В тот же момент в комнату без стука ворвалась Мальвика и выкрикнула с удивлением:
— Ой! Ты уже не спишь?!
От такого простодушия и невоспитанности Кремон возвел глаза к потолку:
— Нет, еще сплю. Просто притворяюсь, что уже бодрствую!
— Странно! — Девушка уже подпрыгивала рядом, пытаясь лучше рассмотреть двор, который частично скрывался за слишком широким для нее подоконником. — Если бы ты не признался, я бы ни за что не догадалась, что ты притворяешься!
Теперь уже колдун присмотрелся к ней с подозрением, собираясь возмутиться таким явным и остроумным издевательством. Но по довольному голосу об этом догадаться было нельзя, а прочитать по глазам вообще не представлялось возможным. Ибо девушка в тот момент показывала рукой в окно, а глазами смотрела одновременно и в пол, и чуть не на потолок.
— Ты знаешь, повозки из Плады прибыли! — бойко тараторила Мальвика. — И отряд воинов из Лиода! Все такие огромные, с доспехами, щитами и копьями. И мечи у них, и луки со стрелами! И у каждого запасная лошадь с баулами…
Фыркнув от ее вида и болтовни, колдун сладко, с громким хрустом потянулся и проговорил, стараясь попасть в тот же тон:
— Странно! Откуда у воинов взялось столько оружия?
Девушка после этого вопроса даже отстранилась от него с некоторым испугом:
— Выдали им, наверное…
— И зачем? — продолжал юродствовать Кремон. — Ведь для того, чтобы копать ямы, — что надо?
— Какие ямы?!
— Как какие? Обыкновенные! Те, что в земле! Что для этого надо?
— Лопаты…
— Воот! Наконец-то правильный ответ: лопаты! А лопаты у них есть?
Мальвика разбегающимися глазками снова осмотрела весь двор:
— Не-ет…
— Вот это уже плохо! — Весьма довольный своим остроумием, Кремон отправился в ванную комнату и уже оттуда громко продолжил: — Поэтому можешь смело с ними ругаться и строго спрашивать: «Где твоя лопата?»
— Обязательно! — почему-то дрожащим голоском ответила девушка и добавила с некоторой заминкой: — С ними еще один Эль-Митолан приехал. Такой молодой, красивый, с длинными светлыми волосами…
— Кто?! — заорал недовольно колдун, хватая полотенце с вешалки и спешно вытирая лишь едва смоченное лицо.
— Я же говорю: Эль-Митолан! Они с дедушкой уже за стол собираются садиться, за тобой послали. Просили передать, мол, пусть приходит завтракать, если уже не спит.
— Что ж ты мне сразу не сказала?! — с возмущением выкрикивал Кремон, прыгая по всей ванной комнате на одной ноге и спешно пытаясь попасть второй в запутавшуюся брючину.
— Ты ведь так интересно про лопаты рассказывал!
Услышав эти слова, парень так и замер, но тут же осторожно выглянул в комнату, теперь уже полностью уверенный: это косоглазое создание точно издевается над ним и только притворяется наивной и простоватой дурочкой. Но Мальвика даже не улыбалась, а стояла на цыпочках, прилипнув лбом к стеклу, и с восторгом всматривалась в людской водоворот во дворе.
«Или мне мерещится, или она раз в двадцать умней, чем пытается казаться! — думал Кремон, застегивая пуговицы на рубашке. — Интересно, как она будет прятать свои… хм, хитрые глазки, когда их все-таки приведут в норму? Ведь тогда ее взгляд вполне легко можно будет уловить и распознать: насмехается она или простодушничает. Может, мне все-таки померещились ирония и подначка в ее словах?..»
Когда молодой колдун, сопровождаемый подпрыгивающей Мальвикой, появился в гостином зале, там с немыслимой поспешностью заканчивали накрывать к завтраку. Причем сервировали огромный и обычно пустующий стол сразу на девятнадцать персон. Делали это в основном четыре женщины, среди них Кремон узнал молоденькую молочницу, с которой он познакомился в первый день прибытия в Агван. Видимо, ее мобилизовали из-за недостатка проворных женских рук. Но руководила всем неутомимая домоправительница. И не просто руководила, а успевала вдобавок чуть ли не ежеминутно наведываться во внутренние помещения, где проходила разгрузка привезенных из столицы товаров — опять-таки под ее чутким руководством. Как она всюду успевала, оставалось только удивляться. Но голос бойкой старушки раздавался со всех сторон.
— Да что ж вы такие неповоротливые сегодня? — восклицала она, перехватывая поднос, на котором горкой красовалось хрустящее печенье. — И почему до сих пор на столе нет сыра? Он ведь давно нарезан!..
И фактически без паузы тут же ее голос несся по внутреннему коридору:
— А эти ящики в подвал спускайте! И во второй комнате ставьте возле стены слева. Куда ты этот тюк поволок? Вот сюда давай! И на третью полку закидывай. Или тебе помочь?..
Как ни странно, но в гостином зале из приглашенных еще никого не было. И поэтому свое любопытство Кремону пришлось удовлетворять при помощи все той же Мальвики.
— А почему так много мест за столом накрывают?
— Так ведь помимо воинов и колдуна с нами будут завтракать староста с помощником, поселковые старшины и главный кузнец.
— А где же прибывший Эль-Митолан?
— Ему выделили комнату на втором этаже, и он приводит себя в порядок после дороги.
