- Не проне…живот не заболит? - ошарашенная такой "щедростью" выдавила я.
Бука возмущенно фыркнул и попробовал цапнуть меня за палец. К счастью, я вовремя успела отдернуть руку. Ах. Вот мы значит как! Зарычав, я схватила метлу и погналась за улепетывающим "клубком".
Дальнейшая сцена более всего напоминала Великое Побоище - грандиозную битву сиберского войска с темными рыцарями, закончившаяся полным разгромом захватчиков. Берег озера, где проходило сражение, после был вытоптан и завален кусочками доспехов настолько, что еще четыре века спустя туда таскали паладинов и странников любоваться на реликвии и продавая раритеты за баснословные деньги. Так вот, примерно в таком же состоянии мама застала комнату, когда позвала нас пить травяной настой. Стол был перевернутым, стулья валялись в разных углах, гусли (играющие самостоятельно, стоило до них лишь коснуться) жалобно тренькали, повиснув на дверной ручке. Прожорливый бука, успокоенный маминым голосом, услышал про внеплановую еду и высунулся из-под шкафа, куда я его загнала. Жадность буку погубила. Не успел он сделать и пару маленьких шажков, как я ловко ухватила "клубок" за загривок. Его шерстка оказалась мягкой, как у котенка, а прижатые ушки так уныло обвисли, что мне стало жалко мелкого негодника.
- Как тебя зовут-то хоть, чудо? - миролюбивым тоном спросила я, почесывая буку за ушами. "Клубок" довольно заурчал.
- Огинен*, - ответило нечто. Я удивленно округлила глаза.
- Так ты что, женского рода?
Бука сморщил миниатюрный носик.
- Нет. Просто некоторые, - он покосился на улыбающуюся маму, - не умеют этого различать. Вот и назвали меня…
- Ну, это не проблема, - усмехнулась я. - Будешь у нас Огняном*, а по-простому Оги. Сойдет?
Бука подумал (по крайней мере, сделал соответствующий вид) и важно кивнул.
- Вот и лады. А теперь айда все на кухню, мой нос чует пирожки с капустой. Ди, ты идешь?
Демон покачал головой, в знак отказа.
- Та-а-ак, - протянула я, уперев руки в боки, и сверля Хранителя недобрым взглядом, - мама, Оги, садитесь за стол, через пару минут мы будем.
- Не задерживайтесь, - предупредила мама, и, подхватив буку, скрылась на кухне, крепко прикрыв дверь. Вот теперь можно и поговорить.
- Значит, ты никогда прежде моего отца не видел и слыхом о нем не слышал? - я неторопливо наступала на демона, и тот, осознав надвигающуюся бурю в моем лице, наконец, очнулся и начал перемещаться поближе к двери. Размечтался! Взмахнув рукой, я задвинула щеколду, для надежности подперев дверь еще и метлой. На ладони загорелся первый боевой импульс. Поняв, что путь к отступлению отрезан, и я не шучу, Дион выставил перед собой магический щит.
- Знаешь, как говорят - "кто старое вспомянет, тому глаз вон", - глухо напомнил он мне.
- Я тебя сейчас оба выбью, если все не расскажешь, - мрачно пообещала я, примериваясь, как бы запустить импульс, чтобы не особо задеть мебель.
- Ладно, - демон убрал щит, - стреляй.
- Что?
- У меня нет защиты. Стреляй, - терпеливо повторил Хранитель, безмятежно и расслаблено стоя на месте. И тут до меня дошло, что если я действительно кину заряд, то он не успеет среагировать и увернуться.
- Ди, если ты не в курсе, ты слишком незначительное время мой избранный, чтобы твоя боль переходила на меня, - на всякий случай просветила я его.
Демон спокойно кивнул.
Такого поворота событий я не ожидала. Что же это за тайна, за которую и пострадать не жаль?
- Ну, я жду! Долго мне еще из себя мишень изображать? - с любопытством спросил Ди. -
Если тебе неудобно, я могу подойти ближе или боком повернуться - как тебе больше нравится?
- К чертовой бабушке! - раздраженно выругалась я, отвернулась и впитала импульс. - Я не могу.
Если бы он защищался или атаковал, я бы подралась с ним без проблем. Наставили бы друг другу шишек и помирились.
- А разве мы ссорились? - теплая ладонь опустилась мне на плечо. Надо за собой следить - начинаю думать вслух. Обернувшись, я встретила взгляд мудрых карих глаз. Но в данный момент в них не отражалось знание веков или ледяная отчужденность. В них была я.
Дион ласково поцеловал мою макушку.
- Ты все узнаешь. Но мы ведь не хотим остаться без пирогов?
Вопрос был риторическим.
Кстати, о пирогах. Мама расстаралась на славу, и стол прямо таки ломился от угощений. Благоразумно решив, что страшные признания принимаются одинаково как на сытый, так и на голодный желудок, я за милую душу умяла гречневую кашу с мясной подливой, сдобренную особыми острыми специями. После чего мне стало не до рассказа, так как во рту полыхал пожар. Завидев мои слезящиеся глаза, мама смекнула в чем дело, и подала кувшин с водой. Уф. Остудив горло и сделав несколько осторожных вдохов на проверку, я выяснила, что жить буду.
Но не долго и не счастливо.
Ты вообще когда-нибудь помолчишь?
А ты все еще на это надеешься?
Не, это так - для проформы.
