– Сабир, чего тебя дергает? – спрашивает Серега. Нам выдали один номер на троих, еще Леха с нами. С ним мы вообще очень быстро начали близко общаться изначально, а тут еще мои чувства к Сашке, и то, что она дружит с его женой, как-то сблизило нас.
– Сашка не отвечает мне, – хмурюсь. Строчу ей снова. И все одно и то же. «Ты в порядке?», «Добралась?» и все в этом духе.
– Да выяснили же вроде, что она никому не отвечает, – смеется Серега, но, видимо, понимает по моему лицу, что не в ту степь он шутит. – Случилось что-то?
– Да не знаю я! – психую, отшвыривая телефон на кровать. – Была в такси, обещала написать, но молчит больше часа уже.
– Звонил? – бормочет Леха, уперевшись лицом в кровать. Он дремал, мы разбудили, видимо. Ну прости, друг, у меня тут паника начинается.
– В приложении недоступны звонки ей, а номера нет.
– Ты оставил ей рестик и не взял номер? Ты совсем головой ударенный, чувак? – снова спрашивает Леха, вставая с кровати.
– Я ей доверяю, – пожимаю плечами. – Лех, дай номер. У тебя сто процентов есть.
– Ага, только после всего, что было, она мне за еще один слив информации о себе яйца открутит.
– Дашка не даст, – говорю ему и облегченно выдыхаю, когда он достает телефон. – И я, если что, свои подставлю.
– Записывай.
Диктует номер, сразу звоню. Не берет. Звоню еще раз. Та же картина.
– Может, с незнакомых не берет? – подает идею Серега. Вряд ли, конечно, она ведь работает преподом, по логике, ее номер может быть у кого угодно, но в порядке бреда – вдруг.
Набирает Леха. Но в трубке ничего не меняется. Гудки, гудки, а потом «перезвоните позднее». Да куда позднее? И так уже все сроки сгорели.
– Леха, спасай, – поворачиваюсь к нему. – Набери своей Рыжей, вдруг она ее соседей каких знает? Может, в курсе, кому набрать?
– Если я скажу Рыжей, что Саня пропала, она помчится туда. – Он хмурится, понимаю прекрасно, что тоже волнуется о своей, но в итоге звонит. Вдруг у нее и правда есть чей-то номер из соседей, они ведь подруги. – Если попрется – наберу ее отца сразу. Он в обиду точно не даст.
– Отлично.
Вижу, что уже и Серега с нами переживает. Конечно. Саня-то не просто какая-то там девчонка, она все равно часть команды, как бы ни было, с Палычем нашим работает.
Леха звонит по видеосвязи, и его Даша, в отличие от моей-не-моей Саши, берет трубку практически сразу.
– Привет, – говорит она ему, слышу в голосе улыбку, а потом на заднем фоне чей-то всхлип. А?
– Даш, ты где? – спрашивает Леха, хмурясь. Что с девчонками-то происходит?!
– А я у Сашки, – говорит она, и мое сердце, успокоившись, просто на хрен останавливается. Она у Сашки. А Сашка с ней, значит.
А… а кто плачет-то?
– Привет, Санчос, – говорит Леха, видимо, Саше, и я как магнит снова тянусь к ней, подрываясь с места.
– Я тебе нос откушу, – говорит она и шмыгает носом. Правда плачет!
– Вы пьяные, что ли? Чего ревете? – Я все еще не рискую влезть в кадр, стою подслушиваю, как идиот. Я успокоился, и в целом мне этого достаточно. Почти. Самой малости не хватает.
– Нет, – говорит Даша, судя по голосу. – Вино оказалось просто отвратительным, и мы напились чая. А сейчас миримся.
Леха кивает мне, и я подхожу к нему, усаживаясь рядом. Теперь я вижу, что на экране телефона Даша, на коленях которой лежит Сашка, а в маленьком экране ниже две наши довольные рожи.
А Саша… Это полное олицетворение фамилии Солнцева. Даже несмотря на заплаканные глаза и красноватые от этого щеки. У нее на голове смешной пучок, который ей безумно подходит. На глазах очки, а на ней – растянутая домашняя футболка. Или просто очень большая.
В любом случае такой я ее еще не видел. И такая она мне больше всех других Саш нравится. Домашняя, тепленькая, наверное. Такая Саша кажется менее дерзкой, хотя вряд ли, конечно, это на самом деле так и есть.
– Ой… – говорит Солнцева, мигом меняясь в лице и подскакивая с колен. Теперь они сидят один в один как мы. – Тимур.
– Ага, – киваю ей. – Саш, телефон потеряла? Или ты все еще в такси?
– О-о-о-й… – очень смешно тянет она, и семейство Захаровых оба хихикают. А я нет. Держусь изо всех сил. – Я написать забыла, да?
– Ну, видимо, – теперь тоже позволяю себе усмехнуться. Не хочу же Александру в панику вгонять и как ребенка ругать. Просто… показать, что волновался. Вдруг она заметит? – И на сообщения не отвечала, и трубку тоже не брала.
– Ты звонил? – округляются ее глаза. Она мстительно смотрит на Леху, но я сразу же ситуацию спасаю. Стараюсь спасти. Делаю все возможное.
– Конечно, звонил. Хорошо, что твой номер есть у Лехи, иначе я бы умом тронулся. Хотел уже звонить в полицию или обратно лететь, тебя искать. Саш, это не попытка контролировать, я правда волнуюсь.
– Прости, – шепчет она, хмурясь и опуская глаза. – Я просто встретила Дашу и, видимо, оставила телефон в сумке.
