— Не надо, — голос хриплый. — Просто полежи со мной.
Блондинка вскидывает на меня глаза и смотрит в шоке, продолжает стоять на месте.
— Ложись, — хлопаю по месту рядом с собой. Показываю, куда она должна лечь.
Кукла ложится рядом со мной.
— Сюда иди, — показываю на свою грудь.
Она кладет голову мне на грудь и судорожно вдыхает. И в этот момент все отходит на второй план. Я ощущаю себя в правильном месте, с правильным человеком…
Глава 10
Лиза
Это так странно… Ощущать на своей коже его размеренное дыхание. Слышать биение его сердца и лежать у него на груди, не желая причинить боли. Мне то он много ее причинил! Унижал, ломал, брал насильно. У меня есть все шансы покончить с этим животным. Амин — зверь. Он страшен в своем гневе и скуп на добрые жесты. Его глаза закрыты, длинные черные ресницы подрагивают во время сна, а я смотрю на тени, которые они отбрасывают на его смуглой коже и думаю о том, что тот длинный кинжал, лежащий по правой стороне от него, может спасти меня…
Смогу ли я? Казалось бы, что может быть проще? Схватить клинок и вонзить в самое сердце того, кто сломал тебе жизнь. Говорят убивать в первый раз — страшно. Не каждый решиться. А я бы решилась. Я бы сделала это, представься мне возможность днем раньше. Но не после того, что произошло в лесу… Там, в машине, во время нападения он накрыл меня собой от летящих пуль и осколков стекл. Он отпустил меня, понимая, что я могу сбежать… И после, Амин отправил на мои поиски Тамерлана. Нет, я не стала любить его, я не прониклась, но и ненавидеть как раньше я его не могу.
Вдруг чувствую, как его пальцы касаются моих волос. Испуганно прикрываю глаза, боясь даже вздохнуть. Пойманная с поличным, с грязными мыслями нараспашку. Если бы он знал, что думаю я, не стал бы так нежно гладить сейчас мои плечи.
— Кукла… — хриплое, сонное. Чувствую, как его губы касаются моей шеи. По телу пробегают мурашки, а с губ слетает стон, когда Амин, прямо так, через ткань простыни втягивает ртом мой сосок.
Резким движением он раздвигает мои ноги и устраивается между ними. И когда его пальцы касаются моей плоти, я распахиваю глаза. Его лицо в нескольких сантиметрах, его губы напротив моих. Черные глаза Амина пожирают меня, каждый сантиметр кожи…
— Ты могла сбежать, — хрипло, а сам пальцами по клитору кружит, заставляя мысли путаться. Стискиваю руками простынь, тяну ее, подаваясь бедрами навстречу. Нанавижу его, а хочу… Может он прав? Может я и вправду шлюхой стала?
Наклоняется. Касается губами подбородка, а потом языком ведет вдоль линии скул, заставляя дрожать.
— Почему не сбежала?
На этих словах его палец проскальзывает в меня. Один, потом второй. Хватаюсь за его плечи, сжимаю пальцами до белых пятен на коже, подаюсь вперед, желая еще. А он третий палец добавляет, и меня начинает трясти. Вот так просто. Пару движений и я истекаю соками, я готова, я хочу. Закрываю глаза, запрокинув голову, отдаюсь каждому его толчку. Мне больно, и мне хорошо. Я не знаю, как описать то, что я чувствую, но он делает пальцами что — то невероятное, отчего мое тело превращается в единый напряженный нерв. Толчок, движение по стенке моего влагалища. Его рваное дыхание над губами, жар его тела и запах… Безумно пугающий и настолько же завораживающий. Остались секунды. Вот — вот сорвусь.
Но он резко останавливается.
С губ срывается стон.
— Пока не скажешь, не кончишь — рычание, и волосы мои сжимает в кулак, до боли сжимает, оттягивает. Злость в голосе, ярость. А я уже и вопрос забыла… Смотрю на него ошарашено, пытаясь найти хоть малейшие обрывки мыслей в одурманенной голове.
— Могла ведь спастись…
Понимаю, скажи правду — убьет. Но и врать я не собираюсь.
— А я убежала. Только не повезло…
Хватает меня за подбородок. Больно так, кривится. И вбивается в меня только не пальцами — членом. Больно, на полную сразу. Злость свою вымещая, агонию. А я на втором толчке его срываюсь. Пробирает до кончиков пальцев. Дрожу под ним. Под огромным свирепым хищником, чувствую, как он кончает в меня. Каждое его содрогание внутри себя ощущаю.
Насколько рьяно брал меня, настолько же холоден становится после. Пару секунду — и рядом со мной другой человек. Он перекатывается на спину, приподнимается на локтях. Руку ко мне тянет и по волосам гладит, как гладят любимых питомцев.
— Молодец, Кукла. Хочешь убежать, значит не сломана еще… Тогда игра наша продолжается.
Молчу. Не хочу говорить. Отворачиваюсь, глотая слезы и кляну себя за то, что несколько минут назад думала о нем, как о человеке.
— Одевайся, уходи. Ты мне больше не нужна пока что.
А я будто и жду этих слов. Подскакиваю с кровати, хватаю платье, брошенное на пол. Натягиваю его. Выбегаю из его спальни молнией. Украдкой смахнув слезы, направляюсь по коридору к лестнице, но вдруг налетаю на чью — то фигуру.
Поднимаю глаза, передо мной Марьям. Уже с утра одета так, словно на званый вечер собралась. Вся в украшениях, накрашена, прическа — идеальна. А потом я понимаю… Она к нему хотела попасть… О нападении узнала, переживала…
Ее ненавистный взгляд скользит по фигуре моей. Останавливается на измятом подоле платья.
