не целовал…
А так, как целует Тимур, кажется, и вовсе никто и никогда.
Он делает все медленно, мгновениями мне даже кажется, что слишком медленно. Не спешит меня раздевать и раздеваться сам, не торопится переходить к действию. Но я не решаюсь ничего говорить. Хочу, чтобы все было в его руках. Как показывает практика, в нашей паре – паре? – он всегда знает лучше, что делать и как поступить. Пусть решает за двоих, я не буду против.
– Саша… – шепчет он мне на ухо, обхватывая губами мочку. Вздрагиваю и выгибаюсь в спине: очень остро!
– М-м-м? – то ли стону, то ли пытаюсь ему ответить. Не знаю… У меня уже не соображает мозг.
– Прекрати думать. Сейчас же прекрати.
Ох, черт…
– Ладно, – киваю ему и облизываю губы. Ладно… Не думать. Просто не думать.
Но как я могу не думать, когда его губы такие горячие, а руки сильные? Как могу не думать, когда он спускается поцелуями к ключицам, раздвигая губами полы рубашки, а руками сжимает бедра и талию? Невозможно не думать! Я сгораю буквально, и никакая температура под сорок не ощущалась таким жаром, как то, что происходит сейчас.
– Ты очень любишь эту рубашку? – выводит меня из плена чувств голос Тимура. Не понимаю, чего он хочет от меня. Просто качаю головой в разные стороны, даже не уловив сути. – К лучшему, – продолжает бормотать он, и о боги… Он разрывает полы рубашки, медленно и без резких движений. Отрывает по одной пуговице, заставляя те прыгать с противным звуком по полу спальни.
– Что ты… Тимур! – откидываюсь на подушку, не закончив предложения. Тимур впивается в мою грудь, обхватывая губами соски, потому что преграды не встречает никакой: сегодня я не надела лифчик.
Вскрикиваю, кусаю губы и выгибаю спину, пока он терроризирует мою грудь, даруя наслаждение языком и пальцами.
Я ничего не соображаю, абсолютно ничего. Хватаю Тимура за волосы на затылке и то ли притягиваю, то ли отталкиваю от себя от остроты ощущений, я не знаю…
– Прекрати… – бормочу в полубреду, метаясь по подушке. – Прекрати, хватит, я не могу больше.
– Не хочу спешить, я тебя слишком долго ждал, – отвечает негромко Тимур, покрывая поцелуями мой живот.
На краю сознания мелькает мысль, что он покрыт некрасивыми шрамами после операций… Вдруг это оттолкнет его? Господи, вдруг Тимур увидит их и…
Но нет. Этот невозможный мужчина, кажется, их даже не замечает. Он просто целует каждый сантиметр моей кожи и даже не открывает глаз, как кот, дорвавшийся до сметаны. Это немного меня расслабляет… И я обратно откидываюсь на подушку, заставляя себя не думать о шрамах.
Это ведь Тимур. Мой Тимур, он точно не испугается такого! Я… я хочу верить в это. Иначе я сдохну на той глубине раньше, чем могла предположить.
– Я никуда не ухожу. Просто… не могу больше, правда, – шепчу ему, когда желание становится уже совершенно невыносимым. Сама не верю в то, что говорю, потому что совершенно точно я собираюсь сбежать, но…
Я уже просто ничего не знаю. И отказываюсь понимать.
Тимур встает на колени на кровати и стягивает с себя футболку, отбрасывая ту на пол.
О-о-оу… Я видела его без футболки только один раз, когда он вышел из душа и мы случайно столкнулись на кухне. Я тогда сразу отвернулась и не разрешила себе рассматривать Тимура, но сейчас-то можно?
Он хорошо сложен, глупо было бы ожидать чего-то другого от спортсмена. Плечи широкие настолько, что за ними можно прятаться хоть во время перестрелки. А еще у него несколько татуировок. И это выглядит просто восхитительно…
Краснею, когда он стягивает по ногам спортивные штаны, а потом и вовсе забываю дышать, когда он подхватывает пальцами мои джинсы, стягивая их по ногам.
Мы остаемся в одном белье, преграда настолько тонкая, что при малейшем усилии затрещит по швам. Но она все еще между нами. И именно поэтому я решаю избавиться от нее.
Когда Тимур возвращается ко мне и снова целует, я провожу ноготками по его сильной спине сверху вниз и подцепляю резинку боксеров, стягивая те с его красивой задницы.
Чувствую губами, как он улыбается, довольный моей инициативой, и позволяет мне немного пошалить.
Мои трусики улетают следом очень быстро, Тимуру хватает секунды и одного резкого движения, чтобы избавиться от них. Клянусь, я совершенно точно слышу треск ткани и потом, наверно, обнаружу, что белье проверку сексом не прошло.
– Скажи, что нам не нужны резинки, – бормочет он в губы между поцелуями, укладываясь между ног.
Нужны ли резинки той, которая не может забеременеть? Всегда были нужны, хотя бы потому, что я беспокоилась о безопасности. Сейчас я качаю головой, уверенно отвечая «нет».
– Нет – нужны или нет – не нужны? – издевается надо мной Тимур, дразня с каждой секундой только сильнее.
– Боже, просто заткнись, и… Ах…
Я забываю, как дышать, когда он оказывается внутри.
Меня окатывает кипятком и ледяной водой одновременно.
Это слишком остро. Настолько, что я снова чуть не теряю сознание, пытаясь прочувствовать все эмоции сразу.