Ой, заговариваться с внутренним голосом стала.
Шизофрения на ранней стадии.
У-у-у!!!
- Лир, у тебя зуб разболелся, что ли? - спросил Дион, наблюдая за меняющимся выражением на моей искаженной физиономии.
- Все отлично, - преувеличенно бодро заявила я, пододвигая к себе ароматно дымящуюся чашку липового настоя и делая небольшой глоток. У напитка оказался своеобразный мягкий вкус, поэтому первая чашка опустела недопустимо быстро, и пришлось тянуться к начищенному пузатому самовару за кипятком. Оставив настой остывать, я оперлась подбородком о ладонь, из последних сил борясь со сном. После сытного ужина очень хотелось вздремнуть, но предстоял серьезный разговор, и поэтому, увы.
Вдруг кто-то дернул меня за штанину. Посмотрев вниз, я увидела буку, старательно карабкающегося по моей ноге как по дереву. Через пару секунд он сидел у меня на коленях, с такой голодной безнадежностью глядя на еду, что ни дать ему кусочек было невозможно. Стащив кусочек ветчинки, я сунула его в руки Оги, и тот проглотил его одним махом. Хотели вырастить вечно зеленое, а вырастили вечно голодное…
Осознав, что больше ничего не добьется, бука поерзал на моих коленях и, свернувшись клубком, точно сытый кот, уснул. Приподняв голову, я встретилась с отцом взглядом и поняла, что настало время основательной беседы.
- Ты, наверно, хочешь знать, где мы были все это время, - скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он.
- Не только это, - я непроизвольно покосилась на Диона. Демон нервно помешивал настой, и я стала искренне опасаться, что он протрет глиняную чашку до дыр.
- Да, прежде чем начать свой рассказ, - спохватился травник, - я хотел бы извиниться перед Эндимионом. И при первой, и при второй нашей встрече я повел себя непозволительно грубо. Теперь я понимаю, что человек, столько раз спасающий мою дочь, не может быть закоренелым преступником.
Демон, в этот момент пивший настой, подавился и зашелся кашлем. Я от души постучала его по спине, и Дион болезненно сморщился. Пришлось покаянно опустить очи долу. Ну что ж, опять перестаралась.
- Я тоже…был неправ, - смущенно признался Ди, - подумал тогда, что это вы…
- Всему свое время, - перебил его отец, - книга с середины не читается.
К моему изумлению, Дион послушно заткнулся.
- Хм, даже не знаю, как все поглаже связать, - отец провел рукой по гладко выбритому подбородку. - Ну ничего. Попытка не пытка. Таль, ты помнишь день, когда пробовала перекинуться?
Я едва заметно вздрогнула.
- Такое забудешь…
- И все ясно и четко, до мельчайшей детали? - продолжал выведывать травник.
Я нахмурилась. Что-то ускользало, неуловимо уходило из сознания, да и день казался каким- то смутным, словно на память была наложена пелена. Сработала защитная реакция организма, и все отрицательное было заблокировано. Вот леший!
Ты не злопамятная, ты только злая и склерозом не страдаешь.
Очень, очень спорный вопрос, как видишь.
В воздухе запахло магией.
А я тебе напомню…
…Боль сжимала сердце, обжигала легкие, выворачивала мышцы и суставы наизнанку. Адская, страшная, нетерпимая. Всё тело скрутило судорогой, и я закусила губу, чувствуя, что зубы впиваются в нее все глубже и глубже. Точнее уже клыки. Звериный рык вырвался из изменённого горла, острые когти оставили на земле широкую борозду…
В ту ночь я впервые почувствовала зов крови.
По правой руке потекло что-то липкое, теплое и тягучее. Глаза невыносимо жгло. Но я все-таки смогла их открыть. Зря, наверное. Мир стал четче. Настолько, что я видела каждую былинку, слышала всякий шорох, обоняла целую гамму запахов леса. Пошатываясь, я приподнялась на четвереньки, но тут же повалилась обратно, обессиленная.
Услышала вой. Сначала далекий, затем постепенно приближающийся. Стая. Я принюхалась. Не оборотни. Волки. От них шла сильнейшая эмоциональная волна. Не надо быть эмпатом* или друидом, чтобы ее понять. Их гнал вперед жестокий голод. Зима выдалась морозной, а лето - засушливым, и часть мелкого лесного зверья покинула родные земли. Люди кое-как перебивались, собирая растения и кору. У волков такой возможности не было. А теперь они почуяли добычу и на предельной скорости неслись к ней. Добычей была я.
Все это промелькнуло в голове просто как информация о чем-то далеком и не нужном. Зачем паниковать? Во мне ни капли Силы, бежать я не могу (да что кривить душой - даже идти), так что смысл пытаться спастись от неизбежного? Нет, он, конечно есть, но вот как?
По щеке сползла соленая слеза бессильной злобы. Оборотни взрослеют быстрее людей, но стареют медленнее. Однако в двенадцать лет мне было трудно подавить страх, хотя я очень старалась. Где же ты, мой ангел-хранитель, когда ты нужен?
Волки были рядом. Так близко, что я слышала прерывистое дыхание вожака, его торжествующий вой раздался в полусотне саженей от меня, и стая с восторгом вторила своему предводителю.
Вожак огромными прыжками летел ко мне, взрыхляя лапами землю, исходя слюной. Замерев перед последним прыжком на мгновение, он рванулся вперед.