— Это ведь из — за тебя, да? — шипит, приближаясь. Я боюсь ее. Делаю шаг назад, упираясь спиной в стену.
А она наступать продолжает.
— Тебя спасал, сам под пули полез… — когда ее лицо оказывается в непосредственной близости от моего, она шипит, будто змея.
— Я хочу, чтобы ты сдохла, Кукла! И лучше сделай это быстрей, иначе я сломаю тебе сама.
Ее рука взлетает вверх. А я прикрываю глаза ожидая удара. Но его не происходит. А когда раскрываю их, вижу стоящего рядом с Марьям Тамерлана. Он держи ее за запястье.
— Не делай того, о чем придется пожалеть — поизносит он тихо, смотря на Марьям.
— Ты меня учить будешь?! Та кто ты такой?!
Несмотря на ярость Марьям, он сохраняет спокойствие.
— Я знаю, кто она, — он кивает в мою сторону. — И как начальник охраны Амина я буду защищать ее, как его самого, Марьям. Не усложняй, не надо.
Она кривится. Хочет что — то сказать, но не говорит. Вырывает свою руку из его хватки и срывается в противоположную от нас сторону. Когда она исчезает с поля зрения, я обнимаю себя за плечи и поднимаю благодарный взгляд на Тамерлана.
— Спасибо, — улыбаюсь ему.
Только в ответ он окидывает меня хмурым взглядом.
— Не стоит ходить в таком виде по дому. Иди в свою комнату, и не создавай никому проблем.
Амин
— Узнал кто? — спрашиваю, как только за Тамерланом закрывается дверь кабинета.
— Пока нет, но я ищу.
— Делай все, чтобы узнать имя предателя. У тебя есть несколько дней. Начни с тех, кому безоговорочно доверяешь.
— Понял.
— Сегодня мы поедем к Раиду.
— Зачем?
— Потому что я так сказал. Меня допрашивать не надо, иди делом займись.
Тамерлан выходит из кабинета, а я откидываюсь на спинку стула. Я не доверяю Тамерлану, в моей жизни такое чувство, как доверие нужно заслужить… Но ему доверял Демир. Он нашел паренька, когда тот совсем юнцом бегал попрошайничал на улице. Привел в наш дом и всему обучил. Но допускать его к делам Демир начал только несколько лет назад. И теперь его не стало… Могу ли я доверять Тамерлану? Не знаю. Надо выяснить.
Почувствовал, как теплая струйка потекла по боку. Опустил глаза и увидел, что кровь начала снова сочиться из раны. Твою мать! Снял с себя рубашку и открыл рану. Ранение все же оказалось серьезней, чем я думал. Надо зашивать.
Вытащил из шкафа аптечку, нашел специальную иглу и нить, взял с полки алкоголь и полил рану. Бок обожгло огнем. Стиснул зубы и вонзил иглу в плоть, стягивая края раны.
Пока занимался «рукоделием» мысли почему — то возвращались к Кукле. Хотела сбежать. Мне понравился ее ответ. Если бы не попробовала сбежать, я бы от нее сам избавился. Такие безвольные люди не нужны на этой земле. Пока дышишь надо цепляться за каждый шанс, чтобы вылезти из дерьма. Как бы жизнь ни ломала, ни била, ни нагибала, всегда надо вставать на ноги, идти дальше. А в Кукле есть стержень, еще какой. Я лишь немного его смог согнуть. Она злится, кричит о своей свободе, о том, что ее продали… Но, бл*ть, ее положению позавидует любой ребенок, который живет на улице и питается из мусорных баков. Я сам был таким ребенок! Басяк, которого родила какая — то шлюха, завернула в пакет и выбросила. Но уже тогда, будучи беззащитным младенцем я цеплялся за жизнь и выжил. И ей надо. Хватит вспоминать прошлое и строить иллюзии о будущем. Нужно жить настоящим и брать от этого момента все.
Мне почему — то не хотелось сломать ее раньше времени, она пока не надоела. И не знаю надоест ли. Мне нравилось смотреть на ее кукольность, трахать до потери сознания, гладить выпирающие позвонки, доводить до исступления, касаясь розовой плоти, кусать острые вершины сосков, видеть, как ее серые глаза закатываются от восторга. Думал, что надоест. Попользуюсь раз, другой и выкину… Но, бл*ть, не надоела! Меня тянет к ней со страшной силой, как будто кто — то вживил магнит! И меня это злит! Еще как. Я одновременно хочу обнять ее и защитить от всего мира и рвать на куски, чтобы выла от боли! Сплошное гребаное противоречие! Даже сейчас мне надо думать о встрече с Раидом, а я думаю о своей игрушке. Может, стоит сделать Кукле документы? Вдруг начнутся вопросы от прессы или еще от кого… А так будет у нее новая жизнь, где нет никого кроме меня, где я ее полноправный хозяин.
Днем мы уехали к Раиду. Уверен, что он уже знает, что мы едем, доложили. У этого ублюдка везде свои осведомители. Раид Фарас один из самых влиятельных людей не только в нашей стране, но и в мире. Может, вы о нем не слышали, но вы ему должны. Этот мужик хозяин жизни.
Как бы мне не хотелось убить Хассана — я не могу. Он какой — то дальний родственник Фараса. Если я убью эту тварь, то таким образом подпишу себе смертный приговор. Смерть не страшит меня, но думаю, что хочу еще пожить.