетают очень далеко в поисках пропитания. А некоторые особи со мной, мягко говоря, демонстративно не хотят общаться. Особенно несколько стариков. Почему, собственно, я с боларами и общаюсь здесь, на открытом пространстве. Хотя и под деревьями, на которых живет стая, мне не страшно. Просто там слишком темно, а мне немного неуютно: почти все взрослые особи замирают, только за мной и смотрят. Да и молодняк теряет свою игривость и беззаботность.