Невозможно.
Слишком. Слишком, слишком, мать его, слишком!
Я делаю вдох, только когда он делает первый толчок, и вместе с тем с губ срывается громкий стон.
Я выгибаюсь в спине и совершенно точно оставляю на плечах Тимура несколько глубоких царапин. Но я просто не в силах себя контролировать!
Он нависает надо мной, напрягая красивые руки, прислоняется лбом ко лбу и снова пристально смотрит в глаза. Как всегда это делает, добивает взглядом, словно и без этого мне мало эмоций и чувств.
Он снова делает толчок. Медленный, но резкий, чувственный. При этом не отводит глаз и ловит мой стон губами, совершенно точно любуясь тем, что творит со мной.
А я сама не своя. И не здесь, кажется. Я где-то за пределами этой чертовой Вселенной, где из настоящего мира есть только я, Тимур и наше общее сумасшествие.
– Ты охренительно красивая, – шепчет он мне и делает очередной толчок. Добивает фразочками, добивает тем, что так и толкается медленно, не переходя в тот темп, в котором я смогу хотя бы нормально дышать. – Просто охренеть какая красивая, Саш, слышишь?
– Слышу… – отвечаю ему на выдохе, вцепляясь зубами в его нижнюю губу, прикусывая ту до крови от слишком острых ощущений.
Он дразнит и издевается этими медленными толчками еще около минуты или, сказать точнее, целой вечности. Я успеваю умереть и воскреснуть за это время, проклясть его и начать боготворить.
А потом он наконец-то опускается на меня, меняя ритм, и мы улетаем… Туда, где есть только наше наслаждение, наш мир, наши стоны и наши движения.
Внезапно мне хочется посмотреть на нас со стороны, потому что, я уверена, мы смотримся с ним просто восхитительно. Честности ради, с таким мужчиной не может быть иначе…
Он набирает темп и усиливает толчки, заставляя стонать его имя, целует и кусает, сжимает руками и постоянно что-то шепчет мне на ухо, но мне не хватает сил разобрать, что он говорит.
Я сгораю в этом жаре, совершенно не жалея, что делаю это.
– Иди сюда… иди ко мне, – говорит Тимур, отстраняясь. Он укладывает меня на бок, оказываясь сзади и прижавшись катастрофически близко.
Мы засыпали в этой позе каждую ночь… В этой кровати. Он обнимал меня поперек живота, а я жалась доверчивой кошкой к нему, чтобы согреться.
Мы в той же позе. Он сзади, обнимает меня одной рукой и целует в висок, но теперь не переплетает наши ноги, а приподнимает одну мою, сжав бедро, и в следующую секунду заставляет вскрикнуть от наслаждения.
Я протягиваю руку назад, обхватив голову Тимура за затылок. Тяну его к себе, не заботясь об удобстве ни одного из нас, и впиваюсь в его губы своими, чувствуя, что мне жизненно необходим сейчас этот поцелуй. Как чертов воздух!
Тимур двигается рвано, быстро, сбиваясь с темпа. Его руки гуляют по всему телу, а своими я сжимаю его волосы и угол подушки, пытаясь отыскать опору, потому что чувствую, что лечу в пропасть.
– Тимур… – срывается с губ вместе со стоном, когда чувствую приближение оргазма. – Ти… Тимур…
– Давай, моя девочка, – шепчет на ухо, и я взрываюсь. Так сильно, что под веками собираются слезы.
Каждая клеточка дрожит в оргазме. Это не похоже ни на что ранее, это что-то намного мощнее, чем я могла почувствовать до этого. Воздуха не хватает, и я выдыхаю последний кислород из легких с громким стоном, окончательно расслабляясь.
Тимур догоняет меня в пару толчков, утыкаясь носом в мой затылок.
Его руки все еще гуляют по телу, сжимая и аккуратно поглаживая, а губы то и дело касаются волос, уха, виска и щеки.
– Не смей уходить, – шепчет он, переводя сбитое дыхание. Заранее отрезает мне пути отступления, зная, что я и правда собиралась уйти.
Но… Не хочу теперь. Пусть больно будет потом, а сейчас пусть будет очень сладко.
Я поворачиваюсь в руках Тимура к нему лицом и сама целую его в губы, доверчиво прижавшись всем телом.
– Не уйду, – шепчу в губы и снова целую.
Сегодня я и правда никуда не уйду.
Глава 23
Которую ночь подряд мне снится секс с Сашей. Всю неделю, что она болела и мы спали вместе, я выживал только на этих снах и крепких объятиях. Потому что до болезни Саша ближе не подпускала, а во время, конечно, ей было не до этого.
Но до этого дня сны мои были чистой фантазией, а вот сегодняшний сон уже гораздо более чувственный. Теперь я точно знаю, какой Саша может быть в постели, и все сновидение состоит не столько из выдумки, сколько из воспоминаний. Ну и немного фантазий на будущее.
Я даже сквозь сон чувствую, как меня распирает от желания, и пытаюсь проснуться, чтобы взять Сашу еще раз, пока она не встала и не начала говорить, что все это было ошибкой.
Но Саша во сне целует мой торс и проводит по нему коготками, и вырваться оттуда я просто не нахожу в себе сил. Эта Солнцева – сплошной огонь, даже во сне творит что-то невыносимое. Я как в реальности чувствую, что она садится на меня сверху и дразнит, дразнит, дразнит…