– Я рад, что все в порядке, – киваю и оставляю Леху наедине с девчонками, уходя на свою постель. Но они прощаются с ним сразу же, говоря, что у них слишком много разговоров, и во избежание еще одной истерики Даша обещала остаться на ночь у Саши. Втройне отлично! Буду знать, что она там не скучает одна.
– Она сказала тебе «прости», я правильно понял? – вдруг говорит Серега, и меня накрывает смехом. О да. Я сам в шоке, а возможно, даже в ужасе. Но я рад, что она не восприняла все это в штыки и не закатила мне скандал, перевернув мое беспокойство в «родительский контроль».
А потом… Она не забывает мне писать больше. Ни единого раза. Каждый день как по будильнику. Всю неделю моего отсутствия она строчит мне, что вошла в квартиру, еще стоя на пороге. Сама призналась!
Мне льстит? О да! Еще как льстит!
И мы… ну мы общаемся. Чаще по работе, конечно, и только по вечерам после рабочего дня. Потому что Сашка строчит мне отчеты, которые я не просил, а я каждый раз пытаюсь вывести все эти разговоры куда-то в сторону и немного с ней пообщаться.
Я даже заслужил перейти в более удобный мессенджер, раз все равно у меня появился ее номер, и не нашел ничего лучше, чем записать ее как «Солнце». Ну солнце же. От макушки до пят. То обжигает до ожогов, то светит вроде, а все равно мороз лютый. Никакой милоты, только суровая правда. Но эта правда меня и манит, в этом и есть парадокс. Парадокс Солнцевой.
В ресторане, как я и думал, все идет хорошо, Сашка вместе с Мариной справляются на десять из десяти. Один раз у них хотел кто-то буянить, но охрана быстро вывела человека, а еще какая-то дамочка не хотела платить за счет, но, тут уже по рассказам Марины, Саша ей «показала, где раки зимуют», и та не только оплатила счет, но еще и оставила чаевые.
Ух! Огненная Александра. Хотел бы я посмотреть на это своими глазами, конечно.
Домой мы летим с двумя победами и одним поражением, но в целом общий результат очень даже неплохой. Я намеренно вру Александре о времени нашего прибытия и надеюсь, что Даша ей не спалит реальное.
Вру, потому что встречать она меня все равно не будет, я никто ей пока, это и ежу понятно. А вот смыться от меня может еще как. Я помню, как она бегала от меня после открытия ресторана, и не уверен, что она решила передумать так делать. Поэтому я пишу ей, что приедем мы аж в восемь вечера и я вряд ли успею заглянуть в ресторан. На деле в девять утра мы уже выходим из аэропорта, и я беру такси сразу до ресторана, игнорируя поездку домой. Хотя фикус проверить надо бы, конечно, но буду надеяться, что до вечера ему не станет хуже.
Еду в ресторан, захожу привычно с заднего входа, просто потому, что не хочу привлекать лишнего внимания. Я сразу заглядываю в кабинет, надеясь застать Сашу тут, но в кабинете ее нет. Зато космически пахнет ее парфюмом. О-о-о, я бы тут жил, клянусь.
И да, сегодня я без цветов. Потому что роль бронепоезда, очевидно, Александре не заходит, нужно быть аккуратнее и не давить. Поэтому я с шоколадом. Шоколад ведь – это ничего такого? Эндорфинчики там всякие, гормон радости и все прочее.
Открываю дверь в главный зал ресторана, предварительно поздоровавшись с персоналом кухни, и замираю. Потому что вижу Сашу в восхитительно сексуальном учительском образе. Это же не извращение? Ну, то, что я с ума схожу, когда представляю ее в роли преподавателя. Потому что я натурально все ориентиры теряю, когда картинка перед глазами всплывает.
Так… Трясу головой, отгоняя дурные (хотя отчего они дурные-то?) мысли, и пытаюсь понять, что происходит.
Ко мне спиной около барной стойки стоит Александра, рядом с ней – какой-то мужик. В руке у него папка с бумагами, а руки Саши сложены в такой излюбленной ею и любимой мной уже привычке – на груди.
Марина замечает меня, стоя у главного входа, и тут же несется в мою сторону. Прикладываю палец к губам, умоляя меня не выдавать, и она тут же расправляет плечи и продолжает путь уже медленно.
– Что случилось? – спрашиваю негромко, когда она входит в коридор. Через небольшой просвет приоткрытой двери наблюдаю за Сашей. Она вырывает бумаги из рук мужика и пробегается глазами по ним.
– Пришел этот мужик, – тоже шепчет Марина. – Говорит, что пожарный инспектор. Удостоверение не показал, но документами тычет в лицо. Про какие-то нарушения и штрафы все поет, Тимур Давидович, выручайте!
– Не-не, – качаю я головой, – давай ей оставим его. Она его сожрет, гарантирую.
Подстава с пожарным инспектором – случай распространенный. Ищут молодой бизнес, недавно открытые помещения или только-только на этапе ремонта. Тычут этими самыми бумажками в лицо, что ничего тут не соответствует нормам. Возиться с ними геморрно очень, обычно те, кто боится или просто не хочет разбираться, сразу платят кругленькую сумму, и дело с концом. Но у нас-то все в порядке, поэтому при любом раскладе его не ждет ничего хорошего, кто бы ему это ни объяснял. Но мне по-садистки хочется посмотреть, как это сделает Саша. Выколет ему глаза своим красивым маникюром?
Марина выходит к себе, косится на Сашу с инспектором, а я продолжаю наблюдать дальше, открывая дверь чуть шире. Им все равно не до меня, не заметят. А если и заметят, просто вмешаюсь и вышвырну его отсюда, делов-то.