— Раз ты все знаешь, скажи: как его зовут? — Кремону так не терпелось узнать имя прибывшего, что он готов был бежать на второй этаж и сам разыскивать гостя.
— Не знаю, — сказала Мальвика удрученным голосом. — Пока я к ним подбежала, они с дедушкой уже поздоровались, обнялись, и тот повел красавчика наверх.
— Хорошо. Я буду его описывать, а ты подтвердишь мои предположения. Волосы у него длинные, волнистые и золотистые?
— Ага! До середины спины.
— Среднего роста, плотный. Лицо круглое такое, упитанное. Весьма красивый мужчина лет двадцати восьми на вид.
Кивавшая согласно на каждую фразу девушка при последнем утверждении возразила:
— А вот и нет! Он не красивый мужчина. Он — просто прелесть!
— Вот теперь я точно уверен: в Агван пожаловал Давид Сонный!
— И такой молоденький…
— Ты бы очень удивилась, узнавши, сколько ему лет на самом деле.
— Я таких бесподобных парней еще не видела! — продолжала с восхищением Мальвика.
— Ха! Странно: ведь через ваш хутор они каждый день десятками ездили! — засмеялся молодой колдун и уже собрался подняться на второй этаж, как наверху появился хозяин замка в сопровождении огромного и радостно улыбающегося Бабу.
— Как?! — воскликнул Хлеби, спустившись вниз и похлопывая ученика по плечу в знак приветствия. — Неужели ты променял здоровый и полноценный сон на чрезмерное отягощение желудка?
— Разве я виноват, что во время моих каникул в замке стоит такой шум и гам, что про сон можно забыть?
Тут и Бабу обошел протектора и расставил свои руки для приветствия.
— Кремон! Дружище! Спасибо тебе огромное! Я твой должник! — И после этих слов сгреб молодого колдуна в свои медвежьи объятия. Тому пришлось напрячь все имеющиеся мускулы для того, чтобы ребра не треснули, а внутренние органы не полезли наружу через уши.
— Бабу! Ты меня задушишь! Я, право, даже не знаю: за что ты меня благодаришь?
— Как?! Ведь ты же спас мою невесту! И тестя!
— Аа… Да перестань, — засмущался Кремон. — Какие могут быть счеты между друзьями?
— Не скромничай! Мне уже все про тебя рассказали, какой ты герой!
— Вот уж…
Глядя на эту сцену, Хлеби лишь поощрительно улыбался, но затем напустил на себя серьезный вид:
— Не перехваливай мне ученика. Обычное воинское дело — вовремя приходить на помощь! А до героя ему еще далеко.
Наверняка наверху хозяин замка вел совсем другие разговоры, потому что Бабу уставился на него с явным изумлением. Стало ясно, что перед тем наставник хвалил своего ученика, а то и хвастался. И теперь пытается пресечь его возможное зазнайство.
Неожиданно сверху донеслись новые громкие восклицания.
— Кого я вижу?! Мой бывший лучший ученик! Во всей красе! — Мужчина, одетый по последней столичной моде, элегантно сбежал по ступенькам и с разбегу повис на шее молодого колдуна. — А как вырос!.. Ну, здравствуй!
— Давид! Я ждал тебя, но не думал, что ты так быстро к нам доберешься! — радостно восклицал Кремон, тиская гостя в своих объятиях.
Повторялась та же сцена, что и с Бабу. Только роль силача теперь выполнял Кремон, так как Давид явно не дотягивал до кондиций воина-богатыря. Зато числился в первой когорте самых очаровательных столичных сердцеедов и соблазнителей прекрасной половины человечества, оставаясь при этом человеком очень общительным, приятным и компанейским. И никто никогда не смог бы обвинить Сонного в снобизме, зазнайстве, хамстве или обидном высокомерии. Его открытость, доброта и веселость служили для него в любой компании самым наилучшим образом. А к друзьям он вообще относился на удивление преданно и готов был прийти на помощь в любую минуту. За восемь лет предварительного наставничества Давид дал Кремону столько ценного и необходимого, что оба колдуна без раздумья считали друг друга друзьями.
Очевидно, гость из столицы уже был в курсе всех запоздалых превращений, что произошли с Кремоном по пути в Агван и сразу после прибытия. Потому и не стал спрашивать ни о Предвестниках Всплеска, ни о самом Воспламенении. Он прекрасно сознавал, что они теперь все-таки коллеги и относятся к одному клану — людей с невероятными магическими возможностями. Да и понимал наверняка: времени вспомнить и обговорить все детали у них еще будет предостаточно.
— А ведь я его еще пятнадцатилетним помню! — восклицал Давид, одновременно показывая ладонью где-то на уровне своей груди, а второй рукой пытаясь дотянуться до шевелюры Кремона. — А сейчас, гляньте, какой вымахал!
— И не стыдно вводить других в заблуждение? — укорял его бывший ученик. — Я ведь уже тогда был выше тебя.
— Да?! — изумился Сонный. — Значит, ты был худой, как мой мизинец! Потому что изменения — налицо! И радует, что ты так хорошо здесь… — В этот момент он наткнулся на предупреждающий взгляд Хлеби и, видимо, вспомнил о договоренности не перехваливать молодое пополнение. Поэтому продолжил почти без запинки: —…влился в процесс обучения. Как первого учителя, меня радует, что удалось привить тебе должные послушание и стремление к познанию нового материала. Твой нынешний наставник вполне удовлетворен твоим